Большой брат уже видит тебя: как ФНС бизнес цифровизовала и чем это закончится

За 10 лет Федеральная налоговая служба стала знать о налогоплательщике подчас больше, чем его бухгалтерия. Как это получилось и чего ждать дальше: обзор от Переводчика с бухгалтерского.

Всем привет! Меня зовут Алексей Иванов, я кандидат экономических наук, основатель самого большого телеграм-канала о бухгалтерии для предпринимателей «Переводчик с бухгалтерского», директор по знаниям интернет-бухгалтерии «Моё дело» и автор бестселлера «Бухгалтерия для небухгалтеров».

Я не раз писал на vc.ru о трендах цифровизации от ФНС, например:

Недавно дал интервью на эту тему новому журналу «Налоги. Экономика. Общество». Опубликованный вариант меня совершенно не устроил — это просто сильно порезанная стенограмма беседы. Поэтому решил выложить полную версию здесь.

Развивающийся с начала десятых годов тренд цифровизации – это история про большого брата, который тебя видит. Если вспомнить те времена, то бумажный НДС и всевозможные схемы с возмещениями были нормой делового оборота. В 2014 году появилась АСК НДС-2, после чего тема НДС стала довольно токсичной. По статистике, которую приводил в своем программном интервью «Коммерсанту» в 2020 году руководитель ФНС Д.В. Егоров, более 99% НДС контролируется государством. Налоговые разрывы составляют меньше 1% от общего объема. Это огромный прогресс. Цифровизация идет не только в налоговой, но и в смежных направлениях. Прослеживаемость товаров, маркировка – это не звенья одной цепи, но взаимопересекающиеся истории.

Если смотреть на конкретные инструменты, то обкатывать принимаемые решения начали с двух противоположных сторон. Первая — малый бизнес, вторая — крупнейшие налогоплательщики. Начну с малышей. Здесь самый успешный проект ФНС — налог на профессиональный доход (НПД). Он был введен в 2019 году в качестве эксперимента в четырех регионах, и быстро показал свою эффективность, после чего режим распространили на всю Россию. НПД оказался удобен и не слишком затратен для налогоплательщика: микробизнес платит свои 4-6% и, как в рекламе, «спит спокойно».

В бизнесе чуть крупнее сначала появились онлайн-кассы. После того как ФНС поняла, что все продажи ей видны, вперед ногами «вынесли» любимый многими ЕНВД. Зачем облагать какую-то непривязанную к реальности налоговую базу, когда можно обложить конкретную выручку и собрать больше налога? Незачем! Поэтому шансов выжить у ЕНВД не было.

А дальше вполне логично последовал режим, который сначала называли «УСН-онлайн», а потом свернули работу над ним, но выпустили идейную наследницу — автоматическую упрощенную систему налогообложения (АУСН), которая в этом году стартовала в качестве эксперимента с 1 июля. Посмотрим, как это будет работать. С моей точки зрения, для бизнеса это не так удобно, как НПД для самых маленьких. Ставки стали выше за счет того, что убрали страховые взносы, но экономия не всегда достижима – необходимо просчитывать налоговую нагрузку до перехода.

Кроме того, у бизнеса есть опасение, что налог могут посчитать некорректно и вместо экономии на бухгалтере придется вести параллельный налоговый учет, чтобы доказать свою правоту. Мы все помним, как внедрялся АИС «Налог-3» в начале 2020 года: в первые месяцы система толком не работала и налогоплательщики по всей стране страдали. Из более свежих историй: транспортный и земельный налоги с прошлого года у юридических лиц считаются на стороне ФНС. И периодически всплывают кейсы, когда налоговая служба посчитала неправильно, а налогоплательщику приходится оспаривать сумму.

Недавно РБК сообщал, что порядка 97% российских микрокомпаний пока не готовы пользоваться АУСН. 39% опрошенных утверждают, что из-за высоких ставок налога для них такая система не будет выгодна. Каждый восьмой микропредприниматель имеет собственные причины для отказа или желание для начала понаблюдать за работой новой системы со стороны. Бизнес хочет дождаться, когда систему отладят, и она начнет действовать без сбоев.

И отмечу еще один тренд, который сложился в последние годы. Сформировалась четко прорисованная схема ввода новых режимов налогообложения: сначала пилот на ограниченной территории, а затем раскатка на всю страну. Это подход, характерный для выпуска IT-продуктов: зарелизить на группу пользователей, пофиксить баги и уже потом выкатывать полноценное обновление.

На мой взгляд, вслед за ЕНВД падет патент. Сейчас на этом режиме облагаются небольшие вмененные доходы ИП с возможностью получать до 60 млн руб., а налога платить лишь несколько тысяч. На рубеже 3-5 лет ПСН уйдет той же дорогой, по которой увели в вечность ЕНВД. После завершения пилота АУСН будут раскатывать на всю страну, набьют шишек, что-то смогут изменить, если бизнес не будет переходить массово. И до конца 20-х годов УСН станет только автоматизированным. Это развитие давно озвученной концепции ФНС как сервиса: считать НДФЛ будут банки, УСН и имущественные налоги — налоговая служба, а налогоплательщик будет только акцептовать и оплачивать сумму налога. В более далеком будущем нечто похожее может быть реализовано и в крупном бизнесе.

В середине 2010-х годов появился режим налогового мониторинга. Налогоплательщик для того, чтобы упростить себе взаимодействие с налоговой службой, добровольно дает ей доступ к своей бухгалтерии. Реализуется такой доступ двумя путями. Первый — непосредственный доступ в учетную систему. Второй — витрина данных, когда данные из учетной системы налогоплательщика экспортируются во внешнюю систему, к которой имеет доступ налоговая. В обоих случаях налоговая видит всю хозяйственную жизнь налогоплательщика и может предупредить его, если увидит признаки возможного налогового правонарушения, чтобы тот мог исправить ситуацию.

В конце 2020 года порог входа в налоговый мониторинг снизили. Теперь туда могут попасть не только самые крупные налогоплательщики, но и просто крупные — с годовой выручкой от 1 млрд руб. и суммой уплаченных налогов от 100 млн руб. По мере того, как технологии будут обкатываться и их безопасность будет подтверждена, эту практику распространят и на средний бизнес.

После того как спецрежимы окончательно автоматизируются, всерьез возьмутся за полную автоматизацию ОСНО. Потоки НДС уже видны налоговой службе, имущественные налоги считает ФНС, а самый сложный в исчислении налог, который имеет отдельную систему налогового учета, –налог на прибыль. Чтобы считать его самостоятельно налоговой необходимы данные не только о движении денег, но и о движении товарных потоков и расходах налогоплательщика Думаю, что решением такой сложной задачи начнут заниматься не раньше, чем через 10-15 лет.

У налогов есть четыре функции, выполнение которых в теории должно стимулировать государство:

Но на практике первую скрипку играет фискальная функция — с ФНС государство требует обеспечить собираемость налогов. И мытари успешно решают эту задачу за счет цифровизации.

Я все время говорю и пишу о том, что учет не ограничивается только налоговым учетом. На предприятии есть потребность в ведении трех видов учета.

Первый — налоговый со своими правилами, установленными Налоговым кодексом, который ведется для государства. Это вид учета в будущем перейдет на сторону ФНС, налогоплательщику останется только уплачивать налоги.

Второй — бухгалтерский, который ведется для пользователей с прямым финансовым интересом. Это все те, кто уже финансирует деятельность компании, либо планирует с ней каким-то образом взаимодействовать: инвесторы, банки и другие действующие и потенциальные кредиторы. Здесь работают совсем другие правила. С конца 90-х годов российские бухгалтерские стандарты все больше сближаются с Международными стандартами финансовой отчетности (МСФО), и бухгалтерский учет становится все дальше от налогового. Я мечтаю, что когда-то налоговые инспекторы перестанут говорить: «А почему у вас прибыль в отчете о финансовых результатах не сходится с прибылью в декларации по налогу на прибыль?» Если учет ведется правильно, эти суммы и не должны сходиться! Есть даже целый бухгалтерский стандарт, посвященный разницам между бухгалтерским и налоговым учетами — ПБУ 18/02. И налоговые органы должны понимать, что бухгалтерский учет ведется не для них.

В 2013 году вступил в силу Федеральный закон №402-ФЗ «о бухгалтерском учете», в котором случилась тихая революция. Закон ввел в правовое поле новую категорию регуляторов — субъекты негосударственного регулирования бухгалтерского учета. Их сейчас два: Институт профессиональных бухгалтеров России и Бухгалтерский методологический центр. До этого закона методологией бухучета единолично командовал Минфин. Теперь же министерство выпускает программу разработки Федеральных стандартов бухгалтерского учета, в которой планирует какие будут стандарты будут приняты в ближайшие пять лет, и кто их будет разрабатывать. Как правило, разработчиком должен выступать негосударственный регулятор, и только если никто из них не берется — знамя подхватывает Минфин. У нас есть заявленная цель на сближение с МСФО и есть бухгалтерское профсообщество, руками которого эта задача исполняется. Бухгалтерский учет становится все более вариативным и сложным — он однозначно продолжит вестись на стороне бизнеса силами собственной бухгалтерии или профессиональных аутсорсеров в специализированных бухгалтерских программах.

И третий вид учета — управленческий. Он на 70-80% основывается на бухгалтерских данных, только гораздо оперативней, детальней и содержит не только финансовую, но и другую информацию, необходимую для управления компанией. Когда бизнес окончательно поймет, что не платить налоги не получится, то резервы повышения эффективности будут искаться в том числе через правильную методологию управленческого учета. Естественно, и этот вид учета сервисам ФНС не делегировать — здесь учетная система выстраивается индивидуально под потребности конкретного бизнеса.

Здесь по двум направлениям идет развитие. Первое: приложения сами по себе начинают дружить друг с другом через API — интерфейс программирования приложений. Это набор правил, при помощи которых приложения обмениваются информацией. С помощью API обмениваются данными с другими сервисами: банками, онлайн-кассами, товароучетными и платежными системами. Например, мы в «Моём деле» с 2011 года выстроили целую экосистему приложений, которые автоматически обмениваются данными, чтобы пользователь не переносил их вручную из одной системы в другую. ФНС идет той же дорогой.

Второе —стандартизированные форматы данных. Сейчас, например, бухгалтерия передает в налоговую инспекцию XML-файлы по утвержденному формату. Но налогоплательщики обмениваются между собой документами самых разных форматов. И этот документооборот по большей части остается бумажным.

Системы электронного документооборота (ЭДО) существуют в России больше 20 лет. Проблема в том, что не все предприниматели спешат их внедрять. У юридически значимого электронного документа есть существенный «недостаток» — его легко администрировать со стороны государства. Поэтому еще не осознавшие масштаб контроля бизнеса налоговиками в эпоху цифровой экономики, продолжают «рисовать» первичку по сделкам, которых не было. Кроме того, операторов ЭДО на рынке много, и у них есть проблемы со стыковкой между собой. Не было и единых универсальных форматов электронных документов.

В декабре 2020 года была принята Концепция развития электронного документооборота в хозяйственной деятельности, к реализации которой ФНС приступила в прошлом году. ФНС планирует движение 95% счетов-фактур и 70% накладных в стране в электронном виде к 2024 году. Для этого необходимо решить ряд проблем: отсутствие нормативной базы, взаимодействие между операторами ЭДО и их аккредитация, стандартизированные форматы электронных документов. Такая работа активно ведется. Ряд стандартных форматов уже принят в этом году. Думаю, плановые показатели в 2024 году вряд ли будут достигнуты, но пилоты запустятся.

Не платить налоги становится очень небезопасно. Бизнес обеляется, и все процессы становятся прозрачными. Автоматизация налогового администрирования похожа на работу рыбака. Сначала шьется грубая сеть с большими ячейками, которой вылавливается крупная рыба. Потом крупной рыбы в пруду не остается и приходится шить сеть с ячейками поменьше. При этом навыки шитья прокачиваются, и делать сеть с каждым разом становится все легче. А рыба ловится все мельче.

Сейчас в силу большой загруженности на местах, инспекторам часто выгоднее за одной крупной рыбой гоняться, и до мелких не всегда доходят руки. Но это временно. Поэтому финансовая модель бизнеса должна сходиться при полном выполнении обязательств перед государством, конкурировать за счет экономии на налогах становится все труднее.