Конца света не было, зато были шальные деньги, рост ИТ и появился «индийский аутсорс»: история «проблемы 2000»

Благодаря панике одни стали прислушиваться к программистам, а другие заработали на страшилках.

В конце девяностых годов мировое общество боялось наступления 1 января 2000 года. Эксперты и ИТ-специалисты полагали, что из-за бага электроника может автоматически перевести дату на 1900 год, что вызовет сбои во множестве систем.

Предрекали всё: от краха банков и отключения электросетей до падения самолётов и пусков ракет — и это на фоне наступления «миллениума», который сам по себе вызывал страх у параноиков.

Проблема стала глобальной — на её решение потратили несколько сотен миллиардов долларов, политики создавали международные центры решения, а компании экстренно формировали группы инженеров «ошибки 2000».

Ещё в 50-60 годах программисты использовали только последние два знака для обозначения года в датах, например, 14.08.57 вместо 14.08.1957. Это позволяло сэкономить и так небольшую память компьютеров, которые читали код с перфокарт.

Программы должны были быть компактными и эффективными, и на тот момент было достаточно, что цифра 57 обозначает 1957 год — другие века компьютеры не понимали.

Со временем мощность вычислительных систем росла, появились жесткие диски и дискеты для хранения данных, но большие объёмы памяти оставались слишком дорогими: в 1980 году 1 ГБ стоил более $6 млн, в 1990 году — около $100 тысяч.

Поэтому в ход шла оптимизация: код в вычислительных системах не переписывали — ведь до 2000 года было ещё далеко, объём баз данных продолжал расти, а новые приложения должны были быть совместимы со старыми.

Таким образом ограничение в два символа на запись года сохранялось десятилетиями и распространилось практически на всё, что имело внутри микропроцессор, включая самолёты, заводы, спутники и электростанции.

В 1978 году программист IBM Питер де Ягер задумался: «А что случится 1 января 2000 года? (01.01.00) Компьютеры определят дату как 1900 год или не распознают её вообще и начнут неверно обрабатывать данные?».

Любой основанный на дате расчет окажется некорректным — например, финансовые документы, решил он.

Ещё одна попутная проблема с переходом даты — 2000 год был високосным (делится на 400), а 1900 — нет, поэтому в случае перевода часов на 1900 год «потеряется» 29 февраля: после 28 февраля в системе наступит 1 марта.

Ягер поделился беспокойством с боссом, но в ответ получил лишь насмешку.

В канун Нового года 1990-го Ягер сам столкнулся с ошибкой. Он проверил, что будет, если перевести время на 31 декабря 1999 года — и в итоге из строя вышла система IBM PROFS. Она использовала для обозначения года один символ и сбросила дату.

В 1993 году Ягер написал статью о проблеме 2000 года в Computerworld, крупнейшем ИТ-журнале того времени. Редакция озаглавила статью «Судный день 2000» — поначалу программиста высмеивали, но по мере приближения середины девяностых проблема привлекла всеобщее внимание.

New York Times назвала Ягера «городским глашатаем 2000 года» — рассказы про «ошибку 2000» и поиск путей её исправления стали его основной задачей и заработком.

Во второй половине девяностых годов проблемой стали вплотную заниматься на корпоративном и межгосударственном уровне.

Например, бывший президент США Билл Клинтон в 1998 году создал совет по борьбе с ошибкой, её опасность обсуждали на саммите «Большой восьмёрки» в том же году. В 1999 году ООН открыл международный кооперативный центр решения проблемы, а США и Россия — «центр стратегической стабильности», чтобы предотвратить случайные ракетные атаки друг на друга.

Компании же создавали отдельные группы инженеров и аналитиков, проводили стресс-тесты, обновляли и меняли оборудование и ПО, тратя на это десятки и сотни миллионов долларов.

Большая часть из них решила модернизироваться и обезопаситься собственными силами, а не нанимать аутсорсеров или «программистов-пенсионеров», знакомых с устаревшим софтом, пишет CNET.

Банки и финансовые организации на случай сбоя подготовили наличность — например, Федеральная резервная система США напечатала бумажных денег на $70 млрд, на случай, если жители страны решат снять свои вклады.

Аналитическая фирма Gartner оценивала глобальные расходы на подготовку к 2000 году в $300 млрд, а Питер де Ягер — в $600 млрд.

В США потратили на профилактику и исправление около $100 млрд, из которых $9 млрд — правительство, а остальное — банки, авиакомпании, телекоммуникационные компании и другие корпоративные структуры.

Де Ягер утверждает, что некоторые банки тратили на обновление инфраструктуры до $100 млн. AT&T в конце 90-х на проблему выделяла по $500 млн ежегодно, что не нравилось её гендиректору Майклу Армстронгу. Он заявлял, что команда по решению проблемы 2000 года «умудрялась превысить даже безграничный бюджет».

Одной из основных сложностей, связанных с «ошибкой 2000 года» стало внесение исправлений на множество устройств клиентов или корпоративное ПО. Например, Microsoft выпустила инструменты, которые проверяли компьютер пользователя на проблемы с датой и исправляли её.

Крупные компании требовали от поставщиков подтверждения, что их сервисы и компьютеры безопасны — и заставляли брать на себя ответственность, если что-то случится, пишет How to Geek. Многие организации выбрали «экстренное» исправление, которое обманывало ПО и «отодвигало» начало 21-века, пишет New York Times.

«Проблема 2000 года» породила около 400-600 стартапов — из них 200-300 в США. Они продавали услуги консалтинга, исправления или обновления ПО, тестирования, отладки, инвентаризации и планирования — на случай непредвиденных обстоятельств, вызванных ошибкой. Было написано около 300 книг и выпущены десятки наборов для ремонта ПК.

Пик стартапов пришелся на 1998 год — к 1999 году большинство крупных фирм уже справилось с ошибкой. Например, выручка раннего «лидера» на рынке услуг «2000 год» Peritus Software Services снизилась на 63% — с 5,3 млн в третьем квартале 1998 года до $1,96 млн годом позже. А её акции стоили всего $0,08.

Продавцы корпоративного ПО сыграли на страхе и продавали как ненужные программы, так и консультационные услуги, утверждает программист Крис Уэстон, исправлявший «ошибку 2000» в девяностых годах.

Клиенты Gartner в 1996 году потратили 5% бюджета на ИТ «на ошибку 2000», в 1998 году — от 15 до 30% бюджета, а в 1999 году — 30-40%, заявлял глава по исследованиям компании Дейл Веккьо.

Ни один поставщик услуг «проблемы 2000» не получил столько заказов, сколько он ожидал: ИТ-специалисты компаний оценили затраты и поняли, что могут дешевле исправить баг самостоятельно. Но были и успешные примеры.

Популяризатор проблемы 2000 года Питер де Ягер стал «народным героем», писал New York Times. Он проводил конференции, консультировал компании, читал лекции на собрании руководителей крупнейших банков в Швейцарии, свидетельствовал перед Конгрессом США и зарабатывал на своём имени.

Только в 1998 году заработок де Ягера составил $1,5 млн, стоимость его часового выступления выросла с $4 тысяч до $10 тысяч. Его блог — центр новостей о проблеме — посещало 600 тысяч человек в месяц, в среднем он давал более пяти интервью в день.

А американская биржа в марте 1997 года запустила индекс акций компаний De Jager Year 2000, который «позволял управлять рисками, связанными с проблемой 2000 года».

В книгоиздательствах того времени вышли сотни книг, посвященных тому, как планировать технологический конец света. Часть их авторов создавали медиаимперии, основанные на страхе, писал Fast Company.

Книги называли как можно страшнее, вроде «Time Bomb 2000» или «The Millennium Meltdown», на обложках размещались изображения апокалипсиса с часами и бомбами, а также слоганы вида «Иллюзия социальной стабильности вот-вот будет разрушена… и ничто не может остановить это».

Содержимое всех книг было схожим: они рассказывали читателям, что «проблема 2000» приведет к бедствиям на десятилетия, фантазировали на тему глобальной катастрофы, детально описывая возможные крушения самолётов, отключения электричества, крах финансовой системы, пуски атомных боеголовок, падение правительств и многое другое.

А затем советовали запастись продовольствием, деньгами и оружием, давали списки нужных вещей или документов в апокалипсис, предлагали строить защищенные дома или публиковали рецепты из поваренной книги и рекомендовали покупать золото.

Большинство авторов не имели технического образования и не предлагали каких-то решений проблемы. Вместо этого они «описывали хаос, достойный фильма о Годзилле», вспоминает Fast Company. Часть книг была написана от третьего лица в художественном стиле.

После 2000 года книжные магазины отправили нераспроданные книги обратно издателям, и вскоре все забыли, что этот жанр вообще существовал. Сейчас это реликвии другой эпохи — смешные и увлекательные, заключает Fast Company.

Сторонники приближающегося апокалипсиса оказались разочарованы — по всему миру не было замечено серьёзных сбоев: самолёты летали, электричество подавалось в дома, банки проводили финансовые операции, а ракетные державы не устроили третью мировую войну.

Главным историческим событием того дня, по мнению редактора Time Говарда Чуа-Эоан, и вовсе стала отставка Бориса Ельцина, а не техноапокалипсис.

Некоторые инженеры считают, что малое количество рассказов о сбоях всё же связано с тем, что компании опасались репутационных проблем из-за своих неудач в исправлении бага. Поэтому известно лишь о некоторых проблемах, которые никак не угрожали людям.

США были одной из самых активных стран по исправлению «ошибки 2000 года», около $3,5 млрд были потрачены на исправление компьютеров и ремонт оборудования в системе разведки и обороны в Пентагоне.

Но после наступления 2000 года потребовалось около трёх дней, чтобы наладить связь со спутниками-шпионами — возникали помехи. Как выяснилось позже, связь прерывалась не из-за «ошибки 2000»: проблемы вызвал патч, изначально разработанный для решения проблемы.

Через 2 минуты после полуночи 2000 года на АЭС Онагава сработала тревога — компьютеры нашли проблему в термометре. Проблему устранили за 10 минут, серьёзных сбоев не обнаружили. На АЭС Шика сбой 2000 года привёл к отключению некоторых систем сигнализации и следящего за ними компьютера, а также другим мелким проблемам.

Официально власти Японии не подтвердили, что эти события связаны с «проблемой 2000 года» напрямую.

Одна из наиболее распространенных проблем 2000 года была в неверном определении компьютерами возраста людей. Например, в Дании больничная система зарегистрировала, что возраст первого родившегося ребёнка в 2000 году составляет 100 лет.

Компьютерная система в Германии автоматически вернула даты к 1900 году и классифицировала сотрудников оперной труппы, как 90-летних. Таким образом они временно лишились права на государственные субсидии на детей, ведь дети стали «старше» своего возраста.

В Японии вышло из строя около 5% банкоматов в почтовых отделениях, в Австралии не работали автоматы по проверке автобусных билетов, в Сингапуре произошёл сбой со счетчиками такси, а в США сломались 10 тысяч аппаратов для работы с кредитными картами.

В январе 1999 года Time опубликовала обложку с заголовком «Конец света?!» (в статье утверждалось, что всё будет хорошо), а NBC сняла ТВ-фильм о надвигающейся катастрофе. Тем не менее большинство специалистов утверждали, что необходимые исправления будут внесены вовремя.

Спокойная обстановка первого января разделила общество: часть экспертов считала, что раз не было катастроф, то и траты были избыточны. Например, в некоторых странах вроде Италии и Южной Кореи не инвестировали в решение проблемы, но и у них ничего серьёзного не произошло.

Другие считают, что специалистам удалось заранее обезопасить технику только благодаря поднявшейся шумихе — многие компании обратили внимание на проблему и тихо решили её.

Например, пользователи и малый бизнес легко справились с ошибкой с помощью регулярных обновлений операционных систем, которые рассылались в течение нескольких лет — задолго до наступления 1 января 2000 года.

Благодаря «проблеме 2000» и всему шуму вокруг неё, компании и государства стали с большим вниманием относиться к ИТ-инфраструктуре и развивать ИТ-отделы, считает Slate.

До 2000 года ИТ-специалисты казались переоценёнными, а у компаний не было даже списка используемых технологий — могли применяться сотни различных способов хранения и обработки данных, утверждает ИТ-профессор Леон Каппельман, член технических комитетов по подготовке к «проблеме 2000 года».

Впервые в истории руководители компаний были вынуждены обратиться к инженерам и передать им права на управление и организацию инфраструктуры, чтобы найти все уязвимые места и как можно дешевле решить проблему.

«Проблема 2000» спровоцировала нехватку программистов в США. Поиск дешевой рабочей силы привел американские компании к аутсорсерам в Индии. Компании Кремниевой долины смогли пролоббировать законы, по которым увеличили число рабочих виз для квалифицированных сотрудников с 65 тысяч в год до 115 тысяч, чтобы решить проблему с датой.

Спрос на программистов из Индии сохранился и продолжил расти и после 2000 года. Это помогло расширить ИТ-отрасль в стране.

Ещё один положительный момент по мнению Gartner — огромный спрос и инвестиции в новые ПК и обновление систем спровоцировали резкое развитие новых технологий: от мобильных телефонов и ноутбуков до блокчейна.

Правда, нравится технологический прогресс не всем.

Ирония проблемы в том, что страх перед компьютерами за прошедшие 20 лет только усилил зависимость людей от технологий. А отсутствие крупных катастроф в 2000 году расслабило человечество, считает Питер де Ягер: «Хотите правду? Достаньте кошелек и посмотрите на срок действия банковской карты — год состоит из двух цифр. Мы так ничему и не научились».

#технологии #пк #проблема2000 #какэтобыло