Алексей Иванов, Directly: как скейлить культуру, дизайнить продукты с искусственным интеллектом и менять свое поведение

Первая часть интервью Саши Мемуса (Chatfuel) с Алексеем Ивановым, старшим дизайнером ИИ-стартапа Directly в Сан-Франциско.

Леша, привет! Расскажи в двух словах про свой путь в продуктовый дизайн.

В двух словах: мой карьерный путь дизайнера начался в Москве, когда я понял, что учусь в ВШЭ на какую-то непонятную экономическо-айтишную специальность, которой я не хочу заниматься по жизни. На втором курсе я стал резко по вечерам делать баннеры и flash-сайты, и меня унесло в дизайн. Я поработал в Билайне, в Афише, и в какой-то момент поехал учиться за границу. Дальше меня помотало: Бостон, Москва, Голландия. Сейчас я в Сан-Франциско, работаю в продуктовом дизайне в стартапах.

А давай сделаем немножко неймдроппинг: скажи названия компаний, где ты успел поработать. Они же прикольные.

IDEO в Бостоне, Philips Design в Голландии, SYPartners — это такой стратегический дизайн-консалтинг в Сан-Франциско. Моя текущая компания называется Directly, мы занимаемся искусственным интеллектом в области клиентской поддержки. Год назад мы подняли $20 млн, неспешно готовимся к новому раунду. Среди клиентов - AirBnb, Microsoft, Pinterest, Samsung, Rockstar Games. Цифры не могу называть, но все хорошо.

Ты говоришь, что поработал в IDEO. Это очень распиаренное имя, даже я сам даю студентам в Британке упражнения на дизайн-мышление из классов IDEO. А как это все выглядит изнутри? И что ты там узнал про дизайн-подход?

Хороший вопрос. Смотри, там есть три базовые составляющие.

1. IDEO как агентство стратегического дизайна. Как любая другая студия, у нее есть клиенты, есть команда дизайнеров, которая работает над клиентскими проектами. В этом плане это такой традиционный агентский бизнес.

2. Метод. Здесь IDEO как раз круты тем, что они первые придумали дизайн-мышление. Сейчас только ленивый его не знает, не применяет, и не преподает — настолько очевидная концепция. Знаешь, это когда кто-то что-то очень крутое придумывает, оно такое супер-очевидное, и все такие: «Вау! Как же я до этого не додумался?». И все сразу начинают применять, рассказывать друг другу и так далее.

Так много с чем произошло. Ты не встретишь человека сейчас, который подойдет к тебе и скажет: "Чувак! У меня микроволновка стоит, это так круто, это так гениально! Ты знал, что волнами можно вызывать трение молекул жидкости в продуктах? Вау!". Ну, или там: "Чувак! У меня сайт на базах данных, представляешь, можно реляционные базы данных использовать, это так упрощает работу!"

В этом плане я считаю, что IDEO молодцы, когда в начале 1990-х придумали это дизайн-мышление, довели его до уровня commodity, которую все знают и любят. IDEO — это очень важный носитель ДНК, это первый в этом виде. Но это не дифференциатор, скажем так. В плане метода, нет сильного отличия между IDEO и любым другим дизайн-консалтингом.

3. Культура. Секретный соус. Штука, в которой IDEO круты до сих пор. Они постоянно работают над тем, чтобы воспроизводить свой ДНК, у них там есть свои правила, ценности, принципы. Организация команд работает определенным образом. В IDEO своя простая форма самоорганизации команд, которые работают с клиентами. Лидер команды — не босс, он фасилитатор. Его KPI – быть хорошим пастухом, который ведет группу к консенсусу, к успеху через взаимодействие.

Когда видишь, как все это вместе работает, понимаешь: «Вау! Вот это действительно инновационно, это прорывная штука!». Если говорить об этих трех вещах, я больше всего почерпнул из метода и из культуры самоорганизации. Просто группа собирается вокруг клиентского брифа, начинают делать, и оно как-то само работает. При этом IDEO как бизнес совсем немного усилий тратит на то, чтобы все это менеджить. Прелесть органичного подхода.

Ты что-нибудь для себя, в свою жизнь вынес из дизайн мышления? Потому что я понял, что на меня дизайн-мышление очень повлияло еще и личностно, на то, как я вообще думаю про жизнь.

Конечно. Во-первых, у тебя появляется мощный инструмент. По складу характера я дженералист, мне нравится, когда у меня есть разные инструменты под разные ситуации. Дизайн-мышление — крутейший инструмент для состояний неопределенности, когда нужно двигаться вперед в условиях ограниченной видимости.

Во-вторых, у меня появилось большое уважение к компаниям, которые инвестируют в культуру. Я понял, что это круто.

Приведу пример. Допустим, у тебя есть компания, и в ней работает группа людей. У тебя есть цели, задачи и так далее. Ты можешь добиваться повышения своих метрик через найм новых людей, применение лучших технологий — то есть, улучшение каких-то внешних вещей. Берешь то, что у тебя есть, и пробуешь делать это лучше и больше.

А есть второй, менее тривиальный путь. Вот у тебя есть люди, и у них есть внутренние ресурсы. С одной стороны, ты думаешь, что с ними мало что можно сделать. Это взрослые люди, со сформированной психикой, с набором компетенций, которые они обменивают на рыночную зарплату плюс бонус. Ты можешь отправить кого-то на повышение квалификации или провести воркшоп какой-нибудь про лидерство, но в принципе, это все.

С другой стороны, когда же ты видишь, как работает компания, укушенная вирусом крутой культуры, ты понимаешь, что там эта самая культура высвобождает кучу энергии, создает очень крутые практики, люди более заряжены, у них более высокий КПД, они шире мыслят, у них более интересные решения. Они готовы выдать тебе восемь прототипов на одну проблему вместо одного.

А можешь привести живой пример, где тебя эта культура поразила? Действие какого-нибудь человека, которое было этой культурой обусловлено, и ты такой: «Крутяк!».

Могу. Я работал над одним wearable устройством. И у нас в команде появился биомимикрист, Тим. Чувака взяли в IDEO на контракт на какое-то время, на год или на два, на разные проекты. Он брал биомимикрию, то есть, науку о том как биологию и биологические решения можно использовать для каких-то инженерных или дизайнерских конструкций, и пробовал ее внедрить в проекты IDEO.

Изначально мы просто работали над этим гаджетом, и в какой-то момент кто-то сказал: «Слушайте, может к вам вот этого чувака закинуть?». И просто в группе появился биобмимикрист. Он посмотрел недельку на то, чем мы там занимаемся в этом проекте, а дальше начал приносить какие-то любопытные концепции. Мы такие: «Что это?». Он говорит: «Ну, вот, условная инфузория туфелька делает так, я подумал, что вот здесь мы можем в нашем гаджете применить».

Я не могу сказать, что это была тотальная победа биомимикрии над другими жалкими формами дизайна, но это позволило нам по-другому взглянуть на многие вещи. Для его появления в команде не было никакого специального стратегического митинга с планированием ресурсов, обсуждением, нужен ли нам биоспециалист в нашем проекте про измерение себя. Мы просто добавили человека в группу, знаешь, как будто добавили в чатик.

И он набросил, а вы такие: «Оу!»

Да, и что-то начало прорастать. Вот эта органика — это всего лишь один такой пример — она во всем была, и мне это очень нравилось. В Бостоне у IDEO еще офис особенный, камерный, на 50 человек. Вся эта магия с разрастанием офиса, конечно, работают все хуже.

Огонь. А вот теперь ты, я так понимаю, работаешь в Сан Франциско. Почему ты вообще решил переехать в СФ и как оно здесь?

У меня такая история, что я никогда не знаю, переехал ли я полностью куда-то. Мне кажется, полностью переехать можно только на кладбище. В этом смысле, СФ — неплохая альтернатива.

Я сидел в теплой и уютной Голландии, работал в Philips, занимался там инновациями и понимал, что это не предел моих мечтаний, с одной стороны...

С другой стороны... Есть некоторая такая полярность у людей. На одном ее полюсе безопасность и спокойствие, хорошая зарплата и прочие какие-то прелести, а на другом — непонятки, драйв, скорость, изменения, все в огне и в тумане одновременно. Мне кажется, что большинство людей по складу характера упираются в один из этих полюсов и там проживают большую часть жизни. Каждый, наверняка, знает людей, которые либо там, либо там. Вот я для себя решил, что в этой полярности я хочу иметь выбор.

На тот момент я был все-таки на более спокойном полюсе, и мне это не нравилось. Я решил поменять это, более осознанно отнестись к своему выбору. Часть меня действительно любит безопасность и комфорт. Но часть, видимо, любит вызов, мчать по автостраде на бешеной скорости, драться в гараже с условным директором Гугла и прочий рок-н-ролл.

Но тогда я еще об этом не знал. У меня был период spiritual awakening, я медитировал дважды в день, ездил по випассанам, делал кундалини, ел морковку. Я решил, почему бы не Сан-Франциско? Это место, где с одной стороны, хиппи и цветы, а с другой, если ты в tech и достаточно амбициозен, то рано или поздно там окажешься.

Справедливо. Ты упомянул, что сейчас делаешь какие-то супер инновационные штуки в духе искусственного интеллекта, которые на слуху. С другой стороны, ты в какой-то момент упомянул, что ты учился в Европе, но только не сказал, кажется, как школа называлась...

Hyper Island.

Вот, как преподавателю Британки мне интересно, что вообще должно в образовании происходить, чтобы получились крутые дизайнеры. Давай зацепимся за твою специальность и поговорим про машинное обучение и про дизайнеров. А чего такого сейчас дизайнеры не умеют, что им очень хорошо бы уметь? Каких скиллов не хватает дизайнерам на рынке?

Думаю, что сейчас в целом существует большой кризис профессионального высшего образования. Я почти уверен, что он есть во всех сферах образования, не только в высшем, но я сейчас говорю про людей типа тебя и меня, которым тридцать плюс-минус пять и они занимаются технологиями. Большинство людей, которые со мной работают, они примерно в той же весовой категории. Они все где-то учились чему-то, например, программированию, продакт-менеджменту, дизайну. И когда ты с ними это начинаешь обсуждаешь, то понимаешь, что 95% из того, чем они занимаются, они получили не там, где учились. Они получили это на работе, на выездных семинарах, на обсуждениях с коллегами, на воркшопах, на митапах, на Stack Overflow, где угодно, но не у себя в университете. Это первая мысль: есть кризис, независимо от того, дизайнер ты или нет.

Второе – это усложняющаяся картинка мира, в которой все меняется и непонятно, что от тебя требуется. Тридцать лет назад, даже десять лет назад ты мог пойти в университет на дизайнера, тебя бы там научили типографике, шрифтам, цветам, сеткам, всему этому прекрасному набору. И дальше ты такой: «А, ну понятно, теперь я буду верстать обложки книг, делать макеты для журналов, рисовать постеры, дизайнить в Фотошопе сайты». Короче, такая классическая Студия Лебедева. Но мир так интересно устроен, что в какой-то момент это все стало неважно.

Я люблю приводить такой пример: вспомни бизнесы, которыми ты пользуешься достаточно часто. Сколько среди них таких, на сайт которых ты ни разу не заходил?

Десять лет назад человек заходил на сайт-визитку, и думал: «О, у этого бизнеса есть красивый и удобный сайт, можно тут почитать про этих ребят. Наверно, им можно верить». Сейчас столько платформ со встроенными механизмами социальной валидации: у кого-то что-то в фейсбучике, у кого-то в телеграмме, у кого-то в инсте бизнес-аккаунт. Это все то, где живет бизнес. Ему уже не нужен сайт. И ему не нужна Студия Лебедева, со всеми ее талантливейшими дизайнерами, которых в универе совершенно справедливо учили типографике и сеткам. Этому изменению всего пять лет.

Я сейчас делаю платформу для чат-ботов Chatfuel и только сейчас понял, когда ты мне этот вопрос задал, что по факту большинство своих последних услуг, которые я находил, я находил в чатах, в мессенджере, в телеграмме, через знакомства, через какой-то канал типа Instagram...

Ну да, таких вещей очень много по жизни, если начать задумываться. Когда последний раз ты распечатывал 50 визиток и реально раздавал их?

Ой, такого опыта у меня вообще не было. У меня один раз в жизни были визитки, и я даже тогда их не раздавал. Я добавлял всех в Facebook: «Добавьте меня в Facebook и напишите мне, там я вам точно отвечу».

Да, или тут в Штатах приложение LinkedIn имеет такую волшебную раздавалку и читалку QR-кодов. В Messenger она тоже есть. Даже в Spotify уже появилась. Нафига тебе нужны визитки вообще?

Понимаешь, платформы определяют гораздо больше, чем мы думаем. Назови любую часть работы дизайнера, и я приведу пример, как прямо сейчас кто-нибудь дисраптит ее через технологическую платформу. Типографика? Привет, Google Fonts. Айдентика? 99Designs. Продуктовые иллюстрации? Humaaans и Ouch. Графический дизайн? Canva.

Я это все к тому говорю, что чтобы говорить о том, чем должен заниматься дизайнер, нужно задать вопрос «Когда?». Я люблю формулировать вопрос так: «Что должен уметь делать продуктовый дизайнер в 2019-м году?»

Отличный подход. Так что же делать дизайнеру в 2019-м году? И второй вопрос про условный 2024-й — что изменится через пять лет?

Хороший вопрос. Давай с терминами определимся. Дизайнер продуктовый, как правило, делает что-то с потенциалом экспоненциального роста. Тут очень важна эта отличительная черта, потому что есть очень много digital-дизайнеров, которые решают неэкспоненциальные задачи. Тоже классные задачи, но не продуктовые.

Пример: сайт-визитка. Это тоже веб, тоже онлайн, у него может быть какая-то мобильная аппликуха, но это не продукт, задачей которого является экспоненциальный рост. Если такой рост не случится в продукте — тоже норм, но инвесторы и совет директоров будут дрючить тебя, пока либо рост не появится, либо все не разойдутся. То есть, говорим именно о продуктовых дизайнерах.

Мне кажется, в 2019-м таким дизайнерам хорошо бы офигенно разбираться в каздеве (customer development), то есть разговаривать со своими пользователями, понимать их, стараться делать так, чтобы у них были контакты каждую неделю или каждые две недели, и использовать разные инструменты для этого, качественные и количественные. То есть, это вообще про язык, про общение с теми, кто пользуется твоим продуктом. Причем, в постоянном цикле.

В Британке на курсе по мобильному дизайну именно касдев был самым сложным для студентов. Концептуально и психологически. Принять, что хотя они и не продакты, им это нужно делать. А самое главное — выйти из здания. Не сидеть и какой-то экран вслепую рисовать, а пойти и поговорить с людьми — это просто выплавляло им мозги.

Это правда. Это первая вещь, которая нужна дизайнерам сейчас.

Второе. Вещь, за которую я много топлю в своем канале PonchikNews в телеграмме, — это «продуктовое мышление», product thinking.

Лирическое отступление. Раньше был design thinking. Отличная концепция, но увы, ограниченная. Если посмотреть, куда она приземлилась, то есть, где самая благодатная для нее почва, — то это корпоративные структуры, которые либо слабо адаптивны, либо неспешно адаптивны. Эти структуры нанимают консультантов, которые их обучают и делают изнутри какие-то инновационные проекты, внедряют дизайн-мышление в том числе.

Уместна такая аналогия. Стартап — это быстрая моторная лодка, которая ищет свой рынок. Она такая быстрая и маневренная из-за своего размера и неприхотливости. Корпораты — это такие огромные медленные грузовые лайнеры, которые мечтают, чтобы у них на борту был флот моторных лодок. Их можно было бы отправлять искать новые рынки, а когда они найдутся, использовать всю мощь большого лайнера для развития. Модель красивая, но по многим причинам, это чаще не срабатывает, чем срабатывает.

В моей карьере был Phillips — отличный пример большого лайнера. Там я увидел, как все это работает изнутри. В течение двух лет я участвовал в успешной цифровой трансформации, очень много узнал и понял. Тем не менее, судьба лайнера часто предопределена его размером и скоростью изменений. Philips слился с нескольких рынков, где у него не было серьезных конкурентных преимуществ, разделил полуторавековую компанию на два разных бизнеса, и сфокусировался на медицине, где были глубокие «рвы». Moat, то есть ров, — это такое конкурентное преимущество, которые сложно воспроизвести инженерам с соседнего завода в Китае или питонистам из соседнего коворкинга в Сан-Франциско.

В корпорациях любят intrapreneurship. Это когда компании нанимают бодрых людей, чтобы они изнутри предпринимали. В больших компаниях щедро тратят ресурсы на обучение и консалтинг, там очень много можно узнать про дизайн-мышление, каздев, прототипирование. У тебя действительно есть ресурсы и время, чтобы этому как следует научиться. В стартапах такой роскоши часто нет: пишем сразу в чистовик. Зачто и цикл обратной связи короткий, высокая обучаемость.

Так вот, возвращаясь к product thinking — это мышление про процессы и явления, подразумевающее скейлинг, экспоненциальный рост. В нем много стратегического мышления, то есть, мы думаем про далеко, но делаем близко.

Есть книжка такая, «Экспоненциальные организации». Ее написали ребята, которые топят за сингулярность, из тусовки Рея Курцвейла. Уверен, они продают так какие-то свои консалтерские услуги, но тем не менее, авторы по-честному пытаются разобраться в том, какой такой секретный соус у всяких фейсбуков, твиттеров, гуглов и им подобных граждан... Что в них такого особенного, с точки зрения организации, почему они так растут?

И вот Product thinking как раз сильно завязан на эту парадигму и на принципы дизайн-мышления… Ты смотришь на бизнес, ты смотришь на технологическую составляющую, ты смотришь на человеко-ориентированный дизайн. Для продуктовой стратегии важно, чтобы был микс креативного и системного мышления.

Как бывший консультант McKinsey, ты наверняка много работал с decision trees. Это классическое системное, аналитическое мышление. Креативное мышление — это, наоборот, design thinking, это IDEO, это из разряда: «У нас есть очень абстрактная цель, но мы сейчас нагенерируем идей, и у нас есть процесс, чтобы сперва прийти к набору прототипов, а потом их потестировать, чтобы в итоге получился качественный результат».

В продуктовом мышлении важно уметь одновременно работать с определенностью и с неопределенностью. Мне дико нравится заниматься продуктовым мышлением, причем необязательно по отношению к технологическим продуктам. Скейлить можно что угодно — ценности, культуру, сообщества, идеи.

Третье. Есть какой-то набор просто гигиенических вещей. Дизайнеру хорошо бы уметь дизайнить, знать свой инструмент, уметь его применять. Опять же, у нас диджитальных дизайнеров очень долго был Photoshop. Он был как Брежнев: казалось, это навсегда.

Потом продуктовое мышление начало маршировать по планете, большие инвестиции двинулись в венчур, рынок поменялся, запрос на продуктовый дизайн вырос. В какой-то момент возникла закономерная резолюция: «Ой, Photoshop — это олд-скул для ретуширования фотографий, почему мы им все еще пользуемся? Вот же есть прекрасный Sketch».

А потом еще пара лет и новая резолюция: «Зачем нам софт под мак без коллабораций? Вот же есть Figma, там можно все делать прямо в браузере и вся команда это видит. Ты кидаешь ссылку своему разработчику и он сразу забирает это в код».

Так вот, традиционные дизайнерские навыки, инструменты, ремесло — это как раз гигиенические вещи. Когда ты просто умеешь нормально делать, чтобы нормально было: понимаешь шрифты и сетки, группируешь за собой слои, держишь в порядке дизайн-систему, приглядываешь за паттернами.

Фигме особый респект. Как продакт я несколько раз заходил в какие-то макеты дизайнерские и правил там тексты или какие-то элементы. Когда был Sketch, это было немыслимо. А теперь: «Вот, я уже текст поправил прямо в макете, финализируй дизайн!». Это прикольно.

О да! Давай тут в интервью вставим гифку «мэджик».

Бэмс!

Вспомнил четвертую вещь. Самые классные решения получаются, если сделать много итераций, и собирать между ними обратную связь. Многие дизайнеры складывают это на плечи кого-то еще, например, продакта. Классно, когда дизайнер умеет это делать сам.

Например, он может устроить «дизайн крит» (design crit) — взять других дизайнеров и сказать: «Ребятки, я тут поигрался шрифтами, так сказать. Покритикуйте, дайте ваш фидбек». Потом, на каком-то уровне развития дизайнер понимает, что это настолько круто, что он ставит это в календарь еженедельно. У людей начинает появляется классная культура быстрой обратной связи.

Я бы назвал это мета-навыком коммуникации: как обсуждать, объяснять и продавать свои идеи и решения. Но прежде, чем ты что-то продаешь, хорошо бы разобраться, работает ли оно, и есть ли способ это улучшить, например, через крит или каздев. Считаю, что это важный навык для дизайнера.

Резонирует! В Британке студенты что-то придумают, и мне как продакту очевидно, что это не сработает. Но они пытаются за счет подачи мне это все равно продать, как преподавателю или как члену жюри. Они думают, что это сработает, но реально, когда ты пытаешься продать, не разобравшись сам в сути проблемы — это шаткая позиция. Ты копаешь себе яму и получаешь плохую оценку. А если ты сначала разобрался и потом хорошо продаешь — это круто. Это крутой микс, когда есть и осознанность в проблеме и умение классно преподнести продукт.

Я хочу еще одну вещь сказать. Необходима некоторая зрелость для людей творческих профессий в продуктах, чтобы отойти от концепции художника. Многие же думают, что они придумали что-то такое, вау, и ожидают, что другие будут хвалить и восторгаться, а они от этого будут получать свой дофамин и серотонин — или как это еще эволюционно или родителями закондишенено. Так вот, слово дизайнер появилось тогда, когда искусство отделилось от чего-то еще, более промышленного. Вот это более промышленное в искусстве назвали «дизайном».

Есть «дизайн интерьера», например. Если подумать, он называется так потому, что дизайнер использует какие-то объекты, которые можно реплицировать, и сам дизайн интерьера можно реплицировать. Ты не нанимаешь художника, который делает все предметы в одном экземпляре, как скульптор свои скульптуры. Этот конвейерный подход предопределил появление дизайна.

Когда мы говорим про дизайн, надо понимать, что способ презентации многих людей — он артистический, художественный. А способ презентации продуктового дизайнера — он как раз репликационный, что ли. Дизайнер создал что-то, что можно тиражировать, что будет полезно и доступно людям, будет приносить деньги компании, и еще какой-то набор приятных метрик. И вот когда эти метрики дают тебе дофамин, потому что ты вот эту задачу решил — now we’re talking!

Классно, когда человек понимает, что дизайн — это не про то, какой он сильный художник, а что это про какие-то вышеописанные процессы. Мне кажется, есть дизайнеры, которым это понимание дано изначально, но большинству к этому надо прийти.

Круто! А давай все-таки заглянем в 2024-й. Что добавится к этому, что поменяется спустя пять лет?

Когда мы смотрим в будущее, хорошо бы осознавать три вещи.

Я начну с последнего пункта, commodity. Многие вещи, которые дизайнер сейчас делает в Figma или Illustrator или в чем угодно, к счастью или к сожалению, станут commodity.

Пример: иллюстрации, которые используют SaaS-платформы вроде Intercom, Shopify или Slack. Просто походи по 20 SaaS-сайтам и посмотри на такую очень художественную вещь, как иллюстрации. Если еще, не дай Вишну, зайдешь на Dribbble, у тебя в какой-то момент возникает закономерная мысль: «Wait a minute... Я не понимаю вообще, чем они отличаются друг от друга!»

Там какие-то синие человечки (политкорректность), простые шейпы и flat-дизайн (тренд на упрощение), компьютеры, на которых они делают что-то доброе и вечное (призвание, значимая работа), мальчики и девочки вместе (культурное разнообразие на рабочих местах)... Это все становится commodity — и сообщение, и его форма.

Что от этого происходит с рынком иллюстраций? Цена вопроса падает: зачем тебе отдельный иллюстратор, ты можешь библиотеку купить и из нее собрать какую-то иллюстрацию. Востребованность профессии для tech падает. Издержки иллюстраторов на перепрофилирование растут.

Дизайнерам важно видеть, что тренды, вроде Design Ops и дизайн-систем, — они не просто так возникают. От дизайнеров ждут, что они будут больше про менеджмент систем, которые консистентно реализуются в разных местах в продукте. Меньше про артистичность. Думаю, роль систематизации будет еще расти, дизайнеры все меньше руками будут создавать новые элементы и все больше думать стратегически, как совмещать их вместе, чтобы они решали задачи.

А какие будут тренды?

Я уже затронул эти тренды, дизайн-системы, например. Думаю, большие тренды для дизайнеров сейчас — это автоматизация и невизуальные интерфейсы.

К примеру, мы всю жизнь визуально работали со всем. А сейчас появляется большая возможность перейти в голосовую часть, текстовую часть, смысловую часть — то, что называется conversational design.

Опять же, когда это все появилось, был хайп. Потом хайп спал, потому что когда ты общаешься с роботом — это не так секси, как когда ты общаешься с приложением или с человеком. Ну, разве что ты в фильме Her и общаешься со Скарлетт Йохансон — тогда это очень секси, хотя и немного жутко. Тебе, как человеку из чат-ботов, наверное, знакома эта проблематика с интерфейсами общения.

Тут недавно Бен Эванс из Andreessen Horowitz написал текст про Алексу, и задался вопросом: «Она работает как бизнес-то вообще?» Один из его тезисов: никто не ожидал, что Алекса заработает, что она продастся масштабами 100 млн устройств, что люди будут так на нее подсаживаться, что она будет в твоей колонке, микроволновке и стиралке.

И мне кажется, с дизайном то же самое. Есть какие-то тренды, ты думаешь: «Да блин, что за шляпа, кто в своем уме будет делать голосовые интерфейсы?». А потом через пять лет — раз! и ты понимаешь, что большую часть времени занимаешься тем, что пишешь тексты, как сценарист в кино. И ты теперь дизайнер-сценарист, или даже дизайнер-поэт.

Это конец первой части интервью с Алексеем Ивановым (Directly, Ponchik.News). Во второй части Алексей расскажет об образовании для продуктовых специалистов, развитие сообществ и навыки, необходимые людям в следующей декаде.