Если работать не хочется, а надо — это выгорание? Или что-то иное?

С определённой регулярностью наталкиваюсь на людей, которые под словом «работа» (порой одновременно) подразумевают два ощущения: «то, что нужно заставлять себя делать» и «то, что делаешь по кайфу». Проблема заметна невооружённым глазом: за одним словом на практике могут встречаться два прямо противоположных явления.

Разберу на примерах.

Вася работает кассиром в большой торговой сети с графиком 2/2 и сменами длиною в 12 часов. Каждое утро он с трудом поднимает себя с кровати.

Лена бизнес-коуч и читает курсы по мотивации в крупных торговых сетях. Она тратит на работу по 14-16 часов каждый день. В обоих случаях это трудовая деятельность.

Если каждый из героев будет тратить на работу слишком много времени и не успевать восстанавливаться во время перерывов (в выходные или перед сном), то будут испытывать схожие, но всё же отличные чувства. Вася особо чётко прочувствует самоотчуждение, а у Лены наступит профессиональное выгорание.

Самоотчуждение — переживание деятельности, во время которой человек использует себя как инструмент. Делает не то что ему нравится, а чего от него требуют обстоятельства. Например, Вася взял в кредит новый айфон незадолго до увольнения с прошлого места работы. Теперь нужно каждый месяц отдавать долг. Если бы не кредит, он мог 3 месяца жить только на пособие по безработице.

Выгорание ощущается иначе. Человек делает то, что ему нравится, но делает это так интенсивно, что в итоге остаётся без сил. В течение трёх месяцев работы над большим проектом Лена мало спала, много пила кофе и питалась фастфудом. Теперь ей сложнее сосредоточиться, а перерывы на соцсети стали в 3 раза длиннее. Если Лена даст себе больше времени на отдых и начнёт следить за соотношением БЖУ в пище, то она вскоре восстановится.

Лена особо не испытывает самоотчуждения на работе, ведь для неё работа — это творческий процесс, способ самореализации. Лена делает то, что ей нравится, получает кайф... и деньги. Она бы могла заниматься коучингом и бесплатно, но ей за это платят. Иногда ей попадаются сложные клиенты, но Лена пересиливает себя, делает «то, что должно» и забывает горькие моменты самоотчуждения-самоэксплуатации как страшный сон.

Вася наоборот: на работе чувствует себя роботом 99% времени и не получает никакого удовлетворения от процесса. Именно таким был труд для преобладающего числа людей на протяжении всей человеческой истории.

Первобытные люди работали около 4 часов в день, целью их деятельности было лишь собственное выживание. С неолитической революцией пришло разделение труда, но труд так и остался способом-источником выживания для среднестатистического человека. Избытком еды обладало абсолютное меньшинство людей и лишь их деятельность со всеми натяжками можно было назвать «свободной» и «творческой».

Ситуация кардинально изменилась с научно-технической революцией. Избыток еды позволил сначала единицам, а потом и массам — с появлением социального государства (welfare state) — получить работу с возможностью самореализации. На данный момент есть много работ, которые сочетают в себе элементы того, что нам нравится делать (творчество) и того, что приходится заставлять себя делать (самоотчуждение).

Когда я на парах по философии рассказываю этот материал, то параллельно рисую эту схему:

Левая половина схемы — сфера отчуждения. Правая половина — сфера творчества. Творчество разбивается на две половинки: освоение и самоосвоение.

Во время освоения человек получает новую для себя информацию или навыки, которые впоследствии сможет применить. Например, Лена прочитала статью о полезном действии. Оттуда она узнала о призме «Полезное — Социальное — Эмоция» и решила, что ей нужно изменить название своего курса.

Лена освоила материал. Если она начнёт применять это знание на практике, то займётся самоосвоением. Когда она будет придумывать новое название, она актуализирует полученные знания и в итоге вновь «реализует свой потенциал». Все слова, указанные в правом нижнем углу схемы «Деятельность человека», обозначают в целом одно и то же и могут быть использованы как синонимы.

Вася тоже не лишён элемента «освоения» собственной работе кассиром. При устройстве на работу ему провели инструктаж, в котором объяснили как следует работать. Даже спустя месяц с момента трудоустройства он продолжает узнавать что-то новое: коды для конфет «Чио Рио» и слепые зоны камер слежения. Такие вещи могут быть небольшими радостями, ведь большая часть его работы — выполнения алгоритмичных действий изо дня в день.

Нравится ли Васе ощущать самоотчуждение? Скорее всего, нет. Работодатель может попытаться «скрыть» самоотчуждение с помощью корпоративной идеологии. Для этого будет заключён договор с коучем Леной, которая прочитает курс для работников сети магазинов. На этом курсе Лена скажет: «Все Васи молодцы, так как занимаются полезным делом: помогают людям покупать то, что им необходимо». Может быть, наш Вася действительно поверит в слова Лены и будет думать: «Без моего усердного труда рухнет мир».

Этот момент — лучшая иллюстрация следующего противоречия: общественная (родовая) жизнь для человека есть лишь инструмент для его индивидуального существования.

Что делать в этом случае Васе?

Можно искать какие-то творческие элементы в труде.

Можно всецело проникнуться идеей общественной полезности собственного труда… до первого спора с недовольным покупателем, который купил товар по скидке, а на кассе оказалось, что акция не действует.

Можно в свободное от работы время осваивать новые навыки, чтобы получить более творческую работу в другой сфере. Вот только конкуренция за рабочее место будет расти пропорционально размеру зарплаты в профессии.

Буду рад обратной связи по материалу. Следующий текст будет о том, как творческая профессия может стать источником безграничного самоотчуждения.