Зачем нужна "Аура" или зачем платить 3 млн рублей за удлинённую «Весту»?
Звучит как шутка из автопабликов, но это прайс реального седана Lada Aura, который «АвтоВАЗ» вывел в «премиум» сегмент под обещание «по комфорту даже превосходит Toyota Camry» — цитата президента компании Максима Соколова из прошлогоднего интервью РБК.
Серийное производство стартовало осенью того года, продажи — в ноябре. К сентябрю 2025-го, увы, но «Аура» не стала народной. По данным «Автостата» за январь–август продано 792 машины. Чуть больше половины ушло частным покупателям, остальное — корпоративным клиентам.
У «Ауры» есть и новая «история дня». Телеграм каналы пишут об остановке производства еще в июле, а пресс-служба заверяет, что производство продолжается «в обычном режиме». Все как обычно, но главное, что достоверно известно одно. Спрос невысок, а фактические объёмы выпуска компания теперь описывает аккуратным эвфемизмом отрасли «в объёмах, необходимых рынку».
Для понимания, кто не знал:
Конструкция «Ауры» — это переработанная «Веста» с удлинённой задней дверью и колесной базой, 1,8-литровым двигателем на 122 л.с. и вариатором. База — 2,6 млн рублей. Топовые версии, как открыто говорил Соколов, около трех миллионов. Ровно тут и начинается когнитивный диссонанс. За ту же сумму в самом Китае сегодня продаются электроседаны и гибриды классом выше с обвесом по электронике, ассистентам и отделке, которые «бьют» российские спецификации.
Например, BYD Seal в домашнем прайс-листе стартует от 175,8 тыс. юаней, а большой BYD Han в отдельных комплектациях — около 229,8 тысячи. Пересчёт на рубли по текущему курсу без логистики и налогов даёт тот же коридор в 2,4–3,2 млн рублей.
А всероссийский любимец Tank 300 в Китае сейчас стоит 199,8–249,8 тысячи юаней, то есть в чистой «математике прайса» он дешевле «Ауры». Да, прямой импорт — это другие деньги и риски. Но потребитель сравнивает смысл, а не таможенные ребусы. Смысл в 2025 году у китайских машин выглядит убедительнее.
Нужно отметить, что правительство за последние два года резко подняло утилизационный сбор. Он вырос на 70–85% в октябре 2024-го и будет индексироваться ежегодно до 2030-го. Для массовых иномарок это встроенная надбавка и хороший экран, за который можно прятать российские ценники. Но экран плохо работает, когда потребитель видит, что «свои» тоже стоят, как бизнес-класс, а ощущаются, как переработанный С-класс. Тут срабатывает простой рефлекс. Деньги такого масштаба люди переносят в кроссоверы, в китайские «техно-салфетки» или в б/у-рынок. В августе вторичка снова держала полмиллиона сделок. Это и можно назвать настоящей конкуренцией «Ауре», а вовсе не Camry призрачной памяти.
Ультрапатриоты отрасли могут заметить несправедливость в сравнении цены «Ауры» с китайским прайсом «в юанях». Это справедливо, если помнить контекст. За годы, когда Китай шёл к нынешней форме автопрома, он строил инженерные школы, закупал технологии и локализовывал ключевые агрегаты. Параллельно — длинные дешёвые кредиты и готовность работать в низкой марже.
Чтобы не сводить историю к сарказму, дадим и позицию завода. Ещё до старта продаж Соколов честно говорил, что «дороже трёх миллионов» — это бизнес-версия, которую в первую очередь будут брать госструктуры, а для таксопарков готовят более дешевую и простую модификацию. Логика понятна. Поставки в ведомства и корпоративные парки дают объёмы и стабильность. Но массовый потребитель голосует не логикой закупщика, а эмоцией за рулём. Ему куда важнее, за что он переплачивает: за кожу рязанской выделки и задний диван с массажем или за батарею и ассистенты уровня «God’s Eye» в китайском прайс-листе. Как видим - ответ в кассе.
.