Не все инвесторы одинаково полезны

В 2018 году, на перекрестке судеб двух неординарных личностей, произошла встреча, обещающая стать не просто историей успеха, а образцом инвестиционной деятельности в непростой реальности России. Но вместо этого она превратилась в затяжную судебную эпопею, раскрывающую не только сложности венчурного инвестирования в России, но и присутствие недобросовестных предпринимателей, стремящихся извлечь выгоду из инновационных идей талантливых разработчиков в сфере IT.

Со стороны казалось, что Кирилл Александрович Попов, позиционировавший себя как успешный венчурный инвестор, поднявшийся на плечах успешной брокерской карьеры своей жены, и Антон Борисов, талантливый разработчик из стоматологической династии, решивший применить свои навыки в IT и медицинских технологиях, могут быть идеальной комбинацией для успешного бизнеса. Однако, в свете последующих событий, их сотрудничество оказалось вдали от идеала и приводит к центру разбирательства в суде.

Данная ситуация обнажает сложности венчурного инвестирования в России, а также нужность повышения уровня прозрачности в данной сфере, чтобы предотвращать злоупотребления со стороны недобросовестных предпринимателей.

Попов, опираясь на свой обширный опыт, приобретенный в солидных компаниях, и исходя из его репутации в бизнес-среде, предложил финансирование для перспективного медицинского стартапа iStom, которым я и мой брат, Борисов Алексей Юрьевич, владели совместно. Даже до его вложения, стартап успешно работал, принося нам небольшой, но стабильный доход. Тем не менее, для расширения и роста требовалась дополнительная инвестиция.

Желая контролировать наше предпринимательское предприятие, Попов предложил создание юридического лица - ООО "Медицинские инновационные системы". На первый взгляд, все выглядело как стандартная схема венчурного инвестирования: опытный инвестор вкладывает свои средства в многообещающий проект на ранних стадиях и в обмен получает конвертируемый долг, - то есть долг, который впоследствии может быть преобразован в долю в компании.

Однако, в свете последующих событий, моя уверенность, а также уверенность моего брата и приглашенных нами специалистов, в искренности намерений Попова пошатнулась.

Попов изначально представился как венчурный филантроп-инвестор, готовый внедрить значительные финансовые ресурсы в инновационный медицинский бизнес, с перспективой выхода на мировые рынки. Ложная фасадная роль Попова подкреплялась рядом скоросоставленных документов, подготовленных его юридическим отделом. Это включало предварительное соглашение учредителей, презентацию проекта iStom, а также оценку потенциальных рисков.

Борисовы, одурманенные перспективами и доверяя опыту Попова, приступили к реализации проекта, в котором доминировали лица, подготовленные Поповым – номиналы, скрывающие личность Кирилла Александровича за корпоративной вуалью.

Первый раунд финансирования был успешно проведен: средства, предоставленные Поповым, были полностью инвестированы в развитие бизнеса. Однако, меня и моего брата не могла не насторожить процедура трансфера этих средств. Финансы, передаваемые на безвозмездной и безвозвратной основе, проходили как обычная расписка.

Деньги были использованы для покрытия операционных расходов компании: оплата труда работников, аренда офисного пространства, приобретение необходимого оборудования. Важно отметить, что все затраты на предпринимательскую деятельность были направлены исключительно в соответствии с предпочтениями Попова.

Попов предпочитал нанимать студентов и специалистов с небольшим стажем работы. Их заработная плата производилась из средств, полученных от Попова в виде долга по расписке. Эта информация подтверждается представляемыми в суд квитанциями о расходах, документами о покупке оборудования и выписками об использовании средств.

После некоторого периода времени, ситуация обрела неожиданный оттенок, примерно через три года после предоставления займов. Попов предпринял шаг, обратившись в суд с требованием вернуть финансовые средства, которые были безвозмездно переданы для предпринимательской деятельности. Он утверждал, что эти деньги были выданы ему в качестве займа. Этот резкий поворот событий поднимает серьезные вопросы о прозрачности и честности его действий, поскольку Попов был осведомлён, что все денежные средства расходовались строго в соответствии с его инструкциями.

Действительно, Расписки, на которые опирался Попов, были составлены в строгом соответствии с формальными требованиями. Возможно, их цель заключалась в установлении корпоративного контроля над компанией. Для реализации этого плана, он привлек подставных лиц, тем самым избегая прямого участия в бизнесе.

Стоит отметить, что на момент заключения договоров займа, у Попова, предположительно, отсутствовала финансовая способность предоставить такие значительные суммы. Это обстоятельство может свидетельствовать о сомнительной легитимности происхождения этих средств.

В действительности, отсутствие здравомыслящей деловой цели в предоставлении займов говорит о факте осуществления инвестиционной деятельности без всякого подобия легитимной процедуры. Это указывает на то, что в действиях фигуранта присутствуют признаки незаконной предпринимательской деятельности.

Установлено в ходе неоднократных слушаний, у Борисовых не было какого-либо имущества, которое могло бы быть приобретено на предполагаемые заемные средства. Это подтверждает их утверждение о том, что все средства были вложены в бизнес. Это опровергает необоснованные и голословные утверждения юристов Попова, которые не были подкреплены доказательствами.

Ситуация, в которой оказались Борисовы, вызывает обеспокоенность. Они не получили ни успешного бизнеса, ни реальных денег, вложенных в становление ООО "Медицинские инновационные системы". Все средства были направлены на развитие компании, но из-за сложностей в операционном управлении ожидаемый успех так и не был достигнут, и компания была исключена из реестра юридических лиц. Теперь Борисовы столкнулись с судебным иском о возврате инвестиций, включая проценты и судебные расходы, которые изначально были предоставлены как финансовая поддержка.

Действия Попова вызывают серьезные опасения и могут указывать на признаки недобросовестного бизнеса, в том числе:

- введение в заблуждение партнеров относительно характера финансирования;

- использование формальных договоров займа для прикрытия инвестиционной деятельности, что может быть расценено как попытка уклонения от рисков, связанных с венчурным инвестированием, и, как следствие, убытков;

- потенциальное использование судебной системы для получения односторонней выгоды в ситуации, когда бизнес-проект не принес планируемых результатов;

- намерение получить контроль над интеллектуальной собственностью и технологиями, разработанными в рамках проекта, путем финансового давления на основателей.

Этот кейс подчеркивает важность вопросов, связанных с природой венчурных инвестиций, рисками, с ними связанными, а также необходимостью прозрачного и четкого правового регулирования подобных отношений. Именно этот подход использовал Попов, перенеся риски на получателей инвестиций. Этот случай также остро демонстрирует уязвимость молодых предпринимателей перед лицом более опытных и недобросовестных инвесторов, стремящихся извлечь прибыль или требующих возврата средств с процентами.

В конечном итоге, данный кейс служит ярким напоминанием о необходимости прозрачности и юридических гарантий в сфере венчурных инвестиций. Он подчеркивает возможные риски, с которыми могут столкнуться начинающие предприниматели, и несомненную важность их информированности и защиты от потенциального злоупотребления со стороны более опытных участников рынка.

Решение суда по этому делу может создать важный прецедент для российского бизнес-сообщества и повлиять на практику взаимоотношений между инвесторами и предпринимателями в сфере высокорисковых проектов.