ИИ и воссоздание стиля классиков: этическая дилемма или новая норма?

Генеративные нейросети за считанные секунды создают изображения в стиле Ван Гога, Миядзаки или Густава Климта. Их можно настроить так, чтобы они имитировали конкретную живописную манеру, тип освещения, композицию или даже «настроение» работ великих художников. Для одних это технологическое чудо, для других — тревожный знак: стили, которые формировались годами, сегодня воссоздаются одним нажатием кнопки. Возникает главный вопрос: где проходит грань между вдохновением и его присвоением?

В начале этого года соцсети наводнили аватарки, сгенерированные ИИ в стиле культовой анимационной студии Ghibli: уютные фоны, пастельные цвета, наивные лица с большими глазами и легкая меланхолия. Миллионы пользователей стали «героями аниме» — не подозревая, что их аватарки вызовут волну критики со стороны фанатов и художников.

К слову, сам Хаяо Миядзаки, основатель студии, известен своей антимашинной позицией. Ещё в 2016 году он резко высказывался об ИИ, назвав его «оскорблением человеческой души» и отметив, что такой подход обесценивает труд, эмоции и философию, лежащие в основе анимации Ghibli.

Не только стиль Миядзаки стал жертвой безудержного тиражирования. Другой пример масштабного арт-флешмоба последних лет — генерация изображений «в стиле Ван Гога». Пользователи создавали свои портреты, пейзажи родных городов и сцены из поп-культуры с характерными вихревыми мазками и цветовой палитрой «Звездной ночи». То, что когда-то было визуальным отражением душевной боли и личной борьбы художника, превратилось в визуальный фильтр — яркий, узнаваемый, но для многих полностью оторванный от смысла и исторического контекста.

С одной стороны, критики считают, что генеративный ИИ упрощает и обесценивает визуальные коды. Алгоритм не понимает культурного контекста, а значит, может создавать неуместные или даже оскорбительные образы, не различая стилистическую выразительность и глубину замысла. Стили великих художников превращаются в набор шаблонов, оторванных от истории и смысла. Это вызывает вопросы не только об этике, но и о подмене: где грань между интерпретацией и банальной эксплуатацией?

С другой стороны, сторонники ИИ видят в этом демократизацию творчества. Благодаря новым инструментам миллионы людей получили возможность выражаться визуально, экспериментировать с любимыми стилями, создавать фан-арт и визуальные аллюзии, которые раньше были им недоступны. По их мнению, ИИ — не конкурент, а палитра; ключевые художественные решения всё равно остаются за человеком. Подражание стилю здесь воспринимается как форма уважения, а не как заимствование.

Сэм Альтман, CEO OpenAI, в интервью Varun Mayya заметил: «Я верю, что технологии, которые дают людям больше инструментов и снижают барьеры для творчества — это благо для общества. Да, будет конкуренция, возможно, потеря каких-то рабочих мест. Но в целом это огромная польза для мира».

Проблема не в технологии, а в культуре ее использования. ИИ — это инструмент. Но как и любой мощный инструмент, он требует этической настройки и осознанности при его использовании. Особенно когда речь идет не просто о визуальных эффектах, а о стиле, который имеет глубокий смысл, корни и ценность.

- Осознанный промптинг — формирование культуры уважительного обращения со стилем, особенно если он связан с национальной традицией, авторской философией или чувствительной темой.

- Прозрачность — указание на то, что изображение создано ИИ и в каком стиле оно выполнено.

- Уважение к авторам — хотя бы в виде упоминания, референса, изучения их работы и истории.

- Критическое мышление — не все, что можно сгенерировать, стоит публиковать. Не все, что красиво — этично.

ИИ умеет подражать визуальному языку. Но всегда ли мы понимаем, что этот язык кому-то принадлежит, что за ним стоит история, труд, мироощущение? И если мы используем этот стиль без понимания и уважения — что мы тогда создаем на самом деле?

Хаяо Миядзаки посвятил десятилетия тому, чтобы вручную, кадр за кадром, рассказывать истории о доброте, хрупкости мира и ценности простого человеческого присутствия. Он сознательно отказывался от компьютерной графики, чтобы сохранить в анимации то, что машина не чувствует — душу.

Может быть, именно об этом стоит помнить, когда мы в очередной раз попросим алгоритм перерисовать наши фотографии в стиле Ghibli или в каком-либо другом.