Элен Сиксу «Хохот Медузы»

Работа Элен Сиксу «Хохот Медузы» — это страстный призыв к женщинам завладеть своим телом, своим голосом и своим письмом, чтобы осуществить революционный прорыв в патриархальный символический порядок, который исторически определял их как пассивных, немых и отрицаемых. Центральный тезис Сиксу заключается в неразрывной связи между женским телом и женским письмом. Она утверждает, что тысячелетия угнетения и вытеснения в сферу молчания привели к тому, что у женщин не было доступа к самовыражению в языке, который был создан мужчинами и для отражения мужского опыта. Этот фаллоцентрический язык, по её мнению, не способен выразить множественность, интенсивность и специфику женского либидо и женского воображения. Следовательно, задача женщины-писательницы состоит не в том, чтобы освоить существующий канон, а в том, чтобы взорвать его изнутри, создав новый, радикально иной язык, который будет исходить из самого тела, из женской сексуальности, не сводимой к фаллической модели отсутствия или зависти.

Ключевым образным полем для аргументации Сиксу становится мифологическая фигура Медузы. В патриархальной мифологии Медуза — это уродливое чудовище, чей взгляд обращает мужчин в камень, символ кастрирующей и потому ужасающей женственности. Сиксу проводит стратегическую реабилитацию этого образа, переворачивая его значение. Хохот Медузы — это не смех ужаса, а жизнеутверждающий, мощный, освобождающий смех женщины, которая больше не боится своего тела и своей сексуальности. Она утверждает, что прекрасна, и она не обращает никого в камень; напротив, этот смех разрушает мужские страхи и проекции. Этот хохот символизирует отказ от патриархальных ярлыков и начало нового, утвердительного самосознания. Писать, исходя из этой позиции, — значит позволить этому хохоту прозвучать в тексте, выпустить на страницу ту самую «белую чернильницу», которая символизирует материнское молоко и женские телесные жидкости, то есть те аспекты опыта, которые были табуированы в культуре, доминируемой сухим, абстрактным мужским Логосом.

Практика «женского письма», которую пропагандирует Сиксу, не является эссенциалистским утверждением о биологической предопределённости текста. Речь идёт не о том, что только женщина может писать по-женски, а о том, чтобы занять маргинальную, подрывную позицию по отношению к доминирующему дискурсу. Это письмо должно быть телесным, избыточным, нелинейным, щедрым, открытым и анти-иерархическим. Оно призвано нарушить границы жанров, смешивая поэзию с прозой, теорию с автобиографией, рациональное с эмоциональным. Его цель — не описать мир, а произвести его заново, создать новые значения и новые возможности для существования. Сиксу призывает женщин писать о себе всё: об интимных переживаниях, об оргазме, о менструации, о беременности — обо всём, что было объявлено «не-значимым» или «не-приличным» для высокого дискурса. Через это акт исповеди и самоутверждения женщина прогоняет себя из той темницы, в которую её заключила история, и обретает свою субъектность.

Таким образом, «Хохот Медузы» — это не просто литературный манифест, а политический акт. Сиксу видит в письме мощное орудие социальной трансформации. Писая себя, женщина творит новый образ женщины, который вдохновляет других на подражание и коллективное освобождение. Это письмо является актом щедрости, дарения, который противопоставляется экономии приобретения и накопления, характерной для мужского символического порядка. В конечном счёте, Сиксу провозглашает наступление новой эры — эры женщины, которая, перестав быть тенью мужчины, начнёт бесконечное движение к другому и для другого, не отрицая при этом себя. Её работа становится фундаментальным текстом французского феминизма «различия», отстаивающего право женщины на собственную, отличную от мужской, символизацию опыта, и призывом к тому, чтобы этот голос, долгое время заглушаемый, наконец, зазвучал во всей своей мощи и своеобразии.