Моя жена умирала от рака мозга. Мой босс в Amazon сказал мне вернуться к работе или уволиться

Отношения работодателя и работника нередко натыкаются на жизненные ситуации, в которых нет четких красок — одни полутона. Еще сложнее, когда не сам работник, а его близкий попадает в беду. Эта тема нас волновала давно, а тут на глаза попалась статья о сотруднике компании Amazon, который оказался в трудных личных обстоятельствах и не смог найти общего языка со своим боссом. Мы ее перевели и хотим узнать ваше мнение.

Я познакомился со своей женой в 1999 году на сайте Yahoo Personals. Она много лет была стендап-комиком. Мы стали встречаться, она забеременела, мы поженились и стали жить вместе всего через год. Она была классной. Быть мамой — вот чего она по-настоящему хотела. И надо отметить, что это у нее здорово получалось. Мои дочери потрясающие, и я во многом связываю это именно с влиянием их матери. Им сейчас 16 и 20 лет.

Я начал карьеру в сфере консалтинга, затем перешел в управление продуктами. Мы переехали в Калифорнию, потом в Теннесси. Мой брат как-то позвонил в 2015 году и сказал, что у него рак поджелудочной железы. Я отчетливо помню дату и время, потому что эта новость была до нелепости сюрреалистична. Он прожил еще 18 месяцев и умер в сентябре 2016 года. До болезни он работал на Amazon, один управлял семью или восемью складами, что весьма типично для них.

В феврале 2017 года моя жена и дочери решили прогуляться в парке, пока я был в Калифорнии. У жены случился сильный припадок, когда она выезжала задним ходом из двора, из-за чего она въехала в школьный автобус. К счастью, мои дочери и дети в автобусе не пострадали. Подруга жены сообщила мне, что в больнице жене сделали ПЭТ-сканирование и диагностировали рак мозга.

Я нарыл кучу информации по глиобластоме. Где-то в подсознании я понимал, что это смертный приговор. Но мы старались делать все возможное, чтобы не думать о худшем. Мой работодатель в то время очень помог, поддерживая меня.

Затем один из моих друзей в июле 2018 года связался с нами и сказал: «У нас есть вакансия в Amazon, которая, думаю, тебя очень заинтересует». Подача заявки была быстрой. Они предложили мне почти 300 000 долларов в год, а для Теннесси это были огромные деньги. Вы ведь сами бы не отказались, верно?

Я объяснил им, что не могу переехать в Сиэтл, и рассказал, насколько серьезен рак мозга. Сюрпризом это не было ни для кого, включая моего босса. Я сказал, что мне нужна медицинская страховка, и если это проблема, то я не смогу выйти к ним на работу. Операция моей жены по удалению опухоли обошлась в 300 000 долларов. Если бы у меня не было страховки, понятия не имею, как бы я выкрутился.

Первые три месяца на новом месте были посвящены тому, чтобы стать «амазонцем». Они внушают свой образ мышления, но в их принципах лидерства нет ничего, связанного с заботой о других людях. Ты слышишь все эти ужасные истории об Amazon, но не веришь в них до конца. Однако когда ты переживаешь этот кошмар лично, то думаешь: «Черт, а ведь так оно и есть».

Проблемы возникли неожиданно. Мой босс мне сказал: «Мы обратили внимание на некоторые нюансы в твоей работе, они нас беспокоят». Я ответил: «Послушайте, у меня сейчас целый ворох проблем». Каждые несколько месяцев моя жена проходила МРТ. Я очень нервничал, когда шел с ней на очередную процедуру, потому что, как показала практика, довольно часто появлялись новые опухоли. Мы просто пытались сохранить ей жизнь.

К концу 2019 года я пошел в отдел кадров. После смерти моего брата — я, разумеется, объяснил Amazon, что мой брат умер, — у меня не было времени, чтобы горевать. Я заглушил в себе все негативные мысли и эмоции. Потом моя жена начала болеть все сильнее и сильнее, а я становился все более подавленным. И не было этому ни конца ни края.

У меня состоялся долгий разговор в HR-отделе. Их предложение было таким: «У вас есть два варианта: либо вы уходите в отпуск по семейным обстоятельствам, либо продолжаете работать». Всего два варианта. Я подумал, что если возьму отпуск, то не получу денег. Помню, как в разговоре об этом со своей женой сказал: «Я не могу поверить, что мне предложили только это». В итоге я попытался сделать все возможное, чтобы справиться с ситуацией. При этом я знал, что мой босс недоволен мной, хотя не понимал, что делаю не так. Мне казалось, я делал все, что от меня требовалось.

Сначала босс выражал легкую обеспокоенность, но после моего посещения отдела кадров она переросла в прямое недовольство. В декабре, когда мы были на встрече в Вегасе, он подошел ко мне и сказал: «Ты работаешь хуже, чем я от тебя ожидал. Нам с тобой нужно поговорить». Это было действительно странное время, я пошел в отдел кадров в ноябре, а в декабре босс вернулся ко мне и сказал: «Твои показатели эффективности нас расстраивают».

Я помню, как сидел и думал: что, черт возьми, сделал не так? Мог ли я сделать все лучше? Определенно. Мог ли я лучше справляться с работой ? Конечно. Но когда ты смотришь на то, как умирает твоя жена, это оказывает настолько сильное влияние, которого я даже не осознавал в тот период. Но я понял, что никогда не получал от своего нового начальника никакой поддержки. Я чувствовал, что они ищут самый простой путь: пытаются выжить меня с работы.

В феврале 2020 года мой босс отправил меня на так называемый Pivot. Обычно так делают, чтобы вы провалились. Например, меня собирались оценивать по показателям, которые я не мог контролировать. При этом вам дают выбор: выполнить Pivot или получить выходное пособие в размере 30 000 долларов. За неделю до его окончания я, наконец, сказал: «Я больше так не могу». Я был на пределе и чувствовал, что в любой момент могу сорваться. Не то чтобы я собирался покончить с собой, но мне казалось, что в итоге меня увезут в психушку. Мне удалось взять отпуск по семейным обстоятельствам, потому что я понял, что нахожусь в депрессии. Примерно с февраля по июнь я посещал психотерапевта, пытаясь разобраться со своими проблемами. И наконец-то пришел в себя.

Затем я отправил очень длинное письмо в Amazon, в котором говорилось, что я не могу быть таким специалистом, которого они хотят из меня сделать. Они ответили: «Мы начали процесс Pivot. У нас нет выбора. Мы должны сделать это». Они снизили один из целевых показателей наполовину, но все равно оставался огромный объем работы. Мой начальник прочитал письмо, но не проявил никакого сострадания. Такое отношение — лучший показатель. Я всего лишь винтик в огромном механизме. Моей жене тем временем лучше не становилось. Она проходила радиотерапию.

Я чувствовал, что ничего из того, что я говорю и делаю, не имеет значения. Босс собирался выгнать меня. Я не могу сказать, это из-за отпуска по семейным обстоятельствам или из-за чего-то другого. В общем, он решил, что уволит меня, несмотря ни на что. Ближе к концу Pivot я сказал: «К черту все, я найму адвоката». Адвокат сказала, что она сталкивалась с большим количеством подобных случаев в Amazon. Обращение к адвокату отсрочило неизбежное, может быть, на пару недель.

В конце Pivot мой начальник сказал, что я не справился. У меня была возможность объяснить совету директоров, почему мне не нужен Pivot, но шансы, что это сработает, были минимальными. Адвокат сказал: «Давайте я напишу письмо». В итоге Amazon ответил 30-страничным документом, который я должен был прочитать от корки до корки. Босс знал, что моя жена в ужасном состоянии, но ему было все равно. Иногда казалось, что он вовсе и не человек, а робот. Все, что происходило вне рабочего места, не имело значения. Многие мои коллеги в итоге ушли из-за него. Amazon — это и правда организация, в которой очень мало человеческих эмоций.

Это было в середине июля. А к середине августа они меня уволили. Я отказался подписывать документы по выходному пособию. Я сказал своему адвокату, что не подпишу его, пока они не дадут мне справедливый расчет, то есть годовую зарплату. Другое дело, что следующий пакет опционов на 40 акций я должен был получить в декабре. Я потерял около 100 000 долларов из-за увольнения.

В сентябре моя жена легла в хоспис. Она решила прекратить лечение. Я был полностью убит горем. В какой-то степени я виню Amazon в том, что со мной произошло, но я также виню и своего начальника за его бесчеловечное отношение. Я думаю, что на 60–70 процентов вина лежит на моем начальнике, а на 30–40 процентов — на корпоративной культуре Amazon.

Я пытался объяснить своему боссу, что человек, которого я люблю больше всего, умирает. Ему было абсолютно все равно. У меня сложилось ощущение, что Безосу на самом деле нет дела до вашей личной жизни. Это твое дело. Ты должен заботиться о работе и только о работе. Эта одержимость клиентами в теории прекрасна, но для таких, как я, она имеет разрушительные последствия. Мне пришлось перейти на другой тип медицинской страховки. У меня не было дохода. Я не мог работать, потому что не знал, что происходит с моей женой.

Она умерла через два месяца. Но что, если бы она прожила еще пять? Что я мог сделать? В COBRA мне дали три месяца. У меня были сбережения, поэтому мы смогли бы протянуть какое-то время. Деньги могли стать проблемой, но я умолял, чтобы моя жена прожила подольше.

Последнюю неделю жизни она провела в коматозе. Такое часто случается, когда человек умирает от глиобластомы. Он находится в бессознательном состоянии, но все еще остается рядом. Я не спал восемь дней. Все это время я наблюдал, как она умирает. Это было ужасно. Если бы я мог прийти к своему боссу, я бы очень хотел, чтобы он понял, каково это. Но никогда бы не пожелал ему пережить то же самое, потому что мне было ужасно больно. И сейчас эта боль все еще со мной.