«Чрезмерная автоматизация» без инвестиций в образование приводит к увеличению неравенства

Издание NYT рассказывает о Daron Acemoglu, влиятельном экономисте из Массачусетского Технологического Института (MIT), который выдвигает аргументы против так называемой «чрезмерной автоматизации». Экономические эффекты от инвестиций в машины и ПО (программное обеспечение) трудно оценить. Daron считает, что растущее неравенство является результатом инвестиций в ПО и машины и снижением расходов на хорошее образование и профессиональное обучение.

Автоматизация и технологии ИИ покоятся на попытке достичь такого уровня технологии, которая бы воспроизводила человеческие способности. Отсюда и появляется стремление разработчиков ИИ, политиков и бизнесменов создать технологию ИИ, которая заменяет работников-людей, а не повышает их производительности. «В этом и состоит главная ошибка», - считает Erik Brynjolfsson, экономист Стэнфорда.

Как полагает Lawrence Katz, профессор кафедры экономики труда Гарварда: «Только когда технологии, высшее и среднее образование и профессиональное обучение развиваются равномерно, вы достигаете общего процветания. По-другому процветания не получится». А выяснилось, что, применяя передовые технологии в труде, американские компании и общество уменьшили инвестиции в систему высшего образования и профессионального обучения.

Daron Acemoglu: «Считать просто применение технологий неоспоримым драйвером роста экономики и общества – это ограниченный взгляд на мир. Стоит расширить свой кругозор».

Daron: «Самый главный фактор в увеличении неравенства - это автоматизация труда». Неравенство, являющееся следствием автоматизации, - это «не естественный порядок вещей, определяемый Богом или природой», это «сознательный выбор корпораций и нас, как общества, применять технологии таким образом».

Daron – ученый широкого профиля. Его исследования наиболее часто цитируются в академических журналах. Он едва ли не единственный видный экономист, который заявляет, что применение машин и ПО с подачи политиков внесли большой вклад в громадный разрыв в доходах граждан США.

Экономистов, разделяющих эту точку зрения, становится все больше. Можно говорить о хоре голосов, критикующих гигантов Силиконовой долины и неконтролируемое применение технологий.

Anton Korinek, экономист Университета Вирджинии, и Джозеф Стиглиц, нобелевский лауреат по экономике из Колумбийского университета, написали знаменательную монографию «Управление технологическим прогрессом» (Steering Technological Progress), которая рекомендует стимулировать создание "инноваций, приносящих пользу труду".

Erik Brynjolfsson, экономист Стэнфорда, опубликовал эссе этой весной в журнале Американской академии искусств и науки, которая предупреждает о «ловушке Тьюринга». Речь идет о тесте Тьюринга, британского пионера в области искусственного интеллекта, цель которого создать ПО, диалог которого не отличался бы от человеческого.

Десятилетиями тест Тьюринга считался эталоном для евангелистов технологий, бизнесменов и политиков в области ИИ. Модель воспроизведения человеческих способностей привлекала всех. Это привело к тому, что ИИ разрабатывается для замены работников-людей, а не для повышения их производительности. «В этом и состоит главная ошибка», говорит Erik.

Paul Romer, нобелевский лауреат по экономике, получил премию за свою работу о технологических инновациях и экономическом росте. Журнал Wired называл его в 90-х не иначе как «экономист технологической эпохи». The Wall Street Journal пишет, что техноиндустрия называет Paul’а «рок звездой». Paul забил тревогу о бесконтрольной рыночной силе рынка и влиянии технологических гигантов.

Paul: «Экономисты говорят - это свободный рынок. Ничего нельзя сделать. Но это неправда. То, что происходит- неправильно».

В своем интервью изданию NYT в мае 2021 года он представился яростным критиком индустрии больших техно компаний, так как они подавляют приток новых идей. Paul выступил в поддержку нового налога на цифровую рекламу, которой торгуют Facebook, Google.

Paul также критикует многих экономистов, в том числе себя, за то, что многие годы они предлагали интеллектуальное прикрытие для слабой государственной политики регулирования, что привело к «коллапсу конкуренции» не только в техноиндустрии, но и в соседних секторах.

Что изменилось? Прогрессивные экономисты считают, что рынки - а это и поисковики, и соц.сети, онлайн реклама, электронная коммерция- не ведут себя в соответствии с теорией свободного рынка. Сегодня власть у монополий или олигополий.

Непреклонный рост техно гигантов требует нового мышления и новых правил. Причем так думали даже члены администрации правительства Обамы. Экономисты нового мышления высказывают идеи и поддержку политикам, которые хотят обуздать техно гигантов. Экономисты используют для этого выступления в Конгрессе и исследовательские отчеты.

Jason Furman, профессор Гарварда, глава Комитета экономических советников в администрации Обамы и советник Британского правительства по цифровым рынкам, рекомендует регуляторам ввести кодекс поведения для техно гигантов. Этот Кодекс должен включать в себя свободный доступ на платформы конкурентов, открытые технические стандарты и мобильность данных.

Thomas Philippon, экономист школы бизнеса Stern при Нью-йоркском университете, оценил стоимость монополий для каждого американского домохозяйства в 300 долларов в месяц.

Fiona Scott Morton, экономист Йельского университета и официальный представитель ФАС в администрации Обамы: «Мы все изменили наше мышление, так как появилось больше доказательств об изменениях на рынке».

Из всех экономистов, изучающих техно индустрию, Paul -самый необычный. Он получил докторскую степень в университете Чикаго, который считается колыбелью идеологии свободного рынка многие годы. Paul основал и продал компанию, разрабатывающую ПО для целей образования. Экономист владеет языком программирования Python. Его сын- инженер в Гугл, жена – автор романа «Герцогиня Пруста», финалист Путцеровской премии, профессор колледжа Barnard и сокурсница Sheryl Sandberg, COO Фейсбука.

Paul рассказывает, что, готовясь к лекции по случаю получения Нобелевской премии, он задумался о «пустоте прогресса» в США. Прогресс, объясняет Paul, должен оцениваться не только в терминах экономического роста, но и в благосостоянии индивида и всего общества.

Paul заметил тревожные тренды в США: снижение продолжительности жизни, повышение количества суицидов по причине отчаяния, рост смертей от передозировки наркотиков, снижение количества работающих взрослых в трудоспособном возрасте от 25 до 54х и увеличивающееся неравенство.

Paul считает, что многие экономисты пропагандировали идеи снижения роли государства в целом. Согласно его новой теории, государство играет ключевую роль в научном и техническом прогрессе, по большей части благодаря финансированию фундаментальных исследований.

Оглядываясь назад, Paul признает, что он был в «ловушке маленького государства». «Я существенно недооценивал роль государства в устойчивом развитии. Для реального прогресса необходимы два фактора: государство и наука. Причем государство должно сказать «нет» тому, что вредно или плохо».

Paul предложил ввести прогрессивную ставку налога на цифровую рекламу, которая будет применена к большим интернет компаниям. Суть предложения: социальные сети, такие как Фейсбук и YouTube, зарабатывают на том, что удерживают пользователей на своих площадках так долго, используя для этого яркую рекламу и контент. Такая бизнес-модель непроизвольно масштабирует дезинформацию, ненависть и поляризованные политические заявления.

Поэтому налог на цифровую рекламу - это справедливо. Paul считает, что модель налогообложения должна подталкивать онлайн гигантов уходить от целевой рекламы к модели подписки. И по крайней мере это даст государству дополнительные налоговые поступления.

В феврале штат Мэриленд стал первым штатом, принявшим закон о налогообложении цифровой рекламы. Коннектикут и Индиана рассматривают похожее законодательство.

Тревожные сигналы от экономистов слышат в Вашингтоне. Официальные лица регулярно подвергают критике практики интернет-компаний за неспособность обеспечить безопасность персональных данных пользователей и распространение дезинформации. Гугл и Фейсбук получили иски от государства и федеральных властей о нарушении антимонопольного законодательства.

Daron выступил в ноябре перед Специальным Комитетом по экономическому неравенству и росту Палаты представителей на слушаниях, посвященных технологическим инновациям, автоматизации и будущему работы. Комитет будет регулярно собирать информацию и выпустит отчет с рекомендациями.

Послевоенные годы с 1950 по 1980 были золотым веком для технологий, так как они привели к росту доходов работников.

После 80-х доход работников начал стагнировать. Этот период ознаменовался активным применением передовых технологий автоматизации работы – роботы, компьютеризованные машины на заводах, специализированное ПО в офисах. Работникам требовались новые навыки, чтобы не отставать.

Несмотря на развитие технологий, компании стали меньше тратить на профессиональное обучение своих работников. Также замедлилось развитие программ высшего и среднего профессионального образования.

Lawrence Katz, профессор кафедры экономики труда Гарварда: «Только когда технологии, высшее и среднее образование и профессиональное обучение развиваются равномерно, вы достигаете общего процветания. По-другому процветания не получится».

Международная торговля также способствует поиску способов автоматизации труда. Например, компании инвестируют в замещение работников машинами, пытаясь победить в конкурентной борьбе с дешевым рабочим трудом в Японии, а теперь - в Китае.

Сегодня главная технология для применения компаниями - машинное обучение (МО).

Daron и другие экономисты считают, что МО может быть использовано для улучшения работы, которую выполняют работники, то есть помогать работнику быть более продуктивным, а не заменять его.

Daron говорит, что его взгляд на МО изменился с временем. Экономические теории утверждают, что технологии - это главный фактор для экономического роста и роста национального благосостояния. Раньше он тоже так думал. Но все изменилось.

«Считать технологии неоспоримым драйвером роста экономики и общества – это ограниченный взгляд. Стоит расширить свой кругозор».

Причем Daron – совсем не противник применения технологий. Он считает, что инновации необходимы для решения задач общества, например изменение климата, экономического роста и повышения качества жизни. Его жена возглавляет кафедру электротехники и информатики в МТИ.

Daron увидел серьезные системные изменения в демографических и экономических данных после применения технологий.

В прошлом году Daron вместе с Pascual Restrepo, экономистом Бостонского университета, опубликовал исследование, посвященное технологиям и рынку труда. Ученые проанализировали демографические данные и данные предприятий. Выяснилось, что предприятия тратят меньше на заработную плату и больше на машины и ПО.

Ученые опубликовали в 2017 году знаменательную работу о роботах и рынке труда. Они ввели термин «вроде как технология» («so-so technologies»). «Вроде как технология» заменяет работников, но не дает большого прироста в производительности. К таким технологиям относятся кассы самообслуживания в магазинах и роботы в контактных центрах.

Сегодня можно увидеть, как инвестиции в «вроде как технологии» приводят к крайне слабому росту экономики. А инвестиции в действительно передовые технологии создают новые рабочие места, снижают уровень безработицы и повышают заработные платы.

Например, рост автомобильной индустрии привел к возникновению новых рабочих мест у дилеров, в рекламе, бухгалтерии и финансовых компаниях.

В ИТ передовые технологии, расширяющие возможности человека, - это базы данных, электронные таблицы, поисковики и цифровые помощники. Эти технологии помогают работнику делать работу лучше, а не заменяют его

Daron настаивает, что подход, основанный на свободном рынке, является причиной увеличивающегося неравенства со всеми вытекающими из этого социальными проблемами.

Первое что нужно сделать – справедливое налогообложение человеческого труда. В США налог на доходы физических лиц – 25%. А налог на ПО и инфраструктуру после различных налоговых вычетов равен почти нулю.

Хорошее образование и профессиональное обучение – ключевые факторы для борьбы с неравенством.

Важно, чтобы развитие технологий шло по пути «для человека». Например, технологии для развития зеленой энергетики, которые последние два десятилетия осуществились с помощью фундаментальных исследований, финансируемых государством, субсидий производителям зеленой энергии и социального давления на корпорации с целью снижения выброса CO2.

«Необходимо перенаправить технологии, чтобы они работали для людей, а не против них».

Ссылка на статью: https://www.nytimes.com/2022/01/11/technology/income-inequality-technology.html

Ссылка на интервью с Paul Romer: https://www.nytimes.com/2021/05/20/technology/tech-antitrust-paul-romer.html

Ссылка на исследование Stigliz&Korinek: https://conference.nber.org/conf_papers/f143989.pdf

Исследование Daron Acemoglu & Pascual Restrepo: https://www.nber.org/papers/w28920