7 вопросов легенде дизайна логотипов Ивану Чермаеву

Если вы когда-либо смотрели Showtime или NBC, посещали Музей современного искусства или Смитсоновский институт, читали National Geographic или книги Harper Collins, делали покупки в Barneys или Armani Exchange, вы видели графический дизайн Ивана Чермаева и его фирмы. С момента основания компании Chermayeff & Geismar & Haviv (тогда просто Chermayeff & Geismar) в 1956 году он создал бесчисленное количество логотипов, которые и по сей день являются неотъемлемой частью западной визуальной культуры. Чермаев наиболее известен чистыми, четкими графическими изображениями, такими как радужный павлин NBC. Но у него есть и хаотичная, художественная сторона: его любимое занятие — кромсать ножницами цветную бумагу. Личное творчество Чермаева представлено на новой выставке «Cut and Paste» в лондонском павильоне De La Warr. Она охватывает 60 лет творчества и включает в себя 300 коллажей и плакатов, на которых изображено все: от абстрактных композиций до бурых медведей с человеческими носами и фантастических слонов из бумаги. Как показывает выставка, дизайн передается из семьи Чермаева: павильон был спроектирован в 1935 году Сержем Чермаевым, русским иммигрантом-архитектором, отцом Ивана, а выставка была организована, в частности, его сыном Сэмом, тоже архитектором.

Co. Design побеседовал с 82-летней легендой дизайна о его любви кразрыванию и нарезке, графическом дизайне как форме игры, о том, как он ненавидит сидеть на месте, и о работе с трудными клиентами.

Co. Design: Как изменился графический дизайн с начала вашей карьеры?

Иван Чермаев: Мы основали нашу фирму в 56-м году. Это довольно много лет назад, а до этого я несколько лет подрабатывал, будучи студентом, а еще раньше — маленьким мальчиком. Все это в сумме дает чертовски много времени. Это значит, что я много работал, потому что я очень люблю работать. Когда мы с Томом [Гейсмаром] начинали, не было такого выражения, как «графический дизайн». Когда таксист спрашивал, чем вы занимаетесь, если вы отвечали, что графическим дизайном, вам приходилось объяснять это целый час. Вместо этого мы просто говорили: «Я коммерческий художник». Когда я учился в Йельской школе искусств и архитектуры, факультет графического дизайна существовал всего второй год. Времена изменились — сейчас только в США сотни тысяч выпускников факультета графического дизайна.

Кто вдохновлял вас в начале вашей карьеры?

Меня вдохновляли некоторые великие люди, которые были первопроходцами в той области, которой я занимаюсь, особенно Пол Рэнд, который был моим учителем и стал другом, несмотря на разницу в годах. В то время было не так много людей, которыми я восхищался так же сильно, как им. Некоторые дизайнеры в Германии и Швейцарии делали чертовски хорошую работу, но их можно было пересчитать по пальцам одной руки. Теперь же, чтобы быть справедливым к числу людей, которые действительно делают очень интересные, оригинальные работы, нужна целая книга. Времена изменились. Есть огромное количество действительно чертовски хороших работ.

Часто ли вы используете технику коллажирования для создания логотипов?

О да, я часто использую коллажирование — [дизайн логотипа — это] просто взятие материалов в виде линии, цвета, шрифта, чего угодно, фрагменты которых вы используете, чтобы противопоставить или обыграть другие формы. В этом смысле нет особой разницы [между коллажем и графическим дизайном]. Существует огромное количество дизайнерских работ, которые действительно чертовски хороши.

Какая связь между вашей работой по вырезанию и вставке и дизайном логотипов? Чем отличаются эти процессы?

Коллажи — это свобода; графический дизайн — это решение проблем других людей. Когда я делаю коллажи для себя, я — клиент. Я просто делаю то, что мне интересно, нахожу визуальные связи между изображениями, цветом или чем бы то ни было — в отличие от того, чтобы попытаться соответствующим образом решить общий образ с учетом того, к кому пытается обратиться клиент. Я должен спросить, кто эта аудитория? Ужасно много дизайна, кажется, не имеет никакого отношения к утонченности или недостаточной утонченности тех, для кого он предназначен. А это очень важно, если речь идет о коммуникации, которая имеет реальный смысл.

Каковы ваши рабочие привычки?

Я выполняю огромный объем работы. Я работаю очень быстро. Я только что вернулся с выставки в Лондоне, и в ней 300 вещей. Некоторые из них очень старые, некоторые — недавние. Я выбрасываю огромное количество вещей и говорю: «Хорошо, это не подходит». Я очень хорошо научился отказываться от своих вещей, когда они не работают. Я выбрасываю вещи прямо в мусорное ведро, в отличие от жонглирования, доработки и тех вещей, которые делают художники. У меня есть небольшой страх перед рисованием, и еще больший страх перед живописью. Поэтому я пользуюсь ножницами, и у меня их много: короткие, длинные, тяжелые, чтобы можно было резать тяжелые вещи. Резать и рвать — это своего рода возбуждение. Если вы рвете вещи, то они выглядят разорванными, в отличие от линии, в которой мало эмоций. Я не могу сидеть спокойно, где бы я ни находился. Даже если я лежу на пляже в Кейп-Коде, я раскладываю камешки на песке. Это всегда игра. Игра — это очень хорошее слово для моего отношения, даже к созданию символа, который должен обозначать компанию — достижение этого символа все равно является формой игры.

Есть ли у вас любимые работы на новой выставке «Cut and Paste»?

Мне нравится все, что поражает тебя сразу, но при этом не так легко дается. Например, плакат, который я сделал для пьесы «Winston Churchill: The Wilderness Years», о периоде времени, когда Уинстон Черчилль был не у власти.На графике его лицо скрыто в дыму сигары, но, тем не менее, большинство людей, которые видят его, сразу понимают, что это Уинстон Черчилль. Это довольно оригинально и убедительно, но при этом не так сложно — не нужно напрягаться, чтобы понять, о чем идет речь.

С какими самыми большими проблемами вы сталкиваетесь сейчас как художник и дизайнер?

Технологии — это то, за чем нужно успевать. Можно сделать гораздо больший выбор, существуют тысячи шрифтов. Я свел все к нескольким вариантам, которые мне подходят. Раньше все было гораздо проще. Сегодня все немного сложнее. Иногда деловая сторона дела — подготовка к тому, чтобы клиент понял, к чему вы клоните, и донесение этого достаточно внятно, чтобы он мог с вами согласиться, — зачастую требует больше усилий, чем сама дизайнерская работа.

Иван Сергеевич Чермаев (6 июня 1932, Лондон, Великобритания — 3 декабря 2017) — дизайнер, иллюстратор, художник. С 1958 года соучредитель фирмы Chermayeff & Geismar & Haviv, работающей в сфере графического дизайна. Иван Чермаев автор книг по дизайну: Identify, Иван Чермаев, Том Гейсмар и Саги Хавив, 2011 и Showtime, Chermayeff & Geismar, 1997