Футеровка промышленной емкости. Рассказ.

Солнце палило нещадно, раскаляя металл резервуара докрасна. Внутри, в полумраке, пахло химией и потом. Игорь вытер пот со лба грязной тыльной стороной перчатки и оглядел свою работу. Квадраты футеровки, 60 на 60, уложенные внахлест, напоминали гигантскую шахматную доску, только вместо черных и белых клеток – матово-зеленые, пропитанные винилэфирной смолой. Четыре компонента – смола, кобальт, метокс, аэросил – смешивались в нужной пропорции, превращаясь в вязкую, пахучую массу. Игорь знал наизусть: 4% кобальта, 2% метокса, 30% аэросила от объема смолы. Ошибка в дозировке могла привести к катастрофе – либо смола не заполимеризуется, либо потрескается под воздействием агрессивной среды. Вентилятор, установленный у горловины резервуара, гудел, как раненый зверь, нагнетая воздух. Он должен был выдувать пары стирола, образующиеся при полимеризации смолы, предотвращая образование "стиролового озера", которое могло замедлить процесс и ухудшить качество футеровки. Игорь взял рулон эмульсионного стекломата 450г/м2 и отрезал кусок нужного размера. Затем – кусок стеклоткани 500г/м2. Карта слоев была четкой: мат450+ткань500+мат450. Сначала наносил слой смолы, потом укладывал мат, тщательно прикатывая его валиком, чтобы выгнать воздух и обеспечить максимальную адгезию. Сверху – еще один слой смолы, затем ткань, и снова смола, завершая конструкцию матом. Работа была монотонной и изматывающей. Игорь чувствовал, как ноют спина и плечи. Но он знал, что от качества его работы зависит долговечность резервуара, а значит, и безопасность производства. Особое внимание уделялось району сливного лотка и патрубков. Здесь, согласно техзаданию, карта слоев удваивалась. Игорь кропотливо выкладывал дополнительные слои стекломата и ткани, тщательно пропитывая их смолой. Эти участки были наиболее уязвимы для коррозии, поэтому требовали усиленной защиты. Футеровка должна была покрыть не только дно резервуара, но и зайти на стенки на высоту 40 сантиметров. Игорь, стоя на коленях, аккуратно наносил смолу на вертикальную поверхность, стараясь, чтобы она не стекала. Это была самая сложная часть работы, требующая максимальной концентрации и точности. Вдруг, Игорь почувствовал резкий запах стирола. Вентилятор, видимо, не справлялся. Он выключил его на секунду и прислушался. Гудение прекратилось, и в тишине стало слышно, как смола тихонько "кипит", выделяя пары. Игорь быстро включил вентилятор обратно, и поток воздуха снова разогнал ядовитый запах. Он вспомнил слова бригадира: "Стирол – штука коварная. Надышишься – голова болеть будет, а потом и до отравления недалеко. Так что, дыши через маску и следи за вентиляцией". Игорь проверил маску, убедился, что она плотно прилегает к лицу, и продолжил работу. Оставалось совсем немного. Он чувствовал усталость, но и удовлетворение от проделанной работы. Каждый квадрат футеровки был результатом его труда, его опыта, его ответственности Игорь закончил последний квадрат на стенке, тщательно пригладил его валиком, убедился, что нет пузырьков воздуха. Он отполз от стены, оглядывая свою работу. Футеровка выглядела ровной, гладкой, монолитной. Зеленый ковер, надежно защищающий металл от агрессивной химии. Он выключил вентилятор. Тишина в резервуаре оглушала после многочасового гула. Только тихое потрескивание смолы, завершающей полимеризацию, нарушало покой. Игорь снял маску, вытер пот со лба и глубоко вдохнул. Воздух все еще был пропитан запахом стирола, но уже не так сильно. Он выбрался из резервуара, чувствуя, как дрожат ноги от усталости. На ярком солнце его ослепило. Он прищурился, оглядывая резервуар снаружи. Металл раскалился докрасна, обжигая кожу даже через робу. Подошел бригадир, хмурый, с зажатой в зубах сигаретой. – Ну что, закончил? – спросил он, не глядя на Игоря. – Да, закончил, – ответил Игорь, стараясь говорить бодро. Бригадир затянулся сигаретой, выпустил струйку дыма и, наконец, посмотрел на Игоря. – Сейчас приемку вызову. Пусть смотрят. Игорь кивнул. Приемка – это всегда нервно. Любая мелочь, любая неровность могла стать причиной переделки. А переделывать такую работу под палящим солнцем – это ад. Приемка приехала через час. Два человека в белых халатах, с фонариками и какими-то приборами. Они тщательно осмотрели каждый квадрат футеровки, простукивали ее, заглядывали в щели. Игорь стоял в стороне, скрестив пальцы. Один из приемщиков, с седыми висками, подошел к Игорю. – В целом, неплохо, – сказал он, – но есть замечания. На следующий день Игорь получил премию за качественную работу. Он потратил ее на подарок жене и детям. Он хотел, чтобы они знали, что он работает не зря, что он старается Игорь улыбнулся. Он понял, что его работа имеет значение, что он не просто футеровщик, а человек, который делает мир безопаснее и лучше. И это давало ему силы и вдохновение для новых свершений. Он продолжал работать, учиться и совершенствоваться, зная, что его труд приносит пользу людям. И это было самое главное.