Книга «Сначала будет страшно»

Эта история — о самом трудном деле в жизни. Для большинства людей — невозможном. О том, как менять себя. Смиряясь, но не сдаваясь. Уничтожать ветхую версию собственной личности — ради самообновления и выхода на новый уровень. Раз за разом пересобирать себя заново и двигаться вперед. Делать эволюционный рывок в самые кризисные моменты. Не «оставаться самим собой», а «становиться самим собой». Быть «автором собственной жизни», даже когда эта жизнь настойчиво пытается навязать себе стандартный для всех сценарий.

Полжизни мы стремимся соответствовать чужим предоставлениям, преодолеваем себя настоящего, чтобы стать (или казаться?) сильным, умным, красивым, спортивным, успешным, креативным и еще тысячу слов с этим окончанием.

Часто не понимая: ЗАЧЕМ?

Не слишком ли дорого стоит такая стратегия?

Как жить в согласии с собой и миром?

Как чувствовать реальность, такой какая она есть?

Как найти счастье и сделать счастьем свой путь?

У меня нет универсальных ответов, которые подойдут каждому.

Но есть своя история, которую я расскажу для того, чтобы вы сами нашли свои собственные ответы.

Сергей Лекторович, автор

Есть три причины – почему эта книга стоит того, чтобы ее прочитать.

Причина первая, не главная. Это очень интересная бизнес-история, которая проглатывается за одни выходные, как хороший детектив.

Причина вторая, более серьезная. Эта книга — про страну. Девяностые, нулевые, десятые. Тридцать лет постсоветской России, рассказанные почти ее ровесником. Человеком, который вырос вместе с ней, поднялся вместе с ней, сделал вместе со страной почти все ее ошибки и главное – растет с ней дальше.

Причина третья, основная. Эта история, читатель, про тебя. Про тебя лично. Во всяком случае, если ты тоже претендуешь на то, чтобы называться человеком активным, способным на собственные усилия, победы и поражения. Но пока тебе что-то мешает – наверное, страх. В начале любого дела всегда страшно. Так вот, эта книга — лучшее средство от страха.

Ничего, что мы так быстро перешли на ты?

Книга несет в себе не только мотивационный заряд, она еще и имеет прикладную пользу. Лекторович теперь уже опытный бизнес-практик, реализовавший мечту, которая слишком многим сегодня кажется недостижимой — построить большой, красивый и чистый бизнес, стартовав не в Кремниевой долине и даже не в Сколково, а в Тольятти, далеко не самом прогрессивном городе страны и мира. Сергей готов поделиться своим опытом, знаниями, достижениями, ошибками, чтобы этим же путем — вперед и вверх — мог пройти любой из тех миллионов молодых людей, кто уже накопил в себе энергию изменений, уже чувствует в своем теле новую версию себя, но пока не знает, как к ней прорваться. Потому что сначала всегда страшно. И потом тоже страшно. Всегда страшно. Как преодолеть этот страх? Короткий ответ звучит так: просто разбегайтесь и отталкивайтесь от земли. Ответ подробный — в этой книге.

Дмитрий Соколов-Митрич, редактор

По одному взгляду на человека я могу определить, били его в детстве или нет. Крепкий, спортивный, накачанный? Били с большой долей вероятности. Броня не вырастает просто так. Когда-то подростком этот парень скорее всего прошел через испытания. И травматические события сформировали его защитный панцирь.

Я вырос в девяностые в городе Тольятти. Для того, кто в контексте, эти несколько слов могут сказать обо мне если не всё, то многое. Это не просто факт биографии, это свойство личности – то, что до смерти останется со мной.

Дедушка Витя по папиной линии однажды стоял на балконе и наблюдал, как я пытаюсь разрулить первый в своей жизни конфликт. Какой-то соседский ребенок отобрал у меня синий совочек.

—Отдай совочек.

—Не отдам!

—Но это мой совочек.

—Теперь мой!

Переговоры зашли в тупик. Дедушка прервал мое замешательство:

—Че ты с ним разговариваешь, дай в нос — и всё!

—Как это?

—Да как, пальцы в кулак сожми и дай.

Ну, я и дал. Эффект оказался поразительным. Обидчик совочек мой тут же бросил и побежал за мамой.

Так дедушка Витя научил меня драться. Для мальчика из Тольятти навык отнюдь не бесполезный.

…Однажды во время перемены я сидел, читал книжку, а по проходу между партами шел главный на тот период агрессор класса (их обычно на каждый класс бывает по два, два основных хулигана) - шел, и всем давал подзатыльники. А я сижу, учу и слышу - там движуха какая-то. И думаю - если до меня дойдет, я его убью сейчас. Такая недетская, но на самом деле именно детская мысль. И бах, мне прилетает.

Никакого вкуса к дракам я тогда еще не испытывал, шумных толп сторонился, все учителя называли меня домашним мальчиком и ставили другим в пример.

Я вскочил на парту и побежал за ним. Он смеясь перепрыгивал с одной на другую пока не остановился на последней, развернувшись ко мне.

— Ну что? Куда бежишь придурок?

От удара ногой в живот он не успел договорить последнюю фразу и скорчившись полетел с парты вниз на пол, к детским шкафчикам с одеждой, которые располагались у нас прямо в классе.

Я смотрел на него сверху вниз и не знал, что будет дальше.

Было одновременно и радостно, и страшно.

Радостно о того, что я смог победить «непобедимого».

Страшно, от того, что не знал, чем теперь это обернется.

Тут я увидел, что из его глаз пошли слезы. Он встал. Взял свой рюкзак и убежал с уроков домой.

Для меня это был первый мальчишеский урок – победы над своим страхом, от кого бы он ни исходил и каким ужасным по началу не казался.

Спустя годы, в одной из книг по психологии, я читал про живущих в нас внутренних драконов, которые не дают нам действовать и останавливают нас перед лицом неизвестности.

Мой первый дракон был убит там.

А дальше история повторялась.

Хулиганы, гопники, бандиты, прибандиченные милиционеры — все это закрутилось в калейдоскопе событий и реальность словно проверяла меня на прочность.

Наша семья, как и многие другие в те времена, была в городе пришлой и по местным меркам подчеркнуто интеллигентной.

Мама через раз выходила из набитого суровыми заводчанами автобуса в слезах – просто оттого, что улыбка и просьба «Подвиньтесь, пожалуйста!» в автобусах не работала. Долго не могла привыкнуть, что в Тольятти доброжелательность принимают за слабость. Неласковый нрав горожан она, будучи врачом, объясняла болезнями из-за химических выбросов многочисленных производств. Поэтому все терпела и всех жалела.

Отец знакомился с городом на службе в Следственном Управлении УВД. Количество грабежей, разбоев, квартирных краж и особенно угонов автомобилей гарантировали ему почти круглосуточную работу много лет подряд. Возвращался домой он обычно в десятом часу вечера и стучал на машинке обвинительные заключения до поздней ночи. На кухне, чтобы нас не будить.

Квартиру мы получили в шестнадцатом квартале Автозаводского района на одной лестничной площадке с семьей, дочка у которых была наркоманкой. Через несколько месяцев эта квартира превратилась в настоящий наркопритон. Брошенные шприцы на этажах и лестницах, сигаретный дым и толпы не самой благополучной молодежи по вечерам.

Однажды в детскую площадку, во дворе моего друга Арсения, въехала иномарка, за рулем которой сидел только что расстрелянный водитель.

Мир вокруг казался не самым безопасным для рано повзровслевшей девочки, приехавшей в город из деревни – моей маме, а затем, по ее венам, и мне.

Мы жили на две зарплаты бюджетников с обостренным чувством справедливости. Я рос серьезным и домашним мальчиком. В три года переболел геморрагическим васкулитом и потому пропустил детский сад с сопутствующими радостями ранней социализации.

Предпочитал уличной песочнице игру на ковре в гостиной.

Одиночество не тяготило, мама не боялась оставить меня одного, если случалось срочно бежать в больницу.

Я собирал конструкторы, разглядывал географические карты, играл сам с собой в шахматы, легко справлялся с домашними заданиями и много читал. Жизнь явно готовила меня к карьере типичного ботаника.

На этом пути были некоторые затруднения. Например, когда я носил длинные волосы и выходил на улицу – тут же становился мишенью. У каждой второй лавочки тебя тормозят местные молодые товарищи, несогласные с твоим текущим мировоззрением. Ты живешь при постоянной угрозе физической расправы, каждый день – вызов. Тольятти времен моей молодости – это город с очень низкой толерантностью. При этом по численности размером с два Цюриха и с экономикой на порядок более слабой. Почему? В том числе, и из-за агрессивной среды.

Таким образом запускается механизм самообороны, у тебя возникает бесконечная потребность самоутверждаться и постоянно себя побеждать. Это такая сублимация духовного роста в нездоровых обстоятельствах, через культивирование внутренней силы. Ты увеличиваешь не объем «себя», а толщину своего панциря, своей защиты.

В результате впоследствии у меня ушло десять лет на то, чтобы избавиться от этого панциря и вернуться к себе самому.

А если бы Тольятти был более толерантным, возможно, я бы нашел свое предназначение гораздо раньше, уже в двадцать лет занялся бы бизнесом, сейчас прошел бы огромный путь, вырастил в своей компании многих классных специалистов, заплатил бы на порядок больше налогов, принес бы своей стране больше пользы.

В прошлом году я был на лекции Ричарда Флориды, американского экономиста, автора теории креативного класса. У него есть такое фирменное высказывание: чем больше в обществе геев, лесбиянок и прочих меньшинств, тем это более развитая культура, тем лучше для экономики. Естественно, у меня эти слова поначалу вызвали внутренний протест. Но потом Ричард перешел к аргументам. Он вовсе не утверждает, что именно меньшинства движущая сила экономики. Просто, по его мнению, до определенного предела есть прямая зависимость между количеством геев, лесбиянок, богемы, с одной стороны, и творческих личностей, с другой. Но и то, и другое не причина, а следствие — результат жизни в развитой толерантной среде, которая, конечно, благотворна для креативного класса, а значит и для экономического развития.

Конечно, из этого вовсе не следует, что по телевизору нужно пропагандировать однополую любовь. Есть две крайности. С одной стороны – нулевая толерантность как модель войны, с другой – безграничная терпимость, которая тоже ведет к разрушению культуры и катастрофе. Зона развития – где-то посередине.

Тольятти времен моей молодости – это город с очень низкой толерантностью. При этом по численности размером с два Цюриха и с экономикой на порядок более слабой. Почему? Прежде всего из-за агрессивной среды, атмосферы нетерпимости. Когда я носил длинные волосы и выходил на улицу – я тут же становился мишенью. У каждой второй лавочки тебя тормозят гопники с семечками, ты живешь при постоянной угрозе физической расправы, каждый день – вызов. Такая жизнь навязывает ложный выбор: или ты, или тебя. В результате у меня ушло десять лет на то, чтобы избавиться от панциря и вернуться к себе самому.

Потерянные ли это годы? Не думаю. Времена не выбирают, в них живут и умирают. И очень может быть, не пройдя всего этого «лишнего» пути, со всеми его глупостями и трудностями, ты не получишь нужного результата.

— Сережа, а почему у тебя лицо такое странное?

— Я с улицы, мам.

— И?

— Это специальное лицо для улицы. Сейчас перестроюсь.

Однажды, уже в средней школе, нашего друга избили гопники на мотоциклах, из частного сектора.

Надо было что-то делать.

— Я их знаю — это шпана с полтинника. Там их человек пятьдесят на пятаке тусит. Отморозки те еще, — сказал кто-то из наших.

Но оставлять это было нельзя.

Если они пришли на нашу территорию и безнаказанно избили нашего пацана – это означало бы больше, чем просто проигрыш в драке. Капитуляцию и потерю самоуважения.

Мы решили, что точно должны отомстить.

Купили бутылку портвейна, выпили ее для храбрости, и впятером поехали к сельским на автобусе. Наломали палок от местных заборов и лавочек. Одного отправили на разведку. Вернувшись он сказал: там человек 30. Точно не справимся.

И тут неожиданно из-из угла прямо на нас выехал мотоциклист из числа неприятелей.

То ли от страха, то ли от безысходности я бросился на него, сбил с мотоцикла и мы все толпой с бешеными криками рванули в переулок, изо всех сил размахивая палками.

«Убью! Порву! Твари! За родину!» — орали мы во всех горло, видимо насмотревшись фильмов про красную армию, и эти крики слились в звериный рев.

Вдруг произошло то, чего мы не ожидали...