Жизнь — простая штука

Делить мир на чёрное и белое — это устаревший подход. Говорить об «оттенках серого» (вне контекста прекрасной эротической мелодрамы — я серьёзно, пересмотрите) — это даже не моветон, а просто инфантилизм.

Жизнь по своей природе антогонистична. Это не про «плохое» и «хорошее», но про крайности — да. И в русском языке есть чудная приставка «не», которая хорошо отражает конфликт понятий.

Жизнь такова, что её очень легко можно свести к простым универсумам. В мире есть любовь — и есть нелюбовь. Есть свобода — и есть несвобода. Есть свет — и есть несвет. Всё. Совсем всё. Больше нас ничего не окружает, и сам человек ничего больше произвести неспособен. Остальное — частности.

С любовью, наверное, проще всего. Любовь — это созидательное. Всё прекрасное. Музыка, муза, кино, литература — всякое искусство, а в общем, и автомобиль, и носовой платок и Iphone — плоды любви творца к своему делу. Гроздья любви. Любовь рождается из жизни и жизнь же создаёт — в этом её суть. Естество. Наше русское слово «любовь» восходит к германской языковой группе. Немцы свою «любовь» называют «liebe». Очень похоже на «leben» — жизнь. Как и английское love только одной самой маленькой буквой отличается от live. У меня есть жена, и у нас с нею, я думаю, die liebe. Если в будущем она даст плоды, я буду в этом уверен.

Ремесло — это нелюбовь, потому что она создаёт примитив. В нелюбви рождаются несчастные, брошенные дети. Нелюбовь — это не всегда мёртвая почва (хотя обычно бывает именно так), она может быть заражённой.

Страшно подумать, сколько людей живут в нелюбви. Их очень просто отличить. Присмотритесь: у них пустой взгляд, узкие сутулые спины и непластичный рот. Такие люди что-нибудь да не любят. Себя, ближнего своего, работу, собаку, мобильный телефон или обои в спальне. Нелюбовь уродует людей. И как, я повторюсь, страшно жать им руки.

Это же темнота — внутри! Это же шаг до смерти.

И далее, далее…

Свободой мы наделены от природы. У нас всегда при себе пара рук, чтобы творить гадости, пара ног, чтобы затем убежать и не растерять дюжину зубов изо рта, который у нас тоже есть и двигается. Говорить и думать можете, что хотите, — я разрешаю.

Снова — всё. Это просто.

Всяческие рамки и границы человек обозначает себе сам.

— Я не буду давать/брать взятки.

— Почему же?

— Ну как же — в тюрьму посадят.

Милый мой! На одной ли мы с тобой планете живём? Я могу тебе сходу назвать десятка два очень высоко поставленных граждан, которые такие взятки давали/брали, что тебе и не снились! И ничего, знаешь, не сидят.

Несвобода имеет чисто антропогенный фактор. Никакое государство не сможет тебе ничего запретить или навязать, если ты этого не хочешь. А если навязали или запретили — значит, не сильно оно тебе и нужно было.

У Евгения Шварца есть прекрасная пьеса «Дракон», которая нашим либералам известна по вырезки из одноимённого фильма. Фильм они, конечно, целиком не смотрели и постановки не видели, иначе узнали бы в героях себя — в людях, которые мирятся с гнётом условной власти и при первой же возможности выберут другого надзирателя. Либералы — вы думаете, люди свободные? Помилуйте! Они просто служат другому господину.

Какие могут быть антонимы слову «свобода»? — рабство, неволя, тирания, кабала, принуждение. Но это всё не совсем верно, потому что во всех этих случаях подчинение навязано индивиду извне. А со свободой мы рождаемся, она у нас внутри. Уж за себя точно говорю — во мне такая крылатая гортанная свобода! Никому её не сгубить.

У вас же мир открытый целый — ну тесно вам в вашем городе или в России, поезжайте туда, где вам места хватит. Свобода — это право делать всё то, что хочется и так, как хочется. Даже самая маленькая свобода стоит того, чтобы насмерть за неё грызться. Если я не хочу устанавливать себе национальный мессенджер MAX — убивайте, режьте. Стану мёртвым, но свободным.

Это категории, в общем-то, наружности. Свет — это красота, он рисует узоры и грани. Выключите электричество в Эрмитаже, и картин станет не разглядеть, а музей превратиться в большой бетонный ящик. Мы не кошки, и в темноте не видим. Свет запускает по стенам игривых солнечных зайчиков, и сам не прочь побаловаться в золотистых волосах. Да и были бы они золотистыми без света?

А на море — вы видели блестящие брызги волн? Господи!

Свет тихий, медленный, горячий. Свет жужжащий, мёртвый.

Несвет — это всё то, что существует там, где света нет. Любить обязательно нужно и то, и другое. День и ночь, луна и бездонная яма космоса — равно величественные и вдохновляющие. Но согласитесь, самые поразительные сочетания красок жизни дают те мгновения, в которые свет и несвет сталкиваются — рассветы и закаты.

Это всё, из чего состоит мир. Из любви и нелюбви. Из свободы и несвободы. Из света и несвета. С пониманием того, что жизнь проста, как табурет, — жить проще.