Образование находится в кризисе, но кризис — это хорошо

Текущее состояние отрасли глазами экспертов: как мы будем учиться? какие тенденции и сложности ждут работников образования и предпринимателей, запускающих edtech-продукт?

Арам Пахчанян:
Образование должно быть гибким. Надо учитывать, что изменилась вся логика устройства общества. Университеты должны придумать новые механизмы приема людей: перестать смотреть на успехи в школе и ЕГЭ, открыть двери для студентов любого возраста, в том числе, окончивших школу 20-30 лет назад. Поэтому бизнесу эффективнее заниматься дополнительным образованием.

А вот детским образованием должны заниматься некоммерческие структуры. Иначе проект выполняет частный заказ родителя относительно будущего ребенка. Но родители часто ошибаются в том, что нужно детям. Интересы родителей отличаются от интересов общества. Речь идет про общество будущего – оно должно быть заказчиком текущего образования.

Сегодня все рвутся учить детей программировать, объясняя это нехваткой специалистов на рынке труда. В то же время, многие эксперты заявляют, что профессии программиста осталось жить 10-15 лет – обществу будущего не нужно такое количество программистов. Ключевые навыки общества будущего – свобода, личная ответственность, самостоятельность. И это надо закладывать в детей уже сегодня, предоставляя свободу действий, хотя это вызовет конфликт с сегодняшним консервативным и жестким обществом.

Екатерина Черкес-заде:
В образовании не должно быть стандартизации. Ключевое – это student-oriented и human-oriented подход. В автономный онлайн я не верю вообще, он уже показал собственные границы, онлайн-образование – это все более качественный инфобизнес.

Надо принимать во внимание основные тренды – lifelong learning, диджитализация, индивидуальная траектория, – и влияние технологий. Вы можете пойти учиться в классический вуз, параллельно с этим учиться онлайн, потом пойти на программу ДПО, начать вести блог на интересные вам темы, послушать лекцию на Youtube, зайти на офлайн мастер-класс. И все это будет работать в единой связке.

Карен Гюльбудагян:
Каждый человек индивидуален, а мир постоянно меняется. Нет единой формулы развития. Самая главная миссия образования – создать среду, предоставить широту возможностей. Если оставить только формальное образование, мы «завалим» наше следующее поколение. Формальное образование – это фундамент, но знания должны накладываться на индивидуальный опыт, восприятие, видение мира. Когда этого не происходит, знания очень быстро испаряются.

Евгений Милютин:
Доказанный наукой факт, что если ребенка учить индивидуально, результаты будут на порядок выше. Есть такое понятие как Two Sigma Problem: если у тебя будет индивидуальный учитель, ты в среднем будешь круче, чем 98% учеников, которые занимаются в обычном классе. То есть, индивидуализация ведет к лучшим learning gains. А в целом, сейчас рынок выбирает – пользователь видит, что ему приятнее, нужнее. Пользователь – самое важное. Мы должны, прежде всего, для него делать хорошо.

Дарья Гриц:
Мне кажется, сейчас цель – переосмыслить образование в целом. Появились технологии, которые позволяют оптимизировать процессы познания. Почему бы не улучшить обучение в университете, не сделать его сразу ориентированным на запросы бизнеса в регионе? Тогда компании получат людей, которые уже владеют необходимым прикладным знанием. Но для этого нужно построить связи между работодателем и вузом, вузом и школой, дополнительными занятиями.

Арам Пахчанян:
Нельзя заниматься каким-то отдельным аспектом образования. Как только вы формулируете настоящие цели, отсеиваются инструменты, которые не помогают в их достижении. Нельзя использовать модные технологии, делать fun, edutainment, но допускать ошибки в учебных материалах, забывая о педагогике и фактологии.

Мы должны понять смысл средней школы. Исследования показывают, что инструктирование учителем дает больший академический успех детей. Но что важнее – академические успехи или самостоятельность? Хотим ли мы прийти к персонификации обучения или все же считаем задачи общности важнее?

Есть технологии, которые помогают получить высокий академический результат. Например, в трехмерной форме легче усвоить материал, но где потом в учебниках по инженерным дисциплинам будут эти 3d-модели? Ребенок пойдет в университет, а там его ждет двумерный чертеж, и что он будет делать? Образование – не про простые пути, оно про испытания. Только преодолевая трудности, мозг по-настоящему развивается.

Другая проблема – система оценивания и общих стандартов. Тесты – одна из важнейших характеристик неуспешных образовательных систем. То, как мы проверяем, должно соответствовать тому, что мы проверяем. Сейчас мы оцениваем абсолютный уровень знаний, но важна только оценка относительно себя вчерашнего, осмысление своего роста. Надо развивать систему оценивания: обратная связь, формирующее оценивание, интерактивное взаимодействие с обучающимся, больше похожее на менторство – оценивание может быть более эффективным средством обучения, чем лекция. Обновление этих подходов – вызов для всего мира, эта проблема есть не только в России.

Кто-то будет учиться быстрее, кто-то медленнее. Но длительное освоение даст глубину погружения. И мы должны позволить ребенку развиваться в собственном темпе, самостоятельно преодолевать проблемы. Мы все равно будем учиться всю жизнь, так куда мы торопим детей? Нужно пересмотреть стандарты, и даже отказаться от стандартов.

Екатерина Черкес-заде:
С точки зрения предпринимательства многие сложности преодолены – к платному образованию уже стали относиться с пониманием. Однако, есть немало людей, которые обладают классными входными данными, которые было бы круто развивать, но они не могут себе позволить платное образование. В России нет системы образовательных кредитов – и это настоящий вызов.

Второй вызов связан с тем, что в образование стало заходить очень много корпораций, что немного искажает образовательный ландшафт в стране. Компании начинают готовить специалистов исключительно под себя, альтернативы фактически нет. Почему они это делают, понятно – у них нет возможности просто получить нужных людей. Но теперь корпоративные университеты конкурируют между собой, и таким образом, заходят на территорию конкуренции со всеми нами в рамках образовательных программ. При этом, в ближайшие пять лет нас ожидает демографическая яма, потом будет всё классно, но сейчас мы будем бороться за каждого студента.

Карен Гюльбудагян:
Когда я спрашиваю edtech-стартапы «На какую аудиторию вы рассчитываете?», мне часто отвечают: «Наши потребители – все люди, вот эти, эти и эти». Но по-американски говоря, «you cannot boil the ocean». Невозможно рассчитывать на доходы, не понимая, кто твой потребитель. И я имею в виду тонкий глубокий анализ потребителя. Только так возможно эффективно использовать свои ресурсы.

Часто компании в сфере образования говорят, что люди не хотят платить за их продукт, ссылаясь на низкий уровень платежеспособности или на то, что в интернете море бесплатного контента. На самом деле вопрос в другом: это действительно потребитель принципиально не хочет платить, или все же мы не сумели донести, какую ценность получат потребители? Например, ручку можно продать за 2 цента, а можно продать за доллар, и за десять, смотря какую ценность она приносит. Если люди четко понимают ценность, хотят получить результат, они заплатят за продукт, придумают, как найти деньги.

Когда мы ищем варианты развития проектов в образовании, нужно смотреть на вопрос шире: какие бизнес-модели применимы, кто является стейкхолдерами продукта, какие общественно значимые проблемы он решает, и какие социальные бенефиты возможны. В сфере образования также приняты модели социального ценообразования, когда более обеспеченные люди и корпорации оплачивают обучение студентов.

Евгений Милютин:
Непросто найти баланс между продуктом, который нравится ученику и при этом имеет ценность для учителя (то есть не только развлекает, но и учит). Если такой продукт создан, предстоит еще найти инновационную бизнес-модель и создать устойчивый бизнес.

Внедрение технологий в школы занимает время. В целом, тренд положительный, все идет в светлое будущее, но не так быстро, как многим хотелось бы. Ведь чтобы школы регулярно могли использовать продукт, нужно как минимум настроить инфраструктуру, обучить учителей.

Дарья Гриц:
Нужно делать крутой контент: по-другому верстать сайты, делать спецпроекты – что угодно в синергии дает эффект даже для учебных целей. Намного более сложная задача – работать с кадрами, с преподавателями, в них нужно много инвестировать. Зачастую они сами не готовы вкладываться в свое развитие. Бизнесу стоит это закладывать в экономику по аналогии с маркетинговыми бюджетами.

Арам Пахчанян:
Сейчас образование находится в кризисе. Но кризис – это хорошо, это время перемен, этап, когда проблема осознана и есть желание ее решить. Во время кризиса всегда вылезает много «пены», многие пытаются спекулировать. Настанет момент, когда образование придет к осознанию себя. Какие-то технологии прочно закрепятся в отрасли, а какие-то смоет волной. У меня есть глубокое убеждение, что искусственный интеллект может быть очень эффективным способом диагностики проблем у детей.

В целом, советую смотреть на успешные глобальные образовательные системы. Например, система обучения в Финляндии – они там не стремятся оснащать школы техническими средствами, но при этом модернизируют само учебное пространство. У них нет специальных, модных школ «для туристов». Все школы должны быть одинаково оснащены, предлагать равные условия.

Екатерина Черкес-заде:
В образовании гигантское количество точек роста, особенно в России. У нас очень плохо с детскими садами, с дополнительным образованием для школьников. Очень плохо со школьным образованием – там не отрабатываются ни student-oriented, ни human impact. За что ни возьмись, все нужно переосмыслять. В высшем образовании уже есть очень много проактивных подвижек, дополнительное профессиональное образование для взрослых фактически сейчас заменяет магистратуру – все, что нельзя сделать в магистратуре, делается в формате ДПО, это более гибкая форма построения образовательной программы.

У нас слабо развито международное образование, мало студенческих обменов между странами, этим занимаются только несколько московских вузов – то есть невозможно приехать на краткосрочный образовательный курс в вузе, хотя есть запрос. У нас не создан никакой визовый режим, кроме студентов бакалавриата. Вы не можете приехать в Россию в магистратуру. Вы не можете получить студенческую визу, приехать на короткий курс по упрощенной системе. Мы теряем гигантскую часть рынка, лишь потому что у нас нет условий для международного образования.

Карен Гюльбудагян:
Сегодня многие инвестируют в образование, в первую очередь, как в интересные проекты, меняющие мир, но не коммерчески перспективные. Однако спрос на новые образовательные программы объективно растет, и компаниям важно научиться стабильно зарабатывать и улавливать тренды, способные вывести на широкую аудиторию потребителей. На рынке мало сильных команд с продуктом, который не ограничен отраслевой спецификой, географией или языковой принадлежностью аудитории.

Глобальные продукты, с глубокой проработкой на основе передовых достижений когнитивных наук представляют собой будущее для развития отрасли. Пока никто глубоко не изучил корневые принципы построения образовательного процесса, и это зона ближайшего развития и создания персонифицированных edtech-продуктов.

Евгений Милютин:
Сейчас нет спора: искусственный интеллект или учитель, решать бумажные задачи или в айпаде. Нужно взять лучшее от каждого мира. Мы не должны гадать, победит ли учитель технологии или наоборот. Речь идет о том, как помочь учителю быть более эффективным с использованием технологий, чтобы индивидуально подходить к обучению каждого ребенка.

Задача технологии – давать моментальную обратную связь, помочь не терять фокус, интерес, мотивацию. И не надо копировать то, что изобрели десять лет назад. Нужно экспериментировать, и делать это вместе с пользователем. Эксперименты – важная часть инноваций, не будет экспериментов – не будет проб и ошибок, ничего не придумается новое.

Дарья Гриц:
С помощью цифровизации мы можем сделать образование более доступным. Смотришь по сторонам, видишь: что-то не работает, пытаешься придумать решение, чтобы работало. Я думаю, только так возможно. Нетривиальные сочетания, идеи, технологии – в этом суть предпринимательского мышления. А вообще, мне кажется, у нас очень мало edtech стартапов. Бизнес как таковой недавно в стране начался, сложное регулирование. Но чтобы стать развитой страной, нам нужно в это инвестировать.

Беседовала Кристина Геворкян, автор телеграм-канала «Тренды образования».