Занятия и инсайты от психолога

Рассказ о том, что на самом деле происходит за закрытыми дверями частных центров лечения зависимости. Без романтизации, но с надеждой в конце.

Рехабы — это империя, построенная на горе людей и наивности родственников, которые готовы отдать последние деньги, лишь бы спасти своих близких. И нет, это не история про волшебное исцеление. Это история про то, как найти силы, когда система работает против тебя.

Утро начинается с собачьей еды и разрушенных иллюзий

7:45 утра. Завтрак в той же комнате, где мы спим, туалетная комната и душевая, кстати, находились прям в палате. То, что нам подавали, я бы не дал своей собаке, но собак в рехабах не держат, видимо, боятся конкуренции в плане качества питания.

Представьте: серая каша неопределенной консистенции, в которой плавают подозрительные комки. Хлеб, который можно использовать как оружие — настолько он черствый. И чай цвета мочи больного гепатитом.

Лекции о том, как ты обречен на провал

В 8 утра мы шли на лекцию. Четыре часа сидишь на деревянных стульях, которые, кажется, специально сделаны для усиления физических страданий. Слушаешь о том, какой ты плохой и как 90% таких, как ты, обязательно вернутся к употреблению, либо умрут.

Лектор — мужчина средних лет с потухшими глазами и голосом похоронного диктора — монотонно зачитывает статистику провала. Вместо рекламных обещаний «мы вас вылечим» — суровая правда: «Большинству таким, как вы, не излечиться никогда, срывы будут 100%».

За то, что он сказал такую суровую правду, я, честно сказать, и зауважал его.

Нам зачитывали «наркоманскую библию» — так я называл ежедневник анонимных наркоманов, написанный в 1947 году, такими же торчками как и мы, которые хотели спастись и заодно помочь другим.

Особенно умиляло, когда нам говорили: «Вы должны принять свое бессилие». Понятно, бессилие — это первый шаг. Но когда это единственный шаг, который тебе предлагают, начинаешь подозревать, что система заинтересована в твоем бессилии больше, чем в твоем выздоровлении.

Урок от психиатра-качка на Лексусе

После обеда — того же дерьма, что на завтрак, только в другой тарелке — к нам пришел психиатр. Мужчина лет 55, похожий на Скалу Джонсона — загорелый, здоровый, подкаченный. Приехал на белом Лексусе, который стоил больше, чем здание в котором нас держали.

Первая мысль: «Ну да, легко быть здоровым, когда у тебя есть деньги на спортзал и личного тренера». Вторая мысль: «Пошел он нахер со своими советами».

Третья мысль изменила всё.

Он рассказал свою историю. Оказалось, он был на моем месте — и даже хуже. Жил под мостом, воровал, торчал так, что родная мать перестала узнавать. И вот теперь — успешный врач, спортивное тело, дорогая машина, семья.

В этот момент до меня дошло: можно стать человеком, как бы глубоко ты ни падал. Но как к этому прийти? Этот вопрос засел в голове как заноза.

Психиатр говорил просто, без пафоса: «Парни, я не буду вам врать. Большинство из вас сорвется. Но некоторые — нет. Разница не в генетике или везении. Разница в выборе. Каждый день, каждую минуту вы выбираете, кем быть — жертвой или борцом».

Это и был ответ на мой вопрос - как?

Нужно стать борцом, и бороться, а борьба будет между жизнью и смертью. И нет, я не преувеличиваю, когда ты встал на этот темный путь, и хочешь свернуть - ты должен бороться за свою жизнь.

И, конечно же, я решил стать борцом за свою жизнь.

Иерархия зависимых: политические против блатных

Распорядок дня не менялся, как в хорошей тюрьме. Иногда к нам приходили анонимные алкоголики со своими историями.

Скучные рассказы без приключений — как всё потеряли, как просто бухали неделями, сидя дома. «Я пил каждый день», «Я потерял работу», «Жена ушла». Стандартный набор алкогольной драмы.

Но когда приходили анонимные наркоманы — это было кино. Я слушал их как маленький ребенок сказку на ночь. Тюрьма, разборки, нарушение закона, весь тот мрак, который обычный человек даже представить не может. Один рассказывал, как торговал возле школы. Другой — как грабил собственную бабушку. Третий — как провел пять лет в тюрьме за убийство в наркотическом угаре.

В рехабах есть своя иерархия, как в любой закрытой системе:

- Алкоголиков называют «политические» — тихие, интеллигентные, депрессивные

- Наркоманов — «блатные» или «черные» — агрессивные, отчаянные, опасные

Хоть в чем-то я был в авторитете на фоне алкоголиков. Наконец-то место, где моя криминальная биография работала в мою пользу. Смешно, правда?

Телефонные звонки.

После занятий — если это можно назвать занятиями, а не пыткой скукой — давали телефон. Но не всем. Только «адекватным» или тем, кто не нарушал внутренние порядки. К моему удивлению, мне его отдали на весь вечер и до утра.

До самой ночи я говорил с семьей. Мама спрашивала, как дела, не хватает ли чего. Как рассказать, что не хватает всего — человеческого отношения, нормальной еды, веры в то, что отсюда есть выход? Говорил: «Все нормально, мам. Лечусь». Она верила. Или делала вид, что верит.

Голоса близких грели душу лучше любых таблеток. Папа рассказывал про работу, братья — про свои дела. Друзья шутили, пытались поднять настроение. Не хотел класть трубку, тянул время до последнего.

Когда время заканчивалось, накатывала такая тоска, что хотелось выть. Но я пообещал себе и им быть сильным и больше не плакать. Мужчины не плачут — особенно наркоманы в рехабе. У нас есть имидж, который нужно поддерживать.

Ночные посиделки у окна свободы.

Ночью всем давали снотворное. Стандартная доза — одна таблетка. Я брал в три раза больше нормы, потому что по-другому заснуть не мог. Мозг отказывался отключаться, мысли крутились как белка в колесе.

Но пил таблетки не сразу. Каждую ночь шел в учебный класс, садился у окна и смотрел на зимние ночи. За стеклом была жизнь — машины ехали куда-то, люди шли по своим делам, горели окна в домах. А я сидел в клетке, как зверь в зоопарке.

Не знаю, что было бы, если бы меня лишили этой возможности. Это окно было частичкой свободы, связью с нормальным миром. Иногда мне казалось, что я могу просто встать и уйти. Но дверь была заперта, а за ней — охрана.

В эти моменты приходило понимание: свобода — это не отсутствие решеток. Свобода — это выбор. Даже здесь, в этой дыре, я мог выбирать, как относиться к происходящему. Злиться или принять. Сдаться или искать силы идти дальше.

Главные инсайты сегодняшней истории.

Из одной лекции я все-таки вынес что-то важное. Нам сказали: «Мы сами решаем, попасть ли в 90% слабых людей или в 10% сильных и свободных». Конечно, я выбрал второй вариант. Но выбор — это только начало. Дальше нужны действия.

Понял я и другое: рехабы — это бизнес на чужой боли. Они не заинтересованы в том, чтобы ты выздоровел быстро. Чем дольше ты больной, тем больше денег они получают. Циничная правда, но правда.

Система может быть гнилой, персонал — равнодушным, еда — отвратительной. Но есть одна вещь, которую у тебя не может отнять никто — способность думать. И если ты думаешь правильно, то даже в аду можешь найти что-то полезное.

Психиатр на Лексусе показал главное: путь наверх возможен. Неважно, откуда ты стартуешь — с социального дна или из приличной семьи. Важно, в какую сторону ты движешься. И с кем идешь по этому пути.

Забегу вперед.

16 дней в рехабе не вылечили меня, как и не вылечили бы 5,7,10 лет. Но дали понимание: никто не придет и не спасет тебя. Спасение — это работа на полный рабочий день, без выходных и отпусков.

Я вышел оттуда не здоровым, но более честным с самим собой. Понял разницу между лечением и излечением. Лечение — это процесс. Излечение — это результат, который зависит только от тебя.

Рехабы выкачивают деньги, кормят помоями и заманивают статистикой. Но иногда, среди всего этого дерьма, можно найти золотые крупицы истины. Главное — не переставать их искать.