У наёмного рабочего нет цели, только путь. Трудовая биография. Часть 1

Дело было зимой 2004 года. Мы учились в десятом классе. В свободное время пили пиво на Поляне, курили "Беломор" (для форсу), наслаждались видом частного сектора, раскинувшегося на склоне холма, да вели разговоры о разном.

*Пара штрихов для полноты пасторали. Поляна располагалась на возвышенности за гаражами, рядом с электрической подстанцией. Она была частично сокрыта кустами и деревьями от любопытных глаз. Внизу текла речушка, сейчас больше похожая на замерзший ручей, из которой торчали автомобильные покрышки и диван. Тишь, красота*

- А не купить ли "Волгу"? - вопрос повис в морозном воздухе.

Не помню кому первому пришла в голову эта мысль.

Почему "Волгу"? Может, потому что раритетную "Чайку" было не достать. А может, вид замершей речки, через которую можно перепрыгнуть без разбега, навевал сакраментальные "из далека долго". Весь полёт нетрезвой мысли школьников за давностью лет в памяти уже и не восстановлю, поэтому пусть это будет mystery.

Стали, значит, крепко думать как заработать. Отбросив сомнительные схемы обогащения, остановились на классическом, я бы даже сказал "консервативном" решении проблемы - решили устроится работать летом на завод. Тот год был, по сути, лебединой песней детской безмятежности.

*в небе пролетают утки в сторону Москвы*

Зима закончилась, а вскоре и весна. Поляна зазеленела, скрыла травой пивные банки и окурки. Начались каникулы.

Большую часть июня я болтался без дела, пока не вспомнил о коллективной мечте. Заводов в Ижевске полно. До развала Союза их было больше, но тут уж ничего не попишешь - итоги приватизации не подлежат пересмотру. Решил я попытать счастье на Ижевском Механическом Заводе. Почему там? Загибайте пальцы. Раз, мой дед когда-то работал на нём заместителем начальника по охране труда. Два, моя мама тоже когда-то работала там же, только инженером в вычислительном центре. Три, когда я учился в детской школе искусств, на дверь школы однажды повесели объявление о наборе на обучение гравёров по металлу и краснодеревщиков. С последующим трудоустройством на завод (на нём делали ружья). Помню в тот день я крепко думал над перспективой стать гравёром. Где-то с полчаса.

В итоге я пошёл в отдел кадров. Штихель для гравировки мне там не предложили, но разрешили попробовать силы в слесарном деле. Я согласился, подписал что нужно было и пошел пинать балду до понедельника.

На следующей неделе я пришел на проходную. Меня встретили и отвели в кабинет начальника. Интересный товарищ, красивые усы. В двух словах он мне описал суть работы и распорядок дня: "Приходи вовремя, инструмент получишь там, задание тут, спецодежду не рвать, обед в 12, шкафчик тебе покажут, а пока распишись в журнале техники безопасности".

После мне выдали чёрный халат, и рабочий проводил меня до моего шкафчика. Сложно представить моё удивление, когда я его открыл. На дверце висели вырезки из журналов с винтажной эротикой и статья из жёлтой газеты (а-ля SPEED-INFO) про Рутгера Хауэра. Я чуть не прослезился от осознания того, что чувство прекрасного бывшего владельца шкафчика полностью совпадает с моим.

Итак, началась моя первая рабочая смена в механическом цехе (номер я, конечно, не помню). Цех был шумным, мрачным, в нём царила какая-то вакханалия: прессы громыхали, токари что-то точили на станках, попутно на пол лилась мыльная пена (после-то я узнал, что это СОЖ), кран-балка переносила контейнеры с заготовками из одного конца цеха в другой, у стены стоял станок, из которого выходила раскалённая металлическая лента.

Спустя годы я понимаю, что некое смешение различных видов обработки изделий для механических цехов в порядке вещей. Но шёл 2004-й, а я по молодости впечатлился промышленной эклектикой. После, такого я уже не видел на заводах, хотя, возможно, просто привык. Но тогда мне безумно понравилось.

В БИХе мне выдали надфиль и отвели в закуток между станками. Вокруг контейнера с клеммами сидели барышни разных лет и молча убирали с них надфилями заусенцы. Я сел рядом, некоторые из них мне приветливо кивнули. Отвлекать их от работы вопросами не решился, но в целом и так понятно, что нужно было делать. Я взял первую клемму и стал медленно возить по ней надфилем. Затем вторую, третью... К десятой я понял, что такой тщательности от меня никто не ждёт, да и барышни рядом работали в бешенном темпе. Пришлось и мне ускорится. Работа несложная, но от рутины я сначала заскучал, а через полчаса стал думать о перерыве. Женщины молчали. Почти все из них сидели в шумоподавляющих наушниках. Через час у меня стала раскалываться голова от шума работающего рядом пресса. Через полтора часа я проклял всё. Через два часа мозг отключился, а я видел перед собой только контейнер с неубывающими клеммами.

Вдруг станки стали затихать, а работяги подниматься со своих мест - время обеда. Я пошёл со всеми в столовую, т.к. за проходную в обед выйти не мог. Столовая оказалась чистой, светлой и, главное, тихой по сравнению с цехом. Пообедав, я вспомнил, что у меня был талончик, который я обменял на молоко.

Так, с пакетом молока я вышел погулять по заводу и понял, что он прекрасен. Небольшие кирпичные корпуса непонятных годов постройки со всевозможными пристроями и надстройками образовывали искривлённые улочки. Часть зданий собрана из панелей на подобие многоэтажек 467-й серии. Какие-то корпуса были заброшены, стёкла повыпадывали из рам. Везде трубы, воздухоотводы, провода. Иногда проедет спецтехника. По территории я ходил в основном с задранной головой, пытаясь разглядеть мешанину коммуникаций.

*возможно, за давностью лет воспоминания стали более красочными и перестали соответствовать действительности, но это уже феномен памяти.

Так незаметно прошел обед. Я вернулся в цех и проработал ещё пару часов, т.к. моя смена как у несовершеннолетнего была короче. Ни секундой не задерживаясь на рабочем месте, побежал сдавать инструмент. По пути меня поймал мастер и спросил сколько я обработал деталей. В этот момент я понял, что детали не считал. За смену в итоге мне зачли минимум. Так я понял преимущество оклада перед сделкой.

Следующий день прошел также, единственное отличие - я стал считать клеммы и чаще поглядывать на часы.

Через неделю я попросился на другую работу и меня пересадили. Надфиль я сдал и получил напильник (подумал: "О, да! Сейчас развернусь"). Клеммы сменились на распиленные надвое защитные кожухи то ли для пил, то ли для шестерёнок. Суть работы не поменялась, но добавился адреналин, т.к. я сидел почти в самом проходе и за моей спиной периодически пролетал контейнер, зацепленный кран-балкой. Каски у меня не было. С каждым контейнером, пролетевшем по проходу, я вспоминал журнал по технике безопасности, а по спине пробегал холодок. Рядом суровые мужики точили детали на станках. Вот там была работа с выдумкой, а у меня что? Эх, тоска!

В среду я понял, что такая работа не для меня. Даже стимул в виде "Волги" исчез - никто кроме меня на работу не устроился. Пошел к начальнику цеха и сказал, что хочу уволиться. Он посмотрел на меня как на слабака и, пошевелив усами, продиктовал мне, что писать в заявлении.

Четверг 1-го июля 2004 года был моим последним рабочим днём на Ижевском Механическом Заводе. Мне выплатили зарплату и рассчитали. Потом недели через две мне позвонили домой и сказали, что доначислили ещё 24 рубля. За ними я уже не поехал.

Отличное было времечко, искренне желаю заводу всякого процветания.

p.s. Ближе к пролетариату я с тех пор не был, но как знать, может всё ещё изменится.

p.p.s. А Волгу я так и не купил