Мир лучше, чем кажется: какие инстинкты мешают человеку исследовать и расти — и что с этим делать

Ключевые идеи не изданной на русском языке книги Ханса Рослинга «Фактологичность» — о том, почему многие негативные представления о современном мире не более чем мифы.

Обзор подготовила команда сервиса ключевых идей из литературы по бизнесу и саморазвитию MakeRight.ru. У представленной книги более 100 положительных ревью на Amazon и более 2500 положительных оценок на книжном сайте GoodReads.

Ханс Рослинг — учёный, врач, статистик, популярный лектор, один из основателей шведского отделения организации «Врачи без границ». Его многолетний опыт привёл к странному открытию — люди, как правило, совершенно не склонны правильно интерпретировать факты, даже если эти факты очевидны. Это не зависит от образования или интеллекта, слепота к очевидным вещам свойственна почти всем, в том числе и автору книги.

Он рассказывает о том, как с детства обожал цирк и решил стать шпагоглотателем. Однако у родителей были на него другие планы, как с иронией пишет Рослинг, и ему пришлось поступить в медицинское училище. На одной из лекций он услышал, что если в горле у человека что-то застряло, ему достаточно выдвинуть подбородок вперёд, и в горло свободно пройдёт любой предмет.

В доказательство студентам показывали рентгеновский снимок шпагоглотателя с клинком в горле. Рослинг вспомнил свою детскую мечту и попробовал научиться глотать клинок, используя свои знания о рефлексах. Он не стал учиться непосредственно на клинке и для начала тренировался на удочке, пытаясь пропихнуть её в горло как можно дальше. Но как он ни выдвигал вперёд подбородок, удочка дальше определённого предела не шла.

Рослинг опять махнул на мечту рукой и забыл о шпагоглотании. Но однажды во время работы врачом он обследовал старика, который кашлял и жаловался на периодическую боль в глотке. На вопрос о профессии он ответил, что работает шпагоглотателем — это его рентгеновский снимок Рослинг видел в студенческие годы.

Он рассказал старику о неудачных попытках глотания удочки. Старик рассмеялся. Он спросил Рослинга, неужели тот не знает, что горло плоское и поэтому в него входят только плоские предметы, такие как клинок, штык, шпага или меч?

Рослинг потренировался на плоской ручке половника, затем приобрёл настоящий шведский армейский штык 19 века и легко просунул его в горло. Время от времени, когда он читал лекции, он демонстрировал публике этот трюк, чтобы показать, что то, что кажется невозможным, абсолютно реально, достаточно лишь понять, как оно происходит.

Во время своих лекций Рослинг задавал людям простые вопросы, которые касались богатства и бедности, рождаемости и смертности, образования и здравоохранения. Большинство людей даёт на них неверные ответы. Например, на вопрос о том, как изменился уровень нищеты в мире за последние 20 лет, большинство даёт два варианта неправильных ответов: что он остался прежним или что удвоился. Но он вдвое сократился.

Другой вопрос — какой процент детей в возрасте до года (от всего населения Земли) получил вакцинацию от нескольких основных болезней. Варианты ответа — 20, 60 и 80%. Правильный ответ — 80%, но его дают очень немногие. То же самое относится к вопросам про изменение климата, борьбу с эпидемиями и многое другое.

Степень образованности отвечающих не влияет на их ответы. Самые ужасные ответы, как пишет Рослинг, получены в группе нобелевских лауреатов и медицинских исследователей. Он уверен, что группа шимпанзе из зоопарка лучше справилась бы с задачей, если бы отвечала на них чисто случайно, при помощи, например, бананов, на которых нацарапан правильный ответ. Почему так много людей ошибаются и выбирают ответы хуже, чем шимпанзе методом тыка?

Рослинг подключил к своей деятельности сына и невестку — Оле и Анну. Они вместе ездили с лекциями, Оле и Анна придумали яркие запоминающиеся графики. Но чтобы искоренить то, что Ханс принимал за невежество, этого было недостаточно. Можно было бы винить тенденциозные СМИ, нагнетающие страсти, но, как выяснилось, дело не только в них.

Рослинг понял это на Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2015 году, где собрались представители политической элиты разных стран, должностные лица ООН, предприниматели, общественные деятели, знаменитые тележурналисты. Рослинг боялся, что они правильно ответят на его вопросы, и тогда его лекция будет сорвана.

Но он ошибался. Он предложил публике три вопроса, которые касались нищеты, уровня вакцинации и роста населения. На вопрос о нищете было дано более 60% правильных ответов, на остальные вопросы результаты были такие же, как у всех, то есть хуже, чем у шимпанзе.

Всему виной устройство человеческого мировоззрения, нашей склонности драматизировать факты. Большинство людей склонно заблуждаться, верить иллюзиям. Поскольку это неизбежно, надо просто понять, как работает иллюзия.

Наш мозг за миллионы лет эволюции научился преувеличивать опасность. Когда-то это помогало выживанию диких племён — мозг посылал сигнал, за которым следовала мгновенная реакция, помогающая выжить. Мы любим байки и сплетни, потому что когда-то именно они служили новостями.

Нас тянет к жирному и сладкому, источникам энергии, со времён нехватки еды, потому что ими можно быстро насытиться. Это привело к эпидемии ожирения в развитых странах. Многое досталось нам в наследство от предков и помогло выжить как виду. Но мир с первобытных времён сильно изменился, а мозг работает всё так же.

Конечно, драматические инстинкты мозга нам ещё пригодятся, нам не нужно их искоренять или пытаться корректировать нейрохирургическим путём, как и запрещать сладкое и жирное. Нам всего лишь нужно научиться контролировать наше драматическое восприятие мира, иначе мы так и будем жить в заблуждениях.

Рослинг предлагает обращаться к фактам, а не к эмоциям, потому его книга и называется «Фактологичность». Её цель — научить читателя принимать правильные решения, видеть объективную реальность, а не драматическую иллюзию, бороться с реальной опасностью, а не жить в постоянном стрессе из-за несуществующих угроз. Пользуйтесь критическим мышлением, а не драматическими инстинктами, и вы увидите, как изменится ваш мир.

О том, как этому научиться, у автора есть несколько важных идей.

Этот инстинкт Рослинг называет мегазаблуждением, оказывающим огромное влияние на восприятие мира. Он создаёт картину несправедливости, вечного противостояния богатых и бедных.

Рослинг рассказывает, как в 1995 году на лекции в университете он спрашивал студентов об уровне детской смертности в Саудовской Аравии. Он раздал им таблицы UNICEF с этими данными. Студенты, сверяясь с таблицами, отвечали, что в Саудовской Аравии из тысячи детей возрастом до пяти лет умерло 35. Затем тот же вопрос был задан про детскую смертность в Малайзии — умерло 14, в Бразилии — 55, в Танзании — 171.

Детская смертность — один из главных показателей здоровья общества. Если на тысячу детей до пяти лет умирает 14, это значит, что остальные 986 выжили, а значит, их родители имели возможность хорошо заботиться о них. Значит, в Малайзии, которая показывает такую статистику, хватает еды, достаточно чистая вода, развита медико-санитарная помощь, а матери достаточно грамотны, чтобы водить детей к врачу.

Рослинг раздал студентам другие таблицы — с данными по Саудовской Аравии 35-летней давности. Они показывали, что за 35 лет уровень детской смертности снизился с 242 детей (1960 год) до 35 (1995 год). Это огромный прогресс по сравнению даже со Швецией, где таких результатов удалось добиться за 70 лет. В Малайзии в 1960-м году умирало 93 ребёнка, за 35 лет этот показатель снизился до 14.

В целом во всём мире уровень детской смертности снижается, а не растёт. Рослинг объяснил студентам, что самая высокая детская смертность — среди жителей отдалённых сельских районов по всему миру, среди фермеров и племенных обществ в тропических лесах, куда тяжело добраться врачу. Но и там она не растёт, а снижается.

Это не укладывалось у студентов в голове. Один из них поднял руку и сказал, что незападные страны никогда не смогут жить как западные. Сначала он разделил людей на «мы» и «они», потом на западные страны и незападные, считая, что разрыв между ними никогда не будет преодолён.

На самом деле, считает Рослинг, и данные это доказывают, основные показатели «богатых» и «бедных» стран давно уже не контрастируют. Всё больше людей из разных стран движутся к средним доходам населения, и потому в таком разделении нет никакого смысла. В 1960–65 годах контраст действительно был впечатляющим, но времена меняются, и уровень жизни тоже.

Никто не пользуется картами 60-х годов, чтобы найти дорогу, не принимает таблетки почти 60-летней давности, но в представлениях о мире люди застряли именно на этом уровне. Мнения студентов были просто необоснованными чувствами, которые ничем не доказывались.

Спустя 20 лет после лекции Рослинг столкнулся с теми же заблуждениями, когда отвечал на вопросы датского журналиста в телестудии Копенгагена. На вопрос, какой процент мирового населения проживает в странах с низким уровнем дохода, жители Швеции и США отвечали, что приблизительно 50% или больше. Однако правильный ответ — 9%.

Наши представления о мире, где одни страны купаются в роскоши, а другие угасают в нищете и лишениях, не соответствуют статистическим данным. Это просто иллюзия, считает Рослинг.

Люди любят дихотомию, двоичное восприятие мира: свои и чужие, богатые и бедные, добро и зло. Это просто и понятно, но, как правило, далеко от правды. Чтобы избегать разрыва, не сравнивайте крайние величины, советует Рослинг. Во всех странах есть кто-то в самом низу, а кто-то на самой вершине. Истина же находится посередине.

Большинство людей убеждены, что мир становится хуже. И в мире действительно много плохого. После Второй мировой войны настала мирная жизнь, но сегодня вновь вспыхивают конфликты, войны, сталкиваются экономические интересы разных стран. Совершаются террористические акты, исчезают отдельные виды животных и рыб, ледники тают из-за парникового эффекта.

В любой момент может повториться экономический кризис. И тем не менее мировой прогресс остановить невозможно. И есть масса прекрасных вещей, о которых почти никто не знает.

Например, за последние 20 лет доля людей, живущих в условиях крайней нищеты, сократилась почти вдвое. Ещё в 1800 году в ходу был детский труд, причём в Великобритании на работу принимали детей от 10 лет. Примерно 80% мирового населения жили в крайней нищете, запасы продовольствия были ограничены.

Частые неурожаи приводили к волне эмиграций, в частности многие шведы уехали в США, чтобы не умереть с голоду, и вернулись обратно лишь 20%. Постепенно доля бедных начала сокращаться, но ещё 20 лет назад 29% мирового населения жили в условиях крайней нищеты.

Сейчас этот показатель уменьшился до 9%. Казалось бы, есть чему радоваться — угроза голода почти уничтожена, детский труд отменён, уровень жизни повысился, люди производят и потребляют товары. Но нет, мы не замечаем прогресса и сосредоточились на негативе, считает Рослинг.

В 1800 году средняя продолжительность жизни составляла около 30 лет. Это не значит, что все умирали в тридцать, — большинство смертей приходилось на детский возраст до 5 лет и старший — между 50 и 70 годами. В настоящее время средняя продолжительность жизни — 70–72 года.

В 1960-м году случился голод в Китае, вызванный неурожаями и ошибочной аграрной политикой. Умерло около 15 миллионов человек, но правительству долгое время удавалось держать это в тайне. В 1971 году голод в Эфиопии унёс 200 тысяч жизней, и это тоже повлияло на общие показатели продолжительности жизни.

Сегодня массовая гибель в таких масштабах из-за неурожаев невозможна — ООН направляет помощь в такие районы, и скрыть происходящее от всего мира, как это удалось Китаю в 1960-м, уже не получится.

Пожилые люди склонны предаваться ностальгическим воспоминаниям о том, как было хорошо когда-то, и сетовать, как всё плохо сейчас. Но всё было хуже, а не лучше, но инстинкт негатива не даёт видеть хорошее в настоящем.

Информационные технологии и свободная пресса сделали новости более доступными, а любой редактор СМИ знает, что катастрофы и бедствия привлекают больше внимания, чем позитив. Мы читаем о сегодняшних бедствиях и ужасаемся.

Во время завоевания Америки погибло огромное количество коренного населения, но Европа об этом практически ничего не знала — не было быстрого канала новостей. В закрытом Китае люди умирали от голода, когда молодые европейцы левых взглядов воспевали коммунизм. Сейчас мы можем видеть то, что раньше удавалось скрыть, и это тоже признак прогресса. Однако это же обстоятельство порождает иллюзию ухудшения.

Чтобы избавиться от эффекта негатива, Рослинг советует думать о мире как о недоношенном ребёнке в инкубаторе. Он нестабилен, но его показатели меняются: что-то становится лучше, что-то остаётся на прежнем уровне. В целом состояние улучшается, но инкубатор покидать нельзя. Положение ребёнка не очень хорошее, но оно всё равно улучшается — то же самое происходит и с нашим миром.

Знакомясь с новостями, помните, что о хороших новостях почти не сообщается, так что просто не бойтесь плохих. Больше плохих новостей не означает больше страданий. И часто это говорит о прозрачности информации, о том, что можно вовремя заметить неблагополучие и помочь. И не верьте рассказам о том, как было хорошо когда-то.

Население действительно растёт — и быстро. В следующие 13–12 лет на Земле прибавится около миллиарда человек. Создаётся впечатление, что возникнет страшная перенаселённость, и с этим надо что-то делать, как будто это смертоносная эпидемия.

Большинство массовых и экспертных опросов в Швеции, Великобритании, Франции, Австралии и США показали, что люди понятия не имеют, каким образом увеличивается население. Они считают, что к 2100 году количество детей увеличится вдвое-втрое по сравнению с нынешними 2 миллиардами.

Однако эксперты ООН предполагают, что их количество останется на прежнем уровне. На сайте ООН можно ознакомиться с данными и докладами по этому поводу, но многие предпочитают оставаться в плену заблуждений.

В 8000 году до нашей эры население Земли составляло примерно 5 миллионов человек. Затем оно стало расти, и к 1800 году достигло одного миллиарда. Затем прирост резко усилился: за 130 лет добавился ещё миллиард, за следующие 100 — ещё 5. Многих это беспокоит — ведь ресурсы не безграничны, а людей, кажется, становится всё больше, и скорость прироста постоянно растёт.

Человеческому мозгу свойственно автоматическое визуальное прогнозирование. Что это такое? В вашу сторону летит камень, и вы можете определить, попадёт он в вас или нет, без всяких сложных вычислений. Вы быстро меняете положение в пространстве, чтобы этого не случилось.

Этот автоматический навык достался нам в наследство от эволюции, когда-то он помогал выжить. Сегодня мы используем его, находясь за рулём, определяя, достаточно ли далеко от нас другие автомобили. Но этот же навык может помешать объективному восприятию реальности.

Рост бывает быстрым, но рано или поздно он останавливается. Рослинг приводит в пример своего внука Мино, который родился с ростом 52 см, а всего через полгода был уже около 70 см. Если Мино будет продолжать расти теми же темпами, то в доме придётся менять крышу или искать какие-то лекарства, чтобы остановить его неукротимый рост. Но все мы знаем, что так не бывает, дети сначала растут быстро, потом всё медленнее, и как только достигнут зрелости, их рост прекратится.

То же самое происходит и с численностью населения. Сейчас есть рост, но есть и другая тенденция: резко упала рождаемость. Людям больше не нужны дети в качестве работников на семейных фермах, они уже не боятся высокой детской смертности, как в то время, когда рожали много детей в надежде, что хоть кто-то выживет.

Общий уровень жизни повысился, люди хотят больше вкладывать в образование и развитие детей, а потому ограничивают их количество одним-двумя. Количество рождений после периода роста остановилось на одном уровне, а значит, вскоре наступит спад, позволяющий регулировать народонаселение.

Многодетные мусульмане и иудеи являются исключением из правила, и оно мало на что влияет. В бедных странах Латинской Америки и Африки семьи, живущие в крайней нищете, имеют много детей, но большинство из них не доживает до пятилетнего возраста из-за болезней и отсутствия своевременной медицинской помощи.

Инстинкт прямой линии неприменим к статистике, считает Рослинг. Прямые линии вообще большая редкость. Если проследить за ними, они окажутся кривыми, и за подъёмом неизбежно последует спад.

Рослинг рассказывает о том, как в 1975 году, когда он был молодым врачом, в его отделение неотложной помощи в маленьком шведском городке поступило сообщение о крушении самолёта и скором прибытии раненых. Старший медицинский персонал обедал, и на дежурстве остался только Рослинг и помощница медсестры.

Пока они искали инструкции по оказанию помощи жертвам авиакатастроф, вертолёт с раненым уже прибыл. В приёмный покой доставили человека в армейском комбинезоне и спасательном жилете. Его конечности дёргались, как в эпилептическом припадке. Рослинг снял с него жилет, но никак не мог стащить комбинезон, не находя ни пуговиц, ни молнии.

Во время поисков он заметил, что весь пол залит кровью. Он закричал помощнице медсестры, чтобы она несла мешки с кровью для переливания, и схватил ножницы, чтобы разрезать ткань. Пациент что-то бормотал, Рослингу показалось, что на русском языке, и он, немного зная русский язык, сказал, что товарищ может быть спокоен, он в шведской больнице.

Лётчик испугался ещё больше и попытался что-то сказать, но у него так стучали зубы, что ничего не вышло. Рослинг решил, что началась Третья мировая, русские лётчики бомбят Швецию, и один из них сбит и находится перед ним.

В это время с обеда пришла старшая медсестра, отобрала у Рослинга ножницы и сказала, что он стоит на спасательном жилете, в котором есть ампула с контрастной красной жидкостью, похожей на кровь. Ампула лопнула, и жидкость залила пол. Лётчик был шведом, он прыгнул с самолёта на парашюте и упал в ледяную воду, где пробыл около получаса. Поэтому он дёргался и с трудом выговаривал слова.

Рослинг в детстве часто видел во сне кошмары про новую войну, и это не прошло даром: его страхи помешали объективно разглядеть реальность. Его мозг драматизировал информацию и получил фантастическую картину.

Страхи достались нам в наследство от предков, когда-то они помогали нам выживать. Мы с древних времён боимся плена, физического вреда и яда. Иногда эти страхи обоснованны, но чаще совершенно беспочвенны. Инстинкт страха вредит нам в мирной жизни, искажая наше мировоззрение.

Мы часто читаем в СМИ страшные вещи о похищениях людей и авиакатастрофах, землетрясениях и прочих жутких событиях. СМИ рисуют нам мир, полный опасностей на каждом шагу, а между тем он никогда не был менее жестоким и более безопасным, считает Рослинг. Продолжительность жизни увеличивается, уровень образования повышается, а стихийные бедствия происходят далеко не каждый день.

В 2009 году мир был потрясён землетрясением в Непале, которое унесло жизни 9000 человек. Но в то же время от диареи, вызванной грязной водой умерло 9000 детей в разных точках планеты. Журналисты не написали об этом, потому что это не так интересно, как разгул стихии.

В 2016 году 40 млн пассажирских рейсов благополучно приземлились в пункте назначения, и только 10 рейсов закончились катастрофами. О них и писали журналисты, ведь безопасные полёты — давно уже не новость.

Мир кажется страшнее, чем он есть, потому что в нашем мозгу есть фильтр, выбирающий самое страшное, и на том же принципе работают СМИ. Поэтому, советует Рослинг, прежде чем впадать в панику, спросите себя, насколько это опасно и насколько вы можете подвергнуться опасности. И не принимайте никаких решений в состоянии паники.

Мы неправильно определяем размер вещей, пользуясь отдельно взятыми данными, считает Рослинг, и склонны всё преувеличивать. Это инстинкт размера. Им с успехом пользуются СМИ, под его влиянием мы недооцениваем общий прогресс и фокусируемся на отдельных случаях.

Инстинкт размера заставляет нас не видеть или забывать о том, что в мире более 80% детей вакцинированы, что у 85% населения Земли есть электричество, что 90% девочек посещают начальную школу.

Но сообщения о чьих-то индивидуальных страданиях и показатели, приведённые журналистами и благотворительными организациями, отвлекают наше внимание от прогресса, искажают представление о мире. Недооценивая положительные изменения, мы драматически переоцениваем негатив: количество преступников, террористов, стихийных бедствий и так далее.

Политики любят открывать здания больниц в странах, где есть проблемы со здравоохранением. Но детская выживаемость зависит не от больничных стен и не от большого количества врачей, а от степени грамотности матерей, от профилактических мер, предпринятых родителями, медсёстрами и акушерками.

Акушерки принимают роды, медсёстры делают прививки, матери держат детей в чистоте и вовремя кормят их. Если кто-то хочет помочь деньгами делу здравоохранения, считает Рослинг, он должен вкладывать их в начальные школы, обучение медсестёр и вакцинацию.

Каждый показатель нужно сравнивать с другим, на основании лишь одного нельзя сделать правильные выводы. Так, в 2016 году во всём мире умерло 4,2 млн детей до одного года — это данные UNICEF. Это производит ужасное впечатление, ведь число огромно, а речь идёт о младенцах, о родительских слезах и горе.

Но если мы посмотрим данные за 2015 год, то увидим, что детских смертей было больше — 4,4 млн, в 2014 году — 4,5 млн, а в 1950-м — и вовсе 14,4 млн. Огромное количество детских смертей было предотвращено, и мы увидим это, просто сравнив данные разных лет за долгий период.

Этот инстинкт (он проявляется в том, что мы бессознательно стараемся всё классифицировать и структурировать) может привести к ошибке восприятия, когда мы порой группируем совершенно разные вещи на основе всего лишь одного или нескольких примеров. Этому способствуют и СМИ, но без злого умысла: быстро обрабатывать и структурировать информацию должен уметь каждый журналист. Часто это приводит к ошибкам.

Склонностью к неправильным обобщениям грешат и многие предприниматели, не осознавая главные целевые группы своего продукта. А для бизнес-планирования крайне важно знать точные факты, чтобы строить на них свою маркетинговую стратегию.

Иногда человек переносит свой опыт на другую страну, не имеющую ничего общего с его собственной. Рослинг часто путешествовал вместе со шведскими студентами в Индию и Таиланд, чтобы увидеть собственными глазами работу здравоохранения и дать молодым людям возможность набраться опыта.

Не понимая, что находятся в стране с другой культурой, они представляли её такой же, как Швеция. Больница с облупившейся краской на стенах показалась им убогой, её пациенты — людьми, живущими в крайней нищете.

Рослинг объяснил им, что люди в крайней нищете вообще не пользуются больницами, а рожают дома на земляном полу, и хорошо, если рядом находится акушерка. То, что шведу казалось жутким и убогим, было средним медицинским обслуживанием по индийским меркам.

Обобщение собственного опыта и перенос его на другую почву чуть не привёл к трагическому случаю. Одна из студенток, боясь опоздать на лекцию, сунула ногу в щель закрывающегося лифта, чтобы его задержать. Лифт задерживаться не стал, а сдавил ногу девушки и преспокойно поехал вверх, увлекая её за собой.

Увидевший это индийский врач быстро нажал аварийную кнопку и вместе с Рослингом высвободил студентку. Он долго выговаривал Рослингу за то, что таких глупых людей, как пострадавшая, нельзя допускать к медицинскому образованию. Рослинг объяснил, что шведские лифты оборудованы датчиками, и двери просто останутся открытыми, если между ними будет какой-нибудь предмет.

Врач сказал, что в таком случае людям из столь безопасной страны лучше не покидать её пределы. Студентка Рослинга вовсе не была глупой, она лишь обобщила свой опыт пользования хорошими лифтами на лифты во всех других странах.

Рослинг вспомнил и собственный опыт. В 1972 году он, студент четвёртого курса, прибыл в медицинскую школу в Индию, в Бангалор. Он пришёл в свою аудиторию и увидел, что студенты смотрят на фотографию почки, поражённой раком. Преподаватель задавал вопросы залу, Рослинг решил послушать, что отвечают студенты, а потом он и сам что-нибудь ответит.

Но их ответы о том, как диагностировать и лечить этот рак, были настолько полными и развёрнутыми, что ему было просто нечего добавить. Он решил, что ошибся кабинетом и перед ним специалисты. Но оказалось, что они такие же студенты, как и он.

Их учебники были втрое толще того, которым Рослинг пользовался в Швеции. С тех пор он избавился от обобщения, что прочие страны никогда не догонят Запад. Он понял, что в самом скором времени доминированию Запада в мире придёт конец.

В целом обобщения полезны, нужно избегать лишь неправильных обобщений. Если вы столкнулись с какой-то большой группой данных или фактов, ищите различия между ними и собирайте в отдельные подгруппы на основании этих различий.

Если вы заметили сходство между, казалось бы, разными группами, подумайте, нельзя ли их объединить по каким-то общим признакам. Не принимайте в расчёт яркие примеры, они могут оказаться исключением.

Рослинг пишет о том, как его пригласили в Эдинбург читать лекцию известным мировым финансистам. Они хотели послушать представителя шведского здравоохранения, потому что поняли, что инвестировать выгодно в развивающиеся рынки Азии и Африки.

Рослинг рассказал своим слушателям, как хорошо развиваются Южная Корея, Китай, Вьетнам, Сингапур и прочие страны, и те же процессы сегодня идут в некоторых областях Африки, в частности в Гане, Нигерии и Эфиопии, в которых стремительно улучшаются образование и здравоохранение.

Лекция прошла успешно, ему задавали хорошие вопросы, а после её окончания к нему подошёл пожилой джентльмен. Он сказал, что в юности служил в Африке, в Нигерии и знает, что в аду снега не бывает. У африканских стран нет шансов на создание современного общества, потому что это противоречит их культуре и судьбе.

Убеждение в том, что у каждой страны есть предначертанная ей судьба, является ложным, считает Рослинг. Понятие судьбы прививалось нашим далёким предкам, помогая им выжить. Оно давало им чувство превосходства над другими группами и убеждало их в том, что так будет всегда, и это неизменно.

Но сегодня мы должны понимать, что нет неизменных вещей в том, что касается развития. Поддаваясь инстинкту судьбы, мы не обновляем наши знания, не замечаем никаких преобразований. Все общества преобразуются и движутся, одни — быстрее, другие — медленнее, но на месте не стоит никто. Утверждение, что та или иная страна или культура никогда не изменится, — это лишь эмоция, замаскированная под факты, а не серьёзный вывод на основе тщательного анализа.

Африка в среднем отстаёт от других континентов по многим показателям, в том числе по продолжительности жизни (65 лет, на 17 лет меньше, чем в Западной Европе). Но она состоит из отдельных стран, очень отличающихся друг от друга. В Тунисе, Алжире, Марокко, Ливии и Египте продолжительность жизни составляет больше 72 лет, как в Швеции в 1970-м году.

Много людей в Африке живут в условиях крайней нищеты, но 90 лет назад крайняя нищета существовала и в Швеции, и во многих других европейских странах. Тем не менее её удалось преодолеть, почему же и с Африкой не может произойти то же самое? Когда-то прогресс в Китае, Вьетнаме и Бангладеш казался невозможным, сегодня они развиваются стремительными темпами. То же самое происходит с Мозамбиком и с Индией.

Даже в культурах, где традиционно женщине отводилось второе место, контрацепция и аборты запрещаются, происходят изменения, например, в Иране. А ведь и в Швеции 1960-х аборты были под строгим запретом, и чтобы сделать их, женщинам приходилось ездить, как ни странно, в католическую Польшу. Потом в Польше аборты запретили, а в Швеции узаконили.

Чтобы контролировать инстинкт судьбы, не принимайте медленные изменения за отсутствие изменений, советует Рослинг. Сравните данные за несколько десятков лет, за столетие — и вы увидите, насколько всё меняется. Обновляйте свои знания, они быстро устаревают. Сравните свою жизнь с жизнью своих бабушек и дедушек, и вы увидите, сколько изменений произошло за сравнительно короткое время.

Мы все любим простые идеи, особенно если они могут объяснить сложные вещи. Мир становится простым, у проблем всегда одна причина и одно решение. Жить в таком мире просто и понятно, одна беда, считает Рослинг, — такая картина далека от реальности.

Такое упрощённое представление часто формируют СМИ, но полагаться на них — всё равно что судить о человеке в целом по фотографии его ноги. Это действительно его нога, никто не пытается подсунуть какую-то другую ногу. Но никакого целостного представления о человеке одна конечность не даёт, этого недостаточно.

Вот простая идея свободного рынка: если бы правительство не вмешивалось в рыночные отношения, мир давно достиг бы процветания. Если все налоги и правила отменить, то всё будет прекрасно. Или другая идея: все беды в мире идут от неравенства, и надо просто равномерно распределить все богатства между всеми людьми. Эти идеи просты и красивы, они не требуют обдумывания, а ещё делают людей невосприимчивыми к информации, которая не соответствует этим точкам зрения.

Рослинг советует относиться к простым идеям с недоверием. Как бы они нам ни нравились, следует всегда искать в них слабые места и пользоваться не только той информацией, которая вам нравится.

Полезно время от времени обмениваться идеями не только с единомышленниками, но и с теми, кто не разделяет ваших взглядов и имеет собственную точку зрения.

В 1996 году редкие животные, находящиеся под угрозой исчезновения, были занесены в Красную книгу (тигры, большие панды и чёрные носороги). Рослинг часто задавал вопрос на своих лекциях, какие из этих видов и сегодня находятся под угрозой исчезновения? Варианты ответов: два вида, один и ни один. Активисты борются за сохранение этих видов, устраивают демонстрации и расклеивают плакаты.

Но если они заглянут в Красную книгу или данные Всемирного фонда дикой природы в открытом доступе, они убедятся, что эти виды не только не исчезают, но и увеличиваются. Однако только 6% активистов знают, что это так. Остальные считают, что ситуация ухудшается, но это не так уж плохо — ведь в основном благодаря именно их усилиям удаётся привлечь внимание общественности к исчезающим видам.

Смотрите на данные, но не зацикливайтесь на них, ищите и другие источники информации, советует Рослинг. Он приводит в пример премьер-министра Мозамбика Паскуала Мокумби, посетившего Швецию в 2002 году. Он сказал на лекции Рослинга, что его страна добивается значительного экономического прогресса.

Рослинг спросил, откуда он это знает, ведь вряд ли в Мозамбике есть хорошая экономическая статистика. Мокумби ответил, что ему известен ВВП на душу населения, но есть и собственный метод.

Первого мая каждого года в стране проходит торжественный марш. На этом марше премьер смотрит на ноги людей. Все в этот день хотят выглядеть нарядными, и потому никто не может одолжить свою обувь, потому что воспользуется ей сам. Обутых ног становится всё больше, а значит, дела идут хорошо.

Другой показатель — не зарастают ли травой заложенные фундаменты строений. Если он видит траву, значит, люди просто потратили выделенные на строительство деньги. Мир невозможно понять без показателей, но только с их помощью его тоже трудно понять, считает Рослинг.

Чтобы преодолеть инстинкт упрощения, расширяйте свои знания и не делайте выводов, не владея предметом. Не используйте единственный инструмент, чтобы изучить интересующую вас проблему, иначе, по словам Рослинга, будет как в пословице: если у вас в руке молоток, то всё вокруг кажется гвоздём. Не гонитесь за простотой и не бойтесь сложности.

Когда что-то идёт не так, нам сразу кажется, что всё происходит из-за какого-то плохого человека. Мы верим, что он сделал это нарочно, со злым умыслом и это его вина, ведь он обладает свободой воли. Не может ведь что-то плохое случиться просто так, в таком случае мы оказываемся в непредсказуемом и пугающем мире. Как только мы находим предполагаемого виноватого, мы сразу перестаём искать другие варианты ответа. Но это мешает нам решить проблему или предотвратить её.

Мы можем обвинить в авиакатастрофе заснувшего пилота, но это не предотвратит другие катастрофы. Нам нужно понять, почему он был сонным — может, устал? Как спланировать график таким образом, чтобы впредь такое не повторялось? Мы не должны прекращать думать, обнаружив виновного, нужно смотреть дальше, чтобы предотвратить будущие несчастья.

Нам нравится находить виноватых, которые подкрепляют наши убеждения. Большинство людей любит винить во всём алчных бизнесменов. Но так ли они плохи? Рослинг рассказывает, как его отправили исследовать заявку на контракт по поводу поставки в Анголу таблеток от малярии. У него возникли подозрения, что дело нечисто, данные выглядели подозрительно.

Он решил, что какие-то бессовестные предприниматели собрались ограбить UNICEF, оплачивающий лекарство. На контракт претендовало маленькое семейное предприятие в Швейцарии, которое просило за таблетку ниже стоимости сырья, что казалось странным. Оказалось, что всё было без обмана: предпринимателей интересовало время, пока деньги находились на их счету и обрастали процентами.

В схеме участвовали венгерские производители сырья и транспортировщики из Генуи. UNICEF не потерял на этой сделке ничего. Предприниматели просто придумали схему, которая устраивала всех, но стереотипы о злых богачах едва не помешали Рослингу понять суть дела.

В 2015 году 4000 беженцев из Сирии утонули в Средиземном море, пытаясь добраться до Европы. Мир был полон возмущения и проклинал жадных контрабандистов, которые брали с несчастных людей по тысяче евро за место в резиновой лодке. Но кто был виноват? Рослинг попытался докопаться до правды.

Ведь билет на самолёт из Турции или Ливии до одной из европейских столиц стоит в пределах €50–100, зачем же платить так дорого за место в резиновой лодке? Существуют и безопасные паромы, почему бы не воспользоваться ими? Постепенно выяснилась неприглядная истина. Если авиакомпании или паромные компании примут на борт гражданина Сирии без статуса беженца, они будут оплачивать все расходы по его возвращению на родину.

На беженцев эта директива не распространяется, но получить статус беженца в европейских консульствах в Турции или Ливии невозможно — они просто не могут обрабатывать такое количество заявок. Так что право прибыть в Европу как беженец, в соответствии с Женевской конвенцией, на деле остаётся только теоретическим, и люди вынуждены платить по тысяче евро за место в резиновых лодках.

Именно иммиграционная политика ЕС, по мнению Рослинга, создала рынок контрабандистов, но об этом никто не думает, виня во всём жадных перевозчиков.

Советы Рослинга по контролированию инстинкта обвинений: не ищите козла отпущения, постарайтесь взглянуть на факты беспристрастно. Ищите причины, а не злодеев.

Ищите системы, а не героев — ведь мы ищем не только конкретных виновных, но и конкретных героев, которым приписываем весь успех какого-нибудь дела. И плохие, и хорошие ситуации создаются системами, постарайтесь понять их суть.

Бывает так, что мы находимся под давлением обстоятельств, когда возможны худшие сценарии. Мы начинаем паниковать и, боясь, что промедление смерти подобно, принимаем поспешные и глупые решения.

Рослинг рассказывает о том, как во время работы в бедном прибрежном районе в Африке он столкнулся с необъяснимыми симптомами: у людей отнимались ноги, а вскоре их поражала слепота. Было непонятно, что это — эпидемия неведомой болезни или отравление. Рослинг склонялся к последнему, но мэр городка настойчиво допытывался, какие меры он должен принять. Может, выставить блокпосты, если это эпидемия?

После недолгого колебания Рослинг согласился. Утром женщины из нескольких деревень собрались ехать торговать на рынок. На автобусной остановке они наткнулись на блокпост. Им объяснили, что автобусы ходить не будут, возможно, что и несколько недель. Но единственной возможностью как-то заработать был рынок, и они наняли рыбаков, чтобы доплыть до него морем. В этот день поднялся шторм, и все они утонули.

Болезнь, как выяснилось впоследствии, оказалась отравлением полусырыми корнями маниоки, которые голодные люди ели прямо на полях — в тот год случился неурожай кассавы, популярного у местного населения овоща. Срочность, страх и предположение об эпидемии лишили Рослинга способности мыслить ясно, заставили принять поспешное решение, о котором он сожалел до конца своих дней.

Когда-то инстинкт срочности прекрасно служил нашим далёким предкам, вызывая у них мгновенную реакцию на опасность. Они недолго анализировали, кто прячется в кустах — лев или антилопа, просто бежали, пока не поздно. Сегодня инстинкт срочности может понадобиться нам на дороге — при управлении автомобилем или другим транспортным средством. Но он же может подтолкнуть нас к решительным, но непродуманным действиям.

Многие глобальные риски нужно действительно устранить как можно скорее. По мнению Рослинга, к ним относятся эпидемии, финансовые катастрофы, войны, изменение климата и крайняя нищета. Возможно, в будущем нас ждёт ещё один риск, о котором мы пока не имеем понятия, способный принести страдания и разрушения.

Мы должны присматриваться к потенциальным новым рискам, чтобы не проморгать их. На постепенную ликвидацию этих рисков мы должны направить всю нашу энергию. И делать это нужно без спешки, хладнокровно, взвешенно, оперируя надёжными независимыми данными и избегая предвзятости.

Примите следующие меры, чтобы контролировать инстинкт срочности. При каком-нибудь чрезвычайном событии попросите больше времени и информации. Ситуации «сейчас или никогда», как правило, довольно редки. Настаивайте на актуальных и точных данных, чтобы избежать ошибок. И не делайте резких движений, чтобы не навредить. Спросите о побочных последствиях, узнайте, принимались ли подобные срочные меры когда-либо и к чему они привели.

Рослинг учит читателя мировоззрению, основанному на фактах, то есть той самой фактологичности, которой посвящена книга. Он учит видеть мир таким, каким он является, а не смотреть на него сквозь шоры страха, спешки, неуместных обобщений и тому подобных искажающих инстинктов.

Мировоззрение, основанное на фактах, достаточно трудно в себе воспитать. Но Ханс Рослинг верил, что когда-нибудь это произойдёт, и люди научатся пользоваться фактами, а не инстинктами.

Рано или поздно наше драматичное восприятие мира, где преобладает негатив и таится множество несуществующих опасностей, сменится любопытством исследователя, познающего мир. И тогда, возможно, мы увидим, что наш мир вовсе не так ужасен, как нам представлялось.

#библиотека