Глубоководная добыча: сокровища океана или экологическая катастрофа?
Глубины океана скрывают минералы, которые могут стать ключом к нашему зелёному будущему: кобальт, литий, никель — основа батарей для электромобилей и возобновляемой энергетики. Но стоит ли ради них рисковать хрупкими экосистемами морского дна?
Глубоководная добыча полезных ископаемых (deep-sea mining) — тема, которая в 2025 году вызывает жаркие споры среди учёных, политиков и экологов. Давайте разберёмся, что это такое, почему вокруг неё столько шума и что происходит прямо сейчас. Я объясню всё простым языком и расшифрую аббревиатуры, чтобы было понятно без лишних поисков.
Зачем лезть на дно океана?
Мир стремится к "зелёной" экономике: электромобили, солнечные панели, ветряные турбины — всё это требует редких минералов. По данным Международного энергетического агентства (IEA), спрос на литий в 2024 году вырос на 30%, а кобальт и никель тоже не отстают.
Наземные запасы ограничены, и их добыча часто сосредоточена в нескольких странах, например, в Китае, который контролирует 19 из 20 ключевых минералов. Это создаёт геополитические риски, особенно для стран вроде США, стремящихся к независимости в поставках.
Вот тут на сцену выходит океан. На морском дне, особенно в международных водах, таких как зона Кларион-Клиппертон в Тихом океане (CCZ — Clarion-Clipperton Zone), лежат полиметаллические конкреции — небольшие комки, богатые никелем, кобальтом и марганцем.
Есть ещё полиметаллические сульфиды около подводных вулканов и железомарганцевые корки, полные редкоземельных элементов. Сторонники добычи утверждают, что это дешевле и экологичнее, чем копать на суше, с меньшим углеродным следом. Но загвоздка в том, что последствия для океана могут быть катастрофическими.
Кто решает, можно ли добывать?
Добыча в международных водах — не поле для свободной охоты. Ею занимается Международный орган по морскому дну (ISA — International Seabed Authority), созданный в рамках Конвенции ООН по морскому праву 1982 года (UNCLOS — United Nations Convention on the Law of the Sea). Согласно UNCLOS, минералы морского дна — это "общее наследие человечества", и их добыча должна приносить пользу всем странам, а не только богатым игрокам. ISA разрабатывает кодекс добычи (Mining Code), но страны-члены пока не пришли к согласию. Пока кодекс не принят, коммерческая добыча запрещена.
Генеральный секретарь ISA Летисия Карвалью подчёркивает: "Для глубоководной добычи нужны строгие правила, солидарность и наука". Лидеры, включая президента Франции Эммануэля Макрона и генсека ООН Антониу Гутерриша, на Конференции ООН по океану в июне 2025 года призвали не торопиться. США, не подписавшие UNCLOS и не входящие в ISA, добавляют проблем. В апреле 2025 года президент Дональд Трамп подписал указ, ускоряющий лицензии на добычу в американских и международных водах, мотивируя это интересами национальной безопасности. ISA в ответ начала расследование, предупредив, что такие действия могут нарушить международное право.
Почему все боятся за океан?
Океан — не просто вода, а сложная экосистема, которая ещё толком не изучена. Добыча конкреций требует огромных машин, похожих на тракторы, которые соскребают минералы с дна, поднимают их по трубам и сбрасывают осадок обратно. По данным Института мировых ресурсов (WRI — World Resources Institute), это грозит:
- Потерей биоразнообразия: в зоне CCZ недавно обнаружили более 5000 новых видов.
- Ущербом рыболовству и продовольственной безопасности.
- Климатическими рисками: осадок на дне содержит углерод, который при добыче может высвободиться.
Исследования показывают, что даже тестовые работы 40 лет назад оставили след в отложениях зоны CCZ. Недавно учёные нашли, что конкреции производят "тёмный кислород" — химический процесс, поддерживающий жизнь на дне.
Около 1000 океанологов из 70 стран и 38 государств призывают к мораторию или полному запрету добычи, пока риски не изучены. Частный сектор тоже реагирует: 64 компании, включая Volvo и Google, ещё в 2021 году отказались от минералов с морского дна, пока наука не даст ответов. Всемирный экономический форум (WEF) в докладе 2022 года отметил: данных недостаточно, консенсуса нет.
Геополитика усложняет всё. США хотят снизить зависимость от Китая, но их действия вне ISA наводят риски и конфликты. К тому же, по данным журнала Time, для добычи того же объёма никеля, что на суше, в море нужно переработать в 2000 раз больше материала. Это ставит под сомнение экологические плюсы.
Что происходит прямо сейчас?
В сентябре 2025 года страсти накаляются. 10 сентября Королевство Бахрейн поддержало заявку американской компании Impossible Metals на разведку в международных водах через ISA. 16 сентября ISA подписала контракт с Польшей на разведку полиметаллических сульфидов.
В США Национальное управление океанических и атмосферных исследований (NOAA) завершило слушания по новым правилам добычи 5 сентября в ответ на указ Трампа. Тысячи американцев и учёные выступили против, подчёркивая риски. В медиа обсуждают "тёмный кислород" и его значение для экосистем, что усиливает аргументы против добычи. Разведочные контракты множатся (сейчас их около 22), но коммерческая добыча пока в подвешенном состоянии.
Есть ли альтернативы?
Многие эксперты считают, что лезть в океан необязательно. Вот несколько путей:
- Переработка: IEA прогнозирует, что к 2050 году переработанная медь может покрыть до 40% спроса. Уже есть технологии для извлечения почти всего лития из старых батарей.
- Городская добыча (urban mining): металлы можно получать из электронных отходов.
- Технологии: геологоразведка с искусственным интеллектом (AI) помогает находить новые наземные месторождения быстрее и дешевле.
Эти подходы — часть циклической экономики (circular economy), которая снижает нагрузку на природу. Зачем рисковать океаном, если можно использовать то, что уже добыто?
Что дальше?
Глубоководная добыча — как космическая гонка: заманчиво, но опасно. Минералы с морского дна могут поддержать зелёный переход, но цена для океана пока неясна. Без строгих правил и глубоких исследований лучше не торопиться. Океан — это лёгкие планеты, и их повреждение может дорого обойтись.