Ксения Полежаева: как стать самым популярным адвокатом на Facebook

Адвокат из Энгельса Ксения Полежаева за три года стала самым популярным адвокатом на Facebook. Сегодня у нее 25 тыс подписчиков на Facebook и максимальная вовлеченность (engagement rate) среди российских юристов и адвокатов: ее посты набирают в среднем 400-500 лайков и более 100 комментариев. Все это органические показатели – Ксения никогда не продвигала свою страницу и не прибегала к услугам маркетологов и SMM-щиков.

В интервью PLATFORMA Media Ксения Полежаева рассказала:

– Ксения, расскажите, c чего начинался ваш блог на Facebook, почему выбрали именно эту площадку?

– Началось все около трех лет назад с подачи сына. Он увидел, что все продвигают блоги, и предложил мне попробовать. Сын решил вести блог в Instagram, а я должна была взяться за Facebook.

Через два дня сын перестал пробовать, а я пишу уже три года.

Если бы мне тогда кто-то сказал, что сидя в маленьком городе Поволжья, я буду консультировать людей из Италии, у которых проблемы в Москве, я бы не поверила. Как и в то, что больше 30% клиентов будут приходить ко мне именно через Facebook.

Блог не планировался как профессиональный. Да и я сейчас я его так не воспринимаю. Просто со временем мне захотелось донести до людей на простейших жизненных примерах, как работает право. Оказалось, что это востребовано.

– Сейчас много курсов по написанию текстов для соцсетей, выстраиванию личного бренда. Как вы к ним относитесь, считаете ли полезными? Где учились писать и кого сами читаете?

– Не училась этому, и, честно говоря, не вижу в этом смысла. Люди либо читают, либо нет.

Я пишу как чукча: что вижу – то и пишу. Не могу сказать, что какие-то посты являются продуманными. На это мне не хватит ни времени, ни, наверное, мозгов. У меня обычный сетевой дневничок.

Забавный случай вышел у меня однажды с рекламой в рамках блога. Периодически у меня выходят рекламные посты: это дополнительный источник дохода, очень приятный. И когда в первый раз ко мне обратился рекламодатель, я честно написала, что не знаю ничего о рекламе. Но мы попробовали. В итоге моя реклама собрала больше лайков, чем реклама маститых блогеров.

Сама читаю, к сожалению, очень мало. И обычно не юристов. Люблю читать Вику Самсонову, Диану Удовиченко. Веселых, активных, более смелых, чем я, более открытых. Статус адвоката все-таки обязывает держать себя в рамках. Иногда хочу что-то написать, но не могу. Это было бы неправильно, некорректно. Поэтому люди, которые не ограничены рамками, восхищают.

– Когда поняли, что стали популярны не только среди знакомых и коллег?

– Когда меня начали рекомендовать блогеры. Есть значимый для меня блогер, я очень долго стеснялась вступать в диалоги у нее на странице. Но однажды она написала: «Почитайте Полежаеву, это безумно интересно. Я её давно читаю», и ко мне за день пришли две тысячи подписчиков.

Еще был момент, когда звонили спрашивали, зачем я присвоила себе чужие рассказы. Якобы они их уже в Одноклассниках и Instagram видели. А это были мои посты. Сейчас все уже привыкли, вопросов не задают.

– Страницы юристов в Facebook похожи друг на друга. Обычно это описание профессиональных достижений, спортивных успехов, побед в рейтингах и проч. Специалисты по личному бренду рекомендуют только треть контента отводить под личные истории, а 70% контента – под рабочий контент: рассуждения о профессии, успехи, фотографии с мероприятий. Вы согласны с таким подходом?

– Если вы хотите продвигаться среди коллег, то все верно. Но клиентам нужно совершенно другое. Люди хотят видеть в профессионале человека.

Ко мне приходят клиенты, мы разговариваем об их проблемах, потом я наливаю им кофе и они меня спрашивают, как там Артур, как у Лютика здоровье. Для них это тоже очень важно. Они про меня уже все знают, им легче мне доверять.

Профессионализм нужно демонстрировать в судебном процессе, в следственных действиях, где от тебя зависит судьба человека. И не писать об этом каждый день в соцсетях.

Возможно я не права, возможно это работает. Но лично меня не заинтересовала бы подобная страница. Если я иду к специалисту, я все равно не пойму, что он там выиграл в другой сфере. Например, пост про то, как врач прооперировал 105 аппендицитов мне ни о чем не скажет. А если он напишет «Сегодня оперировал аппендицит молодой девушке. Так устал. Как замечательно, что мы закончили и избавили ее от этой боли», это меня заинтересует.

– Что посоветуете юристам, посты которых не заходят в соцсетях? Как начать писать просто и понятно, чтобы читали и комментировали?

– Юристы часто пишут друг для друга. Умно, с приведением комментариев, со ссылками на Верховный суд. Мы всегда хотим, чтобы нас оценили профессионалы. Обычным же людям нужна простая и понятная история. Судя по Facebook наибольшая вовлеченность у тех юристов, которые пишут как раз не для коллег.

Люди ждут от юриста помощи, но ищут в первую очередь человека.

На днях я написала пост про то, как проиграла. Наверное, любой специалист по продвижению, скажет: «Дурочка, ты что пишешь?». А люди в комментариях мне писали, что не пошли бы к юристу, который никогда не проигрывал.

Мы все стараемся выложить себя прилизанными, как из американских фильмов, – красивый профиль, знание кодексов, а это никому не нужно. Людям нужно участие.

Недавно мне позвонил бывший клиент, просил помочь выбрать юриста в своем городе. Двое юристов в костюмах, на дорогих автомобилях, в больших красивых офисов. А третий – молодой мальчик, который через час мне позвонил, накидал варианты ведения процесса. Посоветовала взять третьего. У него есть вовлеченность. Сейчас вовлеченность и азарт намного важнее опыта и личного знания судей.

У нас как клиенты 40-50 лет выбирают адвоката? Они пойдут к тому, кто знает судью. Я им объясняю: «Хорошо, он знает судью, а что вы будете делать в областном суде, а в кассации, а в Верховном суде? Что ему дает это знание?". Намного важнее вовлеченность, азарт, любовь.

– Нужно ли юристу быть искренним в своем блоге?

– Facebook мне нравится как раз тем, что тут можно говорить о неудачах, попросить поддержки и совета.

Однажды я написала про то, что зашла в тупик в одном из процессов и совершенно не знаю, что делать дальше. И вдруг мой читатель из Улан-Удэ, который работает сварщиком, пишет в личку: «Ксения Витальевна, можешь послать меня куда подальше, но я думаю, что надо делать так и так».

Мы выиграли процесс. Представляете? С помощью сварщика из Улан-Удэ. Он нашел гениальное решение, до которого ни я, ни мои знакомые адвокаты не додумались. А человек эту шараду разгадал и выдал решени. В этом плане Facebook очень интересная площадка.

– Вы работали со специалистами по продвижению или всегда продвигались интуитивно?

– Несколько раз меня спрашивали в личке, кто занимается продвижением моей страницы. Отвечаю: «Я». «А профессионально кто занимается вашей страницей?». Пишу: «Я». А мне в ответ: «Как же вы? Мы были на курсах по маркетингу, где вашу страницу привели в пример, как правильное распределение между частным и профессиональным и сказали, что над этой страницей работает очень хороший специалист. Он четко знает, когда и что выдать».

Я посмеялась в ответ: «Над этой страницей вообще никто не работает. Это страница неуравновешенной женщины. Она едет по городу, увидела какую-то фигню, её торкнуло, она написала. Сидит в пробке и пишет. Ждет около суда и пишет».

Я тогда попыталась понять, что же у меня правильного? Ничего не поняла. То кошки, то собаки, то суды, то ребенок.

На днях написала пост, про то, что сейчас нужно объяснить детям, как вести себя в этой карантинной ситуации. Потому что многие насмотрелись фильмов про апокалипсисы, они знают, если люди все в защите – открываем дверь, они нас спасут. Это же ужасная ситуация. Купил костюм химзащиты, нарисовал какую-то бумажку, о том, что ты врач и пошел грабить всех подряд. Было более 50 репостов, люди пишут: «Действительно, мы об этом не подумали». В такие моменты, я понимаю, что это очень важно. А потом пишут: «Мы поговорили со своими детьми, и действительно они бы открыли дверь, это же представители власти».

Если хотя бы раз в год мне удается написать такой пост, который кого-то спасет, значит я не зря писала про кошек.

– Чаще всего юристы не пишут о личном. У вас много постов про мужа, ребенка, домашних питомцев. Причем все посты открыты. Почему?

– Принципиально не пишу под замок. Возможно есть смысл так поступать юристам из Москвы и других крупных городов. Но я смотрю на своих коллег из Америки, из Англии, и у них станицы очень открытые. Не вижу смысла что-то скрывать. Я живу в маленьком городе, меня очень легко найти.

– Пробовали другие соцсети?

– Пробовала Instagram – совершенно не моя платформа. Я там нервничаю, ничего не знаю, не понимаю, что писать. Меня периодически туда тянут друзья, но пока для меня Instagram совершенно непонятная вещь. Мне бы с Facebook успеть. У меня по 300-500 комментариев к каждому посту, и всем надо отвечать. Для людей очень важно знать, что их видят.

– Вы всегда отвечаете своим подписчикам. Почему считаете это важным и где находите время?

– У нас, юристов, кроме большой занятости, есть большая свобода. Пробки, ожидания в коридорах суда. Например, назначили заседание на 11, а начали в 12. В этот час можно прекрасно отвечать на комментарии.

Люди комментируют не просто так. Значит, они прочитали ваш пост, он их тронул. На мой взгляд, лучше вообще ничего не писать, если никак не реагируешь на комментарии. Я иногда не пишу посты, если понимаю, что не смогу ответить на все комментарии.

– Многие юристы жалеют, что не могут рассказать публично о своих крупных процессах, и в то же время считают, что маленькие процессы мало кому интересны, и рассказывать о них бессмысленно.

– Не бывает мелких процессов, за каждым процессом человеческая трагедия. Считать одну трагедию более мелкой по отношению к другой, на мой взгляд, неправильно.

Однажды я написала шуточный пост про брачные договора, с конкретной историей, которая произошла более 10 лет назад. И после него был шквал консультаций по телефону. Такие посты помогают людям увидеть свою ситуацию и начать ее решать. После того поста мне прислали на визирование более 15 брачных договоров из разных городов России.

Сейчас идет несколько процессов в Москве по определению места жительства детей, в которых работают хорошие юристы, но не сильно вовлеченные в процесс. Это очень сложные в эмоциональном плане процессы: клиентам нужна постоянная связь, разъяснения. В этих процессах обычно есть московские юристы и есть я. И вот мне в личку присылают очередную бумагу, я говорю: «У тебя замечательный юрист, он правильно действует, он делает все, что нужно». «Нет, ты посмотри, поговори со мной об этом», – говорит клиент. «Ну, хорошо, давай поговорим», – отвечаю. Это тоже такая интересная форма общения с клиентами. Я считаю, что лучше взять меньше дел, но дать клиенту больше.

С клиентами вообще нужно больше разговаривать, разъяснять на понятных им примерах.

Была у меня клиентка повар-кондитер, и я ей объясняла гражданский кодекс на тесте: как судья распределяет бремя ответственности, почему в судах стороны должны еще раз все доказывать. Выходим с клиенткой с заседания. У нее вопрос: «А почему я должна это доказывать?» Начинаю объяснять. Не понимает. Потом говорю: «Ты ставишь тесто, подходит другой повар и режет тесто на куски. Кто отвечает за тесто, за конечный результат? От кого больше зависит?». Отвечает: «От меня». «Вот и в суде так», – говорю.

– Вы часто пишете о судебных процессах, которые ведете, иногда даже из зала суда. Как к этому относятся судьи? Далеко не все из них приветствуют огласку процессов.

– Меня действительно читает прокуратура и судьи. Где-то месяц назад сталкиваюсь в кордире с судьей после окончания процесса. Она меня подзывает и говорит: «Ксения Витальевна, а если я буду так же долго рассматривать ваше дело, как вы пишете “Бедную Машу”, вам будет приятно?».“Бедная Маша” – это повесть, которую я никак не могу закончить. На меня напал такой смех и я выпалила: «Ваша честь, клянусь, я допишу “Бедную Машу».

Был у меня пост с фотографией из оперотдела, в котором я написала: «Товарищи, у меня очень медленный опер. Он пишет одним пальцем. Давайте так, я вам картинку кабинета, а вы мне то, что видите сейчас, иначе я сойду с ума». И вот прошло месяца полтора, я к нему прихожу, а он и говорит: “Смотрите, Ксения Витальевна, я уже не одним пальцем печатаю». Я сначала не поняла: «Могу вас поздравить». А он продолжает: «И вообще, я варю суп по вашему рецепту, и у меня получилось».

Все совершенно нормально воспринимают. Я не пишу ничего обидного по отношению к участникам процесса, и никогда не пишу, если клиент против. У меня на все написанные истории, хотя они без имен, есть расписка от клиента.

Сейчас у меня идет очень трудный процесс, о котором я бы хотела рассказать, но это невозможно по причине того, что можно навредить. А если истории уже давно закончились, то почему нет?

– Можете заранее сказать, какой ваш пост станет популярным? На что люди лучше всего реагируют? Как писать так, чтобы было интересно читать не юристам?

– С постами совершенно странная ситуация. Ты пишешь пост и думаешь, что это будет очень интересно. Аудитория на него вообще не реагируют.

Или пишешь какую-то ерунду, сидя в кресле в коридоре суда, а эта “ерунда” потом вирусом идет по интернету. Это как с песнями. Композиторы говорят, что невозможно предугадать, где будет шлягер, а где просто песня. Так и здесь.

Хорошо заходят посты, где есть история, маленький рассказ. Пост на юридическую тему в виде истории читается гораздо легче.

Но наиболее популярны дети и котики. Не так давно я опубликовала фотографию своего сына и призвала своих подписчиков размещать фото своих детей. И знаете, потом у меня практически отвалился палец от лайков на 800 комментариев. Люди очень любят своих детей, им всегда хочется показать, какие они замечательные. Обычно вирусными становятся именно такие посты. За счет вирусных постов, не касающихся профессии, мы получаем новую аудиторию, которая потом уже видит и посты о работе.

Находят отклик и посты по брачным отношениям. Потому что все, что касается брачных отношений, очень важно для людей.

– Блогеры говорят, что где-то после 10 тыс подписчиков у любого популярного в сети человека появляются хейтеры. Сталкивались ли вы с ними? Как себя с ними вести?

– Меня о них предупреждали маститые коллеги по Facebook, но я их не видела. Понимаете, я не пишу остро. Не пишу: «Все сволочи, я одна хорошая». Всегда даю людям право на другое мнение. Я не думаю, что все должны думать так, как я. Более того, я не уверена, что мое мнение является правильным.

В плане критики я достаточно спокойный человек. Профессия учит меня тому, что это нормально, если я не нравлюсь. Я не очень-то и стараюсь понравится.

Однажды был случай, когда незнакомая мне девушка выложила пост, в котором объясняла, какая я нехорошая. Я узнала об этом посте через месяц. Мне проговорились друзья, что была такая ситуация. Было интересно посмотреть, что она там написала. Я нашла этот пост, прочитала, с чем-то даже согласилась. Но самое интересное было, как за меня боролись люди в комментариях, как доказывали, что Полежаева замечательная. Совершенно неизвестные мне люди. Может 3-4 фамилии я знала, всех остальных нет. Когда у тебя количество подписчиков и друзей за 20 тысяч, ты не можешь всех знать. И люди, которых я не знала, сделали все за меня.

Иногда бывают споры в комментариях. Был у меня пост, который наделал много шума в прошлом году. Я попросила написать, что бы простите своим близким из уголовных преступлений, а что нет. Это был ужас. Перебанили друг друга пол-интернета. Но как-то я прошла боком, потому что понимаю, что все люди разные, у всех совершенно разные мнения. Мы любим своих близких. И зачастую готовы простить им все. Поэтому тот пост вызвал такой всплеск негатива.

– Как обычно пишутся посты - дома, в машине, в суде, на ноутбуке или на телефоне?

– Пишу только в телефоне. У меня совершенно времени писать на ноутбуке. Если я прихожу на работу и открываю ноутбук, я пишу что-то по делам. Если я открываю ноутбук дома, то обычно смотреть кино.

Чаще всего пишу на ходу. В ожидании заседаний, в пробках, когда жду ланч в ресторане, когда ночью не сплю.

– Сейчас у вас 5 тыс друзей и больше 20 тыс подписчиков в Facebook. Что изменилось с того момента, как завели свой блог?

– Начали предлагать очень много рекламы. Но рекламирую только тех, в ком уверена. Если я ем определенные конфеты, их и рекламирую. Если прохожу курсы определенного психолога, могу о нем рассказать.

Мне даже пришлось скрыть число подписчиков, потому что начали предлагать: «А давайте вы напишите про наши стулья». Я не знаю ничего про ваши стулья, как я про них напишу? Я могу написать вам текст, иногда я так делаю. Но если публикую рекламу на своей странице, должна быть уверена в продукте.

– Становятся ли ваши читатели клиентами?

– Где-то 30% клиентов приходит ко мне из Facebook. Остальные 70% – это наработанные за 20 лет связи. Нас, адвокатов, передают через сарафанное радио.

Я никогда не считала свою страницу на Facebook профессиональной площадкой, но факт остаётся фактом - за последний год по меньшей мере 30% моих клиентов нашли меня именно в Facebook.

Очень много запросов на консультации приходит с Facebook. Но в силу того, что я нахожусь вдалеке от многих клиентов, не всех могу вести. Часто я советую специалистов в Москве и Санкт-Петербурге. Нередко подбираю их из друзей на Facebook. У меня есть отличные адвокаты практически во всем мире. Нет страны, где бы я не могла подобрать юриста.

Часто сначала звонят по поводу консультации, а потом просят войти в процесс, а я объясняю, что в этом нет никакого смысла. Они потратят сумму, равную отсуженной машине, если я буду летать туда-сюда из Энгельса. Мне важно, чтобы клиент сохранил свои деньги. Потому что довольный клиент обратиться в будущем и приведет еще трех клиентов.

----- Нина Данилина