ИТ в России: о чем мы говорили чаще всего в 2022-м

Карвауты, поглощения, серые схемы, возвращение, устойчивость и безопасность: мы выяснили, что больше всего волновало ИТ-отрасль в этом году.

Привет, меня зовут Ася Власова, я фаундер и партнер коммуникационного агентства iTrend, которое занимается PR и digital-проектами в ИТ-отрасли. Наше агентство работает с tech-индустрией уже больше 10 лет. Но ещё не было года, когда тема ИТ была бы столь острой для общества, как в 2022-м.

Мы поговорили со своими клиентами из сферы ИТ и выяснили, какие темы чаще всего обсуждала отрасль в уходящем году. Проанализировали материалы для СМИ, которые готовили в течение этого периода. Провели опросы в моем Telegram-канале про ИТ и бизнес. А потом наложили эти ответы на данные «Медиалогии» о наиболее читаемых и виральных публикациях по теме ИТ в СМИ.

И вот что у нас получилось.

В 2022 году с российского рынка уходили международные вендоры, интеграторы, компании, ориентированные на глобальных клиентов. Российские команды довольно быстро сориентировались, нашли внутри себя новых лидеров и выкупили (чаще всего за номинальную стоимость) бизнес у материнских структур.

Вот только некоторые примеры новых ИТ-брендов в России:

Ускоренными темпами компании произвели ребрендинг и вышли с новым портфолио продуктов и услуг на рынок. В итоге на конец 2022 года структура ИТ-рынка в России довольно сильно переформатировалась. Прежние лидеры освободили многие ниши, начался передел зон влияния.

И, что любопытно, рынок переживает этап формирования новой конкурентной среды. Раньше международные вендоры вовлекали компании в свою экосистему и формировали конкуренцию за счет работы ИТ-партнеров с одной и той же платформой, присвоения им партнерских статусов, проведения отраслевых конкурсов, распределения маркетинговых бюджетов и лидов-клиентов.

Теперь каждая ИТ-компания самостоятельно определяет и свои компетенции, и набор ИТ-решений в портфолио, и способы продвижения. Да и спрос на рынке превышает предложение – многие ИТ-компании говорят об отказе в этом году от бесплатных пилотов и необходимости ставить клиентов в очередь, чтобы реализовать их задачи.

Термин из области финансового управления бизнесом, подразумевающий выделение материнской компанией части бизнеса в отдельную структуру и продажу ее, например, локальному руководству в определенном регионе. В инвест-менеджменте считается, что в таких случаях две разные компании будут стоить в итоге дороже, чем одна.

Важной частью этих карваутов стало выделение данных и полное отсоединение ИТ-инфраструктуры «дочки» в короткие сроки - от корпоративной почты до глобальных облачных ресурсов. О том, как именно это происходило, рассказывали некоторые компании.

Процесс, обратный карвауту. Некоторые ИТ-команды, сразу после ребрендинга или вообще не оформляя нового юрлица, влились в ряды крупных российских ИТ-групп, холдингов или инвесткомпаний. Многие инвесторы и владельцы ИТ-бизнеса использовали открывшееся окно возможностей для того, чтобы забрать к себе профессиональные кадры и сложившиеся команды с доказанными компетенциями.

В частности, инвестхолдинг «Ташир Медика» и инвесткомпания N3 Group купили ITentika (ex-DataArt).

Сделки, по мнению участников рынка, совершались чаще всего по символической цене и без опциона на обратный выкуп компании.

Одна из ключевых тем и забот абсолютно всего ИТ-сообщества в этом году. Слова «киберполигон», «киберучения», "standoff", «белые хакеры», "bug bounty" или «киберугроза» стали частью привычного ландшафта для любого CIO. Раньше достаточной защитой бизнес считал комплаенс, выполнение требований ФСТЭК И ФСБ, главным образом путем написания правильной документации.

В этом году компании столкнулись с многократным ростом и самих угроз, и ущерба от них.

Поэтому компании стали уделять больше внимания защите. Новая концепция кибербезопасности бизнеса подразумевает отказ от поиска чисто технических проблем и переориентацию на критически важные процессы и недопустимые для бизнеса события, которые на 100% не должны произойти вследствие кибератак.

В этом же году белым хакерам предложена максимальная сумма награды, 10 млн рублей, — причем не просто за обнаружение технической уязвимости в ИТ-периметре предприятия, а за успешную реализацию действительно критически опасного для компании события — хищения денег со счетов.

Государство тоже поднимает планку важности, прорабатывая, например, законопроекты о персональной ответственности и оборотных штрафах за утечки персданных.

Область российских ИТ, в которой, в отличие от софта, пока царит уныние. По мере того, как в России свернули бизнес крупные вендоры оборудования, а потом один за другим начинали прикрываться серые каналы поставок из третьих стран из-за угрозы вторичных санкций в отношении стран и компаний-посредников, все больше разговоров идёт о собственном производстве. Что-то даже делается. Например, вполне можно рассматривать российские серверы, СХД и ПАКи от производителей «Аэродиск», Gagar>n, Depo, «Аквариус», Delta Computers, «Скала-Р».

Но микроэлектроника современной архитектуры по-прежнему за пределами возможностей - причем не только России, но и практически всех стран. При этом, как неожиданно выяснилось, Россия занимает не последнее место в мире по производству и поставкам необходимых ресурсов и компонентов для сложной электроники. На фоне ограничений, которые ввели США на поставки многих видов микросхем в Китай, общемировая ситуация и в следующие годы будет интересной.

Весь этот год идут дискуссии о том, нужно ли официально разрешить снова «пиратствовать», и как поддерживать купленные лицензии и оборудование в условиях отсутствия официальной поддержки от вендора. Для консьюмерского сегмента вопрос о пиратской копии офиса или ОС, вероятно, не столь критичен, но для сегмента Enterprise пользоваться информационными системами без обновлений и поддержки просто опасно с точки зрения ИБ и сохранности данных, не говоря уже о КИИ – критической информационной инфраструктуре.

Отсюда и следующий вопрос года -

Проблема, которую в ближайшие годы предстоит решать всем российским предприятиям. Малый и средний бизнес может относительно безболезненно переключиться с облачных сервисов Google и прочих поставщиков решений для СМБ на российские. Аналоги есть, хотя об уровне функциональности и UX можно спорить: кто переходил, например, с Google Workspace на Яндекс 360, тот поймет. А вот крупные предприятия отказаться от масштабно внедрённых SAP или SAS в сжатые сроки не могут. Поэтому переходят частями: выстраивают новую ИТ-стратегию, ищут и тестируют новый софт, проводят пилоты, внедряют решения параллельно работающим старым и т.д.

Есть сегмент весьма качественных отечественных решений (например, BIи ERP), а есть пока пустые ниши, которые предстоит заполнить новыми разработками. И ещё один уже очевидный факт: построить моновендорный ландшафт, как раньше строили, например, на продуктах и сервисах Microsoft, не получится. Большинство российских продуктов закрывает лишь точечные задачи заказчиков. Придется общаться сразу с несколькими производителями, внедренцами-интеграторами, а также настраивать и допиливать многое вручную.

Термин, пришедший на смену импортозамещению. Более широко трактует вопросы национальных интересов государства, предлагает перейти от точечных замещений к тотальному отказу от технологий недружественных стран.

Важное понятие, заменившие в 2022-м такие цели бизнеса, как рост и повышение конкурентоспособности. Отложены до поры до времени инвестиции в инновационные ИТ-инструменты и проекты. Компании нащупывают и выстраивают базовую ИТ-устойчивость, которая позволит бизнесу функционировать бесперебойно.

Стратегический вопрос всей ИТ-отрасли - есть ли шансы привлечь обратно уехавших айтишников. Нужно ли вообще этим заниматься. И если да, то что было бы весомым аргументом за возвращение.

В целом кадровый вопрос в ИТ остаётся одним из наиболее острых. Компании фиксируют увеличение количества резюме на рынке. Однако действительно подходящих профессиональных кадров по-прежнему мало. Резко упала потребность в джуниорах: сейчас просто никто не готов вкладываться в их выращивание. Также не востребованы специалисты без базового серьезного образования, получившие ИТ-знания на краткосрочных курсах. Задачи пересобирания базовой ИТ-инфраструктуры и заказной разработки, в том числе зачастую на Open Source-решениях, диктуют необходимость привлекать опытные и очень квалифицированные кадры. А их недостаток остро ощущался еще до событий 2022 года.

С другой стороны, на рынке труда оказались свободными целые команды грамотных ИТ-специалистов, потерявших рабочие места из-за ухода из России глобальных ИТ-компаний. Многих из них оперативно хантили инновационные компании, особенно крупные корпорации и, как ни удивительно, стартапы.

Смогут ли они найти интересные предложения по работе в международной ИТ-отрасли, учитывая надвигающуюся экономическую рецессию, спад инвестиций в стартапы и беспрецедентные сокращения (до 15% от всего штата), которые проводят глобальные ИТ-игроки? Вполне возможно, что в 2023 году начнется жесткая конкуренция за работу в ИТ-сфере - везде, несмотря на очевидную элитарность и востребованность tech-профессий.

Очевидно, что следующий год будет еще более значимым для ИТ-отрасли. Усилится и внимание деловых и федеральных СМИ к технологическим компаниям и их продуктам: мы, как нишевое PR-агентство, видим, как за последние пару лет ИТ-темы вышли далеко за пределы специализированных ИТ-изданий.

В 2023-м мы увидим, вероятно, как формируются новые мировые технологические зоны и сотрудничества, как заработают или окончательно придут в упадок логистические цепочки, насколько технологически успешны и независимы отдельные страны, включая, разумеется, и Россию. И – как следствие – будут появляться новые термины, акценты и смыслы в публичном пространстве, которые будут отражать происходящие в обществе и экономике события.

Приглашаю к дискуссии о перспективах российских ИТ в моем Telegram-канале.