Судебный пиар как инструмент защиты от рейдеров

О том, как судебный пиар может противостоять рейдерскому нападению, рассказывает Вадим Горжанкин, генеральный директор агентства судебного пиар «Красное Слово».

Рейдерский захват стоит на первом месте по уровню опасности для бизнеса. Это нанесённый профессионалами удар из засады, и потому он почти всегда неотвратим. Рейдерская атака всегда обнаруживается с опозданием, когда она уже прошла фазу подготовки, и инициатива захвачена нападающими. Важным отличием современных рейдеров от привычных рэкетиров начала 90-х является отход от прямых силовых сценариев. Одним из наиболее изощрённых способов рейдерства является общественное давление, организуемое рейдерами на собственника.

То есть, на фазе мобилизационного развёртывания и начала атаки рейдеры используют средства пиара. Проводятся разные почти театрализованные постановки типа заказных митингов общественности с привлечением местных депутатов против компании, которая якобы мешает жизни граждан чем угодно – загрязнением воздуха и воды, риском экологической катастрофы, шумом под окнами, препятствием движению транспорта и/или пешеходов, помехой отдыху граждан, и так далее и тому подобное.

Такие пиар-кампании всегда сопровождаются шумихой в СМИ, а подкупленные недобросовестные представители власти – или просто неразборчивые, трусливые и равнодушные чиновники – попадают под волну инспирированного внешнего политического давления. И потому рефлекторно и гарантированно совершают прогнозируемые действия, к которым их подталкивают.

Принимаются административные решения, идут волны проверок, подаются судебные иски, открываются уголовные дела и начинаются судебные действия. Всё это сопровождается усиливающейся информационной кампанией в СМИ по диффамации собственников намеченной к захвату компании. Задача организаторов давления – заставить психологически подавленных собственников выйти на контакт с представителями заказчика наезда. После чего им продиктуют условия капитуляции.

Подобное познаётся подобным, и потому лучшим инструментом борьбы с заказным черным пиаром является такой же заказной антикризисный пиар. Лучшие поджигатели – бывшие пожарные, лучшие спецы по кибербезопасности – бывшие хакеры, лучшие адвокаты – бывшие прокуроры, лучшие контрснайперы – такие же снайперы с другой стороны, лучшие полицейские – бывшие уголовники. Лучшие борцы с рейдерским пиаром – специалисты по судебному пиару.

Первым делом информационной защиты является информационное нападение, так как нападение – лучшая защита. Стратегия – перехват инициативы и удары по уязвимым точкам противника. Информационный террор пиарщика в случае рейдерского наезда – тактика с обеих сторон.

Как только пиар-специалист приступает к работе, это сразу чувствуют все, подобно тому, как начало работы снайпера сразу все видят. Несколькими точными информационными выстрелами нейтрализуются офицеры, управляющие сражением у противника, его силовая и административная поддержка теряет уверенность и прячется в укрытия. Журналисты, остервенело набросившиеся поначалу на беззащитную жертву, становятся осторожными и осмотрительными, постепенно теряя интерес к теме. Всё это оказывает определённое действие на проверяющих, следователей и судей. Демонстрация предвзятости преследователей после публикации серий компромата останавливает самую рьяную активность – никто не хочет быть следующей жертвой информационной войны, развязанной на поле пиара.

Судебный пиар – разновидность антикризисного пиара, и потому спецы тут работают быстро и слажено, как пожарная команда. Счёт времени идёт на секунды и минуты – ведь защита всегда по времени отстаёт от нападения, и это время нужно наверстать. И не просто наверстать, повторяя ходы противника – нужно опередить его, срезая углы и обгоняя в развёртывании. Каждое действие вашей контратаки должно связывать сразу несколько его действий. Нужно мгновенно сориентироваться в ситуации, идентифицировать бенефициаров нападения, найти носителей компромата на них, определить и отсечь группы поддержки.

Всё, что удалось добыть, немедленно распространяется в СМИ с проведением встречных публичных акций: публикаций петиций, обращений, встречных исков и митингов в поддержку. Брифинги и пресс-конференции привлекают к теме новые СМИ. Видеорепортажи высвечивают лоббирующих чиновников. Стратегия блицкрига переходит в затяжную войну на истощение, которая уже никому не нужна.

У рейдеров есть две тактики – резкого подавления и изматывающей осады. Если противник демонстрирует слабость, его будут душить и гнать, как стая волков гонит оленя, пока не задушит окончательно. Но если противник демонстрирует способность к встречным военным действиям, рентабельность рейдерского наезда резко падает. Заказ теряет смысл.

Готовя захват активов, рейдеры определяют их рыночную стоимость, так как захват готовят для перепродажи. Или если это заказ, то цена для заказчика тоже имеет пределы разумного. Стоимость всегда определяют по самому низкому уровню. И чем выше становится цена победы, тем бессмысленнее дальнейшая война.

Задача судебного пиар-обеспечения состоит в том, чтобы сделать цену победы для рейдера как можно более высокой. Пиррова победа – это победа, равнозначная поражению. Постоянное увеличение силового плеча заставляет рейдеров выходить из тени и вовлекать всё большие ресурсы в кампанию, а это чревато их потерей без всякой компенсации. Иными словами, когда засаду ставили на купеческий обоз, а наткнулись на воинский отряд, мотивация нападающих резко меняется.

Рейдерский наезд – это кризис, и антикризисная пиар-программа должна включать в себя судебный пиар как неотъемлемую составляющую. Да, рейдерство основано на том, что юридически позиция нападающих выглядит законной и не попадает под статью 159 УК РФ о мошенничестве. Слабость нашего законодательства в том, что рейдерство в нём не выделено в отдельный вид преступлений, обвинение в рейдерстве размыто по более чем десятку статей. Но эту слабость можно превратить в силу. Встречные иски по множеству статей рассеивают концентрацию силы нападающих, затягивают судебное решение. Судиться можно годами, а время – главный ресурс рейдера.

Пока идёт разбирательство по всем выставленным встречным искам, диффамационная волна на рейдеров в СМИ будет нарастать, компромат на заказчиков и покровителей захвата будет всплывать регулярно, расширяя воронку конфликта, в которую будут втягиваться все, кто прикоснётся к этой истории хоть немного. В итоге тема станет токсичной, и от неё будут уклоняться все союзники и наблюдатели. А без них рейдеры лишаются ресурса поддержки, и им выгоднее отказаться от планов.

Сегодня рейдерский захват более опасен среднему и малому бизнесу, чем крупным компаниям с солидной лоббистской поддержкой и силовым ресурсом. Даже в случае манипуляций с акциями и подстроенным банкротством, когда бизнес компании был нарушен, ее вовлекли в долги, которые были перепроданы, и по ним должникам оказались выставлены нереальные требования – даже в таких случаях антикризисный/судебный пиар в состоянии защитить собственника от расправы.

Огласка преступных действий и намерений – вот чего боятся преступники больше всего. Наведите на вора фотоаппарат или видеокамеру – и он стремглав бросится бежать прочь от места преступления. Вся сила преступников в тишине, в которой они вершат свои дела. Лишите их этой тишины – и вы выбьете у них почву из-под ног. Именно этим и занимаются антикризисные и судебные пиар-агентства, привлечённые к информационной защите клиентов, подвергнувшихся рейдерской атаке. И защита это весьма действенная.