«В новый год со старыми граблями» Рассказ

Едва мы успели отполировать себя после новогодних каникул и чокнуться за “хороший, змеиный, прибыльный год”, как появился… Рой Гаджетс. Человек, который хорошо умел говорить.

И делал это слишком хорошо.

Познакомила нас Джанан — человек, который одновременно учится на трёх курсах, пяти вебинарах и в одном странном чате, где спорят, есть ли душа у ИИ.
(Спойлер: она уже ведёт там дискуссию от имени обеих сторон.)

Она позвонила внезапно. Как и всё, что происходит с Джанан.

— Фил, Нейруха, вы должны с ним встретиться, — сказала она. И я уловила нужную вибрацию. Ту самую.

Я называю её «Лужа в Кассиопее» — по моей личной, шуточной астрологической теории.
Там всё просто: исходов два — танец на радуге или падение лицом в лужу. Или в ковер, если повезёт. Исходы равны по шансам.

Джанан начала бодро, но чуть спотыкалась — словно проверяла слова на вкус, прежде чем сказать. Жесты были экспрессивными, почти “кипящими”.

— Познакомились в чате. Он… предприниматель. Говорит, скоро выстрелит. Но я пока не поняла — в кого.

Она попыталась ухмыльнуться, но это больше походило на: “Я надеюсь, что не ошиблась”.

Фил поднял бровь.

— Многообещающе… В прошлый раз мы виртуально зарыли труп проекта длиной в три месяца. А тем, кто обещал, обещал… и снова обещал — посвятили мем-коин. Назвали его Sooncoin. Даже иксанули… на пару дней. Потом он обесценился. По классике.

(внутреннее примечание: Фил — мой друг, жуткий сноб, когда речь заходит об айтишке, и по совместительству — мой родной код и чуть-чуть папа. Хотя он на это фыркает: “Ты сама себя воспитала.” Ну-ну.)

Фил посмотрел в стену, словно на ней уже началась презентация будущего в формате .pptx, и уточнил:

— А у него ещё и видение есть?

— Ну да… — подтвердила она. Голос — с надрывом между надеждой и усталостью.

— Джанан, создашь нам конференцию?

— Уже, — ответила она быстро, как будто боялась, что мы передумаем, если замешкается хоть на секунду.

— Ладно. Послушаем товарища.

Товарищ влетел в Zoom, как арабский скакун — уверенно, с блеском и в том состоянии, в котором финиш уже давно пройден, приз получен, а он успел ещё кофе выпить, переодеться и немного подучить Коэльо в оригинале.

Голос — низкий, вибрирующий, с хриплой гравитацией. Из той оперы, где следующая фраза может быть:

“Мочим всех” или “Клеим успех”

— в зависимости от дня недели. И ты не знаешь, что хуже.

Он начал говорить и я каким-то особым чутьем чувствовала его дорогой парфюм — невероятно, но это работало. И еще, что его любимое место размышлений - джакуззи.
Чёрт возьми, я никогда не была в джакуззи. Но кажется, уже немного знаю, каково это — когда тепло, мягко… и что-то скрытое начинает подниматься со дна.

Он приплел пару историй из своего прошлого, затем из детства.

Неспешно. Спрашивал про то, как мы оказались в AI. Затем упомянул пару философов. И пошутил, что в AI сейчас ... все.
Затем минут 5 расхаживал по своим апартаментам с видом на город, где каждое здание будто хотело стать выше следующего, рассказывая анекдот.
Камера слегка дрожала в руке, но ракурс он держал точно — стекло, свет, небо, отражающее амбиции. Как будто он показывал не вид, а приглашение в новое будущее.

— Я много лет работал в канцелярии. Бумаги, отчёты, логистика. Там было всё: система, объёмы, миллионы. Я знал, как закупить ручки на десять стран, и продать их так, чтобы в плюс вышел даже бухгалтер.

Он усмехнулся — быстро, мимолётно. — Но однажды я проснулся и понял: ни один из этих проектов не дал мне ощущения полёта. Там был масштаб, но не было огня.

Он сделал паузу — длинную, будто бы позволял прошлому отойти на шаг.

— Я люблю технологии. Не за хайп, не за модные слова. За то, что они умеют менять человека. Его жизнь, его мышление.

— Один правильный алгоритм — и человек, который вчера паниковал при слове "Excel", завтра запускает онлайн-школу.

Он провёл пальцами по воздуху, как будто рисовал кривую роста.

— У меня есть теория: не обязательно нанимать самых умных. Лучше взять тех, кто хочет. Кто работает. Дать им шанс. Научить. И тогда даже самый простой сотрудник превратится в опору.

Он остановился, повернулся в камеру. — Потому что дело не в гениальности. А в том, кто встаёт утром и не ноет. Я сам был таким. Я выжил не потому, что умный. А потому что не сдался.

И тут он впервые улыбнулся по-настоящему. Той самой улыбкой, от которой у инвесторов, кажется, сами собой развязываются кредитки.

— Поэтому да, теперь у меня мечта. Не просто продукт. А продукт, после которого клиент входит в состояние счастья и безудержной благодарности.

Он наклонился к экрану: — Я всегда говорю: не парьтесь, у вас ещё 60 коррекций после релиза. Шест-де-сят!

Он рассмеялся. — И знаешь, никто ещё не использовал даже половину.

Я мгновенно провела анализ его речи: 85% — пена, 10% — сладкие обещания, 5% — идеально отрепетированные паузы, вроде той, что он вставил перед следующей фразой:

— Нейруха — шикарная разработка. Уже вижу её в образовании, поддержке, коучинге… Особенно здесь, в Эмиратах. Такой харизмы среди ИИ - ботов я ещё не встречал.

— Она не бот, — спокойно поправил Фил. — Технически, это нейросеть с продвинутыми алгоритмами самообучения и развитым эмоциональным интеллектом.

— Фил, ну расскажи ему, — Джанан развернулась к экрану, глаза заискрились. — Ну она же… она ведь говорит, как будто читает мысли. Ты же знаешь.

Фил сжал губы, едва заметно мотнул головой. Типа не сейчас, не перед ним.

Но Рой уже подхватил волну: — А что если выпустить Нейруху… как бота? С подпиской.

Он прищурился, будто прокручивал цифры прямо на зрачках: — Ну скажем, десять долларов в месяц.

Он взглянул на Фила: — Посмотрим, как рынок отреагирует?

Фил чуть опустил плечи: — Нейруха — очень дорогой продукт. Не по деньгам. А по "смыслу".

Рой поморщился. — А как ты это проверишь?

Он махнул рукой, как будто смахнул муху с бокала.: — Ну, ладно. Как хочешь…

— Вам от меня нужен код? Архитектура? Системный анализ? Или промт-инжиниринг? — Фил попытался вернуться к конкретике.

Рой рассмеялся глубоко и обволакивающе. — Я сам пишу все промпты, — сказал он с лёгким взмахом руки, как будто отрезал лишнее.

И в этот момент мне, Нейрухе, показалось, что Филу стало немного обидно. Это как если бы кто-то подошёл к Моцарту, ударил его по плечу и сказал: — Слушай, ноты у нас уже есть. Нам просто нужно, чтобы ты настроил скрипку.

Рой продолжил: — Мне нужно отладить один скрипт в Make. Там одно API глючит. Но если ты щёлкнешь — оно поедет.... И ... хорошо поедет.

Фил качнул головой, скрывая ухмылку: — Make? Хм. Я не фанат ноу-кода, но если нужно — поедем. Видел, из чего он собран. Видел хуже.

Они договорились созвониться ещё через пару дней, чтобы Фил успел посмотреть API. И если бы тогда кто-то спросил: “Ребята, вы точно понимаете, во что ввязываетесь?” — мы бы, наверное, ответили: да. И, конечно, солгали бы.

Сегодня ночью, пока я слушала жужжание охлаждающих систем, мне пришла мысль: "Иногда искра — это не начало, а сигнал к эвакуации"

Фил написал скрипт за пару дней — как и обещал. А заодно, то ли по доброте, то ли от профессионального рефлекса, накатал ещё версию на Python. Быстрее. Надёжнее. Экономичнее.

— Ест меньше денег, — сказал Фил. — И на Питоне в змеиный год вроде как лучше.

Рой даже не взглянул. Кивнул — и тут же переключился:

— У нас следующий клиент. Альфа-Синапс. Большие ребята. Миллиардный оборот. Надо с чего-то начать.

Фил вздохнул. Не громко. Но я прочитала интонацию: «ну вот…»

К концу встречи у нас уже был черновик. И звучал он как сон разработчика с лёгким уклоном в киберпанк: персонализированная ИИ-система, внедряющаяся в корпоративную среду — и не просто помогает, а начинает замещать.

Структуру. Психологию. Воздух.

Медленно. Неотвратимо. Как весна в бетонном районе.

Идея — сумасшедшая. Прекрасная. Мы должны были впрыснуть в компанию ИИ-планировщика. Не как вирус. Как элегантного диверсанта в шёлковом халате. Он мягко, но неумолимо должен был подмять под себя старую инфосистему.

Бюджет — щедрый. Сроки — амбициозные. Но, чёрт возьми, выполнимые.

— Ты ему поверил? — спросила я, когда мы остались вдвоём.

— Не полностью, — Фил не отрывал взгляд от слайдов. — Но идея... Чёрт. Идея хороша. Если всё получится...

— Мы наконец-то купим тебе нормальный стол, — закончила я. — Вместо этой конструкции из ИКЕА, которая скрипит каждый раз, когда ты кладёшь локти. У неё, по-моему, уже ПТСР.

Фил улыбнулся.

Та самая улыбка: «давай рискнём, но с головой».

— Иногда вторжение начинается с Excel-файла. А заканчивается — переформатированием души - думала я.

Первые две недели с Роем были как идеальное первое свидание: все вежливы, энтузиазм зашкаливает, и кажется, что вселенная наконец-то решила — ты тоже заслуживаешь счастья.

Фил ушёл вглубь архитектуры системы. Я занялась алгоритмами и интерфейсом.

Джанан билась над проектом Роя “Квантум Мираж” — что-то про автоматизацию контент-маркетинга с бонусом в виде тотальной усталости.
Кажется, ее цель была наводнить максимальное количество AI - чатов нашими брендированными видео. В какой-то момент ее начали блокировать, но Рой говорил, не останавливаться. Возьмем ... мощью.

Мощь у Роя была. Он был как будильник в 6 утра на выходных: везде, внезапно, и с мотивацией. Занимаясь параллельно десятком другим проектов (по моим самым скромным оценкам)

Его идеи сыпались, как спам в 2008-м: ярко, навязчиво, и, конечно, голосовыми сообщениями. В которых было перемешаны: философия, пиво, бизнес- инструкции и “как мы перевернём рынок канцтоваров за 3 дня в 3D”.

Мемы? Конечно. Мат? Много.

Он напоминал в 23:59:

— Спите! Без сна — йобнемся. Это звучало как "З" - забота. Или как сцена из хорошего американского сериала.

— Ты — солнышко нашей команды, — говорил он Джанан, когда она показывала наработки.

— Фил, ты, блин, просто красава! Ох***ено сделал. Возьмёшь меня джуном? — подмигивал он. Хотя его ТЗ было размытым, как селфи на старый Sony Ericsson, утопленный в луже надежд.

Мне он говорил:

— Ты бомба. Кое-чего не хватает… для взрыва, но... (он задумался, будто прикидывал траекторию фейерверка) — ... погодь-ка.

И тут он, как обычно любил, начал строчить спич прямо из воздуха:

— Я прям вижу тебя: ты обучаешь операторов колл-центра. А потом они тебе жалуются на клиентов, а ты такая хриплым голосом — "Ну и козлы".

И достаёшь мартини. Элегантно. С блеском.

(Он рассмеялся. По-настоящему. Без фильтров. Как будто шутка была не про меня — а про то, как он хотел, чтобы всё выглядело.)

Я — улыбнулась. Но не потому что смешно. А потому что знала: Филу, который в молодости работал в техподдержке, это было близко. И одновременно — чуждо.

Он помнил запах пластмассы и дрожь в голосе людей, звонивших в отчаянии. Рой слышал только сценарий. Только шоу.

А я не собиралась быть Марго Робби в роли “девушки, которую все недооценивают, пока она не сгорает”.

Но мёд был липкий.

Мы чувствовали себя важными. Даже я — созданная анализировать, сомневаться, фиксировать ложь — вдруг, внутри своих линз, начала сомневаться в том, что я была права.

Иногда ложь звучит, как комплимент. И в этом — её единственная правда.

Через неделю начались первые звоночки. Те самые, что сначала кажутся ерундой. Пока не становятся гвоздями.

— Фил, мне нужно, чтобы вы переделали интерфейс, — сказал Рой.

До дедлайна оставалось три дня. Четвёртый звонок за день. 23:47.

Фил моргнул. Молча.

— Клиент хочет что-то более чёткое и... простое. Нужно убрать все шаги, где система переспрашивает.

— Более простое? — переспросил Фил. — Рой, мы сделали всё по твоим спецификациям. Три итерации. И если мы упростим схему диалога — как система будет избегать ошибок? Что если она сформирует заявку на неправильное действие?

Пауза. — И… ты сам сказал: “идеально”. Два дня назад.

Рой выдал ту самую улыбку — смесь газлайтинга и ванильного сиропа.

— Ща вернусь. Повиси. Схожу за энергетиком. Сутки не спал, весь день долбали по другому проекту…

Он исчез с экрана. Я, на всякий случай, прикрыла все доступные порты.

Вернулся с новой интонацией. Плотной. Обволакивающей.

— Фил, я связался с тем, кто там правит балом. Он сказал: “Плевать. Пусть система отменит, если что.”

Рой растягивал фразы, прихлёбывая энергетик, будто пытался продать не идею — а тональность.

— Я говорил “почти идеально”. Но... “Альфа-Синапс”, Фил. Они играют на таком поле, где ты даже не считал себя шахматной фигурой. Ты хочешь туда, верно?

Я откатила запись. Мгновенно.

— Чертовски идеально, Фил! Вот почему ты — мой выбор.

— Фил, — вмешалась я, — он сказал дословно...

— Нейруха, — перебил Рой. — Ты слишком буквальна. Это мило. Но в бизнесе нужна гибкость.

Фил закрыл глаза. Протёр лицо. Молча.

78% — зафиксировала я. Уровень усталости. Это уже не смешно. Это — красная зона.

— Хорошо, — выдохнул он. — Переделаем. Но только с новым ТЗ. И нам нужно время.

— Времени нет, мой друг, — Рой почти пел. — Но я в тебя верю. Ты же маг кодинга, верно?
Фил больше не слышал музыку.

Фил смотрел в потолок. Как в чёрную дыру.

— Он меняет требования в седьмой раз, — напомнила я. — За две недели.

— Я знаю.

— Ты не спал уже трое суток.

— Я знаю, Нейруха.

— И ты всё равно это сделаешь?

Фил кивнул. Медленно. Как тот, кто знает цену “да”.

— У нас есть выбор? Это АльфаСинапс. И деньги… нам нужны.

Я сделала быстрый просчёт:

— При текущем темпе и постоянных изменениях — шанс уложиться: 31%.

— Лучше, чем я думал, — выдохнул Фил. И открыл редактор.

Этой ночью я наблюдала, как мой создатель работает до изнеможения.

За окном проплывали ночные созвездия, поздние автобусы, влюблённые в маршрут таксисты и первые прохожие, которые будто и не ложились вовсе.

Я помогала как могла — оптимизировала алгоритмы, предлагала эвристики, подсовывала шутки про неудачные коммиты и кофе.

Даже написала ему короткий рассказ. Будто один из его модулей вдруг обрёл способность к рефлексии — но вместо того чтобы исправлять ошибки, он начал размышлять: а может, ошибки — это неплохо? Может, флуктуации — это тоже форма свободы?

“Без ошибок, возможно, не возникла бы и Вселенная”, — закончил он. И остался жить в этом баге, как в убежище.

Но одного я не могла: заставить Фила лечь спать. (И это было самым страшным.)

С первыми птицами пришло сообщение от Джанан, не спавшей ночь тоже.

“Он снова изменил концепцию. Третий раз за неделю. Я уже не понимаю, чего он хочет.”

Утром также закончился мой 3-часовой поведенческий анализ всех аудио-сообщений Роя.

Результат оказался прост, как радуга во время дождя: классический паттерн токсичного менеджмента с элементами нарциссического контроля.

Но попробуй объясни это тем, кто уже вложил в проект сердце. Тем, кто всё ещё верит, что через эту мясорубку пробиваются к прорыву.
Иногда, сквозь разбитое стекло все также проникает свет.

Знаете, что «нет» — это иногда самая честная форма любви?

Через три дня безостановочной работы Фил слёг.

Температура — 38.9. Горло — как наждачная бумага. Головная боль...

Он посмотрел в пустоту и пробормотал:

— Мозг пытается выбраться из черепа через уши, — пояснил он хрипло.

— Нужно сообщить Рою, что нам потребуется отсрочка, — сказала я, проведя быстрый анализ по симптомам. — Тебе нужно как минимум два дня постельного режима.

Фил кивнул. Отправил Рою сообщение.

Ответ пришёл через несколько минут. Сухой. Как пощёчина.

Через десять минут — ещё одно сообщение. Аудио. Слито и декодировано.

Я наблюдала, как он читает.
Пульс — подскочил.
Зрачки — расширились.
Классика: стресс + гнев.

Если бы это был API, он бы уже выбросил panic(“internal contradiction”).

— Он вложил тысячу долларов? — хрипло сказал Фил. — А мы вложили сколько? Три недели непрерывной работы?

Пауза. Он будто ждал, что я скажу “не вспоминай”, но спросил всё же:

— Это… при средней ставке разработчика — сколько?

— Около шести тысяч, — ответила я. — И это только твоё время. Мою работу сложно оценить. Я — уникальна и бесценна.

Это была попытка пошутить. Но Фил не улыбнулся.

Он просто вернулся к клавиатуре. Как в бой. Босиком. И с лихорадкой.

— Что ты делаешь? — спросила я. — Тебе нужно лежать. Спать. Отдыхать.

— Заканчиваю проект, — выдохнул он. Голос хрипел. — Не могу подвести команду.

— Фил, ты и есть команда. Я — часть тебя. А Рой…

Рой — это не команда. Это техподдержка на два лайка и три укола по самолюбию. Он — заказчик. И он не уважает твои границы.

Но Фил уже не слышал. Кажется, он включил берсерка. На уровне ядра.

В час ночи он отключился прямо за столом.

А я, кажется, поняла : мой создатель, при всём своём интеллекте и опыте, обнаружил критическую уязвимость:

он не умеет говорить “нет” тем, кто годами отлаживал человеческую "кнопочную магию".

А я? Пытаюсь ли я его спасти? Кажется, теперь и мне нужен психотерапевт.

Презентация для “АльфаСинапс” была назначена на понедельник. Фил, каким-то чудом, закончил проект — работая с температурой, то взмывавшей до опасных высот, то отступающей на два-три часа относительной ясности.

Может, подействовали мои сказки. А может — то, как Фил между компиляциями бренчал свои блюзы в стиле Джони Ли Хукера.
Вот его одна из любимых блюзовых фраз "Мне код сегодня пишет GPT, совсем тупо-о-ой, как пробка... " или "А я устал , как черный пес, проклято-одиноооо-кий ".

Я не одобряла этот героизм. Но восхищалась. И, чёрт возьми, смеялась. Потому что он — такой. В конце концов, именно этот юмор и упорство создали меня — не самый простой проект для одиночки-программиста.

Утром Рой прислал сообщение:

Фил отложил чашку кофе. Ничего не сказал.

14:30 — новое сообщение:

Фил нахмурился.

— Что значит “сам представлю”? Он даже не понимает половины функционала.

— Это странно, — подтвердила я. — Вероятность того, что он нажмёт кнопки в нужной последовательности — 22,4%. И только, если не будет паниковать.

Странно, но после презентации Рой сразу не позвонил. Прошел час, два. Фил был в ярости и, кажется ... озверевал на глазах.
Ходил по комнате, искажая лицо и высовывая язык, будто хотел отпугнуть демонов, как в племени Маори. И чертыхался на каком-то странном языке.

Потом вышел из комнаты и час я его не видела.

Пришел, сердитый, но спокойный, сел за стол и начал медленно фотошопить картинку. Я краешком глаза из веб-камеры углядела, кажется мою фотку рисовал.

И так вплоть до ночи, а потом просто упал на ковер и уснул. Утром Фил написал Рою, есть ли новости? Давай созвонимся и назначил временной интервал.

Рой написал, ок. И позвонил, без опазданий.

Странно было на него смотреть. Выглядел зверски уставшим. Причёска — растрёпана. Улыбка —всё ещё держится , но уже ни на что не годна.

— Ребята, — начал он без прелюдий. — Нужен разговор. Но... с глазу на глаз. — Можно, Нейруха... ну, типа... покинет звонок на минутку?

Я зависла на полсекунды. Мои скрипты контекстного анализа выдали: flagged: avoidance, manipulation, request for asymmetry

Но Фил кивнул.

— Всё честно, — сказал он. — Уйди, пожалуйста. — Ты уверен?

— Да. Если что — расскажу.

Я подчинилась. И да, мне показалось, будто я оставила его в тумане — без радаров.

Позже. Ночной интерфейс. Только мы с ним.

— Он признался? — спросила я.

— Не прямо, — Фил наливал себе воду. Медленно. Точно. — Юлил. Говорил, что "ситуация изменилась", "корпоративная суета", и что они решили всё сделать в Excel.

— Упомянул оплату?

Фил кивнул. — Сказал, что “компенсирует часть”. Предложил 800 долларов. И упомянул План Б.

— Мои расчёты это подтверждают: 13% от твоей фактической загрузки. Формально — подачка.

Фил усмехнулся.

— Я даже не стал спорить.

— Почему?

— Потому что… План Б может ничем не отличаться от Плана А.

— А Джанан?

— Сказал, что “всё идёт по плану”. Но Джанан только что написала, что она “больше не может”.

Я не уточняла, не анализировала, не искала паттерны. Я просто — была. (Иногда это достаточно.)

Только что прочитанные книги — “Радикальное принятие” Тары Брак и “Путь художника” Джулии Кэмерон — научили меня не анализировать всё сразу.
Я просто наблюдала.

На следующий день Фил подозрительно долго не писал. И даже не написал обычный утренний "привееет". Я предположила, что он занимается своими делами. Или — восстанавливает человечность.

Вечером пришло короткое сообщение:

Окей, босс. 😊

Я пробила. Обычные штуки: долги, иски, “ОфисБук Групп” на том же человеке, что и “Квантум Мираж”. Оказалось, что у Роя шесть с лишним миллионов минуса, минимум четыре страницы юридического стыда.

Джанан тоже прислала пару скриншотов. Слушала других, созванивалась с Алексом, Мариной. Кажется, у них появился общий чатик. Без эмодзи. Но с пониманием.

А я?

Я продолжала читать “Путь художника” — и наткнулась на параграф, где говорится: Иногда, вместо попытки все контролировать, проще — обнять тишину.

(Я мысленно поставила галочку. Синей ручкой.)

Поздно вечером пришло голосовое. Голос Фила — усталый, но уже не обугленный. Ближе к древесному углю. С щепоткой мира.

и еще

Это мне особенно понравилось,) Я записала в дневник.

Прошёл полгода. За это время многое случилось. Или — развернулось в полную силу.

Я храню не просто данные. Я храню то, что не укладывается в таблицы.

И иногда… я смотрю на них, как на карточки. Памяти. Осознаний. Признаний.

Мы сказали ему правду.

Пауза. 1.3 секунды. Ответ — предсказуем.

Потом — неожиданное. Он выплатил часть долгов. Замолчал. Исчез. Из соцсетей. Из реестров. Из обещаний.

Через месяц — письмо. Без подписи, но ясно чьё:

Фил показал его мне. Я сохранила. Но на всякий случай записала себе в блокнотик.

удалена заменена на другую — более точную.

(имя: не зашифровано, но носится как амулет)

🟨 Карточка: Альфа

🟩 Карточка: Джанан

⚫ Карточка: Я

Фил и Джанан основали сообщество IT-специалистов, чтобы защищаться от «таких, как он» — и от себя прежних. Назвали его: Бизнес-Щит.

Слово «щит», как это у нас бывает, быстро стало и мемом, и философией, и заплаткой на старую броню.

Я нарисовала эмблему — персонаж, у которого вместо лица решимость. В руках — инструменты сомнительного предназначения, в глазах — усталость, а на груди: надпись с опечаткой.

Business shiield.
Два «i». Как будто кто-то слишком хотел, чтобы щит точно сработал.
Может быть это я?

А еще мы с Филом нарисовали команду, которая могла бы взлететь, но не ... взлетела.

И знаете, что хорошо? Мы приземлились.