11 душных вопросов инвестиционному консультанту

И 11 ответов — тем, кто уверен, что «сам разберётся», или боится, что его «обдерут как липку».

«На финансовом рынке больше зарабатывает тот, кому повезло» — это убеждение новичков. И оно неверно: на деле удача — редкая переменная в инвестициях. Залог успеха — хорошая стратегия и аналитика. С этим частным инвесторам помогает инвестиционный консультант. Его задача — обезопасить портфель клиента в кризис и увеличить его при росте рынка.

Но платят такому специалисту не только за грамотные советы. В каких ещё вопросах он незаменим — спросили у инвестконсультанта Владимира Цыбенко.

Грамотные инвестиции требуют хорошего уровня подготовки

Вот пример: человек вряд ли станет сам защищать свои интересы в суде, если застройщик поздно сдал его квартиру. Хотя в интернете много советов о том, как заполнить документы и вести себя на заседании. Противостоять опытным адвокатам, чтобы в итоге остаться в плюсе, сможет только специалист.

В инвестициях то же самое. В сети много статей и роликов о том, как, когда и из чего составить портфель, но ситуация в мире, на бирже и внутри отдельных компаний меняется ежеминутно.

По той же причине для успешных инвестиций недостаточно быть даже корпоративным финансистом. Да, он погружён в финансовую отчётность, но вряд ли пристально мониторит все макроэкономические показатели. В долгосрочной перспективе — по доходности — он проиграет консультанту.

Инвестиции — забота о себе в будущем

В западных странах в инвестиции вовлечено 90% трудоспособного населения: люди понимают, что работу можно внезапно потерять, а ещё каждому когда-то придётся выйти на пенсию. Инвестиции — способ сформировать подушку безопасности на этот случай. Она вряд ли заменит основной источник дохода, но спасёт в сложной ситуации или поможет приумножить средства.

Инвестстратегии проверяют годами

Обычно консультант предлагает долгосрочные стратегии — на год-полтора. Тестирует он их не меньше. Если это стратегии, за которыми клиент может следовать автоматически (алгоритм следом за автором стратегии купит для пользователя те же бумаги), то их проверяют на протяжении максимально продолжительного срока: три года или даже пять — десять лет.

Некоторые решения возникают как ответ на новые экономические реалии — скажем, инфляцию. Тогда стратегия основывается на гипотезе, но саму её тоже можно проверить, просто на аналогичных финансовых периодах в прошлом.

Возьмём высокую инфляцию на рынке США 1970-х годов. Пока инфляция оставалась высокой, средний рост индекса S&P был 1,6%. Cырьевые товары (commodities) выросли на 24%, а, например, золото — примерно на 30%. На основе этого мы сделали предположение, что если в текущем периоде наступает высокая инфляция в США, примерно эти же активы будут расти заметнее остальных. Вместе с сырьевыми товарами будут зарабатывать нефтедобывающие компании, а вместе с золотом — золотодобывающие. То есть даже, казалось бы, в плохой ситуации можно найти хорошие способы для заработка.

Для начала этого может быть достаточно. Россияне нередко восхищаются пожилыми европейцами: те живут в хороших отелях, обедают в ресторанах, ездят на курорты. Но дело не только в пенсиях — европейцы с юности привыкли откладывать, а сэкономленное инвестировать.

Если сейчас положить на инвестиционный счёт 10 тысяч рублей, а затем регулярно его пополнять на 10–15% от ежемесячного заработка, то при доходности 15% годовых уже через 30 лет клиент, скорее всего, сможет купить квартиру.

10 тысяч рублей вряд ли хватит на регулярные встречи с консультантом, но мы рекомендуем хотя бы раз пообщаться с ним. С капиталом в 10 тысяч консультант, скорее всего, порекомендует клиенту купить облигации федерального займа. Доходность у них выше, чем у банковских депозитов, да и сам инструмент надёжнее, поскольку заём не коммерческий, а государственный. Месяцев через пять, когда на счету будет уже 50 тысяч, клиент может обратиться за помощью вновь и вложить, скажем, 20 тысяч в рынок акций. А остальные 30 тысяч оставит в государственных бумагах.

Чем больше будет прибыли, тем больше инструментов клиент сможет себе позволить — в том числе агрессивных: например, вложиться в акции с малой капитализацией, которые могут прирасти сразу на 30% в цене. Но главное — не вкладывать больше 5–10%, чтобы падение, если что, не отразилось на всём портфеле.

Мы видим событие, новость о нём, а после — реакцию рынка. Затем связываем одно с другим и думаем, что всё поняли. Но мы смотрим в прошлое.

Для этого консультант идёт от общего к частному и сначала проводит макроэкономический анализ. Например, в пандемию оценивает заболеваемость и темпы роста по регионам. В текущий кризис анализирует статистику по инфляции — это пока главная угроза (в меньшей степени в Китае, в большей — в Америке и Европе). Затем изучает отрасли мировой экономики и предполагает, какие выиграют, а какие пострадают. И только после этого анализирует конкретные компании: кто лидер, кто аутсайдер, кто тёмная лошадка.

Аналитики ведут график публикаций официальной статистики: когда пройдёт заседание ФРС и Центробанка, когда появятся цифры по безработице, инфляции и индексу потребительских цен. И вновь смотрят на самые перспективные отрасли, которые затем подсвечивают для себя в трейдинговых терминалах — с графиками и показателями не только по выбранным рынкам, но и по отдельным компаниям.

Например, рассуждаем так. Сейчас высокая инфляция и сырьевой дефицит раздувают стоимость нефти. Значит, нам интересен нефтегазовый сектор. Выбираем несколько наиболее перспективных акций. А определяем мы это по тому, какая у бизнеса рентабельность и выручка, сколько у него контрактов, на какую сумму, срок и с кем, какая себестоимость у нефти и как компания её продаёт. А ещё какая у бизнеса долговая нагрузка. С долгами во времена, когда инфляция и ставки по кредитам растут, он будет нести больше затрат.

Эти детали и есть суть работы инвестиционного консультанта.

Фондовый рынок — среда действительно вероятностная: одно событие может перечеркнуть все прогнозы. Но это не значит, что аналитики не видят никаких предпосылок. На конец октября — начало ноября 2021 года рынки достигли максимальных значений, в том числе российский. К декабрю ускорилась инфляция и всё чаще появлялись новости о войсках у границ. Тогда никто не знал, каким будет февраль, но все уже ощущали давление — и на мировой рынок, и на рискованный российский, из которого инвесторы стали постепенно выходить.

Консультанты в итоге предлагали сокращать долю акций в высокотехнологичных компаниях, потому что они сильно зависят от кредитов, и исключать из портфеля российские ценные бумаги.

Банки тем временем ожидаемо подросли.

Вот несколько цифр. Мировые рынки с середины ноября 2021 года просели на 10–15%, а основная часть счетов клиентов «Финама» нет — инвесторы с агрессивными стратегиями даже смогли заработать. Конечно, кто-то ушёл в минус, но всего на 3%. Значит, мы обогнали доходность рынка и восстанавливаться будем не с −15%, а с −3% — и раньше рынка выйдем в плюс.

Это вряд ли. Зато консультанты могут пересобрать или разнообразить инвестиционный портфель на этот случай. Ведь опасно класть все яйца в одну корзину, тем более в нестабильные времена.

Нефтегаз на фоне роста цен на нефть мы уже закупили. Теперь возьмём сектор здравоохранения. Пандемия, если что, «ушла» только из России — вместе с McDonald’s. Люди по-прежнему болеют — в том числе коронавирусом и теперь обезьяньей оспой, так что траты на лекарства продолжатся и будут всегда, даже если они подорожают на 20%. Мы знаем, что Pfizer, которая раньше выпустила вакцину для профилактики коронавируса, представила ещё и противовирусные таблетки. Значит, к нефтегазовым компаниям мы добавляем фармакологические.

На что мы можем взглянуть ещё? Например, на сельскохозяйственный сектор. Потребность в питании, как и потребность в лекарствах, будет всегда. Из Украины пшеница сейчас не вывозится, Россия ввела на поставки эмбарго. Если учесть, что вместе страны занимали 40% мирового рынка, в остальных государствах стоимость пшеницы, очевидно, будет расти. Так в нашем портфеле появляется третья отрасль. Этого уже достаточно, чтобы резко не потерять в деньгах из-за изменений.

Их работу регулирует государство

Чтобы работать инвестиционным консультантом в России, недостаточно самому так себя назвать, торгуя в свободное время в брокерском приложении. Требования к экспертам выдвигает сам Центробанк. Вот что должно быть у советника:

Их оценивает рынок

Нельзя давать рекомендации другим и при этом самому им не следовать. Консультант должен иметь за плечами опыт заработка на инвестициях. К тому же опыт — обязательное условие для получения статуса консультанта по закону.

Их проверяет сам «Финам»

Компания отбирает сотрудников исключительно с экономическим и техническим образованием (технари сильны в математике, без которой в расчётах нельзя) — скажем, из МГУ или ВШЭ. Опыт на рынке тоже ничем не заменишь, сколько бы теории ни прочитал, так что типичный сотрудник «Финама» работал до этого в финансовых подразделениях крупных компаний и хорошо понимает, как устроен бизнес и из чего состоит отчётность.

Компания также высоко ценит наличие зарубежных сертификатов — например, от международной ассоциации CFA. Она выдаёт дипломы аналитика только тем, кто заранее получил три года опыта и сдал сложный экзамен из трёх частей. На первом уровне CFA проверяет, как кандидат разбирается в экономике, анализе отчётности, корпоративных финансах, рыночных инструментах и техниках. На втором — в оценке активов. На третьем — в фактическом управлении портфелем. В лучшем случае на экзамен уйдёт полтора года, но обычно все три. Сдают его лишь 50%.

Среди консультантов «Финама» есть кандидат математических наук и преподаватель Финансового университета, авторы обучающих курсов по торговле на фондовых рынках и даже несколько обладателей CFA. А один из управляющих раньше руководил семейным офисом, то есть частным капиталом, одного крупного инвестора.

Клиент выплачивает эксперту две комиссии: за управление активами и за успешные сделки. Первая — это фиксированный процент от вложенной суммы: от 0,5% до максимальных 2–3%. Он зависит от характера инвестиций. Если это консервативные инструменты, которые приносят клиенту всего 5–6% в год, то взимать с него 3% никто не станет — это грабёж. А вот вознаграждение за успех обычно определяется в зависимости от объёма активов и от стратегии. В среднем это 10–15% от прибыли. То есть из заработанных за год $100 тысяч клиент отдаст компании $10–15 тысяч.

Эксперты и клиенты, конечно, нередко спорят. Последним кажется, что консультант должен получать комиссию только с чистого дохода. Но вот пример. С ноября 2021 года по май 2022-го индекс роста фондового рынка S&P 500 упал на 15%. От условной $1000 рынок потерял сразу $250, а клиент вышел в ноль. Прибыли нет — комиссии с неё тоже. При этом безубыточным портфель стал прежде всего благодаря грамотной работе консультанта.

Но это всё извечные дебаты. Обычно финансовой компании выгоднее не заработать с клиента как можно больше здесь и сейчас, а удержать его, потому что в долгосрочной перспективе больше зарабатывать будет и консультант, и клиент.

Всё зависит от изначальных договорённостей и активов. Если портфель состоит из консервативных инструментов, например из государственных облигаций, смысла часто созваниваться нет: они менее волатильны и не так подвержены риску.

Если клиент хочет торговать регулярно — например, зарабатывать на локальных колебаниях бумаг Netflix, которые за неделю могут как упасть, так и вырасти на 10%, — то и общаться можно раз в несколько дней. Консультант будет сам следить за акциями и давать подсказки при личных встречах в офисе или на нейтральной территории, в мессенджерах, по почте или телефону, в Zoom — как решит клиент.

Если клиент выбирает готовые портфельные решения вроде стратегий с автоследованием и не готов платить за консультации, «Финам» предложит ему недорогую ежедневную рассылку с инвестидеями по американскому и российскому рынкам: например, с советом присмотреться к акциям нефтегазовых компаний. При желании он сможет уточнить подробности у эксперта, но следовать совету не обязан.

Если это его единственная ошибка — вряд ли. Потеря денег на фондовом рынке — обычное дело, и причина не всегда в стратегии. Сказывается неблагоприятная экономическая ситуация, непредвиденные обстоятельства. Консультанту просчёты невыгодны, ведь он, как и рынок, несёт свои риски: репутационные и финансовые. Чем меньше клиент зарабатывает, тем меньше он доволен консультантом и тем меньше получает сам консультант. И если один такой эксперт совершает слишком много ошибок, страдает уже вся компания в целом. В таком случае сотрудника, скорее всего, уволят.

Самостоятельно отказаться от консультанта можно всегда. Но сомневаться в нём после одного промаха всё же не стоит. Объективно оценить доходность большинства инвестиций можно только после продолжительного периода — года через полтора. Если тогда стратегия не оправдывает ожиданий, консультант обязан понять, в чём причина: в изначально неверном планировании или в рыночных рисках. И уже тогда думать, что делать дальше.

Финансовый рынок всегда находится в состоянии неопределённости — даже когда с виду угроз нет. Они, увы, есть всегда, просто иногда сказываются на рынке резко негативно или резко позитивно, а иногда создают «накопительный эффект». Так что инвестировать не только можно, но и нужно. Главное, заранее просчитывать риски.

Торговать иностранными бумагами россиянам можно. ЦБ не ограничивал доступ к американским биржам — а ещё это можно делать и через «СПБ Биржу». Да, у некоторых инвесторов возникли сложности, связанные с блокировкой части ценных бумаг, но полностью торги не встали.

Что будет дальше — предсказать трудно. В теории произойти может что угодно, но логика подсказывает, что никакого смысла в ограничении торгов иностранными бумагами нет. Это не рычаг воздействия. Да и особой выгоды от этого ни для кого нет.

Если ЦБ и решит пойти на такие меры, то заблаговременно предупредит об этом инвесторов, чтобы те смогли закрыть позиции. Однако пока на это нет и намёка. Есть, конечно, разговоры о том, что нельзя покупать американские бумаги на индивидуальный инвестиционный счёт (ИИС), но это хотя бы объяснимо. Он ведь приносит доход в виде налогового вычета, а наше правительство хочет стимулировать приток инвестиций в российские компании. Но причин причислять сюда ещё и обычные счета нет.