«Нам сказали, что среди нас 98% умрут медленной смертью, а 2% станут великими компаниями»

Российские и украинские выпускники Y Combinator о своих впечатлениях после программы роста.

Редакция vc.ru пообщалась с российскими и украинскими предпринимателями, которые прошли программу роста в американском стартап-акселераторе Y Combinator.

Сооснователи из Coub, Luka, Petcube, People.ai и других компаний рассказали о том, какие советы получили от менторов акселератора, как улучшали свой продукт, и почему не стоит относиться к Y Combinator как к образовательному учреждению.

История акселератора Y Combinator тесно связана с компанией Viaweb, основанной в 1995 году Полом Грэмом, Робертом Моррисом и Тревором Блеквеллом. Сооснователи выпустили одноименный конструктор для онлайн-магазинов, которым заинтересовалась компания Yahoo. В 1998 году она приобрела сервис за $49 миллионов.

11 марта 2005 года Грэм вместе со своей бывшей коллегой (и будущей женой) Джессикой Ливингстон возвращался домой после встречи со студентами компьютерного клуба Гарвардского университета, где читал лекцию о том, как начать свой стартап. Ливингстон сообщила, что собирается устроиться на работу в один из бостонских венчурных фондов.

«Я сказал ей тогда, что принципы венчурного инвестирования уже устарели, что инвесторам нужно вкладывать суммы меньшего объема в большее количество компаний. И давать деньги не бизнесменам, а хакерам», — писал Грэм в блоге Y Combinator.

Тогда он решил рискнуть и воплотить свои идеи на практике. Грэм рассказал об этом Ливингстон, Моррису и Блеквеллу. Все вместе они собрали $200 тысяч и открыли компанию Cambridge Seed, которая почти сразу же сменила название на Y Combinator.

«В информатике комбинатор неподвижной точки (Y Combinator) — это одна из самых крутых вещей — это программа, которая запускает программы. Для нас это стало отличной метафорой: мы компания, которая запускает другие компании», — вспоминал Грэм.

Через программу акселерации прошли такие компании, как Airbnb, Dropbox, Twitch, Instacart и Reddit. Согласно статистике президента Y Combinator Сэма Альтмана, в 2015 году рыночная оценка всех компаний-выпускниц акселератора превысила $65 миллиардов, а общее количество привлеченных инвестиций — $7 миллиардов.

В год Y Combinator проводит по две программы акселерации — с января по март и с июня по август. Перед каждым набором партнеры организации ищут интересные компании и проекты.

Ежегодно в Y Combinator подают заявки по 10 тысяч компаний со всего мира. На видеособеседование допускается только тысяча: здесь основателям дается не более 10 минут, чтобы рассказать о себе и о своей компании. На этом этапе выбирают только 300-400 компаний, которые попадают на живое интервью, и только сто счастливчиков попадают в программу акселерации.

На этапе отбора партнеры Y Combinator смотрят на то, как сооснователи стартапа формулируют идею своего продукта, и насколько они настроены на результат.

«Главная проблема у всех-всех-всех стартапов (и у нашего тоже, когда мы подавали заявку в Y Combinator) — там есть такое поле “опишите одним предложением то, что вы делаете". Казалось бы, это не очень сложно, но у 90% вообще не понятно, что они делают. И у нас то же самое было в заявке, можно было обчитаться, что мы там написали, но из десяти слов не было понятно ничего вообще. А задача такая, что ты можешь описать свой стартап в одном предложении, и проверка простая — любой человек рядом с тобой, который ничего о тебе не знает, может прочитать это предложение и пересказать следующему человеку, что это такое», — рассказывает Евгения Куйда, сооснователь мессенджера Luka и сервиса для создания цифровой «копии» человека Replika.

Luka — это первая компания из России, которая попала в Y Combinator. В 2015 году её сооснователи Евгения Куйда и Филипп Дудчук работали над приложением для поиска ресторанов и кафе, которое использовало технологии искусственного интеллекта и общалось с пользователями на «естественном языке».

«Y Combinator — это про то, чтобы показать тебе, как устроен архетипический стартап в Кремниевой долине. По итогам каждый сам устанавливает свои правила и выбирает, как он будет управлять своим стартапом и развивать свою компанию. Но это как с художественной школой: можно рисовать абстракцию, но большинство художников, которые это делают, вначале проходят школу и прекрасно могут нарисовать, не знаю, голову женщины с любого угла», — рассказывает Куйда.

По словам основателя сервиса Coub Антона Гладкобородова, который прошел в летний набор Y Combinator 2016 года, акселератор не пытается набрать стартапы одной направленности. «У них задача — обеспечить разнообразие: и территориальное, и половое, и проектное. У нас были стартапы, которые занимаются некоммерческой деятельностью, были те, кто занимается образованием. И даже такие, которые создают электрические двигатели для ракет. Там нет перекоса: все разные».

Год от года фокус партнеров Y Combinator меняется. По словам сооснователя украинской компании Petcube Ярослава Ажнюка, в летнем наборе 2016 года было много проектов, связанных с виртуальной реальностью, а в зимнем — с hardware-продуктами: «Мы решили пройти программу акселерации на достаточно позднем этапе, когда у нас работало более 30 сотрудников. Мы шли в первую очередь за новыми знакомствами и опытом, который приходит вместе с ними», — отмечает Ажнюк.

Petcube производит камеры для домашних животных, которые позволяют с помощью смартфона дистанционно играть с питомцами благодаря встроенной лазерной указке. По словам предпринимателя, компания попала в Y Combinator с четвертой попытки, а в зимнем наборе 2016 года был конкурс из 60 соискателей на место.

«Невозможно переоценить важность знакомств. В Y Combinator ты можешь получить действительно хороший совет от знающего человека, а не от какого-то самопровозглашенного ментора, которых достаточно много и на Украине, и в России», — рассказывает Ажнюк.

Предприниматель не был участником акселераторов на Украине или в России. В Китае он проходил программу роста в Hax, китайском акселераторе для hardware-компаний: « Я думаю, что Y Combinator даже сложно сравнивать с другими аналогами. Это как сравнивать Гарвард и какой-то неизвестный университет».

Тем, кто попал в Y Combinator, предлагают обменять $120 тысяч на 7% компании. После этого участники на три месяца переезжают в Маунтин-Вью, где расположены кампусы организации. Основатели отмечают, что готовы отдать и большую долю своей компании даже за меньшие деньги, потому что эффект от программы роста невозможно измерить в денежном эквиваленте.

«Все идут в Y Combinator не за деньгами. Деньги — это вообще самый незначительный параметр в этой истории. Там нет каких-то тайн, каких-то штук, теорий заговора. Поступление не гарантирует тебе ничего, и все зависит только от тебя. Я не могу сказать, что мне открыли глаза. Но мое представление о том, чем мы занимаемся, изменилось», — отмечает основатель Coub Антон Гладкобородов.

По словам основателя сервиса для защиты приложений от хакерских атак Wallarm Ивана Новикова, помимо $120 тысяч участники программы акселерации получают бонусы от крупных ИТ-компаний: «Например, ты получаешь полмиллиона долларов в облаке Azure, четверть миллиона в Digital Ocean, еще по $100 тысяч от Amazon, Google и много других бонусов поменьше. Получается не 120 тысяч, а больше пары миллионов».

Во время подготовки участники советуются с партнерами Y Combinator, которые дают им советы по продукту и продажам: что изменить, что улучшить, а от чего отказаться. По словам Гладкобородова, программу акселерации нельзя назвать образовательной — она нацелена на развитие практических бизнес-навыков. «Во-первых, ты не сидишь в кампусе с утра до ночи. Это не школа. Ты не учишь уроки, не слушаешь лекции. Ничего нового тебе там не расскажут: все давно уже написано в интернете».

По мнению сооснователя платформы для управления отделом продаж People.ai Олега Рогинского, особенность Y Combinator заключается в том, что партнеры акселератора помогают найти правильный продукт, который действительно нужен людям». «Если такой продукт у тебя есть, то все остальное к тебе само придет», — отмечает он.

Рогинский проходил программу акселерации в летнем наборе 2016 года. Первоначально его компания разрабатывала другой продукт — сервис на основе искусственного интеллекта для поиска менеджеров по продажам. Он должен был определять сильные стороны соискателей и автоматически подбирать их для компаний.

Однако проект не рос, и команда никак не могла понять, что с ним делать дальше. «Совет менторов был прост: бросать все и делать новый. То есть они реально сказали: “Бросайте и начинайте с нуля. И на следующей неделе возвращайтесь с записанными интервью ста вице-президентов по продажам. Если не сделаете — выгоним из Y Combinator"», — рассказывает он.

После того, как все интервью были записаны, Рогинский обнаружил, что вице-президенты (которые являлись потенциальными клиентами компании) сами рассказали, какой именно продукт им нужен, и чего им не хватало в первой версии People.ai.

Ярослав Ажнюк шел в Y Combinator с ожиданием того, что самым ценным будут новые связи и знакомства, а не советы партнеров, к которым они в самом начале относились скептично. «На тот момент мы уже три года занимались бизнесом, и уже с кем только не пересоветовались», —рассказывает он.

«Партнеры Y Combinator видят типичные ошибки и типичные пути успеха. Они такие: “Ага, вот у вас hardware-продукт, мы таких видели уже 50, из них 47 сделали вот это, и вам тоже нужно сделать вот это. Если у вас не получается, значит вы дураки, вам нужно больше делать и больше стараться. А вот эти пять вещей не делайте, потому что они ни у кого не получились"», — рассказывает Ажнюк.

Всего в Y Combinator 17 постоянных партнеров и 9 временных. К каждой компании приставляются по два ментора. У Ярослава Ажнюка ими стали сооснователи стримингового сервиса Twitch Майкл Сайбл и Джастин Кан. У Олега Рогинского — Майкл Сайбл и основатель социальной сети и платформы для приложений App.net Далтон Колдуэлл.

Помимо «привязанных» менторов, каждый участник Y Combinator может записаться на встречу к любому партнеру акселератора. Олегу Рогинскому помогли советы основателя компании Wufoo Кевина Хейла и основателя сервиса Talkbin Казара Юниса: «Казар очень хорошо помогал со стратегией по фандрайзингу и вообще по психологии инвесторов. Он сейчас операционный директор Y Combinator, у него самые большие связи из всех менторов».

«Кевин Хейл считается одним из ведущих специалистов в мире по UX-дизайну, по поведению юзеров, по созданию юзабельного продукта, и он действительно помог нам с этим, а также с финальной презентацией на демо-дне. Он подсказал, как упростить презентацию настолько, чтобы всем было понятно, чем именно мы занимаемся», — рассказывает Рогинский.

«Для них [партнёров] важно, чтобы все время была динамика. Если мы на прошлой неделе пообещали добавить 300 ресторанов, а на следующей добавили 150, то всегда будет вопрос: "Почему не добавили?"», — рассказывает Куйда.

«Если ты не растёшь 200% в неделю, значит по мнению партнёров ты плохой», — рассуждает Рогинский. Именно такими темпами росли Dropbox и Airbnb, поэтому партнёры считают, что все остальные должны как минимум повторить их модель.

Кроме того, менторы негативно относятся к расфокусу и требуют от участников программы роста максимальной концентрации на продукте. Для Ярослава Ажнюка это были продажи устройства Petcube.

«Для нас результатом Y Combinator стало то, что наши продажи росли и продолжают расти на 25% ежемесячно. А до этого у нас был год "плоских" продаж. Это очень серьезный результат», — рассказывает он.

По словам Антона Гладкобородова, партнеры акселератора побуждают участников фокусироваться и строить компанию быстро, а в России ко времени относятся более спокойно.

Время, которое команда проводит в Y Combinator, оказывается самым продуктивным в ее истории, уверен Ярослав Ажнюк: «Партнеры Y Combinator всегда побуждают тебя пообещать больше, и в результате люди, чтобы выполнить обещания и не ударить в грязь лицом, делают невозможное. Вернее то, что им казалось невозможным».

Кроме того, партнеры знают, сколько времени на самом деле уходит на то или иное действие и торопят участников, если видят, что работа провисает: «Когда им кто-то говорит, что выполнение задания займет неделю, они отвечают: “Ты что, офигел? Какую неделю? Максимум день. Да я бы это сам за час сделал. Иди быстро работай и не возвращайся, пока не сделаешь"», — рассказывает Ажнюк.

Большую часть времени все стартапы-участники программы проводят вне кампуса. Они арендуют дома в Маунтин-Вью и работают над продуктами. Вместе они собираются один-два раза в неделю: по вторникам и четвергам.

«20 стартапов садятся кружком и по очереди докладывают свои успехи и получают комментарии. Почему такой группой? Коллективное давление. Если один стартап добивается успехов, остальные должны подтягиваться», — рассказывает сооснователь сервиса для защиты корпоративной информации ZeroDB Михаил Егоров, который проходил программу роста в летнем наборе 2016 года.

В пять часов вечера начинается ужин. «Для многих участников это был единственный прием пищи, на котором они ели нормально, а все остальное время сидели на рамене или на сойленте. И действительно, во время акселерации ты не думаешь о еде», — отмечает Олег Рогинский.

После ужина начинается выступление одного из приглашенных гостей. В разное время ими были и Джек Дорси, и Марк Цукерберг, а также первый инвестор Google Джон Богл. На его лекции была Евгения Куйда: «Он очень интересно рассказывал про то, как инвестировал в Google, про двух парней в кафе в Маунтин-Вью, которые долго рассказывали ему о том, что у них будет самый лучший алгоритм, про то, как они были уперты, как ни с чем не соглашались».

После выступления начинается сессия вопросов и ответов и неформальная часть вечера. Многие предприниматели используют это время с пользой. Так Олег Рогинский продал свой продукт основателю и руководителю облачного сервиса Box.com Аарону Леви. «Это было самое полезное знакомство. Я просто подошел к нему после выступления и прямо сказал о своих намерениях. Он выслушал меня, познакомил с нужным человеком в компании, и мы получили очень крупного клиента».

Оставшуюся часть вечера участники программы акселерации общаются и обмениваются впечатлениями. Для них это единственное время, когда они могут отдохнуть и расслабиться. Во время таких встреч, подчеркивает Ярослав Ажнюк, предприниматели, которые занимаются проектами в одной сфере, могут получить даже больше опыта, чем от менторов.

Антон Гладкобородов

Когда у тебя есть сто основателей в одном помещении, то получается очень крутая концентрация мозгов. Некоторые решения по продукту я принимал просто потому, что это посоветовал соседний чувак.

По словам Ярослава Ажнюка, в американских сообществах предпринимателей другая атмосфера, не похожая на ту, которая сложилась в Москве и Киеве. «Тут все люди очень открытые, очень дружелюбные, и я думаю, что основателям компаний из Восточной Европы нужно быть более общительными. Им не хватает такой социальности».

По мнению Евгении Куйды, одна из самых главных ошибок, которую может допустить предприниматель в Y Combinator — это думать, что он лучше других: «Иногда кажется, что у тебя была очень интересная работа в Москве. Возможно кажется, что у тебя есть какой-то опыт, и сейчас я им всем всё расскажу. А на самом деле ты ничего не знаешь, и гораздо проще приехать и начать с попытки научиться. Сказать: "Я ничего не знаю, просто расскажите мне, что и как"».

Первое время все команды в Y Combinator чувствуют себя новичками рядом с другими стартапами, потому что считают, что те — успешнее и эффективнее, продолжает Евгения Куйда: «А потом ты с ними со всеми говоришь, и выясняется, что они думают все то же самое. Вокруг тебя фантастически-прекрасные люди, у них очень много чего получается, и тебе хочется так же», — рассказывает Евгения Куйда.

Кроме того, любой предприниматель, который попал в Y Combinator, получает доступ в сообщество Alumni Network, где общаются все выпускники и партнеры акселератора: «На самом деле, это самая большая ценность Y Combinator, потому что у тебя есть возможность фактически поговорить с кем угодно. Это супер-нетворкинг», — рассказывает Гладкобородов.

Однажды Рогинскому было необходимо проверить отзывы о соискателе, которого он собирался нанять. В обычных условиях это занимает неделю и отнимает много времени, рассказывает он: «Но когда я создал тему на форуме в Alumni, я через пять минут получил десять ответов от основателей серьезных компаний. Они рассказали мне, что из себя представляет этот сотрудник. Такой скорости проверки людей больше нигде не получишь».

Даже после завершения программы участники могут обращаться за помощью к партнерам, рассказывает Евгения Куйда: «Если у тебя есть конкретная просьба по Y Combinator, которую они могут для тебя сделать, и если это имеет смысл, то они это для тебя сделают».

По словам выпускников Y Combinator, акселератор меняет отношение команды к продукту и пользователям. «Это базовая истина Y Combinator: нужно идти общаться с пользователем. Не просто отправить письмо, а встретиться лично — на улице, в Skype», — рассуждает Антон Гладкобородов.

«Разговор с пользователями — этот тот совет, который все меньше всего выполняют. Гораздо приятнее сидеть в офисе и никогда не показывать свое детище и не давать его кому-то судить», — рассказывает Куйда. Когда ее команда тестировала приложение, они представлялись маркетинговым агентством и платили случайным людям по $10 за 20-30 минут использования сервиса.

Антону Гладкобородову менторы предлагали найти тех, кто раньше пользовался сервисом Coub, но по какой-то причине перестал, или тех, кто о нем вовсе не слышал. «Говорили найти их и выяснить причины. Какие у них проблемы, почему не пользуются, что останавливает? Обычно в компаниях нет культуры разговаривать с пользователем, кроме тех случаев, когда он обращается в техподдержку. А в Долине все по-другому — сначала строится разговор, потом идет продукт».

По словам Куйды, многие команды до Y Combinator принимали решение интуитивно, однако партнеры акселератора настаивают, чтобы предприниматели пользовались инструментами для сбора метрик. «Все стратегические решения я принимаю, основываясь на интуиции, а тактические — на уровне метрики. Например, есть два варианта позиционирования, значит мы протестируем четыре лендинга для нашего продукта и посмотрим, у какого конверсия будет лучше».

Менторы Y Combinator заставляли Олега Рогинского удалять все лишние функции. «Каждый раз, когда мы приходили с прототипом, нас заставляли разрезать продукт пополам. И мы его резали до тех пор, пока у нас не осталась всего одна функция», — вспоминает он.

При этом команду ставили в такие условия, что она сама должна была делать выбор, что убрать в этот раз: «Сознательно мы думали, что все функции важны, а подсознательно мы знали, что нужно на самом деле. В итоге у нас остался продукт, простой как пробка, но который нужен всем, и от которого народ просто в шоке».

По словам Евгении Куйды, у акселератора есть минус, который одновременно является и его плюсом: акцент на реализацию идей, а не на их планирование. «В Y Combinator практически нет возможности, не с кем поговорить про vision. Ты падаешь в такое тактическое развитие и совершенно забываешь про развитие стратегическое, про видение, и все время занимаешься какими-то быстрыми перебежками, быстрыми спринтами».

В ходе программы акселерации команда Куйды поняла, что они больше не хотят заниматься ресторанным помощником Luka, а хотят создать другой продукт на основе искусственного интеллекта: «Y Combinator настолько сильно ставит тебя на рельсы роста того [продукта], что у тебя уже есть, что мы стали с этими ресторанами носиться так, как будто мы всю жизнь собираемся ими заниматься. Мне кажется, у большинства русских компаний, наоборот, зависает реализация. И мы сами, когда были в России, очень много проводили времени, обсуждая большие планы и vision», — рассуждает она.

Демонстрационный день — это мероприятие, где подводятся итоги работы каждого стартапа, участвующего в Y Combinator. Предприниматели готовят презентации, объясняя инвесторам преимущества своей компании и планы по захвату рынка.

«После того, как мы отказались от старого продукта в самом начале программы акселерации, мы думали откладывать демо-день на год. Нам казалось, что мы плетемся в хвосте, но на самом деле примерно у всех была такая ситуация», — вспоминает Олег Рогинский.

Ближе к демонстрационному дню организаторы Y Combinator открывают оба кампуса для круглосуточной работы, и многие команды переезжают туда со спальными мешками и сутки напролет оттачивают презентации и полируют продукты.

«За это время ни одной секунды не было потрачено без пользы для компании. Сон был только для того, чтобы на завтра не упасть. Стопроцентный фокус на метрике бизнеса, на клиентах, на продукте. Когда ты хоть раз в жизни пожил с таким уровнем фокуса, то потом кажется, что ты даже не стараешься. Соответственно, от фокуса зависит твой результат», — вспоминает Рогинский.

За три дня до демонстрационного дня все партнеры Y Combinator тоже переехали в кампус, рассказывает Рогинский: «Они расставили в каждом углу по проектору — сделали такие станции, и все стартапы шли от станции к станции, презентовали свои проекты всем тридцати партнерам. А те полировали их и давали обратную связь, пока не получался идеальный вариант».

Презентацию Евгении Куйды сейчас ставят в пример, как опыт выступления человека с акцентом, который, не являясь жителем США, может разыграть карту и правильно про себя рассказать. «Я выходила на сцену и говорила — We are a team of Russian engineers, со специальным русским «р». Всех это немножко радовало, все очень смеялись и потом как-то с удовольствием нас слушали».

В Y Combinator качеству идей уделяется меньше внимания, чем способности их реализовать. Выбирая между хорошей командой с плохой идеей и плохой командой с хорошей идеей, инвесторы отдадут предпочтение первой.

По словам Рогинского, во время демонстрационного дня в Y Combinator собираются около 500 самых известных инвесторов США, а еще от 10 до 15 тысяч следят за онлайн-трансляцией. «Если у тебя все хорошо, если ты создал себе репутацию еще до демо-дня, то все ждут твоего выступления. Дальше проблем уже не будет. С нами вышли на связь 1400 инвесторов», — рассказывает он.

При этом, когда инвесторы принимают решение, инвестировать в компанию, или нет, их волнует не идея проекта, а результат команды, подчеркивает Антон Гладкобородов. «Большинство людей, которые думают, что нужно придумать классную идею, и им дадут много денег на ее реализацию — вообще не понимают сути того, что происходит. Ты делаешь компанию, а идея — это самое несущественное, что у тебя есть».

По мнению Ажнюка, предпочтение отдается компаниям, которые могут быстро расти и масштабироваться: «Партнеры Y Combinator и американские инвесторы любят мантру, что продажи компании должны расти на некий процент каждую неделю. В результате получается экспоненциальная кривая. Это то, что очень хотят видеть все инвесторы. Но, кроме этого, эта кривая очень мотивирует всю команду».

Многие предприниматели, попадая в Y Combinator, предпочитают принять инвестиции еще до демо-дня, однако сооснователь сервиса People.ai Олег Рогинский так делать не советует. Он считает, что во время программы акселерации встречи с инвесторами— это самая бесполезная трата времени.

«Они пытаются заранее узнать, чем ты занимаешься, а взамен ничего не дают. Ну что они могут дать? Деньги? Денег у нас и так навалом после демонстрационного дня будет. Совет? Не думаю. Когда у тебя максимальный фокус и быстрый рост в акселераторе, тебе не нужны советы», — рассказывает он.

По словам Ярослава Ажнюка, инвесторов не волнует происхождение основателей. Но они отдают предпочтение компаниям, которые зарегистрированы в США, а не в других странах. «Их волнует происхождение капитала, который находится в обороте компании. Я сталкивался с тем, что они внимательно изучают, нет ли в стартапе денег российских компаний, которые попали под санкции. Они три раза перестрахуются, прежде чем принимать решение».

Y Combinator расширяет кругозор и позволяет понять, с какими проблемами сталкиваются все компании, а каких следует избегать, продолжает он: «Это дает некий азимут, помогает меньше блуждать в лесу, и больше заниматься действительно важными вещами. Безусловно, мы стали лучше фокусироваться, и мы стали лучше понимать масштабы задач, как устроен мир. Все те же вещи можно получить на своем опыте, но потратить больше времени и наделать больше ошибок. С акселератором это запросто сохраняет год».

«Нам как будто протёрли очки. Исчезли иллюзии, стали заметны новые возможности там, где они есть. Мы стали четко представлять весь путь компании, от текущего момента до выхода на IPO, и все возможные опции: что конкретно нужно делать для каждого возможного пути», — рассказывает сооснователь ZeroDB Михаил Егоров.

People.ai

Если ты хочешь построить серьезный бизнес, то езжай в Долину. Если хочешь строить то, что растет непонятно как, то оставайся там, где ты есть.

Евгения КуйдаLuka

Если вы хотите работать на заводе, который производит самые лучшие в мире часы, то вы едете в Швейцарию. Если вы хотите заниматься хайтеком, то вы едете в Сан-Франциско, или в Долину. Скорее надо идти от обратного — какой предприниматель не стремится оказаться в Кремниевой долине? Наверное такой, у кого весь бизнес точно построен вокруг русского рынка, или местного, локального рынка, и он за пределы этого локального рынка точно не будет выходить.

Предприниматели отмечают, что Кремниевой долине высокие цены на недвижимость и стоимость труда. По словам Михаила Егорова, в Маунтин-Вью (который считается небольшим городом) аренда квартиры с одной спальней стоит от $2500 в месяц. А дом с тремя спальнями — от пяти до семи тысяч долларов в месяц, рассказывает Олег Рогинский.

«Не сжигайте деньги. Живите на свои сбережения как можно дольше любыми способами. Первое время лучше пожить у друзей и знакомых», — советует Иван Новиков. А Антон Гладкобородов не рекомендует везти с собой слишком много вещей. По мнению предпринимателя, помимо одежды можно взять только рюкзак, зарядку, телефон и компьютер. Однако он предупреждает, что в Долине бывает достаточно прохладно. «Солнышко — это обманчивая вещь. Если ты выходишь из дома в футболке, то в рюкзак нужно обязательно кинуть толстовку. Не забывайте про теплые вещи. Здесь вообще нифига не жарко».

По словам предпринимателя, раньше переезд оказывался действительно судьбоносным событием, в результате которого обрывались почти все связи. Сейчас все гораздо проще: «Мои друзья даже не знают, где я сейчас — в Москве или в Долине. Да это и не важно — они могут написать в тот же Telegram, и я отвечу. Не знаю, нужно ли переезжать в Долину насовсем, но пожить там однозначно стоит», — заключает он.

#переезд