О каком идеальном городе мечтали архитекторы 100 лет назад

Летающие города-коммуны, жизнь на орбите и уничтожение мегаполисов.

Материал подготовлен при поддержке «Донстрой».

Фантазии об идеальном городе будущего многие столетия занимали философов и градостроителей. Утопические проекты называют «бумажной архитектурой». И хотя перед ними не стоит прикладных задач, они раздвигают рамки возможного.

Cобрали несколько концепций ведущих архитекторов-визионеров начала 20 века — некоторые черты этих проектов можно угадать в современных решениях крупных городов.

«Наши дома будут менее долговечны, чем мы сами. Каждому поколению придётся возводить свои», — провозгласил в начале XX века итальянский архитектор Антонио Сант’Элиа в «Манифесте футуристической архитектуры». Этим текстом он сопроводил проект «Нового города» (Città Nuova) и представил его в Милане в 1914 году.

«Нам перестало нравиться монументальное, массивное, статическое; мы развили вкус к легкому, практическому, эфемерному и подвижному. Мы уже не принадлежим соборам и древним замкам, мы люди гранд-отелей, вокзалов, гигантских дорог, колоссальных портов, крытых рынков, торговых галерей, зон реконструкции и оздоровительной расчистки трущоб».

Сант’Элиа принадлежал к футуристам, которые призывали радикально обновить все сферы человеческой жизни с помощью науки и техники. Для них не было ничего красивее механизмов — они объявили мчащуюся машину более прекрасной, чем крылатая Ника Самофракийская.

Поэтому Сант’Элиа предельно сосредоточен на всём, что связано с новейшими достижениями индустриального века. Его идеальный город — это грандиозный, вечно подвижный механизм с «сердцем» в огромной электростанции. Массивные жилые дома пронизаны множеством транспортных артерий: трамвайной линией, автомагистралями, пешеходными трассами.

С главного вокзала отправляется не только городской транспорт и поезда, но и аэропланы — они приземляются на взлетно-посадочную полосу в верхней части здания.

Все технические элементы — эскалаторы, фуникулёры и лифты — выдвинуты наружу, чтобы подчеркнуть их красоту. По мысли архитектора, они больше «не должны прятаться в лестничных клетках», как «черви-солитёры», а вместо этого «скользят по фасадам, как змеи из стекла и металла».

От лестниц, по мнению Сант’Элиа, нужно отказаться — как и от любых орнаментов, колонн и прочих «пережитков прошлого». Его идеальный дом — это здание из цемента, металла и стекла, «невероятно уродливое в своей механической красоте».

По иронии, главные таланты футуризма унесла первая война промышленной эпохи: в 1915 году Сант’Элиа вместе с соратниками записался в Ломбардский волонтёрский велосипедный батальон и ушел на фронт. Он погиб в Италии под Триестом в 1916 году.

Но его творчество не исчезло бесследно: в следующем десятилетии по лекалам его «Нового города» были выкроены дистопические декорации фильма «Метрополис» Фрица Ланга. Затем, ближе к концу века, эти идеи найдут отражение в «Бегущем по лезвию» Ридли Скотта и других образцах киберпанка.

Швейцарец Шарль Эдуард Жаннере-Гри, более известный под псевдонимом Ле Корбюзье, предложил порядка десяти градостроительных проектов. На Осеннем салоне 1922-го он представил план города вместимостью 3 миллиона человек. Его деловой центр сосредоточен в шести одинаковых 24-этажных зданиях, окружённых зеленью, а главным транспортным узлом, как и у Сант’Элиа, служил вокзал с аэродромом на крыше.

Три года спустя архитектор развил и дополнил свои идеи, разработав план реконструкции Парижа «Вуазен». Проект предлагал снести «чудовищные» бедняцкие кварталы на северном берегу Сены. Освободившиеся площади нужно было застроить 60-этажными одинаковыми небоскребами, расставленными в строгом геометрическом порядке — Корбюзье считал, что в современных городах должна господствовать упорядоченность и прямолинейность.

«Мне хотелось, чтобы читатель силой воображения постиг, что представляет собой этот новый тип города, построенного в высоту; чтобы он представил себе, как теперешний город, наросший на земле, словно сухая корка, соскабливается, удаляется и на его месте встают чистые, как кристалл, стеклянные призмы 200-метровой высоты, далеко отстоящие одна от другой и окруженные зеленым массивом парков. Город, который прежде стлался по земле, вдруг поднимается и приобретает невиданную доселе гармонию и непринужденность», — писал Корбюзье в тексте к проекту.

Сейчас, когда во многих городах выросли однообразные многоэтажные строения, планы Корбюзье могут показаться антигуманными. Архитектор так не считал: он подчеркивал, что новые высотки займут всего5% площади, а всё остальное пространство отведут под пешеходные зоны, парки и автомагистрали. Кроме того, памятники прошлого не пострадают, а часть из них перенесут в зелёные насаждения, чтобы придать ещё более достойный вид.

Власти послевоенного Парижа идею не одобрили, но Корбюзье не сдался. На рубеже 1930-х он разработал несколько проектов для Москвы, в том числе план реконструкции города, куда перенесены основные принципы «Вуазена». Ни этот план, ни предложенный им проект Дворца Советов не нашел отклика у советского руководства. В Москве построили единственное здание — Центросоюза — со значительными изменениями, из-за чего архитектор отказался от проекта.

Однако те принципы, которые были разработаны швейцарцем, широко применялись в Европе при застройке жилых микрорайонов после Второй мировой войны.

Утопический проект рационалиста Георгия Крутикова появился в период расцвета авангарда. Архитектор с детства увлекался воздухоплаванием, а в 1920-е вел переписку с Константином Циолковским и пробовал проектировать дирижабли. В конце 1927 года он выступил с докладом «О постановке опытов с движущимся элементом».

В нём он утверждал, что «архитектура стремится стать все более подвижной», а современную мёртвую и неудобную планировку городов в дальнейшем нужно заменить более динамичной. «Помочь рождению этой новой подвижной архитектуры — задача уже сегодняшнего дня, живое дело современного архитектора-изобретателя», — считал архитектор.

В следующем году Крутиков выпускался из Художественно-технического института в Москве и в качестве дипломного проекта создал «Летающий город». Его идея заключалась в том, чтобы оставить на Земле только места труда и переселиться в верхние слои атмосферы — в структуры, которые бы парили над поверхностью, как спутники.

Каждая из них состояла из многоуровневых домов-коммун, прикреплённых к основаниям в форме колец. К этим кольцам можно было припарковать летательную капсулу, которая заменит автомобиль.

Работа Крутикова имела важный политический подтекст. Он выдвинул концепцию, согласно которой города создаются под влиянием определённого устройства общества: феодализм предполагает центрально-радиальную планировку с крепостью в центре, капитализм — прямоугольные в плане города с перпендикулярным пересечением улиц. Новое общество, строительство которого и было одной из целей архитектурного авангарда, должно строить города иначе — отбросить прошлое и буквально оторваться от Земли.

Все идеи Крутикова носили теоретический характер: архитектора больше интересовал поиск гармоничной формы, чем прикладных решений. Однако он был уверен, что в ближайшем будущем это станет возможно благодаря научным открытиям. У него появились последователи: например, Виктор Калмыков, который разработал проект «Сатурний» и предлагал «обернуть» планету в многоярусное обитаемое кольцо.

Век назад оставалось неясным, каким образом огромные массивы смогут держаться в воздухе. Сегодня космические технологии по-прежнему далеки от строительства жилых домов, как и от всякой архитектуры в принципе. Однако в будущем это может измениться: недавно МКС включили в список важнейших архитектурных сооружений второй половины XX века по версии The New York Times. По мнению составителей перечня, сегодня на Земле больше не появляется прорывной архитектуры, и будущее этой отрасли — за космическими объектами.

В 1930-е американский архитектор Фрэнк Ллойд Райт предложил ввести систему городского планирования, согласно которой вся территория страны будет расчерчена на жилые участки размером в 1 акр (чуть больше 4 тысяч квадратных метров или 40 соток). Проект получил название Broadacre City. Чаще всего оно переводится на русский язык как «Исчезающий город».

Американским городам в их актуальном виде Райт поставил «диагноз»: они чудовищны по своей сути и являются помехой для современного образа жизни. Традиционная архитектура, которой они заполнены, не просто вредит, но и деморализует горожан изобилием деталей. «На заре новой эры модный американский дом смотрится в ярком солнечном свете как гробница обессилевшей человеческой души», — писал Райт в манифесте к проекту

Что предлагает он на замену? «Никакого механического визга, дыма, лязга. Никаких вопиющих уродств, возведенных сверхпродавцами в их борьбе за столь желанное для них внимание покупателей. Ничего этого уже не будет». Автомобили останутся — как и электричество, телефон, водопровод, а в будущем и воздушный транспорт. Все эти блага цивилизации, по мысли Райта, освободят людей от необходимости жить в перенаселённых городах.

Из высоток и трущоб люди уедут в прекрасные зелёные районы, наполненные воздухом и солнцем. У каждой семьи будет отдельный дом, но что ещё важнее — земля, которую можно возделывать. За свежей едой не нужно будет ездить в далекие супермаркеты. Все необходимые продукты будут продаваться на рынках, куда их привезут с окрестных ферм.

При этом сохранится вся городская инфраструктура: больницы, фабрики, общественные и торговые центры. Офисные небоскребы у Райта тоже есть, но они расположены таким образом, чтобы не препятствовать естественному освещению жилищ.

В главном Райт ошибся: большие города не исчезли, и в будущем их население будет только расти. Однако кое-в чём он оказался прав: «американская мечта», при которой у каждой семьи есть дом и автомобиль, воплотилась в реальность. Впрочем, не без проблем: Райт не учёл, что низкая плотность населения и огромное количество частного транспорта приведет к столь же огромным заторам.

Ощутить себя жителем мегаполиса будущего можно в столичном жилом комплексе премиум-класса «Событие» от «Донстрой».

Главное преимущество нового комплекса — sky-мосты на высоте 170 метров: альтернатив этому решению в Москве ещё не было. На мостах раскинут беговые дорожки, кафе, коворкинги и пространства с шезлонгами — для солнечных ванн и спокойного отдыха на воздухе. Добраться туда жители смогут на скоростных лифтах.

В каждой квартире двухметровые панорамные окна и «французские балконы» со стеклянными ограждениями. В комплексе предусмотрены игровые пространства для детей и подростков, собственные пункты выдачи для интернет-заказов и цифровые почтовые ящики.

Новый комплекс возводят в Раменках — примерно четвёртую часть этого района занимает Ботанический сад МГУ и лесопарковая зона Воробьёвых гор. В окружении «События» — ландшафтный парк, школы, детсады, магазины, фитнес-центры, кафе, рестораны и клиники. Первая очередь комплекса (три корпуса на 396 квартир) уже построена с опережением сроков.