Зачем делать новый браузер и как бороться с Chrome, когда зависишь от его движка: интервью с создателем Opera и Vivaldi

«Работаем. Вот, собственно, и вся борьба», — рассказывает Йон Стефенсон фон Течнер о попытках занять заметное место на рынке. На его браузер Vivaldi перешли больше 2 млн пользователей за пять лет.

Йон Стефенсон фон Течнер возглавлял Opera 15 лет с момента основания. В 2011 году из-за разногласий с советом директоров он покинул компанию и в 2015 году начал с нуля — взялся за разработку браузера Vivaldi.

Течнер часто повторяет, что для него важен «дух старой Opera», когда бизнес строится вокруг желаний пользователей, а не финансовых показателей. Например, Vivaldi не продаёт рекламу или данные пользователей и развивается без внешних инвестиций, чтобы сохранять независимость.

В апреле 2021 года Vivaldi исполняется пять лет. В интервью с vc.ru Течнер рассказал:

Сейчас на рынке браузеров очень много игроков. В чём цель вашего проекта, чем он отличается от остальных браузеров?

Мы начали создавать Vivaldi, потому что во всех остальных браузерах идёт фокус на упрощение функций: пользователь просто смотрит страницы сайтов, ничего особенно в таких браузерах нет.

Мы же стараемся следовать за запросами от пользователей и разрабатываем развитый браузер, в котором есть множество функций, который можно настраивать под свои нужды. Наш фокус — на пользователях, а не на попытках всё упростить, как это делают другие.

Не получится так, что браузер станет комбайном, работающим медленнее остальных?

Это непростой вопрос. Дело в том, что «облегчённые» браузеры в чистом виде могут работать быстрее и для каких-то задач подходят. Но на самом деле пользователям нужно больше функций, поэтому они устанавливают расширения.

Расширения часто конфликтуют друг с другом или не очень отлажены для конкретного браузера — начинаются «тормоза». Набирая функциональность, пользователи снижают производительность своего браузера.

Мы нашли баланс: функции, которые пользователи добавляют как расширения, мы встраиваем в Vivaldi и отлаживаем, чтобы всё работало нормально.

Немаловажный аспект: скорость браузера — это не только скорость загрузки страницы. Она складывается из двух компонентов — скорости работы приложения и скорости работы пользователя с этим приложением.

Если разбираться, то программа, обвешенная расширениями, в чистом виде работает быстрее, но на самом деле для пользователя работа проходит медленнее, чем в Vivaldi, у которого столько же функций и есть возможность их настроить.

Какие функции Vivaldi, по вашему, сделаны лучше, чем у других?

Мы всегда прислушиваемся к отзывам и предложениям пользователей. По нашему опыту очень популярна возможность расположить вкладки сверху, снизу или сбоку браузера.

Есть несколько способов группировки вкладок, а также уникальная функция — разместить несколько вкладок в одном окне и одновременно просматривать несколько страниц. Например, расположить их рядом по две-три или мозайкой.

И подобных функций у нас много — например, настройка контекстного меню, чтобы пользователь мог сформировать свой стиль работы. Эти функции очень популярны среди пользователей, и они делают нас уникальными. Хотя у нас, кстати, копируют.

Какие функции у вас скопировали?

Сравнительно недавно были скопированы боковые панели, где размещаются веб-сайты, чаты и другие каналы. В прошлом году подобную опцию добавили в Firefox.

Чем отличается разработка Vivaldi от того, как вы разрабатывали Opera? Например, как выбираете новые функции или как управляете компанией?

Я больше знаком с тем, как разрабатывалась прошлая Opera, а не современная, потому что сейчас это немного разные компании. Мы стараемся сохранить дух старой Opera, тем более, у нас в команде много людей которые над ней работали.

С другой стороны, разработка кода изменилась. Так как ядро не наше (Vivaldi основан на Chromium, а не на своём движке, как «старая» Opera, работавшая на Presto — vc.ru), приходится много работать с чужим кодом и адаптировать его под наши нужды. Учимся по ходу дела.

А вот философия осталась прежней — следовать за запросами пользователей и дать им то, что им нужно: максимально удобный опыт сёрфинга и функции для ежедневной работы.

Вы сначала переносите старые функции Opera, а затем развиваете браузер по новым запросам, или процесс добавления новых фич выглядит как-то иначе?

Да, изначально мы старались перенести популярные функции из Opera, но сейчас у пользователей немного другие запросы, время изменилось.

Мы стараемся комбинировать: параллельно добавлять то, что было в Opera, и то, что востребовано сегодня. Например, в Opera был довольно популярный почтовый клиент, сейчас он есть у нас в тестовой версии.

В то же время в Opera не было календаря, сейчас мы добавили его в браузер, как и группировку вкладок. Она была в Opera в простом виде, но по запросам пользователей мы её усовершенствовали.

Как вы определяете, какие функции добавить? Откуда берёте идеи?

В большей степени мы следуем за запросами пользователей и стараемся сделать функции более продвинутыми.

Каким должен быть браузер в представлении современного пользователя?

Есть две основные черты современного браузера: адаптация под нужды пользователей и приватность.

Он должен отвечать индивидуальным запросам людей, поэтому мы и делаем Vivaldi настраиваемым: кому-то нужен браузер попроще, кому-то нужны новые функции. Это первый аспект. Второй — безопасность, чтобы шанс утечки данных был минимальным.

Как вы обеспечиваете конфиденциальность пользователей?

В первую очередь мы не собираем данные пользователей и не зарабатываем на них, в отличие от других сервисов и браузеров. Это наше самое главное убеждение, которое мы всегда подчёркиваем.

Мы стараемся не позволять другим сервисам собирать данные о наших пользователях. Мы добавляем функции, которые дают возможность отключить трекинг. Например, встроенный блокировщик рекламной слежки и приватный режим.

По какой бизнес-модели работает Vivaldi?

Всё просто. Часть денег мы получаем от партнёрства с поисковыми системами, встроенными в браузер, часть — с партнёрских ссылок, например, Booking.com, Amazon.com, AliExpress. Мы зарабатываем с покупок пользователей у партнёров.

Есть ещё какие-то дополнительные источники заработка, о которых вы задумываетесь?

Нет, мы не планируем новых путей, в целом бизнес-модель работает. Вопрос только в увеличении числа пользователей.

В 2019 году вы говорили, что для самоокупаемости нужно пять миллионов пользователей. Удалось достигнуть этого показателя?

Пока мы не достигли нужной цифры, но в росте базы пользователей есть очень хороший прогресс. За 2020 год база выросла на 70%. На начало 2021 года мы достигли 2,3 млн активных пользователей в месяц.

Как вы привлекаете пользователей?

В основном мы растём за счёт рекомендаций, поэтому для нас главное — делать хороший продукт, чтобы пользователи рассказывали о нём своим друзьям и знакомым.

В рекламу и продвижение мы не вкладываем больших денег. Мы — маленькая компания, у нас нет таких денег, чтобы проводить большие рекламные акции.

Конечно, рост не такой быстрый, но с другой стороны, в истории уже были примеры, когда после быстрого роста было столь же быстрое исчезновение компании — та же Netscape.

Вы не планируете привлекать внешние инвестиции?

Нет, не планируем. У нас компания построена так, что сотрудники — её владельцы. Для нас очень важно, чтобы те, кто работают в Vivaldi, сохраняли контроль над ней и принимали решения самостоятельно, а не навязанные кем-то свыше.

Сколько сейчас человек в компании?

Около 50 человек, чуть больше.

Вижу, что в России у вас есть отдел маркетинга, а есть ли разработчики?

Нет, в России у нас пока нет разработчиков, потому что стараемся нанимать людей там, где у нас есть офисы — в Норвегии, Исландии, Америке. Мы стараемся нанимать программистов так, чтобы они работали все вместе, а не удалённо.

Нам лучше, когда люди работают вместе — работа получается гораздо эффективнее. Причём мы часто собираемся вместе в одном из офисов, чтобы пообщаться поближе, сделать задачи и решить какие-то вопросы.

Но если кто-то из России хочет устроиться к нам, можно прислать резюме и попасть в команду.

А как была построена работа во время пандемии, если вы делаете акцент на офисе?

Конечно, в прошлом году нам пришлось перейти на удалённую работу. Но даже удалённо мы старались поддерживать дух единой команды: все встречи и собрания обязательно проходили так, чтобы все друг друга видели и ощущали «присутствие».

И пандемия не изменила ваше отношение к удалённой работе?

Наше мнение не изменилось. Хоть и приходилось работать удалённо, у людей была тяга и стремление поработать вместе и приехать в офис.

В Исландии был жёсткий контроль во время пандемии, но сейчас по заболеваемости ситуация очень спокойная и стабильная, поэтому при первой же возможности весь офис снова начал работать вместе.

А изменилось ли мышление пользователей во время пандемии? Например, какие им нужны функции?

Да, мы почувствовали рост интереса к Vivaldi, был рост числа загрузок и установок. Также был запрос на новые функции от тех, кто начал работать из дома. Всё что мы добавляли в Vivaldi в 2020 году — это функции по их запросу.

Например, в марте 2021 года вышла первая тестовая версия браузера со встроенным переводчиком. Эту функцию очень просили.

На базе какого движка переводчик?

Lingvanex. Это компания, которая разрабатывает систему машинного перевода. Мы стали партнёрами и внедряем их инструмент в Vivaldi.

Есть ли ещё какие-то сторонние разработки внутри браузера?

Опыт с Lingvanex для нас в новинку, потому что обычно мы стараемся добавлять собственные функции и отвечать за их качество, работу и своевременные обновления. Посмотрим, как получится внедрить в браузер сторонний продукт.

Сейчас VPN и подобные сервисы для обхода блокировок или защиты приватности пользователя выходят на первый план. В Brave встроен Tor, в Opera был встроенный VPN. Скажите, в Vivaldi планируется что-то подобное?

Мы давно обсуждаем эту идею, есть предложение от пользователей сделать VPN. Но пока мы не пришли к какому-то решению, так как имплементация реального VPN требует очень больших вложений. Это довольно сложная технология, для которой нужна мощная серверная инфраструктура. Пока мы не готовы её у себя реализовать.

Кстати, у Opera не совсем VPN, а прокси — похожая технология, но не чистый VPN.

Может ли Vivaldi сделать так же, с прокси?

Нет, по той же причине дороговизны реализации технологии. Сейчас мы просто рекомендуем пользователям сторонние сервисы — есть хорошие, мощные и, иногда, не очень дорогие.

Как изменился рынок браузеров с запуска Vivaldi? Что изменилось в принципах компаний-разработчиков, в отношении пользователей?

Мы почувствовали, что после нашего выхода многие на рынке зашевелились и начали посматривать в нашу сторону: где-то копировать функции, где-то идти по нашим стопам — как Microsoft, которая всё-таки перевела Edge на Chromium. Но когда у всех одно ядро, это не очень хорошо, потому что нет конкуренции.

Конечно, мы не самый крупный браузер на рынке сейчас, но довольно интересный и необычный, на который посматривают другие. И мы стараемся сохранять свою позицию инноваторов.

Решение Microsoft отказаться от собственного движка верное? Может это помочь Edge отвоевать часть рынка у Google?

Случай Microsoft довольно уникальный, потому что компания отказалась от своего движка и какое-то время даже соревновалась с ним.

Мы видим, что сейчас Microsoft проводит очень агрессивную политику по навязыванию своего браузера, например, в Windows 10. Пока нельзя сказать, насколько это поможет Microsoft завоевать хорошие позиции. Время покажет.

В целом нужна ли на рынке альтернатива Chromium? Или в ближайшие несколько лет нет смысла придумывать что-то новое? Та же Mozilla Firefox со своим движком как далеко может зайти?

В какой-то степени стандартизация — это плюс. Когда сайты работают одинаково во всех браузерах, конечно, это хорошо для пользователей — они меньше сталкиваются с проблемами независимо от выбранного браузера.

Но, с другой стороны, стандартизация даёт нам возможность конкурировать с гигантами браузерной индустрии — не в движках, а в функциональности и интерфейсе. Это мощный пласт, в котором есть простор для конкуренции.

Стало ли легче веб-разработчикам от снижения числа веб-движков?

Да, такая ситуация чуть облегчает жизнь. Раньше им приходилось серьёзно адаптировать свой код под разные браузеры. Когда у Microsoft Internet Explorer была доля до 80% рынка, веб-разработчикам приходилось подстраиваться под стандарты IE, так как компания по-своему реализовала веб-стандарты и меняла их.

Затем произошло обратное — Microsoft потеряла своё влияние на рынке и ей самой пришлось исправлять ситуацию и делать браузер, совместимый с веб-стандартами.

Так что я считаю, что переход рынка на единый движок Chromium — не самый положительный вектор развития, но разработчикам жить стало легче.

Apple в Safari и iOS продвигает приватность — блокирует рекламные трекеры и вынуждает сторонних разработчиков раскрывать, какие данные они собирают. Насколько пользователей привлекает акцент на приватности?

То, что Apple задумалась о приватности на платформе — это хорошо.

Но разные компании подразумевают под «приватностью» разные вещи, надо смотреть на бизнес-модель каждой: они действительно хотят реальную приватность или же это маркетинговый ход?

Для нас, например, это естественное состояние, потому что мы не зарабатываем на данных пользователей и не позволяем их собирать другим.

Недавно сетевые безопасники выявили, что разработчики некоторых популярных расширений внедряют чужой код прокси-сервисов, чтобы заработать. Можно ли как-то изменить рынок расширений, чтобы авторы зарабатывали, но не использовали данные пользователей?

Эту проблему сложно контролировать на стороне браузера. Мы не можем вносить много изменений в код браузера, так как глубокое изменение ядра Chromium может привести к потере совместимости с другими компонентами движка. Мы уже сталкивались с этим.

Google делает мощные шаги, чтобы отслеживать и обезвреживать вредоносные расширения.

Проблема с безопасностью расширений — это ещё одна причина, по которой мы стараемся внедрять как можно больше функций в сам браузер, чтобы пользователям не приходилось рисковать своими данными и ставить расширения.

В начале марте Google анонсировала, что в течение двух лет откажется от сторонних cookies в Chrome и будет разрабатывать «более современные и обезличенные технологии». Как думаете, Chrome действительно может стать более «обезличенным»?

На самом деле у Google очень много технологий, с помощью которых компания собирает данные о пользователях — от сервисов до Google Analytics. Для неё нет большой проблемы отказаться от сторонних cookies, потому что они им в целом не делают погоды.

Можно ли найти баланс между тем, чтобы не навредить рекламодателям и при этом пользователи были в безопасности?

В самой рекламе проблем нет — логично, что когда человек, например, читает техническую статью, он видит связанную с той же областью рекламу. Если он в России и читает новости, нормально показывать рекламу от российских компаний.

Проблема в том, что реклама начинает отслеживать активность и действия пользователя, рекламные объявления превращаются в службу слежки за пользователем. Это большая проблема. Было бы неплохо вернуться в прежние времена, когда реклама была именно рекламой, а не «жучком», но сейчас это сложно сделать.

Пока просвета (в рекламном бизнесе) нет, и сложно сказать, что даст попытка Google внести изменения.

Есть блокчейн-браузер Brave, который награждает за использование. Пользователи могут пожертвовать вознаграждения авторам и владельцам сайтов. Как вы считаете, это интересная и работоспособная система монетизации?

Здесь есть два нюанса. Идея микроплатежей для поддержки сайтов — это интересная и может сработать. Но то, что они используют криптовалюту, выглядит немного подозрительно и не очень оптимистично.

Это пока не стабильная технология: курс постоянно прыгает, как это работает — неясно, и с этим могут быть проблемы.

Какие сейчас у пользователей браузеров основные проблемы и боли?

Мы считаем, что у пользователей востребована настраиваемость браузера: способность настроить его под свои запросы и нужды. Потому что мы ежедневно проводим в интернете несколько часов.

С какими проблемами сталкиваетесь лично вы — в разработке Vivaldi и ведении бизнеса?

Основная проблема в том, что мы работаем над массой новых функций, которые хотим внедрить в Vivaldi. Например, RSS-ридер, календарь, почтовые клиенты. Хочется выкатить это как можно быстрее, но пока не очень хватает ресурсов, чтобы сделать всё в ближайшее время.

Ещё одна проблема — мы не можем сделать браузер для iPhone. Политика Apple не даёт выпустить браузер для iOS, если он не использует код самой Apple. Но как только политика компании изменится, мы сразу сможем выйти и на этот рынок.

Я правильно понимаю, что Vivaldi не разрабатывается на WebKit (движок Apple Safari) и вы ждёте изменений со стороны Apple?

Да.

А что может повлиять на Apple? Регуляторы обращают внимание на App Store, но в основном на комиссии, а не модерацию приложений. И возможность замены стандартных приложений меняется минимально.

Apple старается максимально снизить возможность конкуренции на своей платформе. Что может изменить ситуацию — трудно сказать, потому что это путь, которым компания зарабатывает деньги и привлекает аудиторию. Сложно заставить её измениться.

Мы видим, что государственные организации пытаются воздействовать на Apple по антимонопольным вопросам. Шансов немного, но мы ждём и надеемся.

Рассматриваете ещё платформы для выпуска Vivaldi?

Сейчас мы поддерживаем большинство основных платформ: Linux, Windows, macOS, Android.

Мы пробовали делать версию браузера на Raspberry Pi, она тоже работает, но это эксперимент. В ближайшем будущем мы надеемся, что прежде всего сможем выйти на iPhone.

А, например, «умные» телевизоры?

Мы чувствуем интерес к тому, чтобы Vivaldi появился на других платформах. И это легко сделать, если платформа на базе Linux или Android, так как у нас свой интерфейс, который легко перестроить под любое устройство.

Текущую Android-версию некоторые пользователи уже запускали на телевизорах: она работает, но есть замечания, так как мы не адаптировали браузер.

В 2019 году вы рассказывали, что Google начала мешать Vivaldi и пришлось изменить useragent на Chrome, замаскировать браузер, чтобы избежать проблем с совместимостью. Насколько это критично и поменилось ли что-то за два года?

Из-за смены useragent сложно оценить рыночную долю Vivaldi и неясно, кто из Chrome в статистике на самом деле Chrome.

В useragent всегда было слово Chrome, как и у других Chromium-браузеров. Дальше у нас был вставлен кусочек с нашим названием Vivaldi, чтобы можно было смотреть, где Chromium-браузер, где Vivaldi. При посещении некоторых сервисов Google нас блокировали, пользователям не разрешали работать в сервисах Google.

Если мы удаляли слово Vivaldi, браузер снова работал нормально. Что интересно, даже если мы меняли букву в слове Vivaldi, браузер не испытывал проблем. Выглядело так, будто работа сервисов блокировалась по конкретному слову.

Поэтому мы решили, что лучше сохраним нервы пользователей и дадим им спокойно работать, и убрали из идентификатора наше название.

Ситуация не поменялась, и мы уверены, что стоит вернуть Vivaldi — мы получим такие же проблемы. Поэтому планов на изменение у нас нет.

Microsoft столкнулась с похожими проблемами, когда перевела Edge на движок Chromium. Компания разрабатывала решение по автоматической смене useragent на проблемных сайтах. Почему у вас нет подобной функции?

Мы как раз начали с такого способа, делали подмену useragent для сайтов или сервисов. Но список рос, а мы тратили слишком много сил и времени, чтобы проверять совместимость, добавлять сайты в список, тестировать, как это будет работать.

В конце концов мы решили, что проще один раз навсегда изменить useragent и сконцентрироваться на добавлении новых функций, а не тратить время на войну с нашими конкурентами.

Это только ваша проблема, или разработчики других альтернативных браузеров тоже сталкиваются с подобным?

Точно такая же ситуация была со старой Opera — мы испытывали постоянные проблемы и на сайтах Google, и на сайтах Microsoft. Мы точно так же подменяли useragent. Насколько я знаю, в новой Opera тоже сталкивались с подобным и как-то решали эту проблему.

Почему создатели альтернативных браузеров не могут объединиться в коалицию против нечестной конкуренции, как сейчас пытаются бороться с Apple?

Мы испытывали проблемы с сайтами и сервисами практически всех крупных игроков — и Google, и Apple, и Microsoft. Большой вопрос, с кем входить в коалицию.

Во времена старой Opera мы что-то подобное пробовали с Mozilla: пытались объединить усилия, чтобы проталкивать стандарты и противостоять давлению ИТ-гигантов. Но наша деятельность оказалась нерезультативной, потому что Mozilla посчитала, что мы не очень крупный проект, и дело немного заглохло.

Пока мы не видим, что с этим делать. Работаем над браузером — вот, собственно, и вся борьба.

На ваш взгляд, есть ли место на рынке для ещё одного браузера? Если сейчас какой-то стартап начнёт свой проект, будет ли у него хоть какой-то шанс стать успешным?

Рынок браузеров всегда был сложным. Даже когда я в 1994 году начинал свою работу и на рынке был монополист — Netscape, уже было сложно. Браузер — сложное ПО, поэтому даже если кто-то из стартапов решит попробовать, будет совсем непросто.

Что, на ваш взгляд, изменится на рынке браузеров в ближайшие пять лет? Каким вы его видите?

Сложно предполагать, потому что ситуация может меняться очень быстро — помним, как быстро Internet Explorer потерял практически всё.

Исторически нам всегда приходилось конкурировать с крупными компаниями: вначале с Mosaic, затем с Netscape, потом с Internet Explorer.

Сейчас очень сильный игрок это Google Chrome, но при этом на рынке есть ещё много компаний, хотя и не таких больших, как Google, Microsoft, Mozilla и Apple.

Но я ожидаю, что в целом всё будет примерно так же: несколько крупных игроков и несколько типа нас и Brave, которые борются за пользователей с гигантами.

Вы начинали в эпоху ПК, затем все перешли на мобильные устройства. Как меняется рынок браузеров и направление их развития?

У нас долгая и интересная история развития технологий. Когда мы в середине 90-х годов выпустили Opera на нескольких языках, мы получили комментарии в духе: «Зачем переводить браузер на другие языки, все используют английский!».

Сейчас мы видим, что технологии выстрелили и развиваются дальше — впереди большой простор для творчества и инноваций. Даже в том же телевизоре нужно решить, что делать с интерфейсом и управлением.

В Opera мы делали браузер и для развлекательных систем в самолётах, и для бортового компьютера в автомобилях, и для факсов и холодильников.

В будущем всё будет развиваться активнее. Интернет, а значит, и браузеры будут заполнять всё больше пространства вокруг нас, и у нас много возможностей, чтобы сделать что-то интересное и новое.

#браузеры #vivaldi #chrome #opera