«Впрямую запрещать книги регуляторы не могут — они создают условия, по которым эти книги вымываются из-за самоцензуры»

Сооснователь независимого книжного магазина и одноимённого издательства «Подписные издания» Михаил Иванов поговорил с «Фонтанкой» о положении дел на рынке. Пересказали главное.

Михаил Иванов. Источник фото: «<a href="https://api.vc.ru/v2.8/redirect?to=https%3A%2F%2Fspbdnevnik.ru%2Fnews%2F2021-10-27%2Fmihail-ivanov-my-hotim-pomoch-kompaniyam-knizhnoy-otrasli&postId=1084712" rel="nofollow noreferrer noopener" target="_blank">Петербургский дневник</a>»

В России «нет ни одной индустрии», которой со времён пандемии Covid-19 «досталось» бы так же, как книжной, считает Иванов. Даже у кинотеатров, «отлегло» благодаря кассовым фильмам, а по книжникам «стучат изо всех орудий».
Цены на книги за последние четыре года выросли примерно на 50%, а нагрузка на юристов «Подписных» — «раз в 30». Если раньше в отделе работал один специалист и обращаться к нему приходилось два раза в месяц, то теперь их пять, а вопросы возникают постоянно: по авторскому праву, экстремизму, иноагентам, налогам.
Налоги при этом — одна из самых острых проблем на рынке. Книжники платят «в пять-шесть» раз больше, чем, например, общепит, которому разрешили не уплачивать НДС при обороте до 2 млрд рублей (выручка «Подписных» за 2023 год, по словам Иванова, составила около 500 млн рублей).
По закону ставка НДС на все книги — 20%. Если они не рекламные и не эротические, можно запросить льготную ставку в 10%. Но издательства этого не делают, чтобы «не привлекать внимание»: на рынке всё больше книг на спорные темы или от спорных авторов. По этому принципу многие издатели по умолчанию ставят «18+» даже на классику из школьной программы.
Платить НДС за книги «олигополических» издательств, которые можно «купить в любом супермаркете», не нужно. А за издания «классных маленьких» издательств приходится: те в основном работают по упрощённой системе налогообложения, поэтому за них платит магазин.

Сколько раз мы писали в Минэк: «Друзья, ну посмотрите, в огромном количестве и стран, которые нам не близки, и стран, которые нам близки, в частности в Латинской Америке, — нулевая ставка НДС».
У нас оборот всего рынка — 80 млрд рублей, то есть там этого НДС кот наплакал. Но только если для большей части рынка это нормальная соразмерная нагрузка, то для магазинов, как наш, или для издательств — это естественный барьер для развития.
Михаил Иванов

Регуляторы пока не просили «Подписные издания» убирать отдельные книги с полок. Иванов понимает, что запрос может поступить в любой момент, но мыслит позитивно: исторически «за любыми отменами шли разрешения, нужно дождаться рассвета».
Предприниматель также отмечает: российские ведомства «не запрещают, а настоятельно рекомендуют, создавая определённый шум в обществе». Бизнес принимает это за подсказку — «не стоит связываться». Читатели же реагируют иначе и быстро скупают то, что только-только «запретили».
Новые тиражи таких книг печатать не спешат, чтобы не рисковать. Но есть и ещё одно препятствие — сложности с выплатами, если автор входит в реестр иноагентов или экстремистов.

Создаются условия (не впрямую, поскольку конституция гарантирует свободу слова и волеизъявления и всего остального), по которым эти книги «вымываются» из-за самоцензуры и перестраховки. <...>
Михаил Иванов

Чтобы действительно цензурировать книги, нужно выстроить целую систему и «методически всё прорабатывать», потому что наименований — «сотни тысяч». Пока её нет, «как и в СССР, что-то будет проскакивать, каким-то образом функционировать, пока им там самим не надоест», говорит Иванов.

С европейским рынком работать проще, чем с американским, — если «вынести за скобки» Великобританию, Литву, Латвию и Эстонию, рассказал Иванов. Правда, речь преимущественно о небольших предприятиях.

Права — пожалуйста, покупайте, хотите — издавайте. Многие европейские издательства сами предлагают: давайте вот это издадим.
То есть им как книжникам важнее всего книжное дело и деньги. Это адекватная позиция, потому что, наверное, кто-кто, а издатели книг в России не имеют никакого отношения к происходящему.
Михаил Иванов

При этом проблемы всё равно возникают — с платежами. По словам Иванова, «это каждый день квест». Некоторые правообладатели ждут оплаты от россиян «годами». Но ещё на работе сказываются и изменения в соглашениях о двойном налогообложении.

Покупая права за [условные] $100, $20 ты должен сразу же отдать государству в виде НДС. То есть у тебя на 20% вырастает стоимость прав.
Но более того: в определённых случаях ты ещё и налог на прибыль должен платить. То есть в некоторых случаях 40% со $100 ты должен отдать государству вообще не пойми за что — за то, что ты решил издать книгу.
Михаил Иванов

Таких нюансов очень много, но выступать против них «единым фронтом» рынок пока не может: он маленький, консолидации нет — все «бьются за свой кусочек».

В западных странах к культуре отмены стали относится проще, а в России режим самоцензуры «прогрессирует» — ещё со времён пандемии Covid-19, говорит Иванов. Книжники тратят время на оценку рисков и мысли о том, «как им достанется за то и другое», хотя могли направить его на развитие рынка.
Всё это при том, что спрашивать с книжников «по большому счёту» нечего: «они в какой-то степени блаженны, поскольку занимаются делом, которое съедает всю нервную систему и приносит не очень много денег».

Работаешь — виноват, что поддерживаешь такой-то режим. Не работаешь или поддерживаешь либералов — виноват, что наши скрепы начнут трещать по швам. Неловко сказал какое-то слово — обидел вот этих. <...>
К сожалению, в этом плане условно левые от условно правых никаким человеколюбием не отличаются: и там, и там растопчут тебя за секунду, за любое неверное движение.
Михаил Иванов

«Подписные» придерживаются более центристской позиции и поэтому «получают ото всех», сетует предприниматель. По его словам, на магазин постоянно пишут доносы, но претензий больше к тому, что тот якобы слишком «хорошо живёт».

Месяца четыре назад недовольные начали смотреть, сколько мы платим налогов. Офигели, что мы платим больше, чем вообще, кажется, все независимые книжные магазины страны вместе взятые, и решили докопаться до того, что у нас был какой-то госконтракт на поставку книг в библиотеки. А это вообще обычная практика.
Михаил Иванов

Закрывать «Подписные» или перевозить бизнес за рубеж Иванов не собирается, потому что там его опыт «не применим». По его словам, работать за границей только на русскую аудиторию — это «мгновенно обрекать себя на закрытие магазина».

Я не в контексте европейской культуры. Мы её знаем по учебникам. А не живя там, не общаясь с людьми, которые её генерируют, мы можем [только] предсказывать, что и как сработает.
Михаил Иванов

По словам предпринимателя, сам он несёт ответственность перед своими сотрудниками. А сам магазин — перед читателями, для которых он более десяти лет развивался как «островок безопасности». После этого уходить от своих принципов, «испугавшись», было бы странно, считает Иванов.

Давний тезис про то, что когда-то Россия была самой читающей страной, теперь далёк от правды, считает Иванов. По его подсчётам, российский книжный рынок «то ли равен, то ли чуть поменьше, например, турецкого», где ставка рефинансирования «скачет», а население — меньше.
Предприниматель также напоминает, что «чтение зависит в том числе от достатка». Люди тратятся на книги, когда располагают «свободными» деньгами. Стоит доходам упасть, сокращается и «процент читающих».
Втягивать в книжную культуру должны магазины — взаимодействуя с посетителями в офлайне. Малые и средние предприятия «намного лучше работают с аудиторией и знают, как её привлечь», поэтому их стоило бы поддерживать материально, заключает Иванов.

На рынке олигополия. Большая часть магазинов, издательств и электронных изданий принадлежит фактически одному человеку*. Если бы хотя бы часть денег, которые генерируются в виде этого «кешфлоу», уходила вниз, в низовых сообществах было бы намного проще развивать читателей и делать их адептами книжной культуры.
Сейчас все, кто работает в малом или среднем книжном бизнесе, выживают. Это очень низкая рентабельность, большая закредитованность, долгая оборачиваемость, на книги очень низкая наценка по сравнению с тем же общепитом.
Михаил Иванов

*Речь о владельце «Читай-города», «Буквоеда» и «Литреса» Олеге Новикове.