Специалист — существо бесполое. Бизнес ищет специалистов, а не мужчин или женщин

Каждое новое поколение снимает один слой предубеждений. Там, где бабушке говорили: «Иди в учительницы», а деду: «Будь инженером», внуки выбирают по интересу и навыкам. Процесс болезненный: неприятие, насмешки, удивление, и лишь затем привычка, перетекающая в норму. А норма — когда в кабинете сидит не мужчина или женщина, а просто специалист.

Всем привет! Мы — команда Timeweb Cloud. Если кто-то ещё не в курсе, Timeweb Cloud — это облачная инфраструктура для разработки и бизнеса любого уровня. Развивайте приложения, веб-сервисы, онлайн-магазины, игры и вообще всё что угодно.

Разделение на мужские и женские профессии имеет длинную историю: в аграрной экономике физически тяжёлый труд, война и строительство закрепились за мужчинами, а уход за домом и детьми, и обучение — за полом противоположным. С индустриализацией XIX–XX веков это различие формализовалось: металлурги, шахтёры, военные инженеры воспринимались как мужские роли, чего не скажешь об учителях или медсёстрах. Если коротко, в крупных мировых агломерациях происходило следующее.

После 1942 года лозунг «Женщины — на трактор!» стал символом новой политики: к середине XX века женщины составляли почти половину рабочей силы страны по понятным причинам. К 80-м из-за демографического перевеса их доля в занятости достигала 49% — одна из самых высоких в мире. Женщины трудились и на заводах, и в науке, и даже в космосе. Но при этом сохранялась скрытая сегрегация: в школах и больницах практически одни женщины, а в управлении, на шахтах и в оборонке — мужчины. Советская модель дала женщинам массовое образование и работу, но оставила двойную нагрузку: производственный план плюс семья.

И здесь переломным моментом стали мировые войны. В годы Второй мировой женщины заменяли мужчин на заводах (знаковый образ — «Рози-клепальщица»), но после войны их вновь отправили домой. Массовый и необратимый выход женщин на рынок труда начался во второй половине XX века: в США женская занятость выросла с 32% в 1948 году до более 60% к девяностому. В Европе процесс шёл неравномерно, но в 70–80-е феминистские движения и социальные реформы закрепили право женщин на карьеру. В медицине, юриспруденции и образовании женщины постепенно вытеснили мужчин, но в инженерии и финансах доминирование мужчин сохранялось десятилетиями.

В поднебесной есть известное выражение, которое часто приписывают Мао: «Женщины держат половину неба». Женщин массово вывели на фабрики, в сельхозкоммуны и в сферу услуг. К 70-му уровень участия женщин в рабочей силе был одним из самых высоких в мире. В городах КНР сегодня более 50% студентов — женщины, в науке они составляют около 40% кадров. Но управленческие должности по-прежнему преимущественно мужские, а традиционная культура давит: незамужних карьеристок после 27 лет называют «shengnü» (оставшиеся).

Итого: долгие годы воспитатель детсада, медсестра или библиотекарь считались естественно женскими профессиями, а шахтёр, строитель, военный или инженер — естественно мужскими. Но с конца XX века картина стала меняться. В московском метро работают машинистки-женщины, а в детских садах — воспитатели-мужчины. Всё больше женщин становится военными лётчицами и инженерами, а мужчины — HR-директорами и психологами.

Разделение профессий по полу не отменено, оно просто стало менее буквальным. В 90-е женщине не пришло бы в голову идти в девелопмент, а мужчине в детский сад, поскольку существовал определенный менталитет социальных ролей. А сегодня это уже не дикость, но цифры всё ещё молчат громче лозунгов.

В России женщины формально составляют почти половину занятого населения — 49%, но в реальности рынок очень инертен. Самые массовые профессии среди женщин: учитель, врач, продавец, бухгалтер. Это не плохо, ведь женщины идут туда, где есть соцгарантии, понятные роли, возможность манёвра между работой и домом. Но там, где больше риска, больше денег и ответственности, мужчин стабильно больше.

Причём интересно другое: в этих секторах не просто больше мужчин — они ещё и зарабатывают ощутимо больше женщин на тех же позициях.

Парадоксально, но именно в достаточно бедных регионах (Ингушетия, Алтай, Тыва) гендерный разрыв по зарплатам минимален. Почему? Да потому что в этих регионах и мужчины, и женщины зарабатывают одинаково мало. А вот в Москве, Санкт-Петербурге и Татарстане — там, где масса высокотехнологичных вакансий, менеджмент, IT и стройка — разрыв бьёт все рекорды.

Теперь посмотрим на Китай. Формально одна из самых высоких долей женской занятости в мире. Даже среди занятных студентов более 50% — девушки. Но кого ищут в резюме на позицию инженера? Военнообязанного (мужчину, в общем). Открыто об этом говорить нельзя — запрещает закон, но HR знает, кого позвать на собеседование. И уже в официальном результате почти 13% разницы в зарплатах.

В Европе ситуация немного мягче. Средний разрыв в оплате около 12%, но это если считать по медиане. В частных компаниях, особенно в финансах и страховании, разрыв доходит до 30%. В странах Балтии женщины получают до 80% от зарплат мужчин. В Скандинавии почти 95%. Тенденция одна: чем жёстче конкуренция и выше доход — тем выше шансы, что это мужская территория.

В штатах цифра звучит так: 84 женских цента на один мужской доллар. Уже лучше, чем 65 центов в восьмидесятых годах. На топовых позициях разрыв точно такой же, как и по миру: женщины-руководители — редкость, особенно в техносекторе, венчуре и стартапах. То, что мы видим сегодня, это уже не система, построенная на дискриминации. Это больше похоже на рынок, в котором экономическая рациональность всё чаще конфликтует с наследием прошлого.

Если смотреть на стартовые позиции, кажется, что поле давно выровнено. Девушки в среднем учатся лучше, чаще поступают в вузы, активнее осваивают гуманитарные и даже технические направления, включая программирование, аналитику и биотехнологии.

Однако, чем выше поднимаешься по карьерной лестнице, тем заметнее проявляется эффект, который в деловой литературе называют стеклянным потолком, а в научной — вертикальной сегрегацией. В России почти половина управленцев в среднем звене — женщины, и это, вроде бы, повод для гордости. Но стоит посмотреть на верхние этажи: среди генеральных директоров, членов советов, ректоров, управляющих промышленными предприятиями и банками процент женщин стремительно снижается. Например, из всех ректоров российских вузов только около 19% — женщины, а в списке топ-10 крупнейших университетов страны нет ни одной. Среди топ-менеджеров крупных компаний мужчин в два раза больше, чем женщин. Разрыв, казалось бы, не выглядит шокирующим — но он стабилен, устойчив и плохо поддаётся сдвигу.

Это не связано с дефицитом квалификации или амбиций. Чаще всего женщины сталкиваются не с прямым отказом, а с системой, которая выстроена под другой ритм жизни и другую модель поведения. Топ-позиции в бизнесе и техносекторе предполагают ненормированный график, частые командировки, личную доступность в любое время суток и готовность переносить приоритеты с личного на корпоративное без колебаний. Женщины, особенно в возрасте от 25 до 40 лет, оказываются в зоне риска — на них, как правило, ложится большая часть забот о семье и быте, независимо от статуса или дохода. В результате карьерный рост замедляется, паузы из-за декрета снижают темп, а на финише оказывается, что у мужчины с таким же бэкграундом путь просто был чище.

Особый случай — технические и инженерные профессии. В университетах женщин на STEM-направлениях становится больше, особенно в биотехе, аналитике данных и прикладной математике. Но на практике доля женщин в высокотехнологичных командах всё ещё крайне низка. В сфере искусственного интеллекта, по международным оценкам, женщин всего около 22%. В промышленном инжиниринге, машиностроении, системной архитектуре и кибербезопасности их меньше четверти. Чем ближе к хардкорной технике, чем выше зарплаты и уровень допуска, тем меньше там женщин.

При этом речь идёт не о запрете и не о прямой дискриминации. Женщины вполне могут туда попасть. Но они либо туда не идут, потому что не видят там себя, либо уходят в первые же годы, столкнувшись с изоляцией, ощущением чуждости, отсутствием ролевых моделей и неформальной мужской корпоративной культурой, в которую нужно или встраиваться, или терпеть. Даже те, кто остаются, часто не доходят до верха, из-за чего формируется порочный круг: компания готова взять женщину на топ-позицию, но среди кандидатов снова одни мужчины, потому что женщины по дороге куда-то исчезли.

Это не активная враждебность, а пассивная, системная инерция, где каждый элемент выглядит логично и нейтрально, но в совокупности производит искажённый результат. Женщины учились, работали, добивались, но не дошли. А те, кто только начинают путь, смотрят наверх и не видят там похожих на себя. Это и есть тот самый клапан, который работает только в одну сторону.

Несмотря на формальное равенство, культурные стереотипы по-прежнему влияют на то, кто куда идёт работать, как воспринимается на своём месте и как далеко в итоге продвигается. Эти ожидания формируются с детства: через игрушки, школьные оценки, разговоры родителей и реплики учителей, и встраиваются в выбор профессии ещё до первого собеседования. Девушки чаще выбирают социальные специальности, не потому что не способны к технике, а потому что в культуре это до сих пор выглядит привычнее. Мужчины, в свою очередь, избегают сфер, связанных с уходом, образованием или бьюти-индустрией, опасаясь снижения статуса или сомнений в маскулинности.

Даже когда женщина оказывается в технической или руководящей роли, ей часто приходится не просто работать, а постоянно доказывать, что она не хуже. При равной квалификации она реже просит о повышении, чаще сомневается в себе и вдвое осторожнее ведёт переговоры о зарплате. Это не слабость, а результат долгой и тихой внутренней дрессировки, где успех женщины воспринимается как исключение, а ошибка — как подтверждение стереотипа.

Однако новые секторы рынка: цифровые, креативные, удалённые, формируют другое пространство. Здесь важнее портфолио, чем пол, скорость отклика важнее возраста; ответственность — важнее стажа. Именно в этих сферах появляется больше женщин-предпринимателей, фрилансеров, проектных менеджеров. Одновременно мужчины начинают осваивать профессии, которые раньше казались им неподходящими: становятся педагогами, психологами, администраторами, специалистами в сфере ухода. И речь скорее не про смену ролей, а про размывание профессиональных границ.

Стереотипы не исчезли, но рынок труда всё чаще игнорирует их, потому что далее больше не может себе позволить терять компетентных специалистов только из-за гендера.

В 2021 году Московский метрополитен впервые за 30 лет открыл должность машиниста женщинам и на текущий момент в штате под сотню машинисток, а заявки в отдел кадров продолжают поступать. У них тот же график, поезда, и одинаковая степень ответственности. Это был один из первых громких кейсов отмены списка запрещённых для женщин профессий, и он сработал: теперь женщина в кабине поезда не сенсация, а рабочая реальность.

Или вот другой пример: в девелопменте — отрасли, где наследие бюрократии и мужского мышления по-прежнему живёт в архитектуре проектов и стройпланах, уже пробуют себя женщины. Гендиректор MR Group, Мария Литинецкая, стала заметной фигурой отрасли, а Татьяна Ким (которая глава Wildberries) превратила небольшую одёжную перепродажу в крупнейший российский интернет-ритейл. Это не о половых ролях, а о лидерстве через результат.

В медиа‑секторе такую же динамику демонстрирует Юлиана Слащёва — человек, который когда-то возглавил крупнейшую теле-холдинговую структуру и продвинул Союзмультфильм к новой эпохе. Сегодня она председатель правления SMF Studio и гендиректор крупнейшей анимационной студии страны, и её профессионализм не поддается разделению на мужское или женское.

У нас в Timeweb Cloud есть немало примеров классных специалистов-девушек в «мужских» профессиях.

После разделения нашей общей команды разработки на разные команды, Ксюша углубилась в конкретную область и стала в ней лидом!

В общем, это не о том, кого пускают туда структурно или стигматически. Речь о том, что где раньше пол был барьером, теперь рулит профессионализм и результат, и компании уже выбирают не по «половым ожиданиям», а по умению и готовности взять ответственность.

История с машинистками московского метро, с женщинами во главе крупнейших девелоперских компаний и с мужчинами, пришедшими в педагогику и социальную сферу не разрозненные эпизоды, а проявления одной тенденции. Рынок труда постепенно перестаёт делиться на мужской и женский, потому что экономика не может позволить себе роскошь игнорировать половину талантов.

Бизнес оценивает не то, как выглядит кандидат, а то, что он умеет и какой результат приносит. Стереотипы уходят медленно, но на уровне прибыли и конкурентоспособности они уже проигрывают. Компаниям нужны программисты, инженеры, менеджеры, учителя, врачи, а не «мужчины» или «женщины». И если вчера это было исключением, то сегодня становится нормой.

В конечном счёте остаётся простой принцип: работа должна быть сделана качественно и вовремя, проекты реализованы, команды продуктивны, а клиенты довольны. Всё остальное для бизнеса не имеет значения. И чем быстрее это осознают работодатели, тем успешнее будут сами компании.

Присмотритесь к нашим сервисам, решениям и инструментам.
Размещайте и запускайте свои проекты в облаке — будущее уже здесь!

#timewebcloud #карьера #профессии #профессионализм #специалисты