Этот кризис определит будущее денег
Недавний крах трех известных банков - Silicon Valley Bank, Silvergate Bank и Signature Bank - вызвал тревожный отток средств в сотнях региональных банков. Теперь, когда Федеральная резервная система США создала новый механизм поддержки на сумму 2 триллиона долларов, а центральный банк Швейцарии спас Credit Suisse на сумму 54 миллиарда долларов, громко звучат отголоски кризисов 2008 и 2013 годов.
Десять лет назад странная новая цифровая валюта под названием биткоин (BTC) впервые привлекла мое внимание, когда ее цена резко выросла во время банковского кризиса на Кипре. Местные власти разозлили киприотов, введя 10-процентный налог на снятие денег, что невольно подтолкнуло некоторых к идее безналичных цифровых денег.
Согласно репортажу Омкара Годбола, я не одинок в том, что вижу параллели между событиями прошлой недели. И снова цена биткоина выросла на спекуляциях о том, что стресс среди американских и европейских банков откроет людям глаза на цензуроустойчивые, свободные от посредников качества ведущей криптовалюты.
Но если это "кипрский момент" биткоина, то контекст сильно отличается от 2013 года. Сейчас, когда криптовалюта внедрилась в общественное сознание - в основном, негативно, - индустрия сталкивается с самым большим испытанием в своей истории, которое включает в себя усиление борьбы с финансовым истеблишментом.
В следующем месяце тысячи людей примут участие в ежегодной конференции CoinDesk "Консенсус" в Остине, штат Техас, чтобы обсудить проблемы и возможности криптовалют, и сейчас у сообщества есть узкая возможность воспользоваться моментом и определить будущее денег.
Отголоски 2008-2009 годов
Напомним, что блокчейн Биткойна родился из хаоса финансового кризиса 2008-2009 годов. 3 января 2009 года Сатоши Накамото поставил бессмертную временную метку, вписав в нее заголовок из лондонской газеты "Таймс": "Канцлер на грани второго спасения банков" (канцлер - министр финансов Великобритании).
Этот кризис показал, как наша зависимость от банков в управлении денежными потоками и платежами делает всю экономику уязвимой к несоответствию инвестиций и обязательств банков, что может подорвать их способность выплачивать вклады. Он также показал, как крупнейшие банки, чьи переплетенные кредитные риски создают "системный риск", использовали свой статус "Too Big to Fail" - идею, что правительство всегда выручит их для защиты экономики - для размещения асимметричных, высокодоходных рискованных ставок. Это показало, как Уолл-стрит (и другие финансовые центры) фактически держат наши демократии в заложниках.
Сейчас, когда рухнули три крупных банка, сотни региональных банков столкнулись с тревожным оттоком средств, Федеральная резервная система США создала новый резервный фонд на сумму 2 триллиона долларов, а центральный банк Швейцарии спас Credit Suisse на сумму 54 миллиарда долларов, отголоски того предыдущего кризиса звучат громко.
Пока ФРС и Федеральная комиссия по страхованию депозитов в минувшие выходные пытались разработать план финансирования, чтобы тысячи стартапов с депозитами в банке Силиконовой долины смогли получить зарплату на этой неделе, мы вспомнили 17 сентября 2008 года. В тот день, через два дня после краха Lehman Brothers, Резервный первичный фонд - используемый компаниями для управления своими денежными резервами - "сломался". Мы опасались, что сбои в аналогичных краткосрочных фондах денежного рынка приведут к повсеместному хаосу в общеэкономической системе оплаты труда работников и коммерческих подрядчиков.
Здесь поражает не только знакомая картина. Это также причина и следствие. Можно провести прямую линию от неудачи SVB к политике, введенной после того предыдущего кризиса.
В 2009 году, когда разделенное правительство США не смогло договориться о фискальных решениях для оживления роста, ФРС запустила многолетнюю программу "количественного смягчения", обеспечив избыток долларов, в результате чего венчурные фонды Силиконовой долины оказались наводнены деньгами, которые они влили в стартапы.
Эти компании разместили средства в SVB, который, в свою очередь, сделал то, что в то время, должно быть, казалось консервативным инвестиционным выбором: Он вложил эти деньги в долгосрочные государственные облигации США и ипотечные ценные бумаги. Проблема заключалась в том, что в январе 2022 года, когда ФРС, наконец, признала, что ее мягкая денежная политика разжигала устойчивую инфляцию, она начала агрессивно повышать ставки. Это привело к обвалу рынка облигаций и огромным убыткам для SVB, который совершил фатальную ошибку, не захеджировав свой процентный риск.
Теперь, когда страх охватил более мелкие региональные банки, вкладчики массово бегут в слишком крупные, чтобы обанкротиться, учреждения Уолл-стрит, делая их еще более крупными. В беспрецедентной степени это приведет к тому, что элитная группа банкиров станет привратниками нашей экономики - централизация власти, которая уже демонстрирует признаки превышения полномочий.
Криптовалюта как плохой парень
Смысл существования биткоина всегда заключался в том, что, устраняя посредников из платежей и жестко кодируя монетарную политику в предсказуемый график эмиссии, он предлагает альтернативу централизованной модели фиатной суверенной валюты, управляемой центральными банками в координации с частными банками, и таким образом смягчает укоренившиеся уязвимости, обнажившиеся в результате событий прошлой недели.
Однако, на первый взгляд, новости не были хорошими для Биткойна и остального криптосообщества.
Банк Silvergate, первый из тройки рухнувших, потерпел крах отчасти из-за того, что он сильно пострадал от неудачливых криптовалютных фирм. Это побудило таких антикриптовалютных политиков, как сенатор США Элизабет Уоррен (штат Массачусетс), призвать к жестким мерам против этой индустрии, что способствовало возникновению у SVB эффекта вины за ассоциации, хотя фактическая доля криптовалют у этого банка была довольно низкой.
Поскольку в минувшие выходные власти также закрыли Signature Bank, еще один фаворит криптовалют, правительство намеренно или косвенно использует свои отношения с этими финансовыми институтами для давления на индустрию. Криптокомпании, которые ранее работали с одним или несколькими из трех закрытых учреждений, неоднократно получали отказ от сотрудников банков, которые отчаянно пытались открыть альтернативные счета.
Хотя Департамент финансовых услуг Нью-Йорка заявил, что закрытие Signature не имеет никакого отношения к криптовалютам и было вызвано "кризисом доверия" к его руководству, люди ломают голову над тем, почему был закрыт якобы платежеспособный банк. Бывший представитель США Барни Франк, который сейчас является членом совета директоров Signature, предположил в интервью New York Magazine, что финансовый регулятор Нью-Йорка сделал банк "плакатным ребенком, говорящим "держитесь подальше от криптовалют"". Позже агентство Reuters сообщило, что FDIC настаивает на том, что любой потенциальный покупатель должен будет отказаться от криптовалютного бизнеса Signature. (Позднее регулятор опроверг это сообщение).
Внесение легальной отрасли в черный список таким образом является злоупотреблением властью. Но если NYDFS действовал именно так - предположительно в координации с федеральными агентствами, - то пока лидеры криптовалют мало что могут с этим поделать.
Между тем, стабильные монеты, которые жизненно важны для операций обмена фиата на криптовалюту, оказались втянутыми в эту ситуацию. Когда Circle Financial объявила, что часть резервов, обеспечивающих USDC, хранилась в банке Силиконовой долины, стабильные монеты ненадолго потеряли привязку к доллару один к одному. Эта ситуация разрешилась, но закрытие Signature Bank привело к тому, что Circle больше не может использовать свою круглосуточную систему долларового клиринга Signet для погашения задолженности, что вынуждает ее полагаться исключительно на ограниченные по времени услуги компании BNY Mellon с Уолл-стрит.
Борьба за власть
Тем не менее, как написала инвестор-ангел и автор бюллетеня Myth of Money Татьяна Кофман в статье CoinDesk OpEd, "Биткойн создан для этого момента". Если люди продолжат терять уверенность в способности банков обеспечить сохранность их денег, то нарратив вокруг модели самостоятельного хранения биткоина только усилится. Его привлекательность еще более возрастет, если ФРС будет вынуждена изменить курс и снизить процентные ставки, что может привести к ослаблению доллара. (Эта перспектива усилилась в четверг, когда стало известно о неожиданном смягчении инфляции в США).
Я вижу все это в сложном, многогранном столкновении сил, которое в конечном итоге заставит правительства ускорить внедрение новой нормативной базы для наступающей эры цифровых денег.
С одной стороны, банкротства банков подчеркивают необходимость отхода платежей от склонного к кризисам дробного резервного банкинга - именно то решение, для которого предназначены полностью зарезервированные стабильные монеты.
Учитывая заминки со стабильными монетами USDC на прошлой неделе, аргументы в пользу того, чтобы обязать эмитентов стабильных монеток иметь банковские лицензии с доступом к дисконтному окну ФРС, а не хранить свои резервы в сторонних традиционных банках, будут расти. Именно так поступил банк Custodia Bank, расположенный в штате Вайоминг, но в прошлом месяце ФРС его отклонила, что сейчас кажется особенно глупым ответом. Компания Circle тоже давно заявила о своем желании стать банком.
Если эта модель будет одобрена, как отреагируют традиционные банки? Они не захотят, чтобы эти новые криптоигроки переманивали их вкладчиков - сверхдешевый источник финансирования, уход которого может спровоцировать еще больший банковский кризис.
Могут ли правительства вернуться к прямому контролю с помощью цифровой валюты центрального банка (CBDC)? Считается, что с помощью CBDC центральные банки могут применять целевые дифференцированные процентные ставки - в том числе отрицательные процентные ставки - для стимулирования людей продолжать хранить свои сбережения в более высокооплачиваемых традиционных банках.
Осложняет ситуацию для правительств то, что те же самые люди могут просто полностью отказаться от национальной валюты и поместить свои сбережения в криптовалюты, такие как биткоин. Пока идет борьба за контроль над оцифровкой фиатных денег, цифровая валюта OG будет выступать в качестве альтернативы твердым деньгам.
Означает ли это, что биткоин становится реальным конкурентом суверенным валютам при проведении платежей? Не обязательно. Хотя вполне возможно, что развивающиеся страны, столкнувшиеся с оттоком денежных средств в условиях неопределенности, последуют примеру Сальвадора и объявят биткоин законным платежным средством, использование существующих национальных валют, скорее всего, останется укоренившимся в более крупных экономиках. (С технологической точки зрения биткоину еще предстоит доказать свою эффективность в качестве платежного механизма).
Тем не менее, само присутствие биткойна в качестве конкурента может заставить правительства изменить ситуацию, особенно по мере того, как различные экономики - например, китайская - получают конкурентные преимущества в оцифровке денежных средств.
Противодействующей силой во всем этом является общественное восприятие криптотехнологий, которое сейчас находится глубоко на негативной территории после прошлогодних взрывов. Эти события оставили миллионы розничных инвесторов с убытками и создали впечатление, что в сообществе доминируют мошенники и эгоистичные "братки", одержимые атрибутами богатства.
По своей сути, деньги - это игра на доверии, вопрос веры и доверия среди населения, которое ими пользуется. Вполне вероятно, что доверие к правительствам и их банковским партнерам ослабнет после этого банковского кризиса. Но криптовалюты пока имеют дело с еще большей проблемой недоверия.
По мере того, как разворачивается битва за новое определение денег, члены криптосообщества обязаны вести себя так, чтобы вызывать доверие. Если они смогут этого добиться, будущее будет за ними.