Вдохновившись историей Павла Дурова
100 детей и все мои?
Последние несколько дней, после заявления Павла Дурова, интернет гудит.
Инфоповод очень интересный.
Обсудим и мы так называемое мультиотцовство.
Более 100 детей, родившихся с использованием донорской спермы!— Мне только что сказали, что у меня более 100 биологических детей. Как такое возможно для парня, который никогда не был женат и предпочитает жить один? 15 лет назад мой друг обратился ко мне со странной просьбой. Он сказал, что они с женой не могут иметь детей из-за проблем с фертильностью, и попросил меня сдать сперму в клинике, чтобы у них родился ребёнок. Я смеялся до упаду, прежде чем понял, что он был совершенно серьёзен. Начальник клиники сказал мне, что «высококачественного донорского материала» не хватает и что мой гражданский долг — сдать больше спермы, чтобы анонимно помочь большему количеству пар. Это звучало достаточно безумно, чтобы заставить меня подписаться на донорство спермы, — написал Дуров в соцсетях.
На сегодняшний день в России «вопрос Павла Дурова» решен в постановлении Пленума Верховного суда по делам об установлении отцовства.
Пленум ВС разъяснил, что рождение ребенка с использованием одинокой женщиной донорского генетического материала не влечет установления родительских прав и обязанностей между донором и ребенком. Поэтому если единственный родитель требует установить отцовство в отношении донора, то для удовлетворения требований нельзя ссылаться на то, что он — фактический родитель ребенка.
На вопрос «Отец ли донор и должен ли он платить алименты?» отвечала гражданская коллегия Верховного суда, рассмотрев в 2019 году дело Козлова в связи с рождением ребенка путем экстракорпорального оплодотворения (ЭКО).
Мать детей требовала установить отцовство донора спермы и взыскать алименты. Донор при этом был женат на другой женщине, имел в браке детей. Донор факт рождения детей с использованием его спермы не отрицал.
Суды разошлись в своих выводах.
Первая инстанция отказала в удовлетворении требований, апелляция приняла противоположное решение, признав ответчика и отцом, и плательщиком алиментов.
Апелляционный суд заострил внимание на том, что «сдача биоматериала» была адресной, донор проходил программу ЭКО как партнер истца.
Кассация оставила в силе акт об отцовстве.
Гражданская коллегия ВС ответчика отцом ребёнка не признала, акцентировавшись, фактически, на «процедурных вопросах», и обратив внимание на документы, которые оформлялись при ЭКО.
По правилам Семейного кодекса родители - это записанные в книге рождения супруги, давшие согласие на ЭКО.
В деле Козлова имелось добровольное согласие донора на процедуру, при этом он расписался в графе «муж». Однако, подписанное истцом и ответчиком совместное заявление «о родительстве» форме не соответствовало, следовательно, права и обязанности из него не возникли.
Фразу "Я обязуюсь...", исходя из единого контекста и смысла всего заявления, суд отнес к принятию данной обязанности именно лицом, подающим заявление на медицинское вмешательство, то есть матерью.
Выводы апелляции о том, что Сергей Козлов, расписавшийся в графе «муж», обязался взять на себя все права и обязанности родителя, ошибочны.
Дальнейшие правоотношения между донором и медицинским учреждением ограничивались действием договора о криоконсервации генетического материала. ЭКО принесло результаты только со второй попытки, без присутствия ответчика, в рамках осуществления дополнительного этапа применения вспомогательных репродуктивных технологий между матерью (по единоличному волеизъявлению) и медучреждением.
ВС подчеркнул, что правовое значение для последствий ЭКО имеет нахождение участников этой процедуры в браке.Партнёрство женщины, не состоящей в браке с донором, применительно к ЭКО не может служить достаточным основанием для установления отцовства в судебном порядке.
Не менее интересен и еще один кейс.
Василий Горелов оспорил запись об отцовстве своей дочери. Она родилась с помощью экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) его супруги Ольги. Оплодотворение должно было состояться с использованием «его собственных биологических материалов» (размороженных сперматозоидов). Не желая участвовать в бюрократических, как ему казалось, вопросах, Горелов выдал супруге доверенность. С использованием «его собственных биологических материалов» беременность не наступала. Тогда, действуя как доверенное лицо супруга, Ольга дала согласие на ЭКО с донорским, то есть чужим, материалом.
Попытка была успешной, но ни Ольга, ни клиника Горелову об использовании чужой спермы не сказали. Он же в иске указал, что раз ЭКО было проведено не из его клеток, а чужих, то биологическим отцом ребенка он не является.
Суды отказались исключить запись об отцовстве истца. Ведь он выдал супруге доверенность «без какого-либо ограничения», по доверенности супруга дала согласие от его имени на использование донорской спермы.
Гражданская коллегия ВС с этим не согласилась, признав, что в такой ситуации доверенности недостаточно и согласие супруга на «чужие» донорские клетки обязательно и истец «имел намерение на рождение ребенка только с использованием своих биологических материалов».
Вот собственно и все, что на сегодняшний день «защищает» Павла Дурова от алиментных и прочих претензий. Но ведь это так себе правовая определенность.
Нормы о том, что биологический отец, ставший таковым в результате ЭКО, не приобретает родительских обязанностей в Семейном кодексе нет.
А что Вы думаете по этому поводу ?
по мойму Пленум ВС ""Встал сыкло" немного бухой
Картинка про планету земля отражает мои мысли )))