«Делать вид, что ничего не произошло, — не наш путь»

Продолжаю разговор об инфостиле, начатый здесь.

«Пиши, сокращай» стала сверхпопулярной книгой не по какой-то одной причине, а в силу множества факторов. Назову лишь некоторые из них.

Во-первых, в нулевые и десятые годы радикально выросло число авторов, обращающихся к широкой аудитории, и площадок для публичного высказывания. Традиционным медиа пришлось потесниться: вначале с ними начали конкурировать блогеры, затем — корпоративные каналы (в диапазоне от e-mail-рассылок до бренд-медиа). Десятки тысяч людей, никогда всерьёз не учившихся писать и работать с информацией, не прошедшие журналистской, литературной или филологической школы, вдруг оказались «производителями контента». Им понадобилось простое, быстрое в усвоении знание. Книга «Пиши, сокращай» ответила на этот запрос — и стала бестселлером.

Во-вторых, любой человек — в особенности когда речь идёт о предмете, не слишком ему знакомом, — склонен обольщаться чужой уверенностью. Убеждённость собеседника, спикера, автора заразительна: нам кажется, что она проистекает из владения темой (хотя часто это не так). Гиперуверенный тон Максима Ильяхова и Людмилы Сарычевой — тон проповедников — сильно поспособствовал успеху «Пиши, сокращай».

В-третьих, догматичность создателей инфостиля многократно усиливается их склонностью имитировать интеллектуальную глубину. Одно дело заявить: «Делайте вот так, это правильно». И совсем другое — придать своим идеям наукообразную форму. Авторы «Пиши, сокращай» разрядили в своих читателей целую обойму псевдотерминов — звучных понятий-«пустышек»: «информационный стиль», «стоп-слова», «неопределённые слова», «сильное подлежащее», «слабое сказуемое», «паразиты времени», «культ слов» и так далее. Ощущение «экспертности» поддерживается засильем квазипримеров, которые что-то доказывают лишь на первый взгляд. (Типичный ход Ильяхова и Сарычевой: предложить два варианта фразы «было — стало», в котором «стало» лучше «было», но улучшение достигается благодаря не тому приёму, который рекомендуют Максим и Людмила, а фактору, который даже не обсуждается.) Увы, на новичка эта «терминология» и такие «примеры» производят неотразимое впечатление.

Но авторы «Пиши, сокращай» идут ещё дальше. В первой версии своей книги (той, которая и стала бестселлером) они выстраивают вокруг скудного набора сугубо ремесленных советов едва ли не целое нравственное учение. Инфостиль предстаёт как нечто несоизмеримо большее, чем просто способ писать «сильные тексты». Он — оружие автора в борьбе за всё хорошее: «правду», «честность», «смысл», «пользу», «заботу о читателе».

К тому же, превознося себя, Ильяхов и Сарычева раз за разом «опускают» других. Инфостиль оказывается чем-то вроде сияющего маяка в море некомпетентности, лености и трусости: филологи-недотёпы и прочие «защитники русского языка» обожают писать сложно и неудобоваримо, праздные журналисты и копирайтеры не «копают» тему вглубь, а «прячутся за пышными словами», менеджеры-«импотенты» боятся признавать ошибки и называть вещи своими именами.

В ответ на реальный запрос авторы «Пиши, сокращай» предложили не реальную профессиональную оптику и не реальный инструментарий, а быстро ударяющий в голову коктейль из «экспертной экспертности» и «белопальтовости». В этом — причина бешеной популярности инфостиля на короткой дистанции. В этом же — причина, по которой борьбу за будущее он уже проиграл. Раньше или позже наступит отрезвление. Об инфостиле прочно забудут. А если и будут вспоминать, то лишь как курьёз или жупел.

Полгода назад на «Литресе» вышла моя книга «Пиши, переписывай» — обстоятельная критика инфостиля с лингвистических и редакторских позиций. Я получил множество положительных откликов — публичных (в том числе здесь, на vc.ru) и частных. Получил и предсказуемую порцию обвинений в «хейте» и «хайпе». Но серьëзных, обдуманных возражений не представил никто. А самым красноречивым оказалось молчание Ильяхова и Сарычевой.

Я понимаю, что поклонникам инфостиля легче отмахнуться от моей аргументации, чем в неë вдумываться. Понимаю и то, что по законам идеологической борьбы Максиму и Людмиле полагается игнорировать оппонентов: «заметив» критику, публично на неë отреагировав, тем самым привлечёшь к ней нежелательное внимание. И всë же я считаю, что публичные люди, задравшие этическую планку на немыслимо высокий уровень и благодаря этому заработавшие немало «социальных баллов», должны хотя бы отчасти этой планке соответствовать. Жизнь сложна и во многом неприглядна, тот или иной разрыв между словами и делами неизбежен. Но этот разрыв не должен быть радикальным — ни в быту, ни тем более когда поднимаешься на трибуну в белом пальто и начинаешь учительствовать.

Авторы «Пиши, сокращай» любят противопоставлять «пустой трёп», «пустословие» и «брехню» его величеству факту. Применим эти категории к ним самим.

Цитаты приведены по изданию: Ильяхов М., Сарычева Л. Пиши, сокращай: Как создавать сильный текст. — 3-е изд. — М.: Альпина Паблишер, 2018.