Два соучредителя РВИ пообщались о российской видеоигровой индустрии через год после создания организации

Сегодня на Medium вышло занимательное интервью с одним из основателей и гейм-дизайнером "Мира Танков", сейчас независимым продюсером Славой Макаровым и основателем проекта "Канобу" Гаджи Махтиевым, оба по совместительству мои коллеги — учредители Организации развития видеоигровой индустрии. По просьбе коллег из нашего коммьюнити перенес текст сюда. Рекомендую к прочтению есть много новых свежих мыслей по индустрии.

Как ты оцениваешь рынок 23 года после спада 22? Видишь ли тенденции на рынке, какие?

- Если мы говорим сейчас про российский рынок, то никаких с моей точки зрения радикальных изменений с рынком не произошло по сравнению с прошлым годом. Кто уезжал, те уехали, кто оставался здесь, пытаются шевелиться, но пока никаких радикальных рыночных подвижек не произошло. Все как-то пытаются более менее защитить из оставшихся ту позицию, которая сохранилась, из уехавших обжить совершенно внешние края. Единственное, что поменялось, это некоторое расширение финансовых каналов по выводу денег туда, по забору денег оттуда.

Это с одной стороны. И, с другой стороны, наоборот, ребята, которые паблишат игры здесь оттуда, подналадили каналы, и тоже начали чуть-чуть больше подхватывать денег более эффективно. По сути, починилась та часть, которая была задамажена чисто турбулентностью. В остальном с моей точки зрения до текущего момента на рынке не произошло ничего, не поменялось ничего. И, к сожалению, такая ситуация вряд ли изменится в ближайшие несколько лет значительно. Потому что пока не видно, чтобы у кого-то ехала какая-то большая история, готовая радикально менять рынок. Есть попытки подписываться с азиатскими разработчиками, они пока не выглядят супер успешными. Никаких громких историй успеха не видно в этом отношении. Глобального захода Китая, Кореи, кого-то еще готового не видно. Есть вот эти вот факторы, которые могут сыграть в какой-то момент.

История с ВКшным развитием платформы и движка крайне медленная. Тоже опять же не видно, что она сможет повлиять на картинку происходящего очень быстро.

В абсолютных категориях именно с точки зрения объема денег, мы помним, что 21 год заканчивали на уровне публичных цифр 177 млрд. По последним, то, что я видел, по крайней мере, Малик оценивает рынок в 100–120 млрд. рублей. Ты как видишь цифры в абсолютном объеме в денежном эквиваленте?

- Я считаю, что у нас гораздо больше теневых денег ходит. И тогда ходило, сейчас стало ходить больше. Фокус заключается в том, что эти деньги посчитать практически невозможно. Потому что это все эти окольные платежи в Steam.

Казахские, аргентинские, турецкие платежи.

- Да. Мы можем, например, сейчас уверенно говорить, что консоли снова начали продаваться, и народ нашел обходные способы платить за игры в консолях те, другие, третьи.

Объем продажей консолей растет.

- Да, я об этом и говорю. Внутренний рынок консолей, и люди нашли способы покупать на них игры. Потому что никто не покупает консоли из перспектив… Более того, я отдельно общался со знакомыми, занимающимися серым завозом консолей, если бездисковые консоли некоторое время не брали совсем, то сейчас их начали брать. Народ нашел уверенные способы платить, надежно работающие. Фокус заключается в том, что мы эти платежи проследить не можем никак.

Мы просто существенную часть рынка не видим.

- Да.

И поэтому ты считаешь, что это падение, которое со 177 до 120 оно абсолютно условное.

- Я считаю, что это еще больший уход в тень.

Кто бенефициар этого ухода в тень?

- В первую очередь западные разработчики, которые снова стали получать из России деньги.

Пираты?

- В меньшей степени. Пираты, безусловно, бенефициары кризиса в целом. Типа не хочу заморачиваться, иду за пираткой. Они как раз бенефициары того, что потери рынка.

Поведенческая модель пользователя просто для них стала гораздо доступнее.

- Да. Более того, еще с точки зрения не только с поведенческой, а с точки зрения… Оценка социальная пиратства поменялась. Не грех…Это довольно важный социальный фактор, пиратство перестало быть стыдным. Не грех спиратить у тех, кто не хочет твоих денег. И это прямо очень заметно по именно тому, как выглядят коммуникации на форумах о том, что это позиция. Если раньше это была позиция: я пирачу, потому что я вынужден. То сейчас это позиция: я пирачу, потому что пошли бы они.

Это типа справедливо.

- Поскольку русский народ вообще очень сильно живет в концепции справедливости, это отношение считается абсолютно справедливым.

Вопрос по поводу ВК, как одного из самых крупных игроков на рынке. То, что произошло за последние несколько недель. Что происходит с ВК, как с холдингом? Насколько они близки к тому, чтобы сохранять свое влияние на игровую индустрию?

- С моей точки зрения с момента, когда ВК, по сути, во многом отказался от продуктов на рынке, отдав в Astrum, вся эта история с продажей MyGames отделением Astrum, она о том, что у ВК, как компании, то есть да, есть какие-то отношения с Astrum, но у самих ВК, как компании, нет такого инструмента влияния на рынок, как продукт. Они могут прийти к людям и сказать: «Знаете, или мы с вами договариваемся, либо мы начинаем вас клонировать», — как они с Танками пытались. И это, безусловно, их влияние ослабляют. На текущей момент они являются обладателями единственной хоть как-то функционирующей платформы по продаже PC игр. Мне кажется, что это сильный инструмент влияния. Проблема в том, что этот инструмент влияния сильный потенциально. А на практике сейчас, поскольку эта платформа все еще недостаточно большая, развитая, функциональная, что угодно, нужно вписать, социально представленная, кстати, тоже, это делает ее сильно слабее, как фактор влияния. Сказал бы, что здесь пункт про социальную представленность чуть ли не первые. Пока что они даже не пытаются сделать свою платформу модной.

Не пытаются или не могут?

- Мне кажется, что даже попыток нет. И, очевидно, это ситуация в том, что в голове у, по крайней мере, предыдущей команды топов была какая-то другая стратегия, я сейчас не рискну предполагать, какая, потому что это такое, типа попытки заглядывать в чужую голову они очень относительная история.

Ты видишь этот платформенный фокус, как продуктовый фокус ВК, он имеет шанс реализоваться, допустим, в 24 году, допустим, после выборов?

- Нет, в 24 году с моей точки зрения, нет, не имеет. Мне кажется, здесь мы упираемся в ту же самую проблема. Проблема в том, что, чтобы была платформа, нужны игры. Игры где? Где те продукты, которые выйдут на платформу ВК, и сделают эту платформу великой?

Atomic Heart?

- Atomic Heart уже ушел. Если бы было заявление, что сейчас тут у нас будет дальше Atomic Heart 2, ждите, вот наши славные разработчики, которые больше всего любят нашу платформу, а те вынуждены выходить на Steam, да. А есть история, что Atomic Heart: «Мы собрали какие-то деньги в России благодаря ВК, спасибо, до свидания, мы уехали». Не то что это сильно с точки зрения социальной делает платформу важной и успешной.

По сути, единственный кейс, который у них сейчас есть, который они вообще могут показывать, это история про Смуту. Но пока что…

Это такая же разовая история.

Публичного позиционирования с их стороны вокруг продукта пока не видно.

А основания есть у них так заявлять? Для этого нужно же достаточно многое сделать и самим, и в партнерстве.

- Чтобы заявлять, обычно у нас не нужно никаких оснований. Да, это означает, что потом они коммитятся определенным образом. Но, учитывая положение разработчиков Смуты, я не думаю, что они бы от таких предложений отказались.

Давай разделим два пункта. Первый — это ВК, по платформе мы поговорили, и в целом, насколько я слышу, ты в перспективу самой платформы, как уникальной, с уникальными IP не веришь, потому что не видишь предпосылок к этому.

- В перспективе я верю. Я верю, что это возможно. Я пока не вижу никаких движений к тому, чтобы это начало случаться.

Ты это связываешь с человеческим фактором или с каким-то более объективным с точки зрения происходящих процессов?

- Я это связываю в первую очередь с человеческим фактором.

Нет человека внутри, который визионерит в эту сторону, который верит в нее?

- Да. И который обладает при этом достаточными полномочиями, чтобы эту тему двигаться. Это может поменяться в любой момент. Кому-то дадут соответствующие полномочия, у кого по этому поводу, возможно, где-то уже сейчас внутри ВК горит такая идея.

Можешь назвать 2–3 человека, которые могли бы поменять эту историю?

- У нас в этом смысле…Проблема в том, что у нас не очень большое количество людей, которые вообще такое могут. У нас с визионерами не очень. Ты, Гаджи, мог бы.

Нет, давай про людей, которые в целом на рынке с более девелоперской или паблишинговой репутацией. Я согласен с тобой, что у нас нет такого количества людей достаточного. Но если нет такого количества людей, то откуда ВК будет вдохновляться?

- Там не нужно количество людей. Там нужен один человек.

Назови мне одного человека.

- Из тех, кто работает внутри ВК, не знаю, возможно, Михеев. Я не очень знаю, чего он хочет. Но в целом у него есть личная активность. И, наверное, мог бы.

На основании чего ты предполагаешь, что Михеев? Какой-то трек-рекорд, личное впечатление?

- Личное впечатление. Я вижу у него наличие желания. И при этом он внутри системы, он уже разобрался, как там что, и при желании, мне кажется, что, если ему дадут и полномочия, и это самое, может попробовать. Снаружи из тех, кто не уехал, действительно, ты да я, да мы с тобой. Да, я мог бы, наверное. Ты мог бы. Ваня Мороз, возможно, мог бы. Я думаю, что, если пошарить еще по какому-то количеству людей, 5–6 кандидатов есть.

Насколько ты считаешь, политическая воля ВК, в данном случае внутри ВК, а не вне, хочет или формулирует такой запрос для игр, для платформы, для VK Play?

- Мне кажется, что, если бы такой запрос они однозначно хотели, он бы уже осуществлялся.

Значит нет заказа на эту историю.

- Я не вижу, чтобы они ходили по рынку и пытались позвать людей, которые точно могут это сделать. Нужно твердое решение на уровне СЕО ВК о том, что мы делаем достаточно большую ставку и коммитим ее. Не условие, что, может, да, может, нет, мы еще подумаем, а вот такое однозначное твердое. Вот у вас столько денег, времени, ресурсов, полномочий, вперед, давайте, ждем результата.

Нет ли у тебя ощущения, что для этого нужно, чтобы команда делала не только платформу, а еще и разрабатывала игры и паблишила игры? Ровно то, от чего они избавились.

- Разрабатывала, возможно, нет. Паблишила, безусловно, да. То есть без твердого и четкого… Паблишила, прокоммитила финансирование через ИРИ, опять же есть у них на это, я думаю, достаточно лоббистских возможностей, что-то еще, но твердо и четко…

Они могут расшарить свои риски с текущими игроками, у которых не хватает экспертизы зайти на рынок?

- Да. Или денег. Потому что, мне кажется, у нас сейчас есть два типа игроков: у одних нет экспертизы, у других денег.

И они ходят по разным коридорам. Веришь ли ты, что такой симбиоз случится в 24 году? Я имею в виду внутри ВК появится визионер пассионарий, появится такой заказ у топ-менеджмента.

- Вероятность такого развития событий есть. Это не вопрос веры. Я вообще вопросы веры стараюсь не обсуждать с людьми. Знаю, что иногда их так пообсуждают, что потом происходят жертвы и разрушения. Поэтому мы не про веру, мы про возможности. Возможность есть. Она может как осуществиться, так и не осуществиться. Я недостаточно знаю, что происходит в головах у руководства ВК, чтобы сказать, что, да, эти могут, эти не могут.

Предыдущий менеджмент игрового департамента ВК ушел на пенсию? Или он просто будет пересобираться и будет оставаться на игровом рынке?

- Так кто же знает?

Никто не знает.

- Здесь мы снова обращаемся к вопросу о гадании о том, что в головах. И какие у них коммиты и ограничения. На каких условиях они ушли. Что они хотят сами. На каких условиях ушли, там два пункта. Ушли ли они с достаточным количеством денежных ресурсов для… В первую очередь денежных, ну и других. И какие у них ограничения сверху наложены. И то, и другое — это темный лес, мы ничего про это не знаем, и здесь чисто гадание на кофейной гуще.

От одного большого игрока к другому большому игроку. Есть Lesta, которая по публичным данным самый большой игрок на российском игровом рынке. Порядка 20 млрд. рублей доходная часть по публичной информации. Как ты оцениваешь текущий статус Lesta с учетом их окончательного развода с Wargaming, и с учетом скандала, который произошел буквально недавно. Как ты оцениваешь, какое место у Lesta в 23 году, и как ты оцениваешь потенциал Lesta в следующие 2–3 года?

- Lesta в 23 году занималась решением больше внутренних проблем, той самой возможности независимо от Wargaming разрабатывать танки, это очевидно. Я считаю, что у них есть желание чего-то большего. Здесь мы возвращаемся как раз к тому, что есть Ваня Мороз, мы видим, что у него есть какие-то внутри Lesta полномочия. И он появляется на мероприятиях, связанных с общением с корейскими партнерами, Lesta участвует в организации мероприятий с корейскими разработчиками и китайскими разработчиками. Очевидно, у них есть амбиции. Насколько эта амбиция велика, мы… И снова мы обращаемся к пункту, что неизвестно, что в голове. Ресурсы у Lesta есть, мы сейчас можем наблюдать намерение. Насколько это намерение масштабно, насколько Lesta готова вести свою разработку своих продуктов, насколько Lesta готова вести разработку финансирование чьих-то продуктов, насколько Lesta готова выступать, как паблишер восточных продуктов, мы сейчас до конца не понимаем, как у них это распределено. Не уверен, что они понимают и сами, то есть в какой-то степени будут, естественно, действовать, исходя из конкретных тактических успехов либо провалов.

Насколько сейчас с твоей точки зрения Lesta независима от Wargaming?

- Из всего, что мы можем наблюдать, очевидно, что независима. Тут скорее со стороны Wargaming можно сказать. Действия Wargaming при наличии связей между Lesta и Wargaming подставили бы Lesta под значительный удар. Но они их подставили под определенный удар. И что мы наблюдаем, мы наблюдаем, что Wargaming это делает решительно, смело, даже не пытаясь как-то смягчить ущерб. Это значит, что Wargaming все равно, что произойдет с Lesta. Что заставляет считать, что связи прямой между компаниями нет. Да и не прямой, пожалуй, тоже.

Как ты видишь текущие средства российской разработки? Что он из себя представляет? Насколько он уверенно стоит на одной ноге, на двух ногах? Может быть, смотрит куда-то далеко и с амбициями. И как ты видишь развитие этого рынка девелоперов и паблишинга в России в следующие год-два?

- Я вижу, что, понятно, в том числе в связи с объявленными госнамерениями, готовность давать денег в игры со стороны непрофильных инвесторов стала больше. При этом те люди, которые здесь остались на рынке, они, может быть, не все сильно с талантами, но все, безусловно, с амбициями. Все хотят.

И, очевидно, что в какой-то момент смэтчатся вменяемый разработчик, необязательно с опытом. У него может быть просто какая-то сверхидея в голове классная, и при этом определенный минимальный скилл производственный. И деньги. И у нас на рынке случится несколько успешных продуктов. Успешных продуктов не одноразовых. Не коробок, а оперируемых. Это значит, что у кого-то на рынке появятся деньги. Это могут быть как старые игроки, так и новые. И в этот момент рынок поменяется. Любой фреш-продукт, созданный с нуля уже в условиях нового рынка, и показавший успешность, заставит всех радикально пересмотреть взгляды на российский рынок.

Как бы ты охарактеризовал текущее состояние российского рынка с точки зрения того, что у нас сейчас произошло?

- Я его как характеризовал, так и характеризую — как пустыню. Нет игр, нет разработчиков игр, нет денег. Фокус заключается в том, что это на самом деле пустыня не Сахара, а скорее Дюна. Где-то там под поверхностью этой пустыни шастают Шайхулуды где-то бегают фримены. В какой-то момент фримены оседлают Шайхулудов и понесется вся история.

Специя появится после того, как случится мэтч между деньгами и разработкой?

- Да.

Ты считаешь, что этого достаточно?

- Да. Я считаю, что… Здесь все-таки я, может быть, травмированный, конечно, World of Tanks историей, но я вижу, что есть ситуации, когда один продукт приходит и меняет рынок. На самом деле таких ситуаций много.

Да, случилась химия, по сути дела, которая забифурцировала…

- По сути, кнопка была нажата ровно в тот момент, когда к концу первого года существования Легенда о наследии драконов показала: смотрите, у нас есть хуйнадцать миллионов денег, пришедших с этого рынка. все. Дальше все остальное было последствием.

Доход Драконов в тот момент был порядка 5 млн. долларов в месяц. Сейчас у нас есть игроки, Warface, есть Мир танков, которые зарабатывают больше денег, чем 5 млн.

- Strongly disagree. Есть важный момент. Это все продукты, созданные в предыдущем рынке.

Ты считаешь, что этап обнулился, и нужен новый этап с новым…

- Нет, смотри, я сейчас говорю про позицию инвесторов, например. Классно, что танки зарабатывают сейчас. Но уверены ли вы, что можно сейчас создать с нуля продукт, который выйдет на российский рынок, и будет зарабатывать, как Танки?

Ответ да.

- Мы с тобой уверены. Фокус заключается в том, что инвестор не уверен. Как только он такой продукт увидит, у него взгляд на рынок будет совершенно другой.

Для того, чтобы такой продукт получить, нужно сделать 50–100 продуктов буквально.

- Strongly disagree. Для этого нужно сделать один продукт, но успешный. В смысле здесь это не то, что… Иногда ты выкидываешь кубики с первой попытки. Именно поэтому с моей точки зрения есть вероятность выпадения в любой момент…

Тяжело убедить инвестора, что кубики выпадут с первой попытки.

- И здесь мы возвращаемся к пункту про то, что заявления Путина в какой-то степени сделали тему «вложимся в российские игры политизированной». Что увеличивает вероятность вложения, потому что будут вкладывать не потому, что будут уверены, что кубики выпадут с первого раза, а потому…

Нужно бросать кубики.

- Да. Что на бросании кубиков можно получить также профит.

Ты считаешь, что объем денег, который должен появиться, он должен появиться от нового продукта. А не от старых денег?

- Нет, я считаю, что должен появиться новый продукт, который покажет, что здесь есть будущий объем денег.

Так старые продукты подтверждают, что здесь есть объем.

- Нет, это не так работает. Еще раз, это ровно так же, как Atomic Heart не подтверждает, что в России можно успешно продавать коробки. Потому что он сделан еще в прошлом рынке.

Триггером выступает не объем денег, не Легенда, которая 5 млн., и не Танки, которые зарабатывают 20 млн. А именно новый продукт, новая сила?

- Нет, триггером выступает то, что в новосложившихся рыночных условиях можно с нуля сделать продукт, который будет зарабатывать. Потому что Танки зарабатывают, а точно ли вы сможете собрать такую команду, которая собирает Танки? Вот вопрос инвестора. И он правильный. А точно ли сейчас есть маркетинговые каналы, которые позволят не доить уже существующую аудиторию, а собрать аудиторию с нуля? И это тоже правильный вопрос. Продукт, который придет с нуля, и начнет зарабатывать денег, да, все возможно, давайте, пацаны, побежали. Он даже не должен быть такой большой, как Танки. Хватит размеров Калибра условно.

Калибр — это сколько?

- Миллиона два в месяц.

Два миллиона долларов в месяц с российского рынка?

- Да. Потому что дальше чувак придет к инвестору и скажет: «Нам нужна десятка на продукт. Вот смотрите, есть продукт, который зарабатывает двушку в месяц. Это значит, что мы эту десятку тебе покроем в случае успеха продукта за год. Еще вопросы? Нет? Погнали». В этом смысле, кстати, даже лучше, если это будет размер Калибра, потому что не будет опасений, что рынок уже сожран.

Да, получается, еще будет перспектива.

- Да.

И ты можешь соревноваться и выиграть эту гонку.

- Да.

В связи с этим ждешь ли ты, в связи с тем, что нужны объединение ресурсов, объединение умов, объединение талантов, объединение стратегий, видишь ли ты предпосылки к консолидации рынка, как по примеру Мацанюк сделал Территорию, Территория сделала Легенду драконов, Легенда драконов запустила процесс Astrum, Astrum запустил IPO?

- Опять же все зависит от того, у кого выпадут правильно кубики до этого.

Ни у кого кубиков нет, никто не кидает. Видишь ли ты предпосылки к консолидации рынка?

- На текущих реалиях нет, не вижу.

Кроме Lesta, кого ты подводишь под этот монастырь?

- ВК.

Но у ВК нет игр, как стратегии.

- Ресурсы есть, стальной воли нет. Это, знаешь, стальная воля, вера в чудо, это должно все сочетаться. Для этого нужен такой немножко безумный игрок, чтобы в текущем рынке такое предпринимать, имеющий при этом ресурсы. Такого не видно.

Это еще тяжело ждать от игрока топ-1 или топ-2.

- Разные бывают топ-1 и топ-2. Иногда условные Илоны Маски бывают. Но, к сожалению, конкретно сейчас…

Челленджить некого, поэтому нет амбиций делать. Ты не ждешь от Lesta, потому что у Lesta все хорошо и они органично развиваются, паблишинг, девелопмент. ВК ты не ждешь, потому что не хватает визионеров внутри.

- Да.

По последним опросам, которые провел App2Top, у нас 46% российской игровой индустрии находится за пределами России. Во-первых, это очень жесткое разделение, когда у тебя почти 50 на 50, когда у тебя 50% людей, которые так или иначе остались в России по своим причинам, и 50% вне. Какая перспектив у этих двух сообществ? Есть ли возможность считать, что есть вещи, которые нас объединяют? Есть ли возможность считать, что есть вещи, которые нам надо учитывать, общаясь друг с другом, как с разными полюсами?

- Да, надо исходить из того, что, к сожалению, вся та часть сообщества никак не заинтересована в сотрудничестве с российской частью сообщества. Более того, будет максимально от нее отстраняться просто потому, что это создает для них риски. Имиджевые риски у нас очень быстро сейчас превращаются в финансовые и вплоть до санкций, местами и посадки могут произойти. Ты слишком сильно дружишь с ребятами, оставшимися в России — это реально обвинение сейчас в текущей ситуации.

Например, очевидным образом очень многие уехавшие российские разработчики донатят ВСУ, будем прямо говорить. Как только ты выстраиваешь цепочку мы поимели какие-то финансовые взаимоотношения с компанией, находящейся извне, там ребята задонатили ВСУ — здравствуйте, уголовное дело уже в России. Оба сообщества такие, типа подождите, тут сейчас подружимся, а дальше сядем. Или будем высланы. Пофиг, ты понимаешь. Приключится какая-то беда.

Политический аспект не даст возможности?

- Он прямо диктует этим двум сообществам держаться друг от друга подальше. Как здесь может быть вплоть до создания прямо больших рисков персональных, какие отношения будут рискованными, так и не здесь.

Мы говорим с тобой про фаундеров, про C-Level или в целом про комьюнити?

- В целом про комьюнити. Ок, ты слишком сильно дружишь с русскими разработчиками, давай мы тебя, пожалуй, уволим на всякий случай. Что поменялось? Это на любом уровне у тебя есть такой риск. И он непредсказуем, самое главное. Ты никогда не знаешь, откуда прилетит. Поэтому все перестраховываются и будут. А это просто означает, что еще через год-два это будут два совершенно никак не связанных друг с другом сообщества, полностью разобщенных.

Следует ли из этого, что они, разобщившись, им сложнее будет после того. как все устаканится, им сложнее будет опять налаживать взаимопонимание.

- Это война будет, буквально война. Та сторона будет считать, что они возвращаются на рынок, где у них есть доля, и ее надо забрать обратно. Оставшиеся здесь будут задаваться вопросом: «Вы кто вообще? Свалите отсюда. Мы вас не звали, вы вообще нас тут всех бросили, а теперь, когда все наладилось, пришли за нашими бабками».

Или потому, что россияне?

- Потому, что россияне, потому, что лишние, потому, что не так посмотрели, потому, что жены, дети, бабушки какие-нибудь на излечении, что-нибудь еще такое. И реально таких историй много. И я вполне допускаю, что вполне известный мне неплохой геймдизайнер, которому некоторое время пришлось работать буквально официантом, потому что его бросила его компания, потому что он не влезал в бюджет уезжающих, он за эти 2–3 года может сделать хороший продукт, выйти с этим продуктом. А когда его спросят: «А что ты думаешь о том, чтобы объединиться с теми ребятами?» Он скажет: «Подождите».

Подожди, но тут у него может быть просто прагматичный интерес. Его экспертиза, как паблишить свою игру на глобальный рынок, может сильно отставать от тех ребят, которые уехали. И здесь как раз можно взаимодействовать, это выгодно…

- И здесь возникает вопрос: а зачем договариваться именно с теми ребятами? Если у нас открываются двери, они открываются обратно полностью.

Я понял, да, make sense, у него будет, из чего выбирать, если у него качественная игра, и здесь исключительно рыночная логика будет действовать.

- С дополнительной нагрузкой имеющихся обид и нюансов взаимоотношений.

Мы много говорим про визионеров и про людей, которые должны раскачивать рынок идеями, стремлениями и амбициями. Насколько ты оцениваешь людей, которые непосредственно разрабатывают игры, насколько качество девелоперов у нас здесь и сейчас сохраняется? Насколько оно пострадало от уехавших?

- Безусловно, пострадало. Просто стало меньше экспертов по всему. У нас часто на рынке по какой-нибудь фигне есть 2–3 эксперта. И есть вероятность того, что именно по этой фигне все эксперты уже не здесь.

Сколько времени ты отводишь на восстановление этого навыка?

- Он не восстановится. Восстановится навык делать игры на другом технологическом стеке, других решениях, других деталях, другом способе маркетировать, всем другом. Где возникли дырки, они скорее будут… будет просто выстраиваться конструкция, которая не требует этих компетенций, а требует каких-то других. Да, где-то и компетенции воспроизведут тоже, но в среднем скорее даже что-то новое произведут.

Это будут девелоперы, но другие?

- Да, безусловно.

В каком горизонте ты от этих девелоперов будешь ждать амбициозные проекты?

- 2–3 года.

Они уже сейчас начали разработку?

- Да.

Это стеллз-проекты или…

- Стеллз.

Это как раз те самые Шайхулуды которых мы пока не видим?

- Да.

Они делают это, получается, на свои деньги?

- Я знаю, что сейчас есть какое-то количество разных команд, которые что-то свое начали делать на свои, надеясь поднять деньги. У некоторых из них будут достаточно интересные прототипы, чтобы они эти деньги смогли поднять.

И дальше здесь у нас происходит в какой-то момент мэтч между продуктом, который… Как со Смутой на самом деле, то есть был продукт, который придумывали, что-то это самое, тут ИРИ понадобился продукт с определенными продуктовыми свойствами, и, фигак, ребята выскочили.

Сошлись звезды.

- Там очевидным образом продукт был нужен ИРИ в первую очередь с точки зрения такого большого продукта, который мы типа поддержали. а у ребят был продукт, максимально по своей задумке подходящий под то, что они хотят. Причем мы уже сейчас знаем по утекшим данным, что изначально этот продукт был другой. Он потому что под ИРИ тоже слегка подтюнился, на выходе получилась вся эта история. Сколько еще произойдет таких мэтчей в ближайший год, не знаю, но, мне кажется, больше, чем один.

Предпосылки к этому есть?

- Для него есть предпосылки. Есть и деньги понятные, типа банков, еще каких-то ребят, которые сейчас…

Либо очень дорого.

- Разные причины. Сейчас постепенно здесь образуется очень толстая пака рублей, которую они хотят во что-то засунуть. И тут в силу политических обстоятельств игры стали на слуху, как место, куда вложить деньги. Я уверен, что количество людей, которые призадумались, а, действительно, может быть, в игры присунуть, оно выросло. Это разные совершенно структуры с разным типом денег, но они есть. Некоторые будут въебывать инвестиции в какую-то херню, а где-то сойдется хорошая идея с хорошими деньгами.

Перспективы 24 года.

- 24 год будет все еще инерционный. То, что сейчас может случиться, выйти на рынок, в 24 году точно не выйдет, просто не успеет физически, не созреет. Я считаю, что в 25 появится краешек этих всех сокрытых проектов, кто-то вменяемый вылезет, и все уже будут выстраивать свои ожидания, понимая, что это все неизбежно грядет.

Все, кто попадет в 24 году внутрь происходящих процессов, бенефицируют эти процессы с 25 года?

- С 25 по 26. Я считаю, что 25–26 год — это будет, когда все уже будут готовиться, и уже выходить, и к концу 26 мы уже поймем, сколько у нас на рынке новых, старых перезапустившихся игроков.

Сколько талантливых людей с твоей точки зрения остались в России с точки зрения разработки?

- Я уверен, что таланты между уехавшими и оставшимися распределились более менее равномерно. Уехали те, у кого было больше опыта. Прикол заключается в том, что здесь больше опыта местами даже мешает. Если мы говорим не про непосредственно разработку, а про геймдизайн и вот это все, то часть предыдущего опыта не релевантна. Так что даже не факт, что от этого проигрыш. По техническим скиллам мы, безусловно, сели. Но опять же технические скиллы за 2–3 года на проектах отрастут обратно. Это же не бесконечный рост.

Я не говорю про человеческий капитал в самой верхней его форме, когда у тебя есть талантливый человек, который самореализуется.

- Я понимаю. Мне кажется, что мы потеряли половину. Где-то половину. И вторая половина пока живет в тяжелых условиях.

Источник: