Глава «Додо пиццы» Фёдор Овчинников: «Мы не будем мешать продавать акции, это было ошибкой»

Вчера бывший сотрудник «Додо пиццы» Андрей Мамон сказал, что я помешал ему и Марселю Зиганшину, другому бывшему менеджеру, продать акции нашей компании. Сообщение перепечатали в медиа, новость вызвала дискуссию.

Я действительно заявил, что буду продавать собственные акции по цене ниже предложенной бывшими сотрудниками и таким образом заблокирую их сделки. Однако, обдумав ситуацию еще раз, я пришел к выводу, что действовал эмоционально. Это решение было ошибкой. Официально заявляю, что мы не будем никак препятствовать продаже акций бывшими сотрудниками.

И Марсель, и Андрей получили акции в ходе опционной программы, действующей в «Додо пицце». Опционы для менеджеров компании — это долгосрочная мотивация для тех, кто верит в наше будущее и готов работать, чтобы «Додо пицца» стала глобальным лидером и вышла на IPO. Мы всегда подчеркивали, что заработать на них краткосрочной перспективе не получится — это вклад в будущее.

Наша опционная программа крайне лояльная: сотрудники получают акции фактически бесплатно, а не получают по текущей цене, как это часто бывает в опционных программах других компаний. Первые сотрудники получали опционы лично от меня без каких-либо KPI, единственным условием была работа в компании.

Мы платили и платим при этом достойные, рыночные зарплаты. Мы не предлагаем людям работать за одни обещания будущего счастья. Но мы хотим, чтобы все, кто лоялен компании, в будущем стали обеспеченными людьми или как минимум получили ощутимый бонус.

Если по какой-то причине сотрудник увольняется, он получает часть акций пропорционально тому сроку, который он проработал. Именно так получили акции и Андрей Мамон, и Марсель Зиганшин. Когда я узнал, что бывшие сотрудники создали группу во «ВКонтакте» для поиска покупателей на свои акции, признаюсь, это меня не сильно обрадовало.

Андрей даже не поставил меня в известность о происходящем и стал вкладываться в продвижение группы, использовал наш бренд, информационные материалы, даже предложил комиссию для тех, кто найдет покупателей. Последнее, что нужно нашей компании сегодня, это неконтролируемая перепродажа акций по завышенной цене излишне эмоциональным инвесторам.

Чтобы прекратить публичную деятельность Андрея Мамона, я действительно решил сначала помочь продать их акции, не давая никаких гарантий, тем более этот процесс от меня и не зависит на 100%. Но потом я принял эмоциональное решение о демпинге. Почему?

Я действительно на данном этапе развития компании против продажи акций сотрудниками (бывшими и настоящими) по инвестиционной оценке. Почему? Текущая оценка компании инвесторами это оценка нашего будущего. Этого будущего мы еще не достигли. Стоимость акций, которые получили от меня Мамон и Зиганшин, как можно прочитать из оценки Мамона, составляет по этой оценке сегодня достаточно большую сумму — 9,6 млн рублей. Эта сумма большая сегодня и для меня.

Я сам, как основатель компании, пока еще не зарабатывал таких денег, хотя у меня достаточно акций компании, хотя меня и включили в список молодых миллионеров. Я лично считаю неправильным зарабатывать сегодня на ожиданиях, когда мы еще не построили будущего, в которое вложили деньги наши инвесторы.

Напротив, я всегда ограничивал свой доход, думая в первую очередь о рисках, безопасности и стабильности компании, о реализации наших больших планов. У меня нет свободных денег, чтобы выкупить акции Зиганшина и Мамона, как некоторые предлагали, а если бы были, я бы вложил их в нашу компанию.

Как появилась инвестиционная оценка? Инвесторы вкладывали в нашу компанию деньги, оценивая наше будущее — перспективы развития нашей сети, информационной системы Dodo IS, развития в США и Китае. Стоимость акций сегодня зависит только от уверенности инвесторов в нашем будущем. Как только что-то пойдет не так, стоимость акций упадет.

Эта стоимость зависит сегодня от усилий действующих сотрудников компании. Мы можем сделать неправильные шаги, нам может не хватить денег. Это бизнес. Надо понимать, что наша управляющая компания сегодня убыточна. И мы не могли быть прибыльными, имея наши большие планы, инвестиции в разработку Dodo IS, развитие команды, маркетинга, офиса. В мае-июне чистый убыток компании составил более 16 млн рублей. И мы еще достаточно долго будем убыточными. Мы должны покрывать этот убыток и инвестировать в рост.

Сейчас мы растем и есть определенное количество эмоциональных частных инвесторов, готовых покупать наши акции у бывших сотрудников, но количество этих инвесторов ограничено. Может сложиться впечатление, что нам очень легко привлекать деньги для развития компании. На самом деле, это очень сложный процесс.

Поэтому я решил, если сейчас есть на рынке какое-то количество частных инвесторов, готовых купить наши акции, то пусть лучше эти деньги окажутся у меня, пусть даже по меньшей оценке. Я смогу в любой момент инвестировать в компанию или выкупить при необходимости акции у действующих сотрудников, если им понадобятся деньги.

Но это решение было эмоциональным и неправильным, так как юридически моратория на продажу акций у Зиганшина и Мамона не было. С точки зрения деловой этики мы не можем препятствовать продаже акций. А каждый, кто уже их получил, волен ими свободно распоряжаться, даже если юридически у меня как акционера тоже есть возможность продать акции и помешать сделке.

Какие выводы мы сделаем? Мы изменим опционную программу. Во-первых, мы создадим прозрачный и понятный механизм, который позволит действующим сотрудникам компании периодически по желанию продавать акции, полученные по опционам, по определенной цене. Это создаст понятный инструмент для действующих сотрудников.

Во-вторых, мы сделаем мораторий на продажу акций на определенное время (например, на три года) для сотрудников, которые покидают компанию, после увольнения. Надо понимать, что опционная программа — это дополнительная мотивация. Она направлена в первую очередь на то, чтобы талантливые сотрудники как можно дольше работали в нашей компании, потому что для достижения больших результатов нужно время.

К сожалению, нельзя продумать все сразу — сразу найти баланс между интересами бизнеса и мотивацией сотрудников, сложностями развития. Когда ты идешь в неизвестности, ошибки неизбежны, но главное — учиться в пути.

Мы будем дальше развивать опционную программу в нашей компании. В «Додо пицце» каждый понедельник проходят встречи, где мы рассказываем о новостях компании. В следующий понедельник 14 августа я расскажу на нашей встрече о том, как работает и будет работать наша опционная программа. Если вам интересно, запись встречи можно будет посмотреть на YouTube.

Когда мы начинали эту программу, многие сотрудники считали опционы ничего не стоящими бумажками. Возможно, благодаря этой истории многие увидели, что у акций действительно есть ценность. Но надо понимать, что эта ценность создана ожиданиями рынка наших будущих успехов, а не текущими результатами, какими бы впечатляющими они ни выглядели. Хочу подчеркнуть, что как основатель и глава компании сделаю все возможное, чтобы сделать наше будущее реальностью.

Возможно, кто-то скажет, что я признал поражение или проявил слабость. Знаете, какие-то вещи нужно обязательно сделать, чтобы их понять. Я думаю, если не было этого кейса, в будущем мог поступить так же. Теперь у меня есть опыт. Опыт дает осознанные знания. Все, о чем я думаю, это интересы нашего бизнеса. Я получил опыт и иду дальше заниматься тем, что мне приносит удовольствие — развивать компанию, доставлять счастье клиентам и реализовывать большую мечту.

Фёдор Овчинников, основатель и глава «Додо пиццы»

«Додо» привлекала деньги по краудфандингу, и я решил стать частным инвестором. Вскоре я анонимно вложил существенную для себя сумму. Я помог компании деньгами, потому что верил в неё, сам работал в ней, знал, что всё будет отлично. А сейчас я вдруг стал опасным «бывшим» сотрудником.

Марсель Зиганшин, бывший топ-менеджер «Додо пиццы»

Когда я читаю это, то чувствую себя каким-то врагом компании. Как будто мы с Андреем хотим вреда «Додо», сделать так, чтобы она разрушилась. Для меня «Додо» — родная компания, в которую я вложил всего себя.

Фёдор всегда транслировал мысль, что «Додо пицца» — это собственность всех сотрудников. Я действительно чувствовал, что это отчасти и моя компания. Я искренне верил в это. И работал в ней на полную.

Фёдор писал, что эти акции достались нам бесплатно, и их не время продавать. Но как это бесплатно? Мы с Андреем вложили в компанию много сил и энергии. Я на три года уехал в Сыктывкар из Москвы. Мало кто был настолько ненормальным, чтобы переехать туда. Таких людей по пальцам пересчитать.

Сотрудники, которые приходят в компанию сейчас, получают совсем другое. Они приходят в отличный офис в Москве с хорошей зарплатой. У нас в начале всё было по-другому: скромный маленький офис, сравнительно невысокие зарплаты, опционы и вера в будущее компании. То, что есть сейчас, — создавали мы.

Тогда компания была не такой, как сейчас, ещё не было такой истории успеха. Я и Андрей Мамон — это те люди которые вместе с другими сотрудниками закладывали фундамент того «Додо», которое есть сейчас. За время моей работы в компании количество пиццерий увеличилось с 15 до 180. Мы с командой создавали и развивали не то, чтобы проекты, а целые отделы: отдел контроля качества, отдел обучения, аналитический отдел, «Додо ИС». Внутри каждого отдела не один десяток успешно реализованных проектов.

В этом письме мы представлены отступниками. Но мы такие же сотрудники, хоть и бывшие. И было время, когда я помогал компании не только своей работой.

Марсель Зиганшин, бывший топ-менеджер «Додо пиццы»