Cистема образования моими глазами

Сегодня я хочу поразмышлять про образование. То, каким я его вижу. Возможно оно покажется утопичнымневыполнимым, но представьте:

Сидят два неандертальца и один другому говорит:

Очень трудно нащупать точку, откуда стоит начать. Всё время хочется перенести её на более ранний период и на самый базовый уровень, но где-то надо остановиться, чтобы не уйти совсем уж в дебри. Поэтому начну я с возраста “почему”.

Возраст “почему”.

Что здесь важно? Начать стоит с окружения и базовых потребностей. Тут вспоминаем Маслоу и его пирамиду. Если ребенок чувствует себя в опасности, голодным и так далее, то о каком познании может идти речь? Ребенку вообще не до этого. И это одна из важнейших вещей, не зависящая от возраста, которая почему-то упускается из виду. Всё, что может ребенок изучать в этот момент – это как войти в зону безопасности и удовлетворить свои самые базовые потребности.

Допустим, у ребенка все хорошо по пирамиде и следующий шаг – это не отбить у него естественную тягу задавать эти самые бесконечные “почему?”. Многие родители говорят что-то типа “он всё равно не запоминает всё, что я ему отвечаю” или вообще отмахиваются от назойливого чада: »пойдешь в школу – узнаешь”. И это ещё хорошие сценарии. Некоторые могут начать злиться в ответ. В итоге ребенок учится, что задавать вопросы – это что-то, скажем, не очень поощряемое, и перестает. А ведь это один из важнейших механизмов обучения – интересоваться чем-то. Если человека на самом раннем этапе отучить интересоваться, как можно ждать, что он будет успешно что-то изучать?

Но мало того, что ребенок должен не бояться задавать вопросы, важно показать ему, что взрослые знают не всё и могут ошибаться. Родители всегда хотят выглядеть “крутыми” в глазах ребенка, но скрывая свои слабые стороны, они ломают сразу несколько механизмов. Они теряют доверие детей, дети тоже начинают скрывать свои слабости, а следом теряют очень важный пласт навыков. Это навык понимания себя, принятия себя, рефлексии и навык критического мышления, когда поступающая информация не принимается на веру, а проходит через фильтры опыта и гармонично встраивается в картину мира.

Отсюда получаем веру в различные лженауки, теории заговоров, плоскую землю и т. д. Знания просто оторваны от опыта и не связаны с самоощущением человека. Нет структуры и нет причинно-следственных связей. Появляется слепая вера в то, что кажется правдоподобным, даже если новость начинается со слов “поступила информация…” без указания источника.

Возраст начальной школы.

Есть люди, которые говорят, что в школе самое главное – социализация. Но! Социализации, как ни странно, почти нигде не учат. Не учат, как вести себя в случае, когда сталкиваются разные точки зрения, когда проявляется агрессия, да даже как проявлять симпатию. В лучшем случае учителя говорят “сами разберутся”, в худшем – сами становятся участниками травли. Какой смысл в социализации, которая идёт стихийным путем? В которой дети получают травмы, вместо того, чтобы учиться взаимодействовать вне зависимости от мировоззрения. Так вот человек должен научиться общаться.

Следующий пункт – понимание себя.

Ученик в первую очередь должен понять, что ему интересно, какая подача информации ему проще дается, где грань между “совсем не моё” и “я справлюсь, даже если мне не очень нравится”. Если в возрасте “почему” у ребенка была возможность задавать вопросы и выработалось критическое мышление, я не думаю, что будет что-то, что »совсем не моё”. Но если будет, то нужно дать ему возможность выбирать, потому что нет смысла выяснять, что тебе не нравится, чтобы потом всё равно этим заниматься.

Вообще право выбора – это неотъемлемая часть обучения. Заставляя человека что-то делать, мы учим его заставлять что-то делать других. Замкнутый круг насилия, корень которого в нашем детстве. А чтобы выбор был, нужно для начала начать диалог. Диалог на равных. Не “я знаю, что для тебя лучше”, а “расскажи, как ты это видишь”. И услышать ответ. Да, учителя больше знают, но это не значит, что ученики не достойны уважительного обращения. Невозможно заставить человека уважать, если его не уважать. Невозможно заставить любить, если не любить его. Это не вопрос воли. Нельзя “поднатужиться” и стать, скажем, патриотом. Напротив, если говорить высокие слова, а действовать противоположным способом, то именно действия будут переняты учеником, вместе со словами о высоком.

Если всё, что я описал выше, начинает работать – появляется доверие. Тоже очень и очень важная часть обучения. Это уже про мотивацию. Про соответствие реальности с детской установкой до определенного возраста, что взрослые не могут делать детям плохого.

Только теперь мы можем переходить к самому обучению. И ключевое тут – мотивация. Ребенку говорят “ну, это чтобы ты потом… ” и не особо интересуются, понял ли он. Но это очень слабая мотивация. Ребенок ничего не знает про это “потом”. Он не работал, он не зарабатывал денег, он не жил взрослую жизнь, всё это абстракции. Взрослый станет работать ради получения инструментов непонятно для чего? Почему ребенок должен? И совсем другая мотивация – это когда он получает удовольствие от процесса обучения и вполне ощутимую выгоду.

Пример. Берем математику и начинаем её с обучения не “допустим… ”, а вполне конкретно. К этому моменту вы уже знаете, что Коле нравятся мотоциклы, а Даша любит рисовать. Коле вы рассказываете про количество колес и любых других составляющих мотоцикла, а Даше о количестве цветов и о их смешении в количествах мерных ложечек. Тут встает Вася и говорит, что ему нравится плавать. Ок. А сколько метров и за какое время он может проплыть? И т. д.

Так на простейших примерах дети учатся применять знания и использовать прямо тут же, и не надо никаких “вот вырастешь…” .

Пока писал предыдущий абзац, появилась мысль: долго ли делать учебник математики, в котором условия будут придумывать для себя сами дети? Даем конкретные числа и то, что с ними нужно сделать, а вот что они будут означать, петарды или кубики лего, пусть решают сами дети. Убиваем очень много зайцев одним действием, но самое важное – в детей не запихивают насильно знания, а позволяют им вырабатывать навык. В данном случае дети учатся подгонять процесс обучения под собственные нужды и интересы и сразу же использовать этот навык, привязывая его к своей реальности.

Размышляя про мотивацию, нельзя забывать про оценки. Это прямо боль и ужас. Они обесценивают обучение практически полностью. С их появлением передача знаний превращается в погоню за тем, чтобы другие люди “думали о тебе хорошо”. Самооценка разрушается, появляются зачатки синдромов самозванца или отличника, которые совершенно не способствуют ни обучению, ни эффективной работе в будущем. При этом они не выполняют целей, ради которого они были введены – не рассказывают о человеке ничего.

Что может означать пятерка по русскому языку? Ну, да. Может означать, что он всё хорошо знает. А может, то, что он нравится учителю, а может то, что родители пишут за него сочинения, а может родители договорились с учителем, так как тянут ребенка в филологический, а может ребенок сидит рядом с другом, у которого научился списывать так, что никто не замечает. Что мы конкретно оцениваем? И если это такой хороший инструмент, зачем собеседования на работу? Может проще продолжать ставить оценки человеку на работе?

Оценки стали репрессивным инструментом. Если ты получил оценку 5, то всё норм, ты молодец. А вот если 2, то в большинстве случаев это то, что рассматривается под микроскопом. Чему человек учится? Не обращать внимания на успехи и делать огромную трагедию из провала. И ладно бы человек учился рефлексии, то есть спокойно разбирался, почему что-то не получилось и как сделать иначе. Но тут мы возвращаемся к разговору о диалоге и доверии. Что если он в процессе рефлексии обнаружит, что это просто не его предмет? Дадут ли ему возможность изучать этот предмет так, как ему нравится, или вовсе отказаться от предмета? Какой смысл в рефлексии, если никаких действий приниматься не будет? Тут мы теряем ещё один очень и очень важный навык.

И тут мы приходим к ещё более жесткой теме – ошибкам. Человек не может не совершать ошибок. Точка. Иначе мы допустим существование идеала. Того самого единственного и неповторимого. Ошибки – это абсолютно нормальная часть обучения и работы. Да, она болезненная и иногда цена ошибки – это жизни людей. Это тяжело. Но по-хорошему в процессе обучения надо совершить максимальное количество ошибок, чтобы не бояться их в реальном деле, и знать, как с ними справляться. Поэтому ругать за ошибки – это фактически не давать человеку научиться. Но что ещё страшнее – вырабатывать у человека неуверенность в будущем, когда он будет профессионалом. Вы хотите, чтобы врач медлил с вашим лечением, потому что боится совершить ошибку вместо того, чтобы положиться на свой опыт и действовать? А что если он будет бояться спросить совета у коллег, потому что они “подумают, что… ”? А как вы отнесетесь к профессионалу, который по каким-то причинам в процессе обучения не совершил ни единой ошибки и просто не знает, как это бывает? Не задумывались? Кто совершает самые тяжелые ошибки: человек с “синдромом отличника” или тот, кто добивается успеха, анализируя свои провалы?

Какая альтернатива оценочной системе? Как ни странно, мы её уже используем. Это разговор. Собеседование, в котором более опытный человек понимает знания человека. Или тестовое задание, по которому можно судить об умениях человека. При приёме на работу его будут проводить в любом случае, поэтому совершенно не важно передадим ли мы мнение учителя работодателю: диплом, сертификат и т. д. Здесь есть проблема в составлении плана собеседования или тестового задания, но человек, прошедший описанный мной путь, проблем в этом испытывать не будет. В случае со школой надо помочь ученику понять корень проблемы. Что пошло не так? Почему именно этот материал не дается? И принять меры. Даже если это будет отказ от предмета.

“Да как такое возможно? Отказаться от предмета! Да человек же сразу откажется ходить в школу и учиться.” Я уже почти слышу такие возражения. А почему он откажется? Кто будет отказываться от интересных занятий? Он веселого времяпрепровождения? Кто откажется от походов туда, где его слушают, уважают и учитывают его мнение? Как можно отказаться от занятия, на котором разговаривают о тебе и стараются сделать твою жизнь интереснее? Утопия? Да нет, примеры таких школ уже есть.

Но должны же быть какие-то пределы? Должны же быть универсальные предметы, которые обязаны знать все? Как быть с этим?

Во-первых, «обязаны» – очень громкое слово. Кому обязаны? Должен ли художник знать биологию или физик понимать экономику? Будет понимать – хорошо, не будет – всё ок. Как только им это понадобится – изучат, это сейчас не проблема. А насильное запихивание знаний, как сейчас, всё равно этой цели не служит. Мы уже разбирали, как можно получить положительную оценку.

Во-вторых, да, необходимый минимум есть. Есть критическое мышление, которое поможет изучать что угодно и задавать вопросы. Есть способы передачи информации: текст, аудио, картинка, тактильные ощущения (нельзя про это забывать). Это необходимый минимум, возможно не весь. Но есть и возраст, когда ребенок безоговорочно верит взрослым. А дальше пусть решает, где и как учиться и что ему нравится. С помощью взрослых, конечно, а не предоставленный сам себе.

Возраст “подросток”.

В этом возрасте ребенок проходит очень важный этап: он перестает верить в то, что взрослые – всемогущие и всезнающие боги. Это тяжелый возраст. Но почему-то эта фраза часто звучит однобоко: с точки зрения родителей. То, что ребенку в этот период тяжело, в основном можно услышать только от психологов. А ведь тут идут очень важные процессы. Меняется мировоззрение. Начинается период, когда человек осознает свою отделенность от родителей и других людей. Он проверяет то, что знал или слышал, он перестает принимать на веру все, что ему говорят, он пробует всё подряд, кидаясь в крайности.

Это нормально! Проблема в том, что для родителей всё меняется. Им тяжело. Ещё недавно они видели своего ребенка несмышленым, неопытным и верящим им. Но всё меняется, и весь их опыт твердит, что они должны продолжать защищать “несмышленыша”. А как заставить ребенка не наломать дров, когда он начинает делать всякие “безумства”?

Ответ простой: никак. Дайте возможность ребенку действовать и искать себя. Именно благодаря этим крайностям, он начинает лучше себя понимать. И благодаря им он учится опираться на себя и справляться с проблемами самостоятельно. Не надо ему мешать и не надо с ним воевать.

“Но он же станет преступником, испортит себе жизнь и вообще”. Если вы будете с ним воевать, то не факт, что он всё это не попробует. Наоборот возможна ситуация, когда он попробует что-то только потому, что взрослые ему запрещают. Это такой механизм взросления, не надо с ним бороться. Вы можете сделать только хуже.

А самое печальное, если бунт будет подавлен. Сепарация не будет завершена. Человек будет мучаться от того, что не понимает себя, не понимает, как найти свое место в жизни, как найти работу, от которой он будет получать удовольствие, он будет жить чужую жизнь, и не будет знать, как из этого состояния выйти.

“Но я не смогу просто смотреть, как он разрушает свою жизнь”. Да, это тяжело. И вот что здесь можно сделать. Если на предыдущих этапах взрослые относились с уважением к ребенку, слушали его и позволяли ему делать выбор, то он тоже будет прислушиваться к тому, что ему говорят. Он будет доверять, а следовательно опираться на эти слова. Значит ли это, что он не будет пробовать крайности – нет, не значит. Но у вас будет шанс его уберечь в отличие от других вариантов развития событий, где всё будет предоставлено случаю.

В школе всё то же самое. Школа несет огромную часть воспитания. Если ребенок сможет положиться на учителей, сможет им доверять, то и обучение будет проходить намного эффективнее.

Ключевое действие тут – диалог. Выяснить, что тревожит ребенка, и не отмахиваться от него, потому что “его проблемы смешные”. Нет, не смешные. Самые важные на данный момент. Интенсивность переживания не зависит от причины. Она зависит от человека, который переживает. У одного может быть истерика от прыщика, выскочившего перед первым свиданием, а у другого даже настроение не испортится, если умерла бабушка, которую он и не знал особо. Кому здесь нужно уделить внимание? Правильный ответ: тому кто в нём нуждается. Если есть доверие, то ученику можно помочь. Если доверия нет, вы никогда не узнаете, что у него что-то происходит.

Но вернемся к образованию. Ребенок становится взрослее, и “игрушки кончились, он должен понимать, что… ”. Нет, вовсе не должен. Более того, даже во взрослом возрасте получать знания через игры и интерес намного эффективнее, чем через зубрежку. Образовательный процесс всё ещё должен быть интересным. Вернее, в этот сложный период он должен быть максимально интересным и увлекательным. Не забываем также про “мотивацию к”, а не “мотивацию от”. То есть объяснение материала должно начинаться с того, почему этот материал важен в жизни конкретного ученика. Причем нужно сделать возможным посетить все предметы, которые есть, рассказать, что ученика на них ждет, дать попробовать какие-то практические основы, а после дать возможность выбирать направления. Если что-то ученику не нравится, нужно выяснить причины, возможно ему не нравится учитель, или что-то, с чем легко справиться, но он не знает, как. То есть убрать барьеры перед обучением.

Ещё раз повторюсь: сейчас есть возможность изучить, что угодно и когда угодно. Главное в этот период не отбить у человека желание учиться, помочь перепробовать максимальное количество направлений, причем на практике, а после помочь с выбором.

Именно из-за невыполнения этих условий появляется мнение “а что я мог тогда выбрать, я еще не понимал ничего”. Есть специальный возраст для выбора. Из чего сделан этот вывод? Дело в том, что я неоднократно был свидетелем, когда человек не находивший себя и своего дела получал совет пробовать то, что раньше он не пробовал и это срабатывало. В общем, не надо в этот момент подавлять ребенка.

После школы.

Тут я предложу и вовсе неожиданное решение. Есть два таких понятия, с которыми я столкнулся в путешествиях.

Во-первых, “backpackers” – это люди путешествующие с рюкзаком. Обычно это студенты, денег у них не много, поэтому они ищут самое дешевое жилье и способы путешествовать. Это может быть даже путешествие автостопом. При большом желании зарабатывать можно в пути. Очень хороший навык, который позволит уже не заморачиваться в жизни по поводу денег. А для рисковых людей, которые в этом возрасте как раз такими и являются, можно путешествовать вовсе без трат: в рюкзаке может быть палатка, а добрых людей, которые накормят на планете хватает.

Второй термин, “gap year” – это год после школы и перед университетом, когда человек может отдохнуть от учёбы, поехать в кругосветку и/или посвятить поиску себя. Какой смысл идти на “перспективную специальность”, учиться там n-ое количество лет, а после работать кем-то другим? Тем более, что “перспективные специальности” после нескольких лет обучения имеют тенденцию переставать такими являться.

Если у подростка нет понимания кем быть, паника родителей тащит его “хоть куда-то, где он сможет зарабатывать”. Но это незавершенная сепарация со стороны родителей, которая может реально испортить человеку жизнь. А что если окажется, что ему нравится быть хирургом, а он уже отучился 3 года на экономиста? Человек потерял огромное количество времени, сил и денег, а получил знания в деле, которое его не интересует. Сможет ли он в нем развиваться, расти, быть успешным? Начинать учебу заново может быть очень затруднительным. Да и потраченных сил может быть жалко настолько жалко, что человек будет много лет работать на нелюбимой работе. Какая тут польза?

Высшее учебное заведение.

При условии, что человек сам выбрал направление для развития, здесь уже можно переходить от игр к действию, чтобы подготовить человека к тому, что в реальной жизни будут задачи, которые могут не понравится. При этом желательно научить ученика решать проблемы разными способами. Студент с лидерскими навыками может научиться создавать команды и задачи делегировать, студент с навыками коммуникаций – договариваться о сотрудничестве. Даже покупать работу – ок. Всё будет на пользу.

«Как так? Чему же он научится?” А вот здесь мы вспоминаем, что от оценок и дипломов мы отказались ещё в начальной школе. Цели – получение навыков, а не чья-то оценка. То есть студент учится, только потому что хочет научиться, а не чтобы заслужить чью-то оценку. Согласитесь, есть немало ситуаций в любой профессии, где требуется навык найти хорошего исполнителя и купить его работу. Если человек понимает свои сильные и слабые стороны, а учили его этому всю школу, то такое решение не читерство. Он и на собеседовании может от этом спокойно заявить – “такие-то задачи мне не интересны, но если надо, у меня есть опыт поиска хорошего исполнителя”. Какой разумный работодатель откажется от подчиненного обладающего широким спектром инструментов для решения задач? И есть немало должностей, где основная задача – исключительно находить подрядчиков.

Эта ситуация намного лучше, чем если человек мучился с решением задачи в лоб через кровь и пот и будет продолжать это делать на работе. Сил затрачено очень много, а результат – потеря времени, выгорание и, как следствие, текучка в компании.

Также в высшем учебном заведении просто необходима практика. С неё можно даже начать. В некоторых странах практикуется, например, такой подход: в начале приводится некоторое количество примеров, из которых ученику предлагается вывести некие правила. То есть фактически таким способом учат обучаться самостоятельно, наблюдая за какими-то событиями.

Выводы для ученика.

Для того, чтобы обучение было максимально эффективным нужно:

На этом для ученика у меня пока, что всё. Я открыт для любых конструктивных мыслей, идей, дискуссий и предложений.

А вот что со всем этим делать учителю — тема для 2 части статьи — “Путь учителя”.

Источники, которые привели меня к этим размышлениям: