Когда «инвестиции» приходят на почту, то это ничего хорошего не сулит

Если отбросить рекламные трюки, смысл сделки прост: частная структура получает контроль над инфраструктурой, которую десятилетиями строили за счёт бюджета.

Взамен государство получает бумагу о «привлечении инвестиций» и возможность отчитаться о прогрессе в духе «цифровой трансформации».

Wildberries & Russ, вероятно, не случайно выбрала именно почту — не ради марок, а ради логистики.

Узбекская почта — это не просто доставка писем от бабушки в Наманган, это сеть, которая тянется в каждый аул. Для маркетплейса — золотая жила: точки последней мили, база клиентов, штат готовых курьеров.

Чем это грозит? Тем, чем обычно грозит приватизация в мягком режиме: завтра тарифы «оптимизируют», послезавтра часть отделений «станет нерентабельной», а через год мы услышим, что «рынок сам всё отрегулировал».

В итоге письма будут доставлять быстрее, но дороже, а социальные функции — вроде доставки пенсий — перекочуют обратно к государству, только уже на условиях субподряда у того самого инвестора.

В учебниках это называется «частный захват государственной функции». В новостях — «успешное привлечение инвестиций». Разница только в том, кто пишет заголовок.