Убытки, наркотики и драки: в клубе Haçienda зародился британский эйсид-хаус, но он приносил владельцам одни проблемы

Заведение открыли музыкальные менеджеры Тони Уилсон и Роберт Греттон вместе с группой New Order, но как им руководить не знал никто. «Одни люди зарабатывают деньги, другие — историю», — считал Уилсон.

В 1980 году сооснователь манчестерского лейбла Factory Records Тони Уилсон и музыкальный менеджер Роберт Греттон задумали открыть собственный ночной клуб. Они часто ездили в Нью-Йорк и развлекались в местных заведениях — по их мнению, места в Великобритании были значительно хуже, там можно было просто выпить пива.

Партнёры рассчитали, что на открытие клуба нужно около 70 тысяч фунтов стерлингов. У Factory Records не было столько свободных денег, поэтому Уилсон и Греттон обратились за финансированием к звёздам лейбла — группе New Order. Её основали бывшие участники Joy Division Питер Хук, Берни Самнер и Стивен Моррис после самоубийства вокалиста Иэна Кёртиса.

Сначала члены группы не хотели вкладывать свои деньги в бизнес: они, по словам Питера Хука, были сконцентрированы на музыке. Но на каждой встрече Греттон поднимал вопрос и настаивал: он утверждал, что Манчестер подарил группе популярность, поэтому музыканты должны что-то отдать городу взамен.

В результате лейбл и группа договорились, что половину денег вложит Factory Records, а остальную часть оплатят члены New Order. Уилсон и Греттон хотели открыть заведение, где не будет дресс-кода и куда может зайти любой человек, чтобы перекусить, выпить кофе или пиво. Они задумали создать «кооператив музыкантов»‎ — с живыми концертами, дискотеками и бесплатной выпивкой.

Планировали, что заведение станет местом для панков, которым некуда идти — о том, как заработать деньги, никто не думал. Партнёры решили, что клуб будет открыт семь дней в неделю, а желающие смогут оформить членские билеты.

Место решили назвать Haçienda: так называются крупные частные поместья в Латинской Америке. Уилсон взял имя из эссе французско-русского философа Ивана Щеглова «Формула нового урбанизма».

New Order не вмешивалась ни в какие процессы — к ним обращались только тогда, когда нужны были деньги. «Нам разрешали держать нос подальше, что нас устраивало», — говорил Питер Хук.

За регистрацию компании в 1981 году сооснователи заплатили адвокатам 5000 фунтов стерлингов — по словам басиста, потом он узнал, что обычно эта процедура стоит всего 175 фунтов стерлингов. Компанию оформили как фирму с ограниченной ответственностью, чтобы защитить личное имущество владельцев.

В конце 1981 года партнёры арендовали помещение – бывший склад яхт International Marine на западе Манчестера, в полуразрушенной части города. Хозяева помещения потребовали у основателей клуба заключить договор аренды на 25 лет. Хук утверждает, что собственники здания даже проделали старый трюк: сказали, что есть ещё люди, которые заинтересованы, и лучше поторопиться. Партнёры повелись и согласились на условия.

К проектированию места привлекли дизайнера Бена Келли, который до этого разрабатывал дизайны для магазинов Seditionaries Малкома Макларена и Вивьен Вествуд и обложек альбомов, но никогда не занимался клубами. Ему дали полную свободу — можно было делать всё, что захочется.

Когда дизайнер только начинал проектирование, в помещении не было почти ничего — «подвал, большой грязный зал»‎. Он предлагал амбициозные идеи и требовал больше денег, чем было предусмотрено изначальным бюджетом.

Попытки Бена сэкономить проваливались: например, он не планировал реконструировать деревянный балкон, но оказалось, что тот не соответствует правилам пожарной безопасности. На этапе проектирования расходы на открытие увеличились почти в два раза — до 155 тысяч фунтов стерлингов.

Келли разработал урбанистичный интерьер — вдохновлялся дизайном заводов и использовал повседневные материалы. Пространство выкрасили в прохладные сине-серые тона, на колонны жёлтым нанесли диагональные полосы, поставили дорожные знаки и указатели.

Танцпол сделали из материала, используемого в профессиональных танцевальных репетиционных залах, а барные стойки — из бетона и гранита. Haçienda получился трёхэтажным и вмещал 1650 человек. В клубе были:

Снаружи установили гранитную табличку с надписью «FAC51 The Haçienda». По словам Хука, когда группа увидела клуб, она была в восторге. Но чуть подумав, участники поняли, что на самом деле посетители концертов не заботятся об архитектурном стиле зала: они просто хотят видеть, как играют музыканты. В Haçienda это было сложно — мешали трубы и металлические балки.

Басист считает, что позже в городе появились заведения, которые стоили в разы меньше, но люди веселились там не хуже, чем в Haçienda.

Когда строительные работы приближались к завершению, стало очевидно, что средств не хватает. Партнёры заняли деньги у пивоварни Whitbread. Взамен они подписали эксклюзивный договор с пивоварней: пока владельцы клуба не погасят кредит, то должны покупать алкоголь только у Whitbread по рыночным ценам.

Хук заявлял, что этот контракт поставил их в безвыходное положение, из которого клуб никогда не вышел: в лучшие годы работы они продавали самый большой объем пива на северо-западе Англии, но так и не получили прибыли. По его словам, какой-нибудь маленький паб в Левеншульме, возможно, платил Whitbread 10 пенсов за пинту, а Haçienda — 1 фунт.

Хотя изначально на открытие Haçienda планировали потратить всего 70 тысяч фунтов стерлингов, в итоге расходы составили примерно 340 тысяч фунтов стерлингов — что соответствует 3 млн фунтов стерлингов в 2020-х. Whitbread оплатила 140 тысяч, New Order отдала около 100 тысяч, а Factory Records остальные 100 тысяч.

«Если бы вы сегодня потратили 3 млн на клуб, люди подумали бы, что вы с ума сошли»‎, — писал Хук в 2010-х.

Haçienda открылся ночью 21 мая 1982 года. Первым выступил комик Бернард Мэннинг — под крики и оскорбления публики, которые жаловались на плохой звук. Позже Мэннинг заявлял, что он думал, что заведение обречено и даже вернул свой гонорар.

Публика не могла слышать, что он сказал, потому что звуковая система и акустика, по словам Хука, были ужасными.

Звуковую систему «высшего класса»‎ купили у компании Court Acoustics за 30 тысяч фунтов стерлингов. Но оказалось она, что она бракована.

По словам дизайнера Питера Сэвилла, который часто бывал в клубе, молодые люди Манчестера сначала не совсем поняли, что там можно делать — их «пугал»‎ дизайн. Когда они увидели заведение, похожее на склад, они сказали: «Мы и так весь день проводим на складе», — вспоминает Сэвилл. Ко всему прочему, в помещении было очень холодно, и никто не снимал пальто.

В первое время клуб работал каждый день и только для членов: около 7000 человек заплатили взнос по 5,25 фунтов стерлингов, имели право на вход и получали за это скидку в баре. Haçienda выручила примерно 35 тысяч фунтов стерлингов, хотя, по словам Хука, эти цифры никогда не появлялись в отчетах. Почему — он не знает.

В первые годы заведение часто пустовало, рассказывал Дейв Хаслам и отмечал, что иногда он там был единственным платёжеспособным клиентом.

А музыкант Мартин Москроп вспоминал, что несколько раз в середине недели к ним подходили охранники заведения и просили уйти — было слишком холодно и пусто, чтобы продолжать работать.

В клубе проводились большие концерты пост-панк групп — в начале 1980-х в Haçienda играли сами New Order, тогда никому неизвестная The Smiths и уже популярные Cabaret Voltaire, Nick Cave, Echo & the Bunnymen и Bauhaus. Концерты собирали до 1400 человек, а на вечеринки по выходным ходили не менее 1000 человек.

Люди много пили, но часто не оплачивали счета, и Haçienda не получала деньги. Компания даже пыталась нанять стриптизёрш, чтобы привлечь людей.

В первые месяцы клуб, по словам Хука, терял в среднем 10 тысяч фунтов стерлингов в месяц, большая часть этой суммы приходилась на зарплату. Партнёры руководились принципом «‎чем лучше платим сотрудникам, тем лояльнее и усерднее они трудятся»‎. Но некоторые работники это не ценили – воровали алкоголь из бара, торговали им и зарабатывали на этом.

Всякий раз, когда проводилась инвентаризация, никто не мог понять, куда делось пиво, вспоминает Хук. Каждую неделю пропадали видеоплееры, проигрыватели, фонари, колонки, кассеты. Партнёры выяснили, что один из работников периодически крал осветительные приборы и сдавал их в аренду. Работница клуба Фиона Аллен в шутку сказала охранникам «швырнуть вора в канал» — они так и сделали.

По словам Уилсона, в первый год работы клуб потерял 1 млн фунтов стерлингов. Когда пивоварня Whitbread просматривала отчёты, они пригласили менеджера на собрание и спросили, как Haçienda планирует получить прибыль. Уилсон сказал, что такой цели у партнёров нет — они просто хотят сделать что-то хорошее для молодежи Манчестера. Тогда Whitbread заставила его поднять цены на алкоголь.

7 марта 1983 года, New Order выпустила сингл Blue Monday: он продержался в чартах 34 недели подряд. Группу уговорили потратить деньги от продажи пластинок на покрытие убытков Haçienda — за первые два года работы они вложили ещё 667 тысяч фунтов стерлингов.

Клуб терял деньги, было невыгодно работать каждый день. Поэтому в том же году двери впервые закрыли — в ночь с понедельника на вторник. Тем не менее живые выступления групп продолжались. В 1984 году там пела Мадонна — это было её первое выступление в Великобритании.

В 1985 году New Order вернулась из тура в США, и у членов группы снова попросили деньги. Участники посчитали, что совет директоров им должен 2 млн фунтов стерлингов. Они не вмешивались в управление, но уже устали безвозмездно вливать в клуб деньги.

Музыканты ходили на совещания совета директоров. Там, по словам Хука, они выяснили, что все управленцы сами устанавливают себе зарплату — и когда хотят, повышают её. New Order потеряла все надежды вернуть деньги и списала долг.

В 1986 году сооснователи пригласили на должность генерального директора Пола Мейсона: он сместил фокус на электронную музыку. Примерно в то же время в Чикаго зародился жанр эйсид-хаус — его и играли местные диджеи. Направление стало популярно в Великобритании именно благодаря Haçienda, публике нравилась смена репертуара: атмосфера клуба изменилась за несколько недель, вспоминает помощник менеджера Антон Разак.

Диджей Джон ДаСилва рассказывал: «Однажды вечером я отошёл от диджейского пульта и был в ужасном восторге. Люди просто сходили с ума — и это происходило примерно в 10 вечера».

В то время в Haçienda зародилось новое направление в музыке — мэдчестер: от слияния слов mad — сумасшедший и Манчестер. Эта была смесь эйсид-хауса, психоделики и попа 1960-х. Этот жанр в клубе играла группа Happy Mondays лейбла Factory Records.

В 1987-м Haçienda вышла на прибыль — около 70 тысяч фунтов стерлингов в год. Три ночи в неделю 2000 человек платили 10 фунтов за вход и около 15 фунтов за еду и выпивку. Пивоваренные компании нанимали сотрудников клуба в качестве консультантов по тому, что в тренде, и платили им по 50 фунтов в час.

Примерно в это же время в Haçienda пришли и наркотики: люди часто ходили в клуб, потому что там их можно было купить. А потом танцевали под эйсид-хаус и мэдчестер.

Многие употребляли наркотики и не покупали алкоголь, поэтому обычно владельцы других местных клубов зарабатывали на бутылках воды по завышенным ценам. Но Греттон считал, что торговля водой в бутылках — «дело рук дьявола»‎, он настаивал на том, чтобы все посетители могли получить бесплатную воду, если попросят. Но работница кухни Сюзанна не послушала его и продавала бутылки по 2 фунта стерлингов.

С охраной были проблемы, местные банды продавали наркотики внутри клуба и боролись за контроль над территорией — что привело к дракам и нескольким перестрелкам.

В течение 1990 года руководство отбивало попытки полиции закрыть Haçienda, но в январе 1991 года управляющие сделали это добровольно. Через три месяца клуб снова открыли, но он уже потерял часть своей аудитории — в Манчестере появились другие подобные заведения.

А в 1992 году Factory Records обанкротилась, насилие в заведении продолжалось, и все лучшие диджеи перестали там играть, потому что боялись за свою жизнь. Владельцы пытались продать Haçienda, но никто не хотел покупать его из-за огромных долгов.

Ещё пять лет Haçienda приносил убытки, а летом 1997 года его закрыли, когда полицейские увидели, как одного из посетителей ударили по голове металлической палкой, после чего он получил перелом черепа и повреждения позвоночника.

В сентябре 1998 года управляющая клубом объявила о задолженности в 500 тысяч фунтов стерлингов. Всю технику вывезли и продали — от Haçienda остался заброшенный склад, который когда-то считался местом рождения хаус-музыки.

После закрытия полицейские были уверены, что Манчестер стал лучше без клуба: он плохо влиял на имидж города. А сооснователи, Уилсон, Греттон и даже участники New Order, называли его альтруистическим подарком родному городу — заведением, где зарождалась молодёжная культура Манчестера.

Haçienda, как говорил Хук, прекрасный пример того, как предпринимателям не стоит управлять клубом, если они хотят заработать деньги. А Уилсон утверждал: «Одни люди зарабатывают деньги, а другие — историю».

#музыка #vcru_spotify #какэтобыло