«Утопия для реалистов» — ключевые идеи книги Рутгера Брегмана

Голландский историк о том, почему стоит закрыть бюджетные программы для нуждающихся и открыть границы между государствами.

Редакция MakeRight.ru, сервиса ключевых идей из бестселлеров по бизнесу и саморазвитию, подготовила краткое содержание книги Рутгера Брегмана. «Утопия для реалистов» — о том, почему стоит всерьёз рассмотреть идеи введения всеобщего базового дохода и сокращения рабочего времени и как это отразится на обществе.

Эти идеи поднимались и в прошлом, но в последнее время они звучат всё чаще. В некоторых странах даже проводят пробные эксперименты с введением базового дохода и выносят вопросы о его необходимости на референдумы.

Тем не менее подобные темы вызывают ожесточённые споры. Сторонники идеи всеобщего базового дохода говорят о том, что для человечества просто нет иного выхода — автоматизация ликвидирует огромное количество рабочих мест, а кроме того, бесплатные деньги — лучший способ покончить с бедностью. Но их противники уверены, что людям нельзя давать бесплатные деньги.

Позиция противников кажется вполне логичной: если человек будет получать деньги просто так, то он разленится, перестанет работать и это скажется на экономическом росте государства.

Противники считают, что иногда стоит помогать нуждающимся, но нельзя давать им всё готовое — людей нужно обучать и помогать устраиваться на работу.

Это кажется очень разумным и логичным, иногда даже бесспорным. В теории. Но мы забываем о главном — узнать, как в действительности ведут себя люди, когда получают бесплатные деньги.

Как показывает в своей книге «Утопия для реалистов» Рутгер Брегман, практика заметно отличается от теории. Автор приводит несколько важных доводов в пользу введения всеобщего базового дохода, сокращения рабочей недели и даже (что многим покажется невероятным) открытия границ.

О том, почему нам стоит стремиться к новой утопии, у автора есть несколько важных идей.

Если судить по сводкам новостей, то может показаться, что мы живем в самое ужасное время — постоянно происходят катастрофы, войны, теракты.

На самом деле наше время — лучшее за всю историю человечества. Как отмечает автор, на протяжении большей части мировой истории 99% людей были бедными, голодными и больными.

За последние 200 лет — небольшой отрезок времени в сравнении с историей человечества — всё изменилось. Миллиарды людей оказались в безопасности, стали богатыми, сытыми, умными, здоровыми и даже внешне привлекательными.

В 1820 году 84% мирового населения жило в крайней нищете, в 1981 году — 44%, сейчас — не более 10%. Возможно, вскоре мы искореним нищету навсегда, тем не менее даже её заметное сокращение за последние века — уже достижение.

Долгие столетия уровень жизни оставался неизменным, но в конце XIX века произошёл резкий скачок — во всем мире значительно выросли численность населения и благосостояние. Сейчас средний доход на душу населения в десять раз выше, чем в 1850 году, а глобальная экономика выросла в 250 раз по сравнению с эпохой, предшествующей промышленной революции.

Удивительно, но от голода сегодня страдает меньше людей, чем от ожирения. Растёт продолжительность жизни — с 64 лет в 1990 году до 70 лет в 2012 году, что вдвое выше показателя 1900 года. Существенно снизилась детская смертность: с 1990 по 2012 она сократилась более, чем на 40%, также вдвое сократилась смертность женщин при родах.

Благодаря улучшению образования и питания в большинстве стран растет средний IQ — на несколько пунктов каждые 10 лет.

Если бы средневековый бедняк увидел жизнь обычного современного человека, он бы безусловно сравнил её с жизнью в утопии, в стране изобилия — нам доступна любая еда и удовольствия, какие только можно придумать.

То, что раньше казалось чудом, сегодня обыденность. Мы улучшаем зрение и внешность, мгновенно получаем сообщения с другого конца света, и прогресс не стоит на месте. Не стоит думать, что это справедливо только лишь для развитых стран Запада. И Азия, и Африка развиваются огромными темпами.

Всё, о чём мечтали средневековые люди, есть у нас сейчас, но в то же время в этом коренится проблема. О чём нам мечтать в стране изобилия? Да, мы можем мечтать о чем-то ещё большем, ещё лучшем. Но эти мечты уже не вдохновляют. Наш рай становится унылым, хотя большинство людей здоровы, сыты, защищены. Автор считает, что это всеобщая проблема — мы уже живем в утопии, о которой мечтали люди прошлого, но новую утопию мы еще не создали.

Конечно, с утопиями не всё так просто и нужно быть осторожными. Многие великие мыслители критиковали идею утопии-программы, которая предполагает набор жестких правил, не терпящих отклонений.

Такие утопии вылились в фашизм и сталинизм, и история многому нас научила. Но, кроме утопии-программы, есть другой вид утопии — которая лишь приблизительно намечает контуры плана, но не пытается втиснуть общество в узкие рамки. Она не даёт набор готовых ответов, а учит задавать правильные вопросы.

Современному человеку нужна именно такая утопия, ведь, при всех наших достижениях, в мире остаются проблемы и несправедливость.

Нам стоит задать себе неудобные вопросы — почему наше богатство растёт, а свободное время нет? Почему мы не покончили с бедностью, хотя нашего богатства вполне достаточно для этого? Почему существует такая сильная дискриминация по географическому признаку и уровень доходов больше чем наполовину определяется тем, в какой стране вам посчастливилось или не посчастливилось родиться?

Автор считает, что мы должны возродить свою способность мечтать о чем-то большем. Нужно помнить об ужасах фашизма, диктатур, тоталитарных сект, но это не значит, что нам следует отказаться от идей о лучшем мире.

Благодаря капитализму мы добрались до страны изобилия, но она начала вырождаться в антиутопию. Мы добились изобилия, потому что у нас была мечта, надежда, но сейчас мы их утратили. Отсутствие надежды — главная беда нашего времени.

Одна из главный идей утопии — всеобщий базовый доход. Но что будет, если раздавать деньги просто так? Очевидный и вполне логичный ответ — это приведёт к лени и порокам. Парадокс в том, что это очевидное и логичное утверждение не подтверждается на практике.

Общество убеждено в том, что бедные люди просто не умеют правильно обращаться с деньгами — тратят их на что-то сомнительное, а не полезное. Из-за этого убеждения создается огромное количество хитроумных программ поддержки нуждающихся с огромным бюрократическим аппаратом, выполняющим функцию контроля.

Так, в 2009 году лондонская организация помощи «Бродвей» решила помочь деньгами 13 бомжам, которые ежегодно обходились государству в 400 тысяч фунтов судебных и прочих издержек, связанных с работой полиции и соцслужб. Каждый из бездомных получил от организации 3 тысячи фунтов просто так, без каких бы то ни было условий.

Итоги эксперимента оказались неожиданными. Бомжи, вопреки прогнозам, не спустили все деньги в первый же день на алкоголь и наркотики. Большинство нашли себе жильё, все занялись восстановлением своей платёжеспособности, прошли реабилитацию от зависимостей, многие восстановили контакты с семьями.

Бродяги не только не потратили все деньги сразу, но в среднем за год каждый потратил всего 800 фунтов из 3 000. Эксперимент показал, что государство сэкономило бы огромные суммы на издержках по содержанию бродяг, просто дав им деньги.

В 2010 году программы выдачи наличных денег были проведены в 45 странах Латинской Америки, Южной Африки и Азии, в них участвовало 110 миллионов семей.

Исследователи из Университета Манчестера пришли к заключению, что такие программы способствуют снижению бедности, они дешевле других социальных программ и приносят долгосрочную пользу — растут доходы населения, улучшается ситуация в сфере здравоохранения, повышается собираемость налогов.

Исследования показывают, что выдача бесплатных денег связана со снижением уровня преступности, детской смертности, недоедания, частоты подростковой беременности и прогулов.

Бесплатные деньги не только не делают людей более ленивыми, но, напротив, иногда люди даже больше работают, получая их. Это доказал Минком — крупномасштабный социальный эксперимент в Канаде, проведенный в 1973 году.

В небольшом городе Дофине с населением 13 тысяч человек всем был гарантирован базовый доход. Семья из четырех человек получала около $19 тысяч в год в пересчёте на современные деньги без каких-либо условий. Этот эксперимент доказал — не стоит опасаться, что люди перестанут работать.

На деле произошло с точностью до наоборот. Молодые люди стали позже жениться, рождаемость снизилась, существенно улучшилась успеваемость в учебных заведениях. Мужчины не стали работать меньше, молодые матери расходовали деньги на отпуск, учащиеся — на продолжение учебы. Снизились случаи госпитализации, уровень бытового насилия, жалобы на плохое состояние психики.

Предположение о том, что те, кто получает гарантированный доход, станет работать меньше, не подтвердилось и в США, где тоже проводились подобные эксперименты — в Нью-Джерси, Айове, Индиане, Сиэтле, Денвере и других городах.

Небольшое сокращение количества рабочих часов компенсировалось другими полезными занятиями — поиском лучшей работы, работой по дому, творчеством, дополнительным образованием.

Рутгер Брегман считает, что государство должно перестать унижать бедных, мучая их подозрениями и заставляя проходить бессмысленные бюрократические процедуры.

Следует прекратить тратить деньги на неработающую систему и нанимать армию контроллеров. Гораздо эффективнее и дешевле просто дать людям деньги, а они сами решат, как ими распорядиться.

Распространено мнение, что бедный человек должен преодолеть бедность сам. По выражению Маргарет Тэтчер, «бедность — это дефект личности».

Бедные действительно могут совершать глупые и импульсивные поступки — они подвержены ожирению, зависимостям, у них большая вероятность встать на преступный путь, они больше занимают и меньше откладывают.

Во многом глупые поступки объясняются действием так называемого эффекта дефицита, описанного психологом из Принстона Эльдаром Шафиром и экономистом из Гарварда Сендилом Муллайнатане.

Суть этого эффекта в том, что когда человек ощущает дефицит, неважно в какой области — денег, еды, времени, любви, то это выводит его психику из равновесия. Главный вопрос, волнующий его, — как выжить, а думать о долгосрочных перспективах у него просто не остаётся сил.

Программы помощи бедным чаще всего направлены на борьбу с симптомами, а не с корнем проблемы.

Сначала нуждающийся человек должен решить проблему дефицита — обеспечить себе приемлемый уровень жизни, а уже потом заниматься образованием и прочим.

То же самое с безработицей — исследования показывают крайне низкую эффективность многих программ по борьбе с ней, иногда и отрицательную.

Бюрократия буквально не даёт человеку вырваться из бедности, заставляя проходить множество унизительных процедур и выполнять бессмысленные задания.

По мнению автора, государства ведут борьбу не с бедностью, а с бедными.

Кроме того, важно понимать, что дефицит — понятие относительное. Мы сравниваем себя с окружающими в нашем контексте и ключевую роль играет уровень неравенства доходов, расслоение общества.

Парадокс в том, что неравенство плохо не только для самых бедных. От него страдают и самые обеспеченные слои — они живут в атмосфере подозрительности, в постоянном стрессе, страдают от депрессий и беспокойства.

Валовый внутренний продукт (ВВП) — сумма всех товаров и услуг, производимых страной, с учётом сезонных колебаний, инфляции. Этот показатель стал своего рода священной мерой прогресса для современного общества.

Проблема в том, что ВВП создали во время Великой депрессии и учитывал нужды того времени, но сейчас, по мнению автора, этот показатель устарел.

Так, если вы повыбиваете все окна в здании, то люди, которые займутся их переустановкой, заработают, что улучшит общие показатели производства.

Экономисты зафиксируют рост, и он увеличит ВВП. Но этот показатель не учитывает, что это был за рост и каковы его истинные причины.

Именно поэтому ВВП растёт после бедствий и катастроф. Значит ли это, что государство, которое задалось целью увеличить ВВП, должно радостно приветствовать стихийные бедствия и трагедии?

Польза Википедии никак не отражается в ВВП, ведь люди тратят на неё время, но денег она не приносит. В ВВП не отражено влияние технологических изменений, но из-за особенностей оценки, чем больше банк рискует, тем выше его доля в ВВП. Автор отмечает пагубную тенденцию современности — чем важнее занятие человека или организации для жизни, тем меньше их вклад в ВВП.

По мнению Рутгера Брегмана, нужно предложить альтернативу аксиоме роста и эффективности.

В стремлении к росту и эффективности мы забываем посчитать издержки — так, согласно приведённым в книге данным, на каждый фунт, заработанный рекламным агентством, приходится семь фунтов ущерба в виде стресса, загрязнения окружающей среды, чрезмерного потребления. В то же время, каждый фунт, заработанный мусорщиком, приносит 12 фунтов пользы.

В прошлом многие мыслители, предвидевшие эпоху процветания (среди которых Бенджамин Франклин, Джон Мейнард Кейнс, Карл Маркс, Джон Стюарт Милль, Джордж Бернард Шоу), думали, что у людей будущего будет так много свободного времени, что это станет проблемой. Однако вместо этого промышленная революция, которая стала причиной взрывного экономического роста, принесла то, что стало противоположностью досуга.

Автор приводит данные, согласно которым в XIV веке средний английский фермер работал 1500 часов в год. Это даже меньше рабочего года человека, работающего стандартные 40 часов в неделю.

В первой половине XIX века заводскому рабочему приходилось работать вдвое больше времени и только для того, чтобы выжить — зачастую 70 часов в неделю, без выходных и отпусков работали даже дети. С середины XIX века ситуация начала меняться, рабочая неделя сократилась до 40 часов, несмотря на некоторое недовольство высших слоёв общества.

Тенденция сокращения рабочего времени продолжилась и во второй половине XX века, но замедлилась в 1980-х годах.

Мы стали богатыми, но свободного времени у нас не прибавилось — предсказания о всеобщей праздности не сбылись. В последние десятилетия увеличивается не количество досуга, а количество продукции.

Предсказания не сбылись — мы страдаем вовсе не от скуки и неумения заполнить свой досуг чем-то полезным, а от стресса и неопределённости.

Удивительно то, что даже в Средневековье у людей было гораздо больше свободного времени — в Испании и Франции праздничные дни занимали 5-6 месяцев в году.

Несмотря на многократно возросшее богатство, свободного времени у нас не прибавилось. Это произошло потому, что из двух альтернатив — больше отдыхать или больше потреблять — мы выбрали второе. А в тех странах, где рост экономики замедлился или прекратился, потребление все равно растёт благодаря кредитованию.

Рутгер Брегман считает, что даже 40-часовая рабочая неделя чрезмерна, так как исследования показывают, что человек продуктивно работает не более 6 часов в день.

Опросы показывают, что люди действительно хотят больше свободного времени, но это не значит, что они откажутся от работы. Для ощущения благополучия и осмысленной жизни нам нужна работа, на которой мы можем реализовать свой потенциал. Отсутствие работы наносит реальный вред здоровью — действие безработицы аналогично разводу или потере близкого.

По мнению автора, назрела необходимость возродить идею увеличения времени досуга в качестве политического идеала.

Что можно предпринять в этом направлении? Правительствам нужно делать так, чтобы компаниям было выгоднее нанимать двух сотрудников на полставки, чем одного, но который будет вынужден работать сверхурочно. Кроме того, нужно развивать гибкую пенсионную реформу, институт декрета для мужчин.

И главное — потребуется изменение мировоззрения, ведь сейчас занятость — признак статуса и карьерных возможностей. Больше досуга не означает больше времени для безделья. Это означает больше времени для того, что важно — для семьи, общественных дел, качественного отдыха.

Автор сравнивает результаты двух забастовок —городских дворников Нью-Йорка и ирландских банкиров.

Дворники отказались убирать мусор до тех пор, пока не будут выполнены все их требования.

Через два дня город был полностью завален мусором, выбежали крысы, улицы заполнила невыносимая вонь, элитные кварталы стали похожи на трущобы. Вскоре все требования мусорщиков были выполнены. Сегодня мусорщики и уборщики Нью-Йорка получают хорошую зарплату, сверхурочные и премии.

Забастовка банкиров не дала ощутимых плодов. Она продолжалась шесть месяцев и показала, что люди прекрасно умеют без них обходиться, самоорганизовываясь и придумывая свои аналоги валюты.

Для представителей множества других профессий забастовки будут совсем неэффективными. Несмотря на то что пиарщики, финансовые консультанты и корпоративные юристы получают гораздо больше мусорщиков, от их забастовки особо ничего не изменится, мало кто вообще это заметит.

Автор видит огромную проблему современности в том, что мы слишком вознаграждаем тех, кто не создаёт богатство, а только его перераспределяет, а самые важные и необходимые профессии оплачиваются удивительно низко.

Существует и другая современная крайность. Мы так озабочены необходимостью занятости, что плодим множество бессмысленных работ, излишних и ничего не добавляющих.

Так, издание Harvard Business Review, опросило 12 тысяч профессионалов, половина из которых призналась, что их работа «бессмысленна и незначима». Парадокс в том, что это происходит в капитализме, где ценностями являются эффективность, полезность, инновационность.

Какой выход? Автор считает, что нам нужны инструменты, чтобы направить лучшие умы на решение серьёзных проблем, а не туда, где они будут придумывать хитроумные способы обогащения без создания реальной ценности.

Известно, что бедные страны теряют из-за недополученных налогов в несколько раз больше оказываемой странами Запада помощи. Для беднейших стран гораздо полезнее была бы борьба с выводом средств в офшоры.

Но есть еще более действенное средство — открытие границ. По самым приблизительным расчётам, этот шаг сделает мир вдвое богаче и значительно повысит доход самых бедных людей планеты.

Автор признает, что сейчас эта мера кажется безумной. Общество убеждено, что закрытые границы — это обязательное условие существования нашего мира, но ещё недавно их не было.

Так, до Первой мировой войны границы были формальными, люди свободно перемещались между странами, а паспорта были редкостью. Во время Первой мировой войны страны закрыли границы, чтобы обезопасить себя от шпионов. С тех пор контроль только усиливался.

Удивительно то, что мы считаем наше время эпохой свободного перемещения и глобализации, но в реальности лишь 3% мирового населения живёт за пределами своей родной страны. По мнению автора, границы сейчас — самый большой фактор дискриминации.

Если опустить неприглядную моральную сторону закрытых границ, то есть и другие существенные доводы. Открытие границ значительно нас обогатит.

Автор приводит данные, согласно которым уничтожение ограничений на капитал высвободит $65 миллиардов, в то время как открытие границ — $65 триллионов.

Самые богатые 8% населения получают половину мировой прибыли. Богатейший 1% распоряжается более, чем половиной мирового богатства. Беднейший миллиард потребляет 1% от общего потребления, богатейший — более 70%.

Собственность всего восьми человек — самых богатых людей планеты — равноценна собственности беднейшей половины человечества.

Американец среднего класса относится к 4% богатейших людей планеты. Мы в основном возмущаемся неравенством внутри нашей страны, но масштабы несправедливости за пределами границ просто огромны — автор называет это «апартеидом глобального масштаба».

Естественно, что бедные люди будут стремиться попасть в развитые страны. Но обычно иммигранты не вызывают радости у местных жителей. Автор считает, что на самом деле все страхи перед иммигрантами сильно преувеличены.

Один из самых распространенных — что иммигранты — террористы. Теракты всегда попадают на первые полосы СМИ, тем не менее вероятность умереть от них очень низка.

Исследование миграционных потоков между 145 странами, проведенное Университетом Уорвика, показывает, что иммиграция на самом деле связана со снижением числа террористических актов и активности экстремистов. То же самое с уровнем преступности. Исследования показывают отсутствие связи этнической принадлежности и преступности — зачастую на долю беженцев приходится меньше преступлений, чем на долю местных.

Не стоит также беспокоиться о том, что иммигранты отберут рабочие места местных и что у местных снизятся зарплаты. Напротив, они их создадут — рост рабочей силы увеличивает рост потребления и спроса и, соответственно, рабочих мест.

Исследование Центра изучения иммиграции показало, что миграция не оказывает негативного влияния на заработки местного населения, а другое исследование показало, что благодаря иммигрантам заработки местного населения даже увеличиваются.

Другой стереотип — мигранты ленивы и не хотят работать. Но, как показывают исследования, иммигранты прибегают к социальной помощи даже реже, чем местные жители.

Также автор отмечает, что усиленный контроль над миграционными потоками может иметь эффект, обратный ожидаемому. Так, в 1960 году мексиканцы свободно пересекали границу с США и назад возвращались 85% иммигрантов.

Сегодня граница под контролем — за ней следят военные, десятки тысяч работников, но домой возвращается лишь 7% нелегальных мексиканских иммигрантов.

Политика, направленная на запрет мигрантам пересекать границу, не гасит их стремление к лучшей жизни, а лишь делает их попытки всё более опасными, заставляя отдавать деньги нелегальным перевозчикам.

Безусловно, мы не можем сразу отменить все границы и разрешить всем беспрепятственно передвигаться между странами. Скорее открытые границы — это что-то вроде политического идеала.

Можно создавать определённые ограничения — например, ввести обязательный экзамен на знание языка, не разрешать жить на пособие, давать гражданство только в том случает, если будет уплачена определенная сумма налогов — все это гораздо лучше, чем вообще запрещать въезд.

Социологи давно описали явление — упорное нежелание отказываться от собственных убеждений даже тогда, когда все факты и логические доводы против них.

Такая убежденность — не удел малограмотных людей. Исследования показывают, что интеллектуалы даже более ригидны в своих убеждениях, так как научились искусно находить доводы, подкрепляющие их точку зрения.

Тем не менее это не значит, что люди не способны менять свои убеждения. Раньше рабство считалось необходимостью, но сейчас мы считаем его дикостью.

Интересно, что процесс изменения убеждений обычно не длительный и постепенный, а резкий и скачкообразный. Мы меняем свои убеждения, когда очень резко и близко сталкиваемся с неприятными фактами.

Другая наша особенность — конформность. Мы подстраиваемся под окружающих людей, заимствуем их убеждения. Однако даже мнение одного человека, который не соглашается с общепринятой точкой зрения, может иметь значение.

Идеи, которые раньше казались немыслимыми, становятся общепринятыми — отмена рабства, эмансипация, всеобщее благоденствие. Еще несколько лет назад всеобщий базовый доход был абсолютно радикальной идеей, но сейчас все больше людей сходятся в его необходимости.

Автор намечает тенденции нужных изменений — обязательное сдерживание и реформы финансового сектора, уничтожение офшоров. Нужна меритократия — необходимо платить в соответствии со вкладом в общественное благосостояние, необходимо поощрять талантливую молодежь идти в науку и решать реальные проблемы человечества, а не в инвестиционные банки или в огромные интернет-корпорации, суть которых — продажа рекламы.

Социальную политику нужно сделать эффективной — необходимо понять, что мы сэкономим огромные суммы денег, просто обеспечив бездомных и малоимущих деньгами.

Необходимо сдерживать государственный патернализм — отказаться от бесполезных курсов для безработных, от унизительных бюрократических процедур.

Стоит изменить и мировоззрение — перестать гордиться перегруженностью и бессмысленной работой. За счёт всеобщего базового дохода у людей появится возможность заниматься чем-то действительно значимым.

Люди не погрузятся в праздность, напротив, — они перестанут работать на бессмысленных работах, избавятся от постоянного стресса, который раньше пытались заглушить вредными привычками и просмотром телевизора, и станут уделять время тому, что для них по-настоящему важно — семье, отношениям с другими людьми, здоровью, творчеству, заботе об окружающей среде.

#библиотека