Язык - это навык

Язык – это навык. Возможно, один из сложнейших навыков, которыми мы владеем. Он точно сложнее умения играть в баскетбол, танцевать или играть на фортепиано. Однако у языка немало общего с этими, пусть и более простыми, навыками.

Иерархия навыка

Любой сложный навык можно разбить на мелкие простые. Например, игра на фортепиано состоит из навыка правильного нажатия на клавиши. Отдельные движения далее складываются в связки из двух, трех и более нот. Когда мы учим пьесу, то дробим ее на маленькие кусочки. Мы медленно и осознанно отрабатываем отдельный переход, пока не доведем его до автоматизма. Потом отрабатываем следующий. Затем соединяем их в более сложную конструкцию и автоматизируем уже ее. Так мы снизу вверх постепенно выстраиваем навык игры целого произведения. Навык означает, что мы что-то делаем автоматически и не задумываясь о составных элементах. Когда мы действительно выучили пьесу, нам уже не нужно думать о том, куда ставить пальцы – пальцы "сами" нажимают на нужные клавиши в нужный момент времени. Так же оно работает в спорте, танцах, рисовании и многом другом. Иногда это называют "мышечной памятью".

"Навоковость" языка

На самом низком уровне навыка устная речь состоит из отдельных звуков – фонем. Когда мы ставим произношение в иностранном языке, мы учимся правильно произносить эти отдельные фонемы. Мы делаем это медленно и очень осознанно: ставим в нужное место язык, придаем определенную форму губам. Эти нюансы могут казаться незначительными, но на самом деле даже похожие звуки в разных языках нередко отличаются радикально. Так мы делаем, пока не доведем произнесение отдельных звуков до автоматизма. После этого мы можем объединять их в отдельные слоги и целые слова.

Из слов мы формируем фразы и предложения. Чтобы свободно говорить на языке, нам нужно уметь на автомате соединять слова в предложения. Это примерно как импровизировать в музыке. Чтобы делать это хорошо, нужно иметь в своем запасе определенное количество автоматизированных "заготовок". Но чтобы хорошо говорить на языке, нужно не просто освоить побольше разрозненных предложений. Нужны алгоритмы, по которым мы сможем из конечного набора слов легко не задумываясь составлять бесконечное количество высказываний. Такие алгоритмы называют грамматикой.

Зачем придумали грамматику

Строго говоря, грамматических правил не существует. Правило – это предписание. Это то, как должно быть. Грамматика же изначально – не предписание, а описание. Это описание закономерностей, которые выработались в языке. Не было так, что люди собрались и договорились, как будут спрягаться глаголы. Нет, скорее люди веками спрягали глаголы, не задумываясь, что именно они делают, а потом появился некий перволингвист, воскликнувший: "Эй, поглядите, тут есть закономерность! Одни глаголы меняются вот так, а другие – вот так. Давайте соберем эти глаголы в группы и назовем их спряжениями!". Даже само разделение языка на существительные, глаголы и другие части речи – скорее "обнаруженная" закономерность, чем придуманное кем-то правило.

Это не значит, что мы можем говорить как нам захочется. В какой-то момент устоявшиеся алгоритмы действительно начинают предписывать: если все говорят вот так, значит, так говорить правильно. Поэтому в лингвистике существуют понятия "дескриптивной" и "прескриптивной" грамматик. Первая описывает закономерности. Вторая - следит за тем, чтобы эти закономерности соблюдались. Правда, язык в определенном смысле живой организм, поэтому закономерности все равно имеют свойство меняться. В какой-то момент так много носителей языка начинают говорить по-новому, что лингвистам приходится переписывать правило-предписание. Так, например, произошло со словом "кофе" в русском языке. Люди так много стали употреблять его в среднем роде, что это уже нельзя было игнорировать. Тогда грамматисты, несмотря на протесты, "разрешили" использовать его в среднем роде.

Таким же образом это работает со значением отдельных слов. Словарное значение слова – это некий усредненный смысл из сотен тысяч случаев его употребления. Но в какой-то момент слово может начать употребляться и в другом значении. В русском языке так было со словом "наверное". Когда-то оно означало "наверняка, точно". Сейчас это скорее "может быть, возможно".

Как мы учим родной язык

Когда мы осваиваем родной язык в раннем детстве, все эти алгоритмы прописываются в нашем мозге сами по себе. Нам не нужно прилагать к этому осознанных усилий. Мы осваиваем язык примерно так же, как учимся ходить. В нас есть мощнейшая предрасположенность к освоению этого навыка. Мы сначала наблюдаем, как ходят другие люди, потом пробуем их имитировать. В процессе имитации мы неосознанно составляем для себя "правила" хождения на двух ногах. Мы учимся держать баланс и правильно переносить вес. Примерно так же мы учимся языку. Маленький ребенок слышит, как говорят люди вокруг. Потом он сам начинает имитировать отдельные звуки их речи. Сначала он умеет произносить только "ааааа", потому что этот звук произносится при минимальных мышечных усилиях. Потом подключаются другие звуки. Наступает стадия лепетания. Ребенок произносит все возможные фонемы, постепенно "настраиваясь" на тот язык, в окружении которого он растет. Со временем фонемы начинают соединяться в наиболее частотные слоги, затем в слова и предложения. Ребенку никто не объясняет, как именно это нужно делать. Он составляет свою ментальную грамматику и ментальный словарь автоматически, неосознанно. К трем-четырем годам уже можно уверенно говорить, что ребенок освоил язык. Он строит фразы, автоматически формируя высказывания под желаемый смысл.

К сожалению, мы с вами, взрослые люди, уже не можем освоить новый язык таким же образом. Наш мозг недостаточно пластичен, родной язык уже слишком сильно закреплен в качестве основного средства общения. Попытки выучить иностранный язык так же, как мы учили родной, не будут особенно успешными. У нас уже не получится собрать систему нового языка "снизу вверх", индуктивно, идя от примера к правилу. Нам нужно объяснять закономерности, которые дети схватывают интуитивно. Нас нужно учить грамматике. Нам нужно объяснять значения слов. Причем объяснять их желательно на нашем родном языке. Чему-то, конечно, можно научить и без родного языка, но возможности тут очень ограничены. Учитель может показать на яблоко и сказать, что это "apple", и нам будет все понятно. Но с чуть более сложными словами так уже не получится. "Выглядеть", "друг", "профессия" и тысячи других слов слишком сложны для этого. Некоторые методики преподавания утверждают, что даже такие слова нужно преподавать через картинки, жесты и демонстрацию ситуаций, но это крайне затратный по времени и неэффективный способ. Зачем преподаватель будет половину урока отплясывать перед студентом, пытаясь научить его слову "friend", если можно просто дать русский эквивалент?

Виды памяти

Однако здесь кроется еще одна хитрость, потому что знать не равно уметь. Нашу память можно условно разделить на декларативную и процедурную (это далеко не единственный вид классификации). Декларативная память, она же эксплицитная, раскрытая - это осознанный вид памяти. Это то, что мы можем сознательно вспомнить и "увидеть" перед внутренним взором или даже сформулировать словами. Это то, что мы "знаем". Процедурная память, она же имплицитная, скрытая - это память на действия, те самые автоматизмы. Это то, что мы "умеем". Часть таких автоматизмов прошита в нас от рождения, часть мы приобретаем в течение жизни. Строгую границу между этими видами памяти не всегда можно провести: когда мы говорим о молотке, то декларативной памятью мы можем представить молоток или то, как мы когда-то заколачивали гвозди, мы можем объяснить, что такое молоток, зачем он нужен, как выглядит. Процедурной же памятью мы можем взять молоток в руку и начать заколачивать гвозди. Причем даже когда мы говорим о молотке абстрактно, в нашем мозге в этот же момент активируются зоны, отвечающие за моторику - т.е. направленное декларативное воспоминание неразрывно связано с воспоминанием процедурным - действием. (1, 2, 3, 4)

Измерения языка

Язык в нашем мозге представляет собой систему нескольких измерений. Одно измерение – внешний, физический аспект языка. Если говорить о речевой стороне - то это то, как речь формируется физиологически, начиная от воздуха в легких и заканчивая микродвижениями многочисленных мышц речевого аппарата. Это то, как работа мышц преобразуется в звуковые волны, воспринимаемые собеседником. В плане письма - это написание отдельных букв, т.е. то, из каких линий состоят отдельные буквы. Само по себе наше знание о физическом воплощении языка - это сочетание декларативной и процедурной памяти. Мы можем вспомнить и описать звучание или написание слова, но мы можем так же и сами его произнести или написать.

Еще одно измерение - это смысл. Смысл является чем-то отдельным от физического воплощения языка, и одновременно очень тесно с ним связан. Мы поймем слово "друг", если услышим его или увидим его написание на любом известном нам языке. За этим словом закреплен некий смысл - то самое усредненное значение слова, которое с переменным успехом пытаются зафиксировать составители словарей. Однако без общепринятого и узнаваемого нами физического воплощения этого смысла мы не сможем опознать его. На уровне смысла слово тоже существует в обоих видах памяти - мы с одной стороны можем описать значение слова "друг", с другой стороны, "друг" проявляется в наших действиях. Понятие "друг" не поддается всеобъемлющему словесному описанию, но мы через поведение, отношение и эмоции тем не менее знаем, что человек нам друг.

Знать или уметь?

Любая единица языка (слово, фраза, целый текст) для нас является причудливым переплетением формы и смысла на декларативном и процедурном уровне. Другими словами, мы "знаем" форму и смысл и мы "умеем" форму и смысл. Это не значит, что можно провести четкую границу между этими четырьмя уровнями, они постоянно накладываются друг на друга и срастаются самым причудливым образом. Когда мы изучаем новое слово на иностранном языке - то сперва мы его больше знаем, чем умеем. Мы знаем новое слово friend на уровне формы - вот так оно пишется и вот так произносится. Мы знаем его на уровне смысла - оно переводится как "друг", а смысл слова друг нам уже знаком из родного языка. Отчасти мы его "умеем" почти сразу и на уровне формы - мы можем его узнать и худо-бедно произнести. На уровне смысла мы его "умеем" в гораздо меньшей степени, хотя уже в целом можем показать пальцем на друга и сказать "friend".

Так вот, со "знанием" у взрослых людей проблем, как правило, нет. Если у детей более развита моторная память, то нам требуются абстракции и объяснения. Узнать значение слова, узнать грамматическое правило, да даже узнать какой-то исторический факт - нас хлебом не корми, дай только что-нибудь узнать. Совсем другое - уметь. Уметь - это вплести знание в опыт, автоматизировать его, превратить из абстракции в действие. Идет ли речь о слове или о правиле, это не только и не столько о понимании и знании его формы или смысла, сколько об умении использовать это слово или правило в нужный момент времени в нужном физическом воплощении и смысловом контексте.

Язык - гениальнейшее изобретение природы и человека. Язык является навыком до той степени, до которой его физическая форма и смысловое наполнение одновременно проявляются в нашем поведении. Это не набор записанных кем-то правил и слов, по которым эти правила нужно складывать. Ребенок от рождения предрасположен к тому, чтобы освоить язык. Ему для этого не нужно объяснять правила, он сам "находит" эти правила в процессе освоения навыка. Когда мы хотим освоить иностранный язык, мы уже не можем обойтись без правил. Нам уже приходится учить язык как снизу вверх, из опыта, так и сверху вниз, из объяснений. Изучение иностранного языка - это искусство выстраивания многоуровневой башни из знаний и навыков в их физическом и смысловом воплощении. Такая задача не решается ни погружением в языковую среду, ни объяснениями. Это постоянная балансировка между одним и другим. Это понимать что-то и учиться это использовать, автоматизировать понимание и использование, затем переходить на уровень выше. Это танец формы, смысла, понимания и умения в тысячах возможных контекстов и ситуаций. Это импровизация, состоящая из заготовленных заранее автоматизмов разной сложности на разных уровнях.

Язык - это сложнейший навык.