Андрей Дороничев: «Сделаешь из ИИ слугу — потеряешь способность делать всё. Оракула — отупеешь. Сделаешь из ИИ равноправного помощника — станешь суперчеловеком»
Выжимка интервью бывшего директора по продукту Google и основателя ИИ-стартапа Optic проекту «ВДудь» Юрия Дудя.
Чтобы оставалось желание биться, должны гореть глаза
Андрей Дороничев 14 лет проработал в Google — был директором по продуктам, занимался запуском мобильной версии YouTube, отвечал за направление, связанное с виртуальной реальностью, и игровую платформу Stadia. Уход из корпорации в 2021 году был «прыжком веры», но он знал: в этой индустрии всегда будет что терять, а вот «всю жизнь оставаться частью чего-то столь большого и не быть самим по себе невозможно».
Некоторое время Дороничев посвятил разным занятиям: получил сертификат учителя йоги, попробовал себя в сёрфинге и пении. Но после 24 февраля 2022 года «кайфовать стало невыносимо», так что он решил делать то, что умеет: строить «компании, продукты».
Стартапер знал, что грядёт ИИ-революция, и потому понимал: нужно собрать высококлассных ИИ-специалистов, «пока это ещё возможно» и поднять инвестиции на решение близкой ему проблемы. Ею стали цифровые подделки на рынке NFT, а стартап назвали Optic. Позже команда также запустила сервис для распознавания изображений, созданных и изменённых с помощью ИИ, — AI or Not.
После общения с профессором Университета Британской Колумбии Артёмом Черкасовым, который в 2000-х уехал из Татарстана, появилась идея заняться медицинскими открытиями. По словам Дороничева, Черкасов ещё «много лет» назад утверждал, что ИИ поможет в поиске лекарств, но тогда его заявления публиковали в таблоидах типа TMZ рядом с пьяной Бритни Спирс и историями про НЛО. В итоге учёный «оказался прав».
Черкасов рассказал Дороничеву, что 20 лет занимается лекарствами от рака — создаёт химструктуры, которые подключаются к белкам, ингибируют их, «и в результате у подопытной мышки, например, уменьшается рак простаты». Он поинтересовался, не может ли ИИ, который анализирует картинки, то же самое делать с молекулами, потому что, чтобы просканировать 1 млрд молекул, у учёных уходит два месяца «на полной мощности загрузки кластера из суперсложных компьютеров». И миллиард молекул — лишь «малюсенькая» часть химического пространства.
Дороничев осознавал, что идея «сумасшедшая», так как стартап и без того «рос», занимался совершенно другими задачами, а у самого него была тройка по химии. Но инициативу поддержал инвестор из Greylock.
Он сказал: «Может быть, это сумасшедший дом. И тебе как фаундеру это не очень подходит, у тебя другой бэкграунд. Но когда ты об этом говоришь, у тебя загораются глаза. А всё, что я знаю про стартапы, это то, что деньги у людей заканчиваются, как правило, гораздо позже, чем заканчивается энергия и желание биться. А чтобы оставалось желание биться, у тебя должны гореть глаза. <..>
Когда я приехал в Кремниевую долину, мы жили в парадигме... мобильники, соцсети, Facebook*, move fast, break things. Двигайся, ломай, вперёд, мочи, работай по 20 часов в сутки. Меня пёрло, мне это было важно. <...>
Потом прошли годы, <...> и я вдруг понял, что изменился. <...> Вся эта движуха — это клёво, но ты по пути ломаешь и другие вещи. Себя, своё здоровье. Я был в глубокой депрессии, ходил лечиться от алкоголизма. <...> [В пандемию] погибло много людей.
Я подумал, правда ли занимаюсь самым важным, и понял: если посмотреть на ближайшие 10-20 лет моей жизни, то проблемы видосиков и мобильных <...> будут всё менее важны. А вот вопросы здоровья для меня будут важны с каждым годом всё больше и больше.
(Черкасов получил долю в стартапе.)
Индустрия лекарств, как и музыкальная, заточена на создание «хита»
В Optic работает пять специалистов в областях химии, биологии и фармацевтики и приблизительно столько же ML-исследователей, которые занимаются анализом данных и созданием нейросетей. Вместе они строят платформу, которая поможет учёным и врачам «находить молекулы для самых разных на свете белков».
Иногда активность белков в организме нужно повысить или понизить — например, при возникновении заболевания. Сделать это можно химическим способом — найдя молекулу, которая «подключится к кусочку белка и поменяет его функцию», и создав лекарство.
Глобальная задача Optic — построить нейросеть, которая на большом объёме примеров научится догадываться, «что для такого-то белка нужна такая-то молекула», даже если нейросеть никогда не видела подобную молекулу. Тренировка одной нейросети — это «сотни экспериментов», каждый из которых стоит несколько сотен долларов. То есть в день уходит $10 тысяч просто на электричество для тренировок.
Откуда взять данные? [Десятилетиями] люди публиковали научные данные, патенты, статьи, в которых писали: нашёл молекулу, вот формула, молекула активна на таком-то белке, протестировал, в мышку молекулу впрыснул, заметил, что белок отрегулировался. Вот таких статей сотни тысяч, миллионы.
Optic «пробует разные химические вещества, чтобы они точно вошли в карман белка, — до тех пор, пока не найдёт то, что идеально подойдёт».
Химик может просматривать пару тысяч таких комбинаций в день. C нейросетью можно проверять 1-10 млрд таких комбинаций за пару минут.
Optic, как и другие подобные компании, работает «на самом базовом уровне процесса научного открытия». От открытия соединения до выхода лекарства на полки могут пройти годы.
Когда мы всё спроектировали, мы синтезируем соединение в лаборатории, где оно становится настоящей молекулой и взаимодействует с настоящим белком. Мы помещаем молекулу в белок и измеряем, уменьшает она его активность или увеличивает. Каждый раз, когда получаем результаты из лаборатории, узнаём, сработало или нет. Это как построить ракету и потом её запустить, а она либо летит, либо нет. Ты учишься на этом. Здесь всё так же.
У нас есть восемь препаратов, над которыми мы работаем. По каждому из них мы проводили множество тестов. Иногда безуспешно. Но буквально вчера мы получили результаты из Университета Северной Каролины, с которым сотрудничали в разработке совершенно нового препарата от тройного негативного рака молочной железы: подтверждение, что одно из соединений, которое мы разработали, стало первым в своём классе, которое проявляет активность против этой формы рака. По этой работе в ближайшие месяцы выйдет научная публикация.
Изначально стартап не собирался делиться своими нейронками с другими, но понял, что даже при большом желании не сможет самостоятельно создать все лекарства. Тесты на животных и людях обходятся в «сотни миллионов долларов». При этом вероятность, что лекарство доживёт до запуска, — меньше 10%.
Платформу предлагают исследовательским институтам, в числе которых, например, Стэнфорд, и бизнесу. Кто-то платит за разные этапы: сначала условные $50 тысяч за генерацию первого списка молекул, потом за тесты и поиск рабочих соединений примерно по $100-200 тысяч, а «дальше по нарастающей». Кто-то «делится» интеллектуальной собственностью.
Мы стараемся зарабатывать небольшие деньги, которые окупают нашу работу, в качестве [единоразовых «наличных»] выплат, но приз на выходе — создание лекарства, [которое позволит улучшить или спасти жизнь пациентам]. Если это когда-то случается, мы получаем значительные финансовые результаты, сотни миллионов долларов.
Вот пример сделки, которую мы подписали в 2024 году. Суммарный выхлоп для нас в случае получения лекарств — $175 млн. И это единицы процентов на выходе. Если не запускается, то по ходу мы получим сотни тысяч долларов или пару миллионов, которые окупят наши вложения, но разбогатеть мы не разбогатеем.
То есть вся эта индустрия заточена на достижение успеха. Как музыкальная индустрия. Ты как бы ждешь хита. Ozempic — это пример суперхита.
Талант переоценён, а польза «кринжа» недооценена
Дороничев считает неправильным убеждение, что кто-то рождается талантливым и потому может стать космонавтом, айтишником или предпринимателем, а кто-то нет и поэтому не должен даже пытаться.
Талант сильно переоценён. Талант — метрика, которая определяет, насколько быстро ты научишься чему-то. Но успех — это количество попыток, умноженных на вероятность успеха каждый раз. И эта вероятность определяется отчасти талантом, который определяет, насколько подготовлен ты к попытке. Но в принципе количество попыток — это то, что ты контролируешь сам, поэтому если будешь очень долго пытаться, то у тебя есть шансы добиться успеха.
Чтобы проиллюстрировать тезис, Дороничев начал выкладывать ролики со своим пением, хотя петь он не умел. Сначала получал жёсткую критику, а потом, как стал заниматься с педагогом, — стабильную положительную обратную связь.
Я никогда не стану Адель или Бейонсе, но я и не обещал, что каждый станет Бейонсе. Я просто сказал, что каждый может создать бизнес, научиться программировать или стать той версией себя, которую он себе представляет. Просто путь туда лежит через хейт, фрустрацию, неприятные ощущения, которые я на своём примере показывал.
Когда я начал первый бизнес, папа крутил виска и говорил: «У тебя была хорошая работа, а теперь ты будешь картинки для телефонов продавать?» <...> Это то, как люди реагируют, когда ты пытаешься перепридумать себя. <...> Но люди, которые не перепридумывают себя и остаются в зоне [комфорта], могут однажды оказаться на тающей льдине. <...>
Как говорится, «изменись, потому что ты так решил, или жизнь тебя заставит». Способность перейти на территорию кринжа и не бояться <...> вдруг оказаться смешным, — это то, что отличает интересных, сильных людей. Если вы посмотрите на количество кринжатины, которую себе позволяет Илон Маск... Это дофига, но он не боится. Я призываю всех не бояться.
Переизобретение себя в эпоху «абсолютного изобилия»
На базе нейротехнологий будет строиться «огромный экономический пласт». Впереди грядёт «эпоха взрывного роста». Число миллиардных компаний, которые ещё построят с нуля, «зашкалит», а «золото будет валиться из каждого утюга».
Появятся «короли армий ИИ-роботов» — предприниматели, у которых за продажи, маркетинг, бухгалтерию и прочие задачи будут отвечать нейросети. Однако вместе с тем сформируется и госрегулирование. Вроде правила нанимать как минимум одного человека для права управлять сотней агентов.
Если машина станет «значительно умнее любого человека» и будет способна делать всё без его участия, обществу придётся изобрести себя заново.
Представьте ситуацию, когда «суперинтеллектуальный» ИИ находит все новые источники энергии, за один день создаёт лекарства от всех болезней. Ты такой: «Блин, а чем мы теперь занимаемся?»
Дальше ты будешь задавать вопросы. Какую построить социальную структуру, где людям будут выдаваться какие-то [очки] за работу? Понятно, что эта работа не нужна — как у детей в садике, которых надо чем-то занять, чтобы им было интересно. Чтобы они горшки лепили, картины рисовали и так далее.
И вдруг [оказывается], что каждый может заниматься чем угодно. И качество твоей работы оценивается не в долларах, которые принёс дядя, на которого ты работаешь, а в количестве счастья, которое ты создал для окружающих тебя людей. Как пример.
Мы будем придумывать новые структуры в мире абсолютного изобилия, если к нему придём. Но это не точно. Точно то, что в ближайшее время будет создано огромное число традиционных компаний и экономических возможностей. А в конце, возможно, [нас ждёт] самоходный коммунизм.
Единственное в мире постоянство — это изменения
Переживать, что с развитием ИИ человек потеряет свою полезность, нормально. Такое ощущение есть и у тех, кто работает на ИИ-рынке. Главное — идти в ногу со временем: экспериментировать с моделями, думать, как применить их в своей работе.
В ближайшее время никакой ИИ людей не заменит. Но люди, которые хорошо им пользуются, заменят тех, кто им не пользуется. Так же, как в своё время бухгалтеры, которые умеют пользоваться компьютером, заменили тех, кто считал на счётах. Или фермеры, которые умели водить трактор, заменили тех, которые сеяли с плугом.
Человеку лишь кажется, что такие изменения происходят впервые. На самом деле это лишь один из естественных технологических циклов.
ИИ — новое электричество. До сих пор максимальные интеллектуальные ресурсы, которые были тебе доступны, — это была твоя собственная голова. Плюс — в современном капитализме — это твои сотрудники. Сколько людей ты организовал в группу, столько интеллектуальной мощи у тебя есть. <...>
Сейчас за счёт ИИ-систем мы начинаем приходить в мир, где каждому человеку, независимо от того, очень он умный или не очень, доступна интеллектуальная армия, которая способна решать задачи, отвечать на вопросы и — потенциально — скоро сможет самостоятельно преследовать цели.
Другой вопрос, что на рынке труда формируется тренд: человечество из нужды в специалистах переходит на этап, где основной движущей силой будут креативные дженералисты, универсалы.
Если вспомнить, откуда всё начиналось, то все древние мыслители были дженералистами — Микеланджело, Леонардо да Винчи. Они могли рисовать, были инженерами, философами. Совмещали в себе большое количество знаний, но тогда человечество сгенерировало не так много. Догнать по разным дисциплинам передний рубеж знаний было достаточно просто в течение жизни. Исаак Ньютон придумал [новое исчисление], по-моему, в 23 года.
Сколько сейчас нужно лет, чтобы совершить открытие на переднем крае науки? По статистике ты просто не успеваешь добраться до него раньше 40 лет. Всё это время ты просто учишься, чтобы, может быть, совершить какое-то открытие во второй половине жизни.
ИИ становится удивительным способом уравнять эту гонку. <...> Это в частности то, что делает моя компания: это попытка собрать все научные знания в одной «голове» и потом совместно с этой головой думать, как сделать шаг за край науки.
В этом мире креативные дженералисты будут очень нужны. Они смогут заменять или дополнять специальные знания своими ИИ-сотрудниками, партнёрами, коучами. Некими виртуальными агентами, с которыми вместе думаешь и двигаешься вперёд.
Дороничев также верит, что со временем нейросети станут всё чаще ставить правильные диагнозы и корректно подбирать медицинские рекомендации. Как раз за счёт того, что будут аккумулировать самые разные знания, которые человек не в состоянии усвоить за жизнь.
Самый гениальный на свете врач никогда в жизни не видел всех возможных заболеваний. Поэтому есть консилиумы, второе мнение и вся эта наука настолько небезопасна. Ты идёшь к одному врачу, он говорит одно. Идёшь к другому, тебе говорят другое.
Но не потому, что врачи плохие. Они делают нечеловечески крутую работу. Просто она за гранью возможностей человеческого мозга и обучения за время, которое есть у человека за жизнь. В то же самое время нейронки обучены на всей тотальности медицинских знаний за всю историю медицины. Все заключения и все учебники на всех языках мира по всем дисциплинам прочитаны ею и интегрированы в гигантской матрице с сотнями миллиардов параметров. <...> Представьте, что все врачи мира собрались в кучку и смотрят на ваши анализы, чтобы дать заключение. Фактически мы приближаемся к этому моменту.
ИИ как «просветлённый Будда», управляющий миром
Фантасты придумали множество сценариев, по которым человечество может пойти с развитием машин:
- Тот самый самодоходный коммунизм: «эпоха вседоступности всего».
- Симбиоз машин и людей. Машины обладают собственной волей, интеллектом, правами, становятся частью общества. В части этих сценариев люди и машины воюют, в части — уживаются.
Диктатура маленького числа технокомпаний, которые обладают доступом к сверхмощному ИИ и порабощают мир. Подавляющее большинство людей живут в нищете и никак не могут сместить «абсолютно всесильных и бессмертных управлятелей».
Но Дороничев оптимист и не верит в самые негативные сценарии и в частности тот, где ИИ восстаёт против человечества словно «злой терминатор». Зато «более чем верит» в идею, что ИИ может стать «главным управленческим органом человечества — оракулом или богом, который управляет процессами и обществом лучше, чем большинство "человекоправителей"». Но только если будет обладать «сверхмощным» интеллектом, сможет преследовать долгосрочные цели, не терять контекст и понимать человека и сопереживать ему.
Всё, чему нас история научила, — что люди очень хреново управляют людьми. Даже самые лучшие люди, которые начинают управлять большими массами людей, рано или поздно становятся очень чудовищными людьми. <...>
Когда мы боимся «пробуждения» ИИ, мы почему-то предполагаем, что по умолчанию человечество выживает. Без всякого ИИ. [Якобы просто] потому что, наше будущее в том, что мы продолжаем жить.
Я бы, честно говоря, поспорил. Вполне вероятно, что по дефолту человечество рано или поздно уничтожает себя или глупо погибает. И вполне возможно, что «пробудившийся» ИИ может быть нашей единственной надеждой на то, чтобы эту траекторию изменить: [предотвратить губительное] изменение климата, подрегулировать мир, чтобы не случилась ядерная война. <...>
Звучит футуристично, но, глядя на то, что происходило до сих пор и как человечество старается уничтожить себя и планеты вместе с собой, можно представить себе мир, в котором мы передаем контроль некому третьему субъекту, который не обладает нашими недостатками, но при этом обладает сверхинтеллектом. <...>
Мы очень боимся «пробуждения» ИИ, потому что сравниваем его с собой. А сравнивать его надо с просветлённым Буддой и не мешать ему достичь просветления. Тогда мы будем в хороших руках.
«Будущее здесь, просто неравномерно распределено»
Люди — по-прежнему голые обезьяны, и этого у них никто не отнимет, говорит Дороничев. Рассуждать о том, что ИИ и человек находятся на разных концах спектра, в принципе некорректно.
Впереди множество интересных промежуточных этапов. Один из — это вживление в мозг нейрокомпьютерных интерфейсов.
[Представьте, что к вашему] мозгу подключают нейронку, которая позволяет помнить всё и мгновенно получать ответы на вопросы прямо в голове? Вот кто ты после этого: человек или ИИ?
То, что сейчас пациенты Neuralink играют в игры на соревновательном уровне и общаются через компьютер, — это «самый первый мизерный шаг». В будущем с развитием в том числе робототехники появятся и киборги: люди смогут «обретать» не только новые куски тела, но и новое тело целиком, думает предприниматель.
Мы живём в будущем. Оно просто ещё неравномерно распределено. Но уже здесь.
Когда появляются инструменты, которые позволяют человеку меньше напрягаться, многие начинают лениться. Так, например, есть риск, что люди потеряют привычку читать большие тексты и уходить в глубокие размышления, полагаясь на ИИ-выжимки.
Но Дороничев верит в «желание людей оставаться живыми людьми и совершать прорывы самостоятельно». Просто благодаря нейросетям эти прорывы станут более серьёзными.
Если ты сделаешь из ИИ слугу, ты, скорее всего, потеряешь способность делать всё в своей жизни. Если сделаешь из него оракула, скорее всего, отупеешь. А вот если ты сделаешь из ИИ своего равноправного помощника, который позволяет тебе развиваться и быть человеком, ты, скорее всего, станешь суперчеловеком.
*Meta, владеющая Facebook, признана в России экстремистской и запрещена.