Он шел

Шёл третий день и третья ночь. Никто не знал, где он, никто не видел, что произошло. А произошло ли что-то? Он был один в этом мире. Три дня назад его жизнь была наполнена счастьем и радостью, знанием и пониманием.

Теперь он даже не знал таких слов. Вернее, он не знал, что знает их и способен их интерпретировать. Он не знал, что слова — это всего лишь звуки, складывающиеся в истории, с помощью которых человек пытается передать смысл. Но разве можно передать пережитое? Разве кто-то способен полностью прочувствовать чужую боль, если он — не тот, кто рассказывает?

Он не понимал, кто он. Где он? Куда и зачем идёт?

Вокруг были люди, но он даже не знал, что такое «люди». Это были просто силуэты, тени. Но как можно что-то знать, если ты не знаешь? Как может что-то знать ребёнок, который ещё не осознал самого процесса познания? И вот он стоит, как новорождённый, и ничего не понимает.

А где-то, в другой реальности, есть мир, в котором его знают. Где он знает себя. Где кто-то сейчас грустит по нему.

Он поднимает глаза к небу. Там — солнце. Но что такое солнце для человека, который не знает слово «солнце»? Опять эти слова… А что такое слова? Это части историй, которые мы создаём.

Он шёл и думал. Хотя… Думаем ли мы сами? Или просто наблюдаем за своими мыслями? Что формирует их? Какие образы хранятся в нашем мозге? Мы обладаем мозгом, или мозг обладает нами?

И вдруг… Вспышка. Импульс. Что-то вспоминается — или, скорее, дорисовывается, интерпретируется. Он осознаёт: он всего лишь наблюдатель того, что происходит с ним.

И тогда он вскрикивает: «Автоматизм!» — но тут же понимает, что не понимает, что это значит.

И вот мы подходим к моменту истины: страшно не не знать. Страшно — не знать, что ты не знаешь.

Подумайте: если вы просто чего-то не знаете, у вас есть шанс узнать. Но если вы даже не знаете о существовании того, что можно узнать — у вас нет даже возможности.

Вот человек, живущий в племени. Он знает, что есть его мир, но не знает, что этот мир — лишь малая часть реальности. Он даже не подозревает, что за пределами его острова — бескрайние земли, неизведанные горизонты.

Он шёл. Он падал. Он кричал.

Он слышал свои мысли. Голоса. Или что это? Он не знал.

Он задал вопрос: «Что вокруг меня? Где я?»

И стал вспоминать… Как плакал. Как чувствовал. Что значит ощущать эмоции. И задумался: а есть ли люди, которые не чувствуют? Люди, которые не испытывают ни печали, ни радости. Если такие существуют — живы ли они? Или это просто ходячие мертвецы? И если человек не способен ощущать — можно ли вообще назвать его живым?

А звуки… Что это? Звуки превращаются в сигналы, которые мы интерпретируем. Но интерпретируем ли мы их правильно?

Он шёл, он падал, он вставал.

В конце концов, он упал. И умер.

Но жизнь построена на смерти.

Всё живое живёт на костях и останках прошлого.

И всё же он исполнил свою главную задачу — передал информацию своему ребёнку.

И так мы идём, жизнь за жизнью, чтобы жить и умереть.

Но так ли это плохо?

Ведь если мы знаем свою конечность, мы знаем и путь. Мы знаем его конец.

А значит, понимаем: жизнь построена на смерти.