Кейс: кризисная психологическая группа для HR-ов из Казахстана

В начале 2022 года в Казахстане произошли трагические события, которые привели к всплеску насилия на улицах городов страны, особенно Алматы. Политический эффект этих событий следует оценить политологам. Мы со своей стороны столкнулись с психосоциальными последствиями для компаний и их работников, которые оказались в эпицентре событий или в непосредственной близости от них.

В январе-феврале мы, двое белорусских психологов, Александр Сержанович и Анна Тузова, провели группу психологической поддержки для HR-директоров казахстанских компаний в связи с произошедшими в январе событиями. Основной целью группы, которую мы обозначили в анонсе, было создание пространства для поддержки и взаимоподдержки участников, а также обучение навыкам самоподдержки.

Профессиональную психологическую помощь мы оказывали в течение 6 еженедельных сессий. Мы понимали, что в 2020 году многие психологические организации, сообщества и индивидуальные консультанты оказали значительную поддержку белорусскому обществу в связи с последствиями протестов лета-осени 2020 года, и аналогичную поддержку мы хотели оказать и людям из Казахстана.

Группа проводилась в рабочее время по средам 一 с 10 до 13 по времени Алматы. Из 12 человек, которые записались на группу, активными участниками стали пятеро, двое из них посетили 5 встреч из 6. К сожалению, никто не был на всех 6 встречах, что во многом объясняется добровольным характером группы и ее бесплатной основой. Каждый участник брал от группы столько, сколько ему требовалось, и так, как ему хотелось.

Фактически основным состоянием, в котором пребывало большинство участников группы, стало острое стрессовое расстройство (ОСР). Наша задача была в том, чтобы купировать его дальнейшее развитие в хроническое стрессовое расстройство и переход в пост-травматическое стрессовое расстройство.

Вот основные переживания, с которыми они столкнулись в связи с гражданским конфликтом в Казахстане.

• Сложный комплекс чувств, связанный с реактивацией детских травм. Именно об этом говорили участники группы чаще всего. Чувства, которые сложно идентифицировать и вычленить. И если они не вычленены, то с ними сложно и работать. При этом внешний функционал человека сохраняется. Он продолжает ходить на работу, общаться, но в некоторых случаях перестает спать, его внимание снижается так, что он может проехать на красный сигнал светофора, для него характерно нарушение питания 一 лишение аппетита или наоборот неограниченное потребление еды.
• Тревога. Почти все участники заявляли об экстремальном уровне тревоги. По шкале от 0 до 10 уровень тревоги участников был в промежутке от 7 до 9.
• Страх. Обычно за тревогой скрывался страх за себя или своих близких. Кто-то боялся выходить на улицы, кто-то опасался оставаться дома один. Были опасения в связи с тем, что участники группы в таком состоянии потеряют работу просто потому, что не смогут оказывать помощь другим. Кроме того, присутствовал страх смерти, посколько угроза казалась и физически была совсем недавно очень близко.
• Беспомощность. В ситуации высокой неопределенности и ощущения чрезмерного уровня угрозы участники группы испытывали отчаяние и беспомощность. Это сопровождалось реакцией замирания, о чем свидетельствовали остановки дыхания, длительное углубление в свои мысли и чувственная неосознанность.
• Злость. Феноменом группы и частым явлением при остром стрессовом расстройстве является завуалированная злость. Зачастую она скрывается за тревогой. Серия интервенций с нашей стороны позволила участникам группы выделить злость из всего "коктейля" переживаний и начать работать с ней. Объектами злости назывались власти, которые допустили переход протестов в мародерство и стрельбу на улицах, сами мародеры, которые представлялись участникам неконтролируемой опасностью, родные и близкие, на которых в условиях экстренной ситуации нельзя опереться.
• Грусть. Это чувство начало проявляться с четвертой встречи, когда участники группы осознали злость, страх и беспомощность и смогли ассимилировать их. Грусть в результате оказалась целительным чувством, которое позволило справиться с последствиями стрессового расстройства. Грусть и проживание бессилия позволили через принятие выйти в посттравматический рост, поиск мета-ресурсов на уровне ценностей и духовного обновления.

Мы понимали, что участники нашей группы 一 люди, которые сами работают с людьми, и на них ложится основные усилия по восстановлению психологического состояния коллектива. Именно поэтому мы выбрали формат работы с переживаниями, групповых отзывов на переживания участников с включением определенных элементов обучения и предоставлением инструментария по работе с тревогой, страхами и злостью.

На первом этапе работа концентрировала на восстановлении заботы о теле. Большинство участников заявляли о нарушении пищевого поведения. У некоторых появилась или обострилась бессоница. Участники постоянно следили за новостями и посвящали этому значительную часть своего времени, наблюдалась информационная интоксикация. Мы постулировали необходимость хорошо и вкусно питаться, выбирая еду, которая приносит удовольствие. Акцент делался на восстановлении сна, сокращении новостного потребления и определения коротких промежутков в течение дня, когда можно погрузиться в новости. При этом значительную часть свободного времени рекомендовалось проводить в прогулках и общении с значимыми и поддерживающими близкими. В состоянии острого стресса люди боялись нагружать своими переживаниями близких, что обостряло чувство одиночества. Выходом из этого состояния была рекомендация возвращения в отношения и к телесному контакту 一 объятия, касания, переживание близости.

Отдельным направлением был менеджмент зависимостей 一 регуляция условно вредных привычек (курение, употребление алкоголя). В стрессовых ситуациях они создают иллюзию облегчения с последующим обострением субдепрессивного состояния.

Далее нам нужно было вывести участников из состояния замирания, которое сопровождает острый стресс. Техники осознанности оказались наиболее действенными в этом плане. В первую очередь, мы делали акцент на отреагировании, чтобы участники группы были услышаны, получили отклики как от тренерской команды, так и от других участников группы. В случаях, когда психологические защиты участников были слишком сильными, применялись методы работы с метафорами и дидактическая работа.

Одной из важных задач было нахождение для участников точек и объектов опоры на свои ценности, убеждения и предыдущий опыт. Наша задача была в создании доверительного базиса для участников группы, что позволило бы им наконец почувствовать себя в безопасности. Кроме того, наши интервенции были направлены на поиск точек опоры и во внешнем мире 一 семье, друзьях, коллегах.

Следующим шагом была работа по высвобождению "плохих" и "токсичных" чувств 一 злости и страха. На этом этапе некоторые участники группы уходили в глубинные переживания, которые окунали в их жизненный опыт 一 детство или другие предшествующие текущему моменту периоды. Наша работа как психологов заключалась в поддержании осознавания процесса психологического регресса в условиях стресса. Понимание, что людям характерно психологически "уменьшаться" в кризисных ситуациях, помогло участникам найти опору.

Работа в группе позволила участникам осознать потребность в более структурированной психологической терапии, что мы оцениваем как положительный эффект группы.

На финальном этапе работы группы мы отметили появление у участников чувства благодарности к нам как ведущим. Этот феномен мог быть как реальной благодарностью, так и непереносимостью процесса завершения группы, а значит и чувства грусти. На этом этапе мы целенаправленно снижали темп работы для того, чтобы позволить участникам осознать чувство грусти в связи с конечностью группы и ассимилировать его.

Мы целенаправленно не собирали отзывы участников, поэтому в нашем распоряжении на данный момент лишь один отзыв, который и приводим в этом кейсе.

"Я пришла на группу в сильном стрессе, который с одной стороны был на поверхности и выражался в страхе выходить на улицу, апатии, бессоннице, а с другой стороны 一 сидел глубоко внутри и не показывал себя, пока другие участники не начинали делиться своими переживаниями.

Наши встречи проходили один раз в неделю, за время между встречами я прорабатывала и выполняла задания психологов, наблюдала за изменениями, которые происходили со мной. Было даже такое, что я вроде бы проработала свой страх и вышла на улицу и даже была в местах "страха", но на сессии вновь открывались глубинные травмы и переживания, которые Александр и Анна видели, и вновь начинался процесс проработки. (...)

Очень помогало и то, что каждый из участников приходил со своими запросами на группу. Слушая других, очень многое откликалось, о чем ты ранее даже не задумывался. Вместе с проработкой чужих запросов я прорабатывала и свои.

По результатам работы, я смело могу сказать, что прошли бессонница, напряжение в теле и особенно челюсти, перестала болеть голова при стрессах, я спокойно стала относиться к незнакомым людям, и без страха могу одна идти в темное время суток по улице.

Хочу выразить благодарность Анне и Александру за использование различных методов, которые определялись в зависимости от запросов участников, за дополнительную литературу, статьи, медитации, за индивидуальный подход к каждому участнику.

Отдельная благодарность участникам группы, которые смело озвучивали свои переживания и готовы были работать с ними".