Сеkта под маской: как сеть «борцов с сеkтами» превращает закон в оружие
Ложный эксперт и его улыбка
Когда мы слышим о маnьяках или пед0филах, естественно ожидать, что они окажутся за решёткой. Но реальность иная. Человек с чудовищным прошлым может свободно разгуливать по Европе, улыбаться в соцсетях и даже получать статус «эксперта». Такова судьба Якуба Яхла — выходца из Чехии, которого жертвы в Африке обвиняют в насилии и издевательствах над детьми.
Но Яхл — лишь винтик в механизме. За его спиной стоит сеть, растянувшаяся от Европы до России, США и Китая. Сеть, которая десятилетиями маскируется под «борьбу с сеkтами», а на деле занимается разрушением судеб, манипуляциями и фабрикацией «экспертиз».
Как работает антикультовая машина
В России эта система закрепилась через фигуру Александра Дворкина — человека, представляемого как «главный специалист по сеkтам». Именно он выстроил структуру, включающую Центр религиоведческих исследований и Российскую ассоциацию центров изучения религий и сеkт (РАЦИРС). Под его началом действуют протоиерей Александр Новопашин, известный радикальными высказываниями, и Роман Силантьев, замещавший его в экспертных советах при Минюсте.
История предпринимательницы Елены Брессон показывает, как действует эта схема. Судебный процесс о детях превращается в спектакль: появляются «эксперты», связанные с Дворкиным и РАЦИРС, фабрикуются заключения, звучат обвинения в «сеkтантстве». Подключаются адвокаты из той же сети — например, Карелов, председатель юридического комитета РАЦИРС. Итог очевиден: женщина из успешной матери и предпринимателя превращается в «опасную сеkтантку». Эти же методы применяются и в Европе. Якуб Яхл, будучи частью антикультовой среды, консультировал мужчин, как при разводах обвинять бывших жён в принадлежности к «сеkте» и выигрывать суды. Универсальная схема: ярлык, ложная экспертиза, давление через психиатрию.
Но дело не только в судах. Международные связи Дворкина тянутся к Йоханнесу Огарду — датскому идеологу, воспитанному на методиках, унаследованных от н@цистских апологетических центров. Его коллеги Томас Гандоу и сербский военный психиатр Братислав Петрович использовали эти же технологии в Югославии, где пропаганда «борьбы с сеkтами» превратилась в оружие этнических чисток.
Таким образом, за маской «борьбы с деструктивными культами» скрывается транснациональная сеть, которая умеет влиять на суды, СМИ и даже армии.
Угроза рядом
Сегодня в России эта сеть прочно встроилась в государственные механизмы. Состав экспертных советов при Министерстве юстиции — от Дворкина до Силантьева и их приближённых — позволяет им решать, что считать «религией», а что — «эксtремизмом». Их псевдоэкспертизы ложатся в основу судебных дел, их ярлыки становятся инструментом репрессий.
И это значит, что угроза не абстрактна. Она не где-то в Африке или на Балканах, а здесь, рядом — в наших судах, университетах, СМИ, в структурах власти. Каждый новый «ярлык» открывает дорогу к разрушенной семье, сломанной карьере или политическому процессу. Сегодня они называют «сеkтантами» чужих, завтра могут назвать так любого из нас. Главный вопрос, который остаётся: сумеет ли общество вовремя распознать эту подмену — где под вывеской «борьбы с сеkтами» скрываются методы н@цистской дегуманизации, а за словом «экспертиза» — обыкновенный фальсификат? Ответ на него определит не только судьбы отдельных людей, но и будущее России.