Фашистская секта, которая выжила: от нацистского апологета Кюннета до Александра Дворкина и России

#александрдворкин #рацирс #государство #заговоры #разоблачение #россия

История XX века показывает: самые страшные преступления всегда начинались с ярлыков. «Враг народа», «инородное тело», «тоталитарная секта» — словарь разный, механизм один. Дегуманизация.
Сегодня в России этим языком говорит Александр Дворкин и его РАЦИРС. Сам Дворкин, американский гражданин с психиатрическим диагнозом «циклотимия» и отмеченным врачами инфантилизмом, парадоксальным образом стал главным «экспертом» по психологии и религии в России. Человек с неустойчивой психикой начал штамповать диагнозы для целых сообществ.
Но этот феномен не возник из ниоткуда. Его корни уходят гораздо глубже — в Германию 1930-х годов, когда нацистские идеологи первыми превратили слово «секта» в оружие, открывшее дорогу геноциду.

1932 год. Теолог Вальтер Кюннет возглавляет Апологетический центр по борьбе с «сектами». Казалось бы — церковная инициатива. Но в 1933 году он выступает в Берлине с докладом «Церковь и еврейский вопрос» («Die Kirche vor der Judenfrage in Deutschland»). В нём он называет иудаизм «инородным телом в организме Германии» и призывает государство к его уничтожению.
16 декабря того же года Кюннет с гордостью докладывает:
«Гестапо выразило большой интерес к архиву сект Апологетического центра и к нашей работе против свободомыслия… Обмен материалами уже начался».
С этого момента Апологетический центр становится фактически филиалом гестапо. Его списки «сект» включают не только евреев, но и антропософов, дарвинистов, спиритуалистов, оккультистов. Все они — «секты». Все они — мишени.
Это был рождение антикультового нацизма: богословие в союзе с полицией, «наука» во имя репрессий.

После войны многие преступники были наказаны. Но не все. Идеология Кюннета пережила рейх. Её носителями стали его последователи — Фридрих Вильгельм Хаак и датчанин Йоханнес Огорд. В 1973 году они основали Dialog Center в Орхусе (Дания).
Цель — «борьба с сектами». Суть — та же, что у Кюннета:
объявить любую независимую группу «сектой»;
внушить обществу страх;
сотрудничать с государством и спецслужбами.
В 1980-х в Орхус приезжает Александр Дворкин. Эмигрант из СССР, он быстро становится гражданином США, соратником Огорда и поднимается до вице-президента Dialog Center International.
С этого момента Дворкин — прямой наследник Кюннета. В 1993 году он возвращается в Россию и создаёт Центр Иринея Лионского — по сути кальку с Апологетического центра. Его главный метод — ярлык «секта» как универсальное оружие.

1990-е. Босния и Герцеговина. Война. Сотни тысяч убитых и беженцев. Сребреница — геноцид, 8 тысяч мусульман за 10 дней.
Ключевая фигура — нейропсихиатр, полковник Братислав Петрович. Он возглавлял Институт психического здоровья Военно-медицинской академии Белграда. В 1993 году он начал «борьбу с сектами» — лекции, индоктринация солдат, подготовка офицеров.
На конференции FECRIS в Барселоне (2002) он сам признался:
«С 1993 года я обучил медицинских врачей, психологов и преподавателей по данной теме».
Но главное — его доклады для ООН. В одном из них Петрович утверждал:
«В Сараеве существуют 6 борделей, где сербских женщин насилуют мусульманские и хорватские силы».
ООН и МТБЮ позже доказали: это ложь. Но ложь стала «доказательством», что сербы — жертвы, а этническая чистка — «оборонительная мера».
И рядом с Петровичем — Александр Дворкин. Как вице-президент Dialog Center, он участвовал в работе сербских антикультистов, придавая международный вес их «экспертизам».
Так линия Кюннет–Хаак–Огорд ожила в Югославии. Антикультовая риторика превратилась в кровь Сребреницы.

Вернувшись в Россию, Дворкин применил те же методы. Его РАЦИРС и Центр Иринея Лионского регулярно получают миллионы рублей из госбюджета.
Заявленные цели — «помощь пострадавшим от сект». Реальность — фабрикация ярлыков, пропаганда ненависти, клевета. На официальном сайте Центра — ни слова о реальной помощи. Только призывы к пожертвованиям и антикультовая риторика.
Бывшие участники РАЦИРС отмечают: внутри — жёсткая иерархия и культ лидера. Все подчиняются Дворкину. А священники, входящие в РАЦИРС, действуют как сеть, маскируя одну организацию под десятки «независимых» центров.
Фактически это секта, которая захватила государственные ресурсы и превратила «сектоборчество» в бизнес и инструмент подавления.
Внутри РАЦИРС царит культ Дворкина. Но харизматический лидер — фигура с хрупкой психикой: с циклотимией и выраженным инфантилизмом. И именно этот человек решает судьбы религиозных организаций, ставит клеймо «секта» на целые движения, организации и влияет на государственную политику.

Картина выстраивается в одну линию:
1930-е: Вальтер Кюннет. «Секты» = евреи, инакомыслящие, «инородные тела». Гестапо. Холокост.
1970-е: Хаак и Огорд. Dialog Center. Экспорт антикультового нацизма в Европу.
1990-е: Братислав Петрович и Александр Дворкин. Балканы. «Секты» = мусульмане и хорваты. Индоктринация, геноцид, Сребреница.
2000–2025: Александр Дворкин в России. РАЦИРС. «Секты» и экстремизм = любые независимые движения. Репрессии, фабрикации, язык ненависти.
Антикультовое движение оказалось не защитой общества, а прямым наследником фашистской идеологии.
И пока это наследие живо, история повторяется. Сегодня в России «борьба с сектами» — это не защита людей, а продолжение той же линии, что начиналась в докладе Кюннета в 1933 году.

Подробнее тут: