«Как вы с такой фигнёй собираетесь выходить на IPO»: дебаты Фёдора Овчинникова с франчайзи «Додо пиццы»

1 ноября все четыре пиццерии Евгения Ткачёва в Ярославле отключили от системы «Додо пиццы»: управляющая компания объясняет это плохой работой, а сам франчайзи считает, что «Додо» хочет забрать точки себе. Теперь ситуация вылилась в публичный конфликт.

16 ноября прошли дебаты между основателем «Додо пиццы» Фёдором Овчинниковым и франчайзи компании Евгением Ткачёвым на YouTube-канале «Ассенизатор» бизнесмена и владельца фудкорта с концертным залом «Подсолнухи Art & Food» Андрея Ковалева.

В анонсе программы Ковалёв указывал, что эксперты будут разбирать ситуацию и «помогут двум сторонам найти компромисс». Однако Овчинников заявлял, что его цель — «публично донести ценности компании и подходы и ответить на ложь и грязь открытостью».

Среди экспертов — владелец сети ресторанов «Мясо&Рыба» Сергей Миронов, президент Федерации рестораторов и отельеров Игорь Бухаров, владелец «Теремка» Михаил Гончаров, бывший ведущий телеканала РБК и ведущий передачи «Виттель. Реальность» на радио «Эхо Москвы» Игорь Виттель, юрист Тимур Богатырёв и другие.

Андрей Ковалёв: Я не большой любитель франшиз. 99% франшиз в России — это просто откровенные мошенники: Coffee Like, Sokol Coffee, «Папа Гриль», Локонцев (барбершопы Topgun — vc.ru), Аяз Шабутдинов.

Но я всегда считал, что «Додо пицца» — это очень крутая франшиза, настоящая, честная, а Фёдор Овчинников — крутой предприниматель. Франшиза должна быть сложной: если это как Coffee Like, где нужен прилавок, кофемашина и 10 сортов кофе, то не надо покупать её. Вы и сами справитесь.

Фёдор Овчинников: Евгений в соцсетях представляет это как личный конфликт Фёдора Овчинникова и Евгения Ткачёва. Я его вживую вижу первый раз в жизни. Евгений совершенно не системообразующий наш франчайзи — его роялти составляло меньше 1%.

Ситуация рядовая. Мы за последние три года расторгли порядка десяти договоров франчайзинга по инициативе управляющей компании. Три пиццерии были полностью закрыты, остальные проданы: сменили собственников. Ситуация впервые в нашей истории решилась не мирно, а вылилась в публичный конфликт.

С 2019 года по май 2021 года четырём пиццериям Ткачёва в Ярославле было выписано 60 предписаний о нарушении стандартов работы «Додо пиццы» — перемаркировка, просрочка. У нас есть доказательства о нарушении стандартов, и мы предоставим их в суде.

Фёдор Овчинников: Вы спросите, почему Евгений поставил цену в 180 млн рублей за четыре пиццерии. Потому что Евгений считает, что у «Додо пиццы» осталось мало место для развития, поэтому он продаёт территорию. У него есть кейс — видимо, он почувствовал запах быстрых денег. Недавно он продал пиццерию в Тихорецке с выручкой 2 млн рублей в месяц за 28 млн рублей. Там был неправильный P&L (отчёт о прибыли и убытках — vc.ru). Я жалею, что мы допустили эту продажу, потому что покупатель переплатил.

Игорь Виттель: Мне кажется, Фёдор пришёл поговорить сам с собой. Может передадим уже микрофон Евгению? Я не готов два часа здесь сидеть. Уже невозможно скучно.

Андрей Ковалёв: У нас же рыночная экономика. Какая разница, за сколько он продаст пиццерии? Это же его личное дело.

Фёдор Овчинников: Пусть продаёт, но «Додо пицца» под своим брендом будет выносить предложение о продаже, только если там верные данные. Мы не запрещали продавать пиццерии, но мы имеем право не заключать договор франчайзинга с кем угодно. Он мог продать пиццерии для другого бренда. Я молчу — Игорь, наверное, уже не может сидеть.

Игорь Виттель: Я могу сидеть, но не хочу слушать выступление в формате «почему мы такие замечательные».

Евгений Ткачёв: Ситуация сложилась таким образом, что мы оба понимаем, что дальше не сможем работать вместе. Я пришел сюда, чтобы найти выход из сложившихся обстоятельств и в позитивном, конструктивном диалоге и в правовом поле решить вопрос по моему выходу из бизнеса. У меня сейчас есть ещё действующие пиццерии, и я пришёл решить вопрос о продаже и в том числе найти покупателя на мои прибыльные, новые, красивые пиццерии в Москве, Ярославле и Краснодарском крае.

Евгений Ткачёв: По моему мнению, в тот момент УК понимала, что сеть в Ярославле хорошо растёт, пиццерии большие, красивые и в удачных локациях.

Евгений Ткачёв: За четыре года нашей с тобой совместной работы, Фёдор, я построил сеть из 12 успешных, новых, прибыльных пиццерий. Каким образом я мог это сделать, если я всё время нарушал нормы пищевой безопасности, сервиса, качества, если бы мои пиццерии находились в операционном минусе и выручка бы не росла? Кто бы мне дал это сделать?

По поводу запрета продажи пиццерий: вопрос выручек — это только моё дело. Ни по договору коммерческой концессии, ни морально УК не имеет отношения к моей выручке. Даже если они у меня плохие: может я меценат, люблю кормить людей в убыток себе — это моё личное дело. У меня успешные пиццерии в плюсе.

У меня нет задержек по роялти по одной из пиццерий. По другим пиццериям была одна задержка в апреле на один день. Это была техническая ошибка бухгалтера.

Ты говоришь, что прибыльность лучших пиццерий сети — 10%. Когда вы продаете франшизу, вы говорите, что пиццерия окупится за три года. Каким образом можно за 10% прибыли окупить её за три года? Какое-то противоречие.

Игорь Виттель: Вы не дали человеку продать по той цене, по которой он хотел, и тому, кому он хотел. Свободный рынок, приходит покупатель, вы не даёте продать и потом предлагаете другую цену. Так и было?

Фёдор Овчинников: Мы не запрещали продавать, мы просили предоставить корректные данные. Евгений может продать сами пиццерии кому угодно, но мы не обязаны заключать договор франчайзинга со всеми.

Игорь Виттель: Я сильно похож на идиота?

Фёдор Овчинников: Вы на каком канале работали?

Игорь Виттель: На РБК.

Фёдор Овчинников: А как будто на Рен-ТВ или НТВ.

Игорь Виттель: Я 16 лет отработал на канале РБК. Если вы ведёте бизнес так же, как изучаете бэкграунд...

Михаил Гончаров: Хочу прояснить для окружающих три аргумента, которые я бы не стал учитывать при рассмотрении ситуации. Низкие выручки могут зависеть от специфики региона — Ярославль имеет сильную местную сеть пиццерий. Плохие отзывы приходят постоянно практически на все заведения — даже на рестораны Новикова и Dellos, не говоря уже о нас с тобой, Фёдор.

Просрочка тоже прозвучала жёстко, но она случается везде.

Я ничью позицию не занимаю, но Фёдор сказал, что рейдерство и крупные франчайзи невыгодны в компании. Но на самом деле они выгодны — большой системой легче управлять.

Андрей Ковалёв: Я, как человек, который восемь раз подвергался рейдерским захватам от командующего внутренними войсками России до председателя правления крупных банков и заканчивая заместителем Лужкова хочу сказать, что это на рейдерский захват не похоже. Ткачёв бы уже сидел в тюрьме.

Михаил Гончаров: А как получилось, что Ткачёв открыл пиццерию в Москве в мае 2021 года, когда в том же месяце вы приняли решение расторгнуть с ним договор?

Фёдор Овчинников: Согласование открытия пиццерии длится шесть месяцев.

Михаил Гончаров: У меня ощущение, что дело в сложной системе. Левая рука не знает, что делает правая. Один департамент согласовывает открытие новых пиццерий, другой проверяет и понижает рейтинг.

Мне кажется, ситуация требовала твоего личного участия. Перед нами сидит человек, который открыл 12 точек. Он как минимум заслуживает личной встречи.

Фёдор Овчинников: У нас компания не сконцентрирована только на мне. У нас большая команда, а это рядовой случай. Всё просто: пиццерии плохо работали, постоянно давалась обратная связь. Что дала бы эта встреча? Я бы как-то проникся?

Фёдор Овчинников: Давайте лучше обсудим, почему на сайте «Русбанкрот» сейчас выходят статьи о том, что «Фёдор хочет уехать заграницу, они рейдерские захваты производят».

Евгений Ткачёв: Я эту историю не инициировал, хотя у меня и были большие вопросы про отношение компании ко мне. В 2019 году с выездными проверками хоть один раз сталкивались только 10% всех пиццерий, а у меня на тот момент было уже 50 проверок. А весь этот кошмар в эфире начался после того, как Фёдор опубликовал свой негативный пост и предложил СМИ задавать мне вопросы.

Владимир Кузнецов: Я объясню свою позицию по этому кейсу и по многим другим. Если я иду по улице и вижу, что сильный бьёт слабого, я не пройду мимо. Есть те, кто в игре болеет за победителя, но я к таким не отношусь.

Я узнал про конфликт из общения в бизнес-среде. Я решил сам вникнуть и поручил редакции. Если мы говорим о том, что Евгений нарушает стандарты «Додо пиццы», надо понять, каковы эти стандарты. Наши корреспонденты приехали в «Додо пиццу» в Вязьме, Анапе и Мурманске. В Мурманске человек на публике ковырялся в носу и кушал свои сопли. Это всё запечатлено на видео.

Корреспонденты увидели кучу грязи в тех пиццериях, которые принадлежат образцовым партнёрам «Додо пиццы». Большая часть изложена в материалах, у нас есть ещё и то, что мы не опубликовали — потому что это совсем испортит настроение тех, кто будет это читать. Это совсем страшно и совсем неприлично.

Фёдор Овчинников: Я буду задавать вопросы руководителям «Деловой России». Если вы почитаете статьи на «Русбанкроте», то увидите, что больше клеветы сложно придумать. Я сейчас уже заканчиваю, мне надо ехать — всё по кругу идёт.

Владимир Кузнецов: Не торопитесь, Фёдор. Вас подбросят, останьтесь.

Фёдор Овчинников: Я захочу — уйду.

Владимир Кузнецов: Боитесь?

Андрей Ковалёв: Давайте будем сдержанными и корректными.

Игорь Виттель: Мне кажется, что слова, что мы тут собрались ради будущего франчайзинга в России, это полная фигня. Фёдор не пришел сюда договариваться. Есть старый анекдот: спорить с некоторыми людьми всё равно, что играть с голубем в шахматы. Он шахматы разбросает, нагадит и улетит рассказывать своим, как победил. Вот именно это сейчас и происходит.

Потому что наверняка появятся завтра в Facebook и Twitter рассказы Фёдора о том, как он тут нас всех победил. Эта история губит франшизу в России, не только франшизу «Додо».

Игорь Бухаров: Если Фёдор говорит, что не пришёл сюда договариваться, то что мне сказать?

Андрей Ковалёв: Может, он тебя послушает, как авторитета.

Игорь Бухаров: Нет. Фёдор — лицо русского капитализма: чётко, стандартно, сделать так, чтобы всё работало. Может, он прав. Правда и у того, и у другого. Андрей, мы с тобой вспоминаем наше детство, 90-е, 2000-е и говорим о том, что хорошо бы договориться, но Фёдор не хочет.

Единственное, могу сказать Фёдору про сотрудников: верить нельзя никому. Было бы хорошо, если бы вы пожали сегодня друг другу руки. На пользу было бы всем. Я согласен с Игорем, что это удар по франшизе.

Игорь Бухаров: Ткачёв не стал делать так, как делали во времена зарождения франшизы — не скопировал технологию и не продолжил работать под своим брендом.

Владимир Горецкий: Я один из первых франчайзи «Додо». В компании уже девять лет. У меня в пяти городах 24 пиццерии.

Андрей Ковалёв: Ты умеешь подбрасывать пиццу?

Владимир Горецкий: Нет, мне не нужно это делать, я умею управлять этим и создавать системы. Я считаю, что если сейчас после стольких попыток договориться с Евгением, компания пойдёт на мировую, это будет сигнал для франчайзи о том, что можно плохо работать. На мой взгляд это начало конца, если мы будем такие поблажки себе позволять.

Михаил Гончаров: Это какая-то манипуляция, когда в своих целях провозглашаются лозунги, которые вообще не имеют никакого смысла. Мы обсуждали конкретику и постоянное открытие новых точек с хорошими рейтингами, а вы говорите, что это начало какого-то конца.

На Фёдора давите, ещё и публично. Зачем? У Евгения в Москве работают точки с хорошим рейтингом и хорошими выручками. Этого не существует? Это абсурд какой-то. В Ярославле болото какое-то? Вы говорите: «Я могу управлять». А у него что, шизофрения? В Москве нормально работает, а как в Ярославль приезжает, то не получается? Объясните, как это?

Фёдор, дружески от себя лично: переступи это. Это не стоит того. Я так говорю только потому, что до этого вы с Евгением не встречались. Я не обвиняю тебя ни в коем случае.

Тимур Богатырёв: Молодой человек говорит, что «Мы — “Додо пицца”». «Додо пицца» — это Фёдор. Завтра у вас появятся проблемы или «Додо» предъявит к вам претензии, и вы будете сидеть на месте Евгения. И посмотрим, что вы будете говорить.

Фёдор Овчинников: Тимур, вы живёте в своей реальности.

Андрей Ковалёв: Я считаю, что каждый франчайзи «Додо пиццы» должен лично пригласить Фёдора выпить, чтоб у него не случилось такой фигни.

Ольга, сотрудница Евгения Ткачёва из Ярославля: 1 ноября Ярославль отключили. 2 ноября на все пиццерии в Москве пришла проверка. Мой вопрос: мы теперь вас будем видеть очень часто или каждый день?

Фёдор Овчинников: Московские пиццерии мы проверяем часто и можем делать это сколько угодно. Хоть каждый день.

Фёдор Овчинников: Никто не может заставить нас работать с тем, кто не соответствует нашим стандартам и подвергает риску бренд и клиентов. Мы готовы к суду.

Андрей Ковалёв: Вопрос из зала. Представляйтесь сразу, пожалуйста.

Говорящий: Я представлюсь чуть попозже, потому что ситуация пикантная. У меня вопрос к Владимиру Кузнецову. Вы согласны с утверждением, что если в какой-нибудь статье находится факт вопиющей лжи, то к этому автору и редакции уже доверия не будет.

Владимир Кузнецов: Конечно. Если ложь подаётся в утвердительной форме, а не предполагается, и если есть доказательство, что это действительно ложь.

Говорящий: Читаю со скрина: «Кстати, основатель "Донера" Магомед Костоев фактически потерял свой бизнес, пустив Овчинникова в долю». Это фраза с вашего сайта. Так вот: я и есть Магомед Костоев, и у меня никто и ничего не отжимал.

И «Дринкит», и «Донер42», и «Додо пицца» — это проекты Dodo Brands, основателем которой является Фёдор. Все эти бренды построены на деньги компании, а я в этом проекте приглашенный участник. У меня не отжали бизнес, я на этом наоборот очень хорошо заработал.

Я не имею ничего против вас, я вас не знаю, уверен, что вы хороший человек, но на основании этого я утверждаю, что ваше СМИ — это лживая помойка.

Игорь Виттель: Фёдор, как вы с такой фигнёй, которую сейчас увидело 400 тысяч человек, и с такой позицией собираетесь выходить на IPO? Я бы на месте любого институционального или частного инвестора схватился за голову и бежал.

Фёдор Овчинников: Игорь, а вы до сих пор на РБК работаете?

Игорь Виттель: Какая вам разница, где я работаю?

Андрей Ковалёв: Завтра уже не будешь работать на РБК.

Игорь Виттель: Послушай, я столько угроз слышал в своей жизни, что угрозы от какого-то мальчика меня абсолютно не интересуют.

Фёдор Овчинников: Игорь, мне 40 лет, если что. Я не совсем мальчик. По поводу IPO: инвесторы понимают, что если компания готова идти на такие решения, то мы долгосрочная компания. Это делается в интересах наших инвесторов.

Андрей Ковалёв: Фёдор, Евгений у тебя деньги не украл. Он не угрожал твоей жизни или жизни твоих близких. Мы с ним раза два говорили: он ни разу не говорил о тебе плохо, говорил о «Додо» только хорошее — что классная и прибыльная компания.

Михаил Гончаров: Фёдор, иногда надо начать с чистого листа. Например, Германии всей страной надо было повеситься после фашизма?

Игорь Бухаров: Помните фильм «Красотка»? Девушка провела с Ричардом Гиром время, и он согласился работать с компанией, а не банкротить её. Есть какая-то девушка здесь у нас?

Евгений Ткачёв: Много всего сказано про качество и принципы. Резко отключать четыре точки — где тут принцип, не знаю. Мы сейчас говорим о прошлом, а должны работать на будущее. Есть много вводных: четыре пиццерии, мои инвесторы, около 40 сотрудников, которые сейчас переживают, 200 партнёров, которые тоже переживают, идут репутационные риски для бренда, у «Додо» тоже есть инвесторы, которые сейчас задумались.

Я пришёл сюда договариваться. Я готов решать вопрос в любом формате: с тобой один на один, с другим медиатором, но его нужно решать. Фёдор, у нас с тобой большая ответственность прежде всего перед людьми.

Андрей Ковалёв: Я не видел тут оскорблений. У вас бизнес, деньги. Что такое деньги? Пожали бы руку, сказали: «Братан, ну погорячился. Давай вместе делать». Фёдор, он тебе ещё 24 пиццерии откроет и обойдёт этого молодого парня, который даже пиццу подбрасывать не умеет. Пожми Евгению руку, будь мужиком.

Фёдор Овчинников: Андрей, я тебе пожму руку. Принципы мы не изменяем, поэтому Евгению руку жать я не буду. Встретимся в суде.

#додопицца