Стать диктатором: пошаговое руководство

Команда сервиса Makeright.ru разбирает ключевые идеи неизданной на русском книги «Практическое руководство для диктатора» профессоров политики Брюса Буэно де Мескита и Алистера Смита.

Почему мир политики и бизнеса делает негодяями некогда хороших людей? Почему он помогает злодеям, подмигивает им и пожимает руку?

Авторы книги пытаются это понять, анализируя устройство власти и управления. Они предупреждают, что картина вырисовывается довольно неприглядная. Политика — это игра, и в ней есть правила, которые нам следует знать. Если и мы будем знать эти правила, когда-нибудь мы сможем победить. Но руководствоваться нужно не эмоциями, а логикой и фактами.

Правительства ограничивают нас правилами и законами. Но лидеры у власти могут создавать правила в собственных интересах и с их помощью добиваться желаемого. Правила, придуманные теми, кто наверху, обычно идут во вред тем, кто внизу. При этом идеология, национальность и культура совершенно не имеют значения, когда речь идет о политике. Изучая образ мыслей политиков, нужно отбросить абстрактные идеи вроде национальных интересов, общего благосостояния и тому подобных. Нужно понять, что помогает лидерам прийти к власти и удержаться в ней. Тогда мы сможем понять, как это исправить.

Рассмотрим важные идеи книги.

Вопреки распространенному заблуждению, ни один лидер не может править в одиночку. Ни Гитлер, ни Сталин, ни Чингисхан не управляли своими народами единолично.

Людовик XIV, Король-Солнце, правил Францией больше 70 лет. При нем она стала доминировать в континентальной Европе. Он вместе с ближайшим окружением разработал свод законов, предшествующих кодексу Наполеона, которые до сих пор являются основой французского законодательства. Людовик создал профессиональную постоянную армию, реформировав вооруженные силы, но сделал это не один.

Именно Людовик XIV прославился фразой «Государство — это я», но это не более чем красивые слова. Никто не правит в одиночку, и он не был исключением.

Людовик был объявлен королем в четырехлетнем возрасте, после смерти отца. Первые годы в качестве регента правила его мать, Анна Австрийская, и ее ближайшее окружение часто запускало руку в казну. Когда в 23 года Людовик принял бразды правления в свои руки, государство стояло на пороге банкротства.

В случае банкротства долг превосходит платежеспособность. Для лидера это означает, что у него нет ресурсов для приобретения лояльных сторонников. В демократической стране финансовый кризис — это слишком мало денег для финансирования популярных проектов. Для клептократов это отказ от больших кушей, сокращение тайных банковских счетов и соответственно уменьшение лояльности приспешников.

Ситуация для Людовика была сложной: старая гвардия в лице генералов и офицеров поняла, что больше не удастся припасть к казне. Значит, им придется искать другого покровителя, который позаботится об их благополучии. Людовик тоже это понимал, поэтому предпринял кое-какие шаги, чтобы сохранить трон.

Новоявленный король понял, что ему нужна группа поддержки, которая станет его ближайшим окружением и будет заинтересована в сохранении его власти. Он давал дворянские чины честолюбивым молодым людям и приблизил к себе этих молодых аристократов. Кроме того, король начал работать над созданием действенной боеспособной армии. Он открыл доступ к высшим офицерским должностям не только родовитым дворянам, а практически всем способным людям.

Кроме того, нужно было что-то делать со старой аристократией. Чтобы они не задумали заговор подальше от него, он вменил им в обязанность постоянно присутствовать в Версале при дворе. Только король мог решать, каким будет их доход, так что они должны были заслужить его благосклонность хорошей службой.

Дав новичкам доступ к армейским высоким чинам и приблизив к себе молодых аристократов, Людовик создал класс людей, обязанных ему своим высоким положением. Он централизовал свою власть и создал систему контроля, которая зависела от лояльности военных, преданности новых аристократов и зависимости старых. Население Франции вообще не принималось в расчет, поскольку не представляло для короля никакой угрозы. Ему нужны были сторонники, и он стремился сохранить их лояльность.

Приближенные к королю понимали, что он с легкостью может их заменить, если они не будут достаточно надежными и преданными королю. В этом случае они бы потеряли богатство, власть и привилегии, но этого не хотелось никому.

Отношения короля и свиты были взаимовыгодными. Он бы не смог удержать власть без их помощи, а они не могли бы пользоваться своим высоким положением, если бы не были верны. Так они и просуществовали бок о бок ко взаимной выгоде и удовольствию до самой смерти Людовика XIV. Так что никто не правит в одиночку, даже тот, кто утверждает: «Государство — это я».

Лидеры классифицируют людей по трем группам: номинальный электорат, реальный электорат и победившая коалиция.

Номинальный электорат — это каждый человек, который имеет право голоса. В разных странах это, как правило, люди от 18 лет и старше. Несмотря на то, что по закону именно этот электорат выбирает себе правителей, на деле у западноевропейского избирателя влияния не больше, чем у избирателей в Советском Союзе. Все они имели право голоса, но фактически могли проголосовать «да» или «нет» за кандидата, который уже был выбран компартией.

Реальный электорат — это группа, которая на самом деле выбирает лидера. В сегодняшнем Китае, как некогда в СССР, реальный электорат — это все члены Коммунистической партии с правом решающего голоса. В Великобритании избиратели поддерживают членов парламента от партии большинства (она и есть реальный электорат). В Саудовской Аравии это члены королевской семьи.

Самая важная группа — часть реального электората, составляющего победившую коалицию, люди, без которых лидеру не удержаться на своем посту.

В СССР это была небольшая группа людей внутри коммунистической партии, которая выбирала кандидатов и следила за политикой. На их поддержке держались генеральные секретари. Они знали, что политбюро в силах их свергнуть, как это однажды случилось с Хрущевым. Для Людовика XIV победившей коалицией была группа его приближенных: придворных, офицеров и высокопоставленных чиновников, без которых король мог бы потерять трон.

Итак, номинальный электорат — это пул потенциальной поддержки; реальный электорат — люди, чья поддержка действительно способна повлиять на приход лидера к власти; победившая коалиция — основные сторонники, без которых невозможно править.

Номинальный электорат — группа взаимозаменяемая, реальный электорат — влиятельная, победившая коалиция — необходимая.

Такая структура свойственна не только политике, но и крупным корпорациям. Миллионы мелких акционеров — взаимозаменяемая группа; крупные акционеры — влиятельная группа; те, кто выбирает членов совета директоров и руководство — самая влиятельная группа, равноценная победившей коалиции. Эти три измерения управляют всеми системами лидерства в мире.

Может показаться неправдоподобным, что все разнообразные системы лидерства во всем мире основаны на этих трех измерениях. Принято считать, что есть автократы и тираны, часто психопатичные, и есть законно избранные демократы, президенты и премьер-министры, олицетворяющие свободный мир. Это практически антиподы.

Степень свободы действий лидера зависит от того, как взаимодействуют избирательные округа и победившая коалиция.

Лидер-диктатор опирается на небольшую горстку людей из широкого электората (взаимозаменяемый народ) и совсем маленькую группу, у которой есть рычаги влияния (в основном силовиков). При демократии влиятельная группа почти такая же большая, как и взаимозаменяемая группа. При монархии или военной хунте количество взаимозаменяемых, влиятельных и самых важных элементов очень небольшое. Есть три измерения, три группы: взаимозаменяемые, влияющие и основные. Демократия и диктатура — не более чем ярлыки.

Если лидер хочет выжить на своем посту, он должен тщательно продумывать, как распределить доходы между группами. В соответствии с этим налоговые ставки повышаются или снижаются, тратятся деньги на государственные или частные вознаграждения. Есть пять основных правил, благодаря которым лидер может добиться успеха в любой системе.

Первое правило — в победившей коалиции должно быть немного людей. Лидеру удобнее полагаться на очень небольшое количество людей, чтобы оставаться у власти при любой системе. Примером может служить Ким Чен Ир, которого поддерживала небольшая, но очень влиятельная группа.

Второе правило — у лидера должно быть как можно больше избирателей. Лидеру нужно поддерживать большой выбор взаимозаменяемых элементов. Тогда легко будет заменить потенциальных соперников внутри победившей коалиции и группы влиятельных лиц. Большой электорат напоминает о том, что сторонникам нужно быть лояльными, иначе их быстро заменят. Это хорошо понимал Ленин, который ввел всеобщее избирательное право для взрослых, реформировав старую избирательную систему России. У него был огромный запас взаимозаменяемых людей.

Третье правило — лидер должен контролировать поток доходов. Правитель сам определяет, кто сколько ест, а не заботится о большом пироге такого размера, чтобы весь народ мог прокормиться. Лидеры находят доступ к денежному потоку и направляют его таким образом, чтобы влиятельные сторонники обогащались за счет обычных избирателей. Так, президент Пакистана Асиф Али Зардари имел состояние в 4 млрд долларов, когда доход на душу населения в стране был одним из самых низких в мире.

Четвертое правило — не балуйте чрезмерно своих ключевых сторонников, платите им столько, сколько достаточно, чтобы они оставались лояльными. Все они предпочли бы сидеть на вашем месте, а не зависеть от вас. Но вы знаете, где взять деньги, а они — нет. Платите им достаточно, чтобы они не начали искать вам замену, но не сверх того. Президент Замбии Роберт Мугабе, когда чувствовал, что может назреть военный переворот, всегда находил возможность заплатить своим военным.

Пятое правило: не берите деньги у своих сторонников, чтобы улучшить жизнь народа. Если вы будете добры к взаимозаменяемому электорату за счет своих сторонников, вы рискуете их быстро потерять, несмотря на народную любовь. К тому же это очень дорого — прокормить всех. Голодные люди не устраивают революции, так что не стоит о них беспокоиться. А вот разочарованные члены победившей коалиции вполне могут вас свергнуть или просто бросить.

Конечно, для лидера демократической партии будет довольно трудно сохранить пост, одновременно запуская руку в казну для поддержки сторонников. Кроме того, есть законы, которые при помощи избирательных процедур определяют размер коалиции, необходимой для прихода к власти. Она должна быть относительно большой, так что первое правило (коалиция должна быть как можно меньше) работает с затруднениями. Но всегда есть способы обойти это. В США, например, Конгресс работает с округами, тем самым уменьшая коалицию. Чтобы расширить набор взаимозаменяемых элементов, многие политические партии выступают за иммиграцию. Споры вокруг налогов — это попытка взять под контроль источники дохода.

Когда демократы тратят много денег на социальные программы и социальное обеспечение, это говорит о соблюдении четвертого правила: вознаграждать сторонников любыми способами, но не чрезмерно.

Республиканцы ратуют за снижение налоговой ставки и у них много идей насчет национального здравоохранения. Тут уместно вспомнить о пятом правиле: кормить своих сторонников, чтобы они не начали искать вам замену.

Демократы так же любят власть, как диктаторы, но им приходится проявлять творческий подход и идти на ухищрения, чтобы придерживаться пяти правил. И хотя они поддерживают гораздо более высокий уровень жизни народа, чем тираны, но у власти пребывают намного меньше.

Чтобы добиться власти, нужно в первую очередь распознать наиболее благоприятный момент и действовать быстро и решительно. Если все прошло успешно, следующий шаг — расправиться со своими противниками. Человек, претендующий на трон, должен быть к этому готов. В диктатурах устранение противников происходит буквально, физически, в демократиях — в переносном смысле. Когда лидер берет бразды правления в свои руки, он должен помнить, что на его месте рады бы оказаться многие.

Восстание может быть успешным, если восставшие проявят дисциплину, мастерство и координацию. Но главное — они должны опираться на отсутствие лояльности прежнему режиму у его коалиции.

В пример авторы приводят свержение египетского президента Хосни Мубарака. Высший египетский генералитет разрешил демонстрантам выходить на улицы и не стал их разгонять. Это совпало с сокращением американской помощи Египту и серьезными экономическими проблемами, которые привели к росту безработицы. Ближний круг Мубарака, его коалиция, поняли, что им скорее всего будут недоплачивать в связи с тяжелой экономической ситуацией. Так что революции происходят, когда стражи существующей системы недовольны своим вознаграждением настолько, что готовы искать другого правителя. С другой стороны, они должны получать от своего лидера достаточно выгод, чтобы расправляться с восставшими, сохраняя систему. Иначе они не будут удерживать народ от восстания.

Когда задача выполнена и прежний лидер смещен тем или иным образом, нужно как можно быстрее захватить инструменты власти, в особенности казначейство. В небольших коалиционных системах это особенно важно.

Промедление грозит потерей власти. Скорость в захвате власти очень важна, потому что у соперников может быть своя коалиция и достаточное количество сторонников. Для свержения режима могут объединяться разные группы, имеющие запас сторонников, которым все равно кому служить, лишь бы хорошо платили. Поэтому так важно отрезать соперников, первым захватив бразды правления.

Когда лидер только-только пришел к власти, купить лояльность особенно сложно. Умные сторонники смотрят не только на сиюминутную награду в настоящем, но прикидывают, что могут получить в будущем. Они осторожничают, если захват произошел достаточно неожиданно, и непонятно, как долго продержится новый лидер. Нужно развеять их страхи, давая политические обещания и заверения, что они очень важная часть коалиции. При этом не забывать о проявлении щедрости и не скупиться на награды.

Иногда приход к власти происходит из-за смерти или тяжелой болезни прежнего лидера. Мертвые лидеры для коалиции бесполезны, умирающие тоже представляют собой проблему. Основные спонсоры понимают, что их лидер умирает, и им нужно найти кого-то нового, кто обеспечит им прежний уровень жизни. Часто смертельные болезни лидеров держатся в глубокой тайне, чтобы не спровоцировать восстание, бунт в рядах основной коалиции или людей со стороны, мечтающих о власти.

Подходящий момент выбрал аятолла Хомейни в Иране. Он был высокопоставленным шиитским священнослужителем и яростным противником светской власти иранского шаха Мохамеда Резы Пехлеви. Он часто выступал против режима и устраивал вместе со своими сторонниками акции протеста. Его не раз арестовывали и заключали под стражу. В 1964 году мятежного аятоллу отправили в изгнание. Он был в Турции, Ираке и во Франции, рассказывая о злодействах и казнокрадстве шаха. Записи с его выступлениями расходились по всему Ирану.

В 1977 году умер соперник шаха Али Шариати, и Хомейни стал самым влиятельным лидером оппозиции. Он призывал к восстанию против шаха, но возвращаться в Иран отказывался. К тому времени около шаха осталась совсем небольшая группа сторонников. Почти всем в стране надоел шах и все, кто с ним связаны. Это только усиливало поддержку Хомейни, люди видели в нем единственную альтернативу. Когда шах бежал из страны, опасаясь восстания, Хомейни вернулся, и его встречать вышли несколько миллионов человек.

После бегства шаха власть перешла временному правительству, возглавляемому бывшим премьер-министром шаха. Но после возвращения Хомейни основная часть армии перешла на его сторону. Он тут же приказал начать джихад против оставшихся военных. Но этого делать не пришлось — они тоже примкнули к нему.

После этого он стал верховным лидером, а поддерживал его Совет стражей, боровшийся с неисламскими законами и политиками. Хомейни пришел к власти, скоординировав вокруг себя оппозицию шахскому режиму и потому, что армия не стала бороться с восставшим народом, который стремился свергнуть монархию. Кроме того, ему на руку сыграли сведения о том, что шах болен раком, просочившиеся в западную прессу. Окружение шаха не было заинтересовано в умирающем лидере и спокойно дало произойти перевороту. Наступило время аятолл.

Лидер всегда должен оставаться платежеспособным, чтобы платить сторонникам, и избегать финансовых кризисов — в это время он особенно уязвим.

Захватить трон — это полдела, главное — суметь на нем усидеть. Кроме того, успешный захват власти требует от человека таких качеств, которые не всегда подходят для долгосрочного правления, — решительности, отваги, жестокости, авантюрной жилки и пр. Лидер, особенно пришедший к власти путем ее захвата, постоянно опасается, что его свергнут точно так же, как его предшественника.

Авторы постоянно повторяют, что для начала нужно укрепить коалицию сторонников. Казалось бы, простая задача. Но мудрый лидер внимательно следит за теми, кто помог ему прийти к власти. Так делал Фидель Кастро после свержения режима Батисты. Он отправил Че Гевару, одного из ближайших своих сторонников, принимавшего непосредственное участие в захвате, в Боливию, где тот был схвачен и убит. Когда один лидер свергнут, а второй только-только занял трон, другие претенденты могут попытаться сместить и его. Кастро вел себя мудро, благодаря чему продержался у власти около 50 лет.

Поэтому лидер должен быстро убрать с дороги наиболее опасных и оставить таких, интересы которых гарантируют их лояльность. Он увольняет, смещает, перетасовывает должности, прежде чем удостоверится, что на трон никто не претендует.

В свое время Саддам Хусейн и Иди Амин, как и многие другие национальные лидеры, начинали как уличные бандиты. Придя к власти, они не стали нанимать в свою армию профессиональных военных и телохранителей для защиты. Вместо этого они окружили себя хорошо знакомыми членами своего клана или племени, доверив им самые важные должности. Конечно, это давало доступ к большим деньгам и положению, и эти люди были рады убить любого, кто попытается соперничать с их благодетелем.

Предшественником Хусейна на высоком посту был его двоюродный брат Ахмед Хасан аль-Бакр, которого Хусейн «убедил» уйти в отставку. До этого он заложил основы своей будущей власти: к примеру, национализировал международные нефтяные компании в Ираке. Где нефть — там и денежные потоки, так что он заполучил одно из важных условий удержания власти. Как только он занял трон после ушедшего в отставку аль-Бакра, он первым делом сильно сократил базу своих сторонников, оставив самых преданных и необходимых. Для этого он заставил наиболее опасных записать на видео их признания в том, что они планировали захватить власть и совершать страшные преступления против своей страны. Спустя несколько дней сотни людей были расстреляны. Когда Саддама спросили, почему он так обошелся со своими вчерашними сторонниками, он ответил: там, где революция, обязательно будет и контрреволюция. Те, кто привел лидера к власти, могут с той же легкостью его свергнуть. Так что Саддам истребил самых опасных и оставил самых лояльных, в основном из числа родственников. Почти все они были некомпетентны, но зато лояльны.

Большинство автократов без колебаний казнит своих оппонентов.

Гитлер, Сталин, Мао Цзе Дун и многие другие не стеснялись. Они убивали бывших сторонников, бывших покровителей, если у них возникала хоть тень сомнения в их лояльности.

Если выборы честные и политик опасается потерпеть поражение на следующих выборах, он может использовать какие-то иные лазейки. Так, в США политики могут изменить границы избирательных округов, чтобы исключить оппозиционных избирателей. Это куда менее кровавый способ, чем казнить своих противников.

Для поддержки сторонников лидеру нужно припасть к денежным потокам и постоянно контролировать их. На первых порах пребывания у власти можно заплатить сторонникам из государственной (или корпоративной, если речь о бизнесе) казны. Но затем нужно найти способ эту казну пополнить: не найдя постоянного и надежного источника дохода, лидер рискует остаться без поддержки. Никто не останется с ним бесплатно, по зову сердца.

Лидер должен знать, где денежки лежат, — особенно это важно в автократиях. Системы, воспроизводящие денежные потоки, невидимы глазу, и эта непрозрачность преднамеренная. Секретность защищает от соперников, у которых может возникнуть соблазн перекупить коалицию лидера, а сторонники не знают, какими суммами вознаграждают остальных.

Когда автократ приходит к власти путем захвата, ему нужно быстро найти деньги для поддержки сторонников. Поэтому автократические режимы часто прибегают к грабежам, конфискациям, изъятиям или, наоборот, временным либеральным реформам (демократу легче удержаться у власти первые месяцы, чем автократу). На самом деле они вознаграждают одних, отбирая у других. В любом случае на первых порах деньги нужно найти и раздать быстро.

Любимый прием автократов — максимизация налогообложения.

Налогообложение перераспределяется от бедных, не входящих в коалицию, к богатым внутри коалиции. Люди становятся богатыми, потому что они входят в ближний круг лидера, и становятся бедными, потому что не входят туда. Но все может измениться в случае попадания в опалу. Субсидии и кредиты отзываются, некогда защищенный бизнес оказывается под ударом конкурентов. Поэтому сторонникам лидера прямой расчет быть верными. Обычному населению налоги наносят урон, что заставляет членов коалиции еще сильнее держаться за лидера, стремясь сохранить свое положение.

Демократы и республиканцы используют налогообложение, если могут, чтобы перераспределить богатство от противников к сторонникам. Но они не могут распоряжаться этим механизмом так же открыто и нагло, как автократы. Диктатор может облегчить сторонникам налоговое бремя, но демократ не может использовать этот инструмент, потому что сторонников у него слишком много. Чем больше размер победившей коалиции, тем меньше повышаются налоги — на всех все равно не хватит денег. Есть еще один закон: чрезмерно высокие налоги рано или поздно приведут к тому, что люди просто перестанут их платить, уйдя в теневую экономику.

Другой денежный поток — это нефть. Для ее добычи нужно минимум вложений — она практически сама течет из земли. Авторы называют ее мечтой лидера и кошмаром народа. У стран, богатых ресурсами, худший экономический рост, предрасположенность к гражданским войнам и автократии.

Иногда лидеры берут кредиты, делая внешние или внутренние заимствования. Если страна неспособна платить по обязательствам, лидер может объявить дефолт, как это сделал Гитлер в 1930-е годы, еще больше повысив свою популярность (долг по репарациям за Первую мировую войну был очень большим, и страна была в тяжелом экономическом положении).

Наполнив казну, лидеры распоряжаются средствами в трех направлениях.

Первое — обеспечивают общественные блага;

второе — вознаграждают членов своей коалиции;

третье — тратят остаток на продвижение любимых проектов.

Довольно часто они вместо этого просто накладывают лапу на этот остаток, оставляют себе на черный день.

Когда экономика близка к краху, как это случилось накануне падения СССР, наступает благоприятный момент для революции. Недостаточно одного только недовольства широких масс: просто лидер уже не в состоянии купить лояльность военных. Такое довольно часто случается с автократическими режимами. Коррупция, казнокрадство, неумение грамотно распорядиться доходами создают революционную ситуацию.

Автократ, почувствовав, что трон под ним зашатался, а часто и заранее, в первую очередь обвинит в этом внешних врагов. Ведь довольно часто в обмен на обещание демократических преобразований диктаторы занимают деньги у иностранных правительств и международных банков. Когда все займы истрачены, а платить долги нечем, автократы начинают просить о прощении долгов в связи с невозможностью их платить.

Напротив, он разрушал ее, грабя население. И вот наступает момент, когда он уже не в силах оплатить лояльность военных и вот-вот потеряет власть.

Что в таких случаях делать внешним кредиторам? Если простить диктатору долги, он снова начнет занимать, чтобы ублажить свою коалицию и остаться на троне. В Бенине и Замбии были автократические режимы, которые оказались у разбитого корыта. Но международные финансовые учреждения не стали их поддерживать, и в этих странах начались демократические преобразования. Камерун и Кот-д-Ивуар в похожей ситуации обратились за поддержкой к Франции, которая им помогла. В результате в этих странах так не произошло никаких реформ, все осталось по-прежнему.

Авторы считают: если стране, где правит автократ, грозит банкротство и высока вероятность массовых протестов, не следует прощать ему внешний долг. По крайней мере, сначала он должен продемонстрировать реальные демократические преобразования: свободу собраний, свободу прессы, разрешить создание оппозиционных партий, проводить свободные выборы, где его сторонники не получат никаких преимуществ перед другими. Вопрос о списании долга нужно рассматривать не раньше, чем такие свободы будут созданы. Если диктатор попытается отыграть назад, помощь нужно немедленно прекратить. Нужно привязать иностранную помощь к реальным политическим реформам, а не к пустым обещаниям.

Внешняя помощь могла бы стать реальным инструментом демократических преобразований, но либеральные правительства должны проявить добрую волю, чтобы к этому прийти. Пока что такие случаи довольно редки.

Автократические режимы до сих пор процветают в странах третьего мира, порождая нищету и усугубляя воздействие ресурсного проклятия. Но примеры Туниса, Южной Африки, Мексики и Тайваня показывают, что перемены возможны. Для перемен есть два благоприятных момента: внутренние политические потрясения и внешние угрозы. Однако внешние угрозы часто не приносят результата, заставляя население теснее сплотиться вокруг лидера.

Наиболее радикальные перемены происходят под влиянием местных условий. Правительство США долгие годы тратило деньги на боевые действия и государственное строительство в Ираке и Афганистане, но в этих странах никто до сих пор не торопится повышать благосостояние населения, поскольку демократические инициативы не находят поддержки у влиятельных лиц внутри страны.

Революции в Северной Африке и на Ближнем Востоке показали, что они чаще случаются в странах, где нет ни слишком сильного закрепощения населения, ни слишком больших свобод. Они находятся где-то посередине. Так, в Тунисе правительство позволяло свободную прессу и свободу собраний, хотя и не спешило одарить народ и другими свободами. Президент Туниса Бен Али вынужден был предоставлять эти свободы, поскольку его экономика зависела от туризма. Туристы стали агентами перемен.

Чтобы доходы от туризма не иссякали, правительство вынуждено было предоставлять все больше свобод, а также доступ к образованию, информации и Интернету. Люди имели возможность собираться и координироваться, как онлайн, так и офлайн, что в итоге вывело их на улицы. Похожие процессы были и в Египте. Его правитель Хосни Мубарак правил твердой рукой, но никогда не был жестоким диктатором: доходы его страны тоже сильно зависели от туризма, а туристов отталкивают диктатуры. В Ливии Каддафи мог себе позволить за нефтедоллары купить солдат-наемников, которые успешно подавляли протесты недовольного населения. У него не было необходимости делать ставку на туризм.

Фундамент демократии лучше закладывать заранее. Например, доступ к Интернету и сотовая связь могут изменить жизнь бедных людей в развивающихся странах. Фермер с помощью Интернета будет знать мировые цены на урожай и откажется отдавать плоды своих трудов за бесценок. Мобильные технологии могут предоставить людям доступ к банковским услугам и страхованию. Со счета мобильного телефона они смогут переводить и получать деньги, что тоже расширяет свободу. Когда все это будет в распоряжении населения, диктатору станет намного сложнее навязывать свою волю, не навредив заодно и своей коалиции, и себе. Коалиция тоже будет не готова отказаться от технического прогресса, а если в стране развит туризм, то отсутствие связи плохо скажется на денежных потоках. Если потенциальные внешние доноры увидят, что в стране проблемы со связью, они вряд ли будут оказывать такому правителю финансовую помощь.

Авторы считают, что ООН могла бы поработать над законом в международном праве, который бы предписывал диктатору, столкнувшемуся с восстанием, мирно передать власть восставшим, перейти от диктатуры к демократии.

Это возмутит многих жертв режима, но в то же время предохранит от удержания власти любой ценой, на что может пойти перепуганный диктатор, который боится суда и казни. Можно даже предложить диктатору сохранить часть своих доходов, чтобы у него был повод сдаться, а не бороться до последнего, как Каддафи, который только увеличил количество жертв и в результате все равно проиграл.

Правительство, которое полагается на небольшую коалицию, в итоге подрывает производительность и дух предпринимательства и подпитывает коррупцию. Когда оно оказывается накануне краха, эти простые изменения могут изменить жизнь народа к лучшему.

Многим читателям выводы Брюса Буэно де Мескита и Алистера Смита, авторов книги «Практическое руководство для диктатора», покажутся слишком циничными или упрощенными, тем не менее они могут стать хорошей основой для понимания того, что представляет собой власть.

Возможно, избавление от иллюзий и ясные представления о механизмах власти и мотивах лидеров станут лучшей отправной точкой для управления обществом, чем следование популистским лозунгам и идеологиям, обещающим «светлое будущее» и «счастье для всех».