«О том, что я работаю над Apple Watch, не знал даже муж»

Киевлянка Ирина Березань в интервью для DOU о переезде в США, работе в Apple, причинах перехода в Google и совмещении материнства с интенсивной работой.

Я окончила физико-математический лицей, а потом поступила на факультет кибернетики Национального университета имени Тараса Шевченко. Начала работать как инженер с конца первого курса, первым моим местом работы стала поликлиника, для которой я писала программы для бухгалтерии и занималась ИТ-поддержкой.

Я часто слышу жалобы на украинское образование, но мой опыт совершенно другой. В университете нам дали солидную математическую базу, на основе которой довольно несложно получить на практике какие-то дополнительные навыки или освоить новые технологии. Конечно, сама программа во многом устарела, поэтому даже если преподаватель и хотел бы затронуть какие-то более актуальные вопросы, он не может этого сделать или же ему приходится искать компромисс.

Будучи студенткой, я всегда работала, но тем не менее старалась не пропускать пары — учёба всегда была для меня очень важна, и я окончила университет с красным дипломом. В 2010 году я стала работать в компании Software MacKiev, которая занимается разработкой приложений под Mac OS и iOS.

Сначала я прошла собеседование на инженера С/С++ с планом обучаться разработке под iOS и для этого закончила внутренний тренинг. Проектов было много, я могла учиться на чужом коде — это живой опыт, который очень помог мне в профессиональном развитии. Через два года я стала тимлидом отдела мобильных приложений в компании OMD Ukraine.

Среди знаковых проектов, которые я вела, — приложение «Новой почты» для iPhone и Football Fan’s Guide для «МТС Украина». Работая в штате, я брала проекты и на фрилансе, удавалось совмещать. Для меня всегда была важна финансовая мотивация, поэтому я усердно работала. Через два года после окончания университета мы с мужем (он тоже программист) смогли купить квартиру.

Цели или мечты уехать из Украины ни у меня, ни у мужа никогда не было. Но когда ему предложили сделать трансфер в США по L1-визе в Motorola, то мы согласились. Мне это решение далось особенно тяжело, потому что нужно было начинать всё с нуля, а меня совсем не вдохновляла неопределённость, тогда как в Киеве у меня были профессиональный вес и обеспеченная карьерная стабильность.

Я отдавала себе отчёт в том, что плохо владела английским. Очень не хотелось надолго застрять в состоянии без работы и без круга общения, поэтому сразу же по приезде я начала прилагать усилия в обоих направлениях.

Я стала рассылать резюме и довольно скоро получила ответ от Google. Однако последний этап интервью я завалила. Я решила все задачи, но в целом мне было сложно объясниться с моими интервьюерами. Очень тяжело показать себя как профессионал, если ты не можешь свободно говорить.

После этого я стала проходить собеседования везде, где только можно. Всего у меня было, наверное, не меньше десяти интервью — и все они были неудачными. Зато я поняла, над чем надо поработать, что подтянуть. Я стала активно учить язык, на курсы не пошла, занималась самостоятельно и для практики использовала любую возможность говорить, поскольку это было моё самое слабое место (письменный и технический английский были на хорошем уровне).

Я ходила на митапы и даже записалась на курсы японской живописи, чтобы больше общаться с людьми. На самом деле, психологически это был очень непростой этап в жизни. Я не могла найти работу, долгое время не удавалось получить права, так как я несколько раз не сдавала вождение.

От безысходности я написала в Coursera о том, что хочу помогать бесплатно, и получила ответ, что такие специалисты им не нужны. Единственное место, куда меня взяли, — волонтером в библиотеку, чтобы объяснять посетителям, как пользоваться iPad. Тем не менее постепенно мои усилия начали приносить результат, я стала успешно проходить собеседования. Через четыре месяца после переезда я получила несколько предложений о работе.

Тогда же мне написали из Apple. Я прошла телефонную часть интервью, и меня пригласили на онсайт. Я не была уверена, что смогу осилить этот этап, что это мой уровень, к тому же не хотелось зря потерять время и упустить уже полученные предложения, поэтому я попросила Apple ускорить процесс. В итоге у меня состоялось два собеседования, они занимали полный день и были очень изматывающими, меня интервьюировали примерно семь человек.

В Долине есть такая практика во время интервью — постоянно повышать планку, если человек показывает себя хорошо. Тебе задают всё более и более сложные вопросы и, когда доходят до момента, где ты «плаваешь», говорят: «Ты этого не знаешь? Давай посмотрим, что за этим».

Например, один из интервьюеров спросил: «А что ты знаешь про файловую систему Unix? Как она устроена изнутри?». Я честно сказала, что у меня только поверхностные знания, и он обрадовался: «Отлично, вот об этом и поговорим». Интервью касалось и алгоритмических задач, и проектирования, было много вопросов, связанных с concurrency & memory management, очень большой фокус был на iOS, также в целом задавали сложные общие вопросы из области информатики.

Как я поняла, сначала меня собеседовали на одну позицию, но потом решили попробовать распределить в другую команду. В Apple часто не говорят заранее, на какой проект собеседуют. На втором интервью меня стали спрашивать, насколько я люблю прототипирование, а одним из интервьюеров был директор по проектированию для iPod, поэтому я предполагала, что, возможно, мне предстоит работать над новой версией устройства.

После собеседования я чувствовала себя как выжатый лимон, было ощущение, что я его завалила. Сейчас как человек, который сам собеседует, я понимаю, что такое чувство как раз говорит о том, что, скорее всего, тебя взяли. Дело в том, что в Долине очень важно после интервью оставить у кандидата приятное впечатление, этому даже посвящены специальные тренинги. Если ты видишь, что кандидату трудно, нужно опустить планку.

На интервью мне было тяжело не только из-за его исключительной сложности. Я была на втором месяце беременности, и у меня был сильный токсикоз. Во время ланч-интервью я ничего не ела, потому что боялась, что меня будет тошнить. И под конец дня сил практически не осталось.

Тогда мне даже не пришло в голову сказать, что я в положении, что мне нужен перерыв. Я опасалась, что моё состояние может стать причиной отказа. Хотя на самом деле здесь считается вполне нормальным сообщить о беременности — это не проблема для работодателя и уж точно не повод для отказа. Но тогда я в это не верила и мыслила украинскими стереотипами.

Я попала в команду, которая работала над Apple Watch. Я прошла все этапы — от прототипирования до релиза продукта — и ушла после выхода второй версии. Сначала было очень трудно, задачи были сложные и интересные, подход к работе существенно отличался от того, к которому я привыкла на родине.

Те, кто работает в Apple, действительно горят и живут тем, что делают. Помимо того, что это очень умные люди, у которых есть чему поучиться, они готовы полностью отдавать себя работе и делать значительно больше, чем обязаны. В компании много сотрудников, которые работают в Apple по 10-15 лет. Это идеальное место для того, чтобы досконально изучить какую-то область.

При этом каждый продукт имеет свой NDA, поэтому ты часто не знаешь, над чем работает твой сосед, и вы ничего не можете обсудить. У меня, например, был доступ ко всему, что связано с iOS, и я получила настолько глубокие знания в этой сфере, что теперь понимаю в деталях, как всё работает изнутри.

В Apple я научилась легко отказываться от идей: творить в течение нескольких месяцев, вкладывать душу, а потом спокойно выбрасывать идею, если оказывается, что есть лучшее решение проблемы. Когда ты потом видишь итоговый продукт, то понимаешь, что всё сделала правильно.

Не стоит цепляться за текущую идею во что бы то ни стало, потому что каждая следующая всё равно черпает ресурс из предыдущего опыта. Что действительно ценно — это профессионализм коллег, благодаря которому люди умеют быстро воспроизвести новую идею, так как они уже это делали не один раз. Имплементация занимает всего 20% времени, а 80% уходит именно на создание.

Ещё один из навыков, которым я овладела на совершенно другом уровне, — умение общаться с людьми, учитывая особенности местной бизнес-этики. В моей команде практически все были американцами, причём в основном старше меня, поэтому я перенесла определённый период адаптации.

В Штатах очень важно участвовать в социальной жизни, строить хорошие неформальные отношения в коллективе. Интровертам придётся трудно. Если ты на работе постоянно ешь ланч в одиночестве — это определённо негативно влияет на твою способность эффективно коммуницировать с коллегами по рабочим моментам. Поэтому участие в различных корпоративных активностях играет большую роль.

Для меня это было испытанием, потому что сначала я не достаточно хорошо владела языком, чтобы свободно общаться на темы, не связанные с работой. К тому же сказывалось отсутствие общего культурного контекста, и часто я просто не понимала шуток или каких-то общеизвестных для американцев тем.

Через какое-то время я стала задавать вопросы обо всём, чего не знала, активно интересоваться какими-то фактами и делиться своим опытом и украинскими традициями. Например, рассказывала про школы (в США совсем другая система образования), про поступление и учебу в вузах, про стажировки. Про то, что у нас празднуют взрослые дни рождения, причём именинник сам должен накрыть стол — торт не для него, а для гостей.

Также люблю рассказывать про украинские свадьбы — американцы всегда не могут поверить, что они могут длиться по три дня. Это был мой метод учиться общаться. Я считаю, что не стоит комплексовать по поводу разницы в культуре. Напротив — это же прекрасно, что все мы разные, и это само по себе уже тема для разговора.

Я работала до последнего месяца беременности. По умолчанию полагается четыре недели отпуска до родов, и их нельзя сэкономить и взять после. Эта часть гарантируется законом Калифорнии, и она есть у всех, независимо от компании. Длительность декрета после родов зависит от работодателя и штата.

В крупных ИТ-компаниях ситуация лучше — можно рассчитывать в среднем на 12 недель. У меня вышло чуть меньше четырёх месяцев оплачиваемого отпуска. Потом я попросила за свой счет ещё три месяца отсутствия без сохранения рабочего места, но это не общая практика, а предмет договоренности.

Декрет, кстати, положен обоим родителям. Поэтому мы с мужем организовали своё время таким образом: я вышла на шестичасовой рабочий день, а он разделил положенное ему время так, чтобы работать четыре часа в день. Так как хотелось одновременно и быть с ребенком, и сохранить работу, а родители были далеко и помочь было некому, это был один из самых сложных периодов жизни в Америке.

Еще одна трудность, о которой мало кто говорит, — когда ты работаешь над сложным проектом в серьёзной компании, а твои коллеги без семьи могут отдавать работе по 12-18 часов в день, то это становится их конкурентным преимуществом. Я — перфекционист, очень люблю всё делать хорошо и не привыкла быть в конце.

В этой ситуации было объективно сложно выкладываться максимально, потому что я элементарно была ограничена во времени — а это очень ценный ресурс. Этот вызов стоит передо мной до сих пор, хотя сейчас дочь уже ходит в детский сад.

Могу сказать, что единственный способ выкрутиться — это делить все обязанности с мужем. Если бы не его помощь, то у меня бы ничего не получилось. С такой проблемой, как нехватка времени, сталкиваются абсолютно все семьи, в которых оба родителя работают и занимаются ребенком. Это касается не только работающих женщин.

К моменту моего возвращения после декрета структура команды немного изменилась. Мне предложили переключиться с разработки фреймворков на само приложение. В итоге я стала ведущим разработчиком одного из приложений на часах — Settings. Помимо того я вела Internal Settings, которые недоступны пользователям, и продолжала дополнять Settings, связанные с SDK.

Также руководила направлениями Settings Glances и Power Glances. Я много работала над связью часов через Bluetooth с другими устройствами, например, наушниками. Позже стала заниматься проектом беспроводных наушников, который стал публичным уже после моего ухода.

С AirPods были забавные моменты, связанные с секретностью. Так как я продолжала быть в команде Apple Watch, а наушники были под отдельным NDA, чтобы работать с ними, мне нужно было закрываться в отдельном офисе. А когда мне должны были передать сами наушники, то мне упаковали их бордами в две огромные коробки для правого и левого.

Когда устройство было уже готово, то к наушникам присоединялся проводок, чтобы для остальных не была очевидна их главная «фишка». Вот только наушники белые, а провод выдали черный, и догадаться, в чём дело, было несложно.

На WatchOS 2 мне стало уже немного скучно, но так как я вела этот проект, знала его от и до, в компании были заинтересованы, чтобы я на нём и оставалась. Когда состоялся самый первый релиз продукта — это был очень волнительный для меня момент. Я же не могла никому сказать, чем именно занимаюсь, даже мужу.

И наконец, когда на презентации показали часы, я не могла поверить, что это то самое, над чем мы все столько работали. Закончился какой-то большой этап, и, наверное, у меня случалось психологическое выгорание. В Apple поменять команду, чтобы начать работать над новым интересным продуктом, довольно непросто. Информации о вакансиях нет даже внутри компании, поэтому надо либо «вычислить» это самостоятельно, либо получить от кого-то подсказку. К тому же это была моя первая работа в США, и мне хотелось посмотреть, что там снаружи.

Я начала проходить интервью в других компаниях, и ощущения по сравнению с первыми собеседованиями были, конечно, совершенно другими. В каком-то смысле уже я интервьюировала компании. Я чувствовала себя очень уверенно, мой опыт был релевантен и давал мне преимущества. Так как у меня ребенок, то в приоритете были крупные компании, предоставляющие хороший соцпакет. Я получила несколько предложений, но выбор сделала в пользу Google.

После того, как я прошла в Google общее интервью, я выбирала команду. В Nest меня привлекла, прежде всего, сама идея «умного» дома, поскольку я в неё верю и вижу огромные перспективы этого направления. Кроме того, я познакомилась с коллективом и решила, что с этими ребятами точно будет интересно.

Про свой основной проект я пока не могу рассказать, так как продукт ещё в разработке. Помимо прочего я работаю над термостатом Nest Learning Thermostat. Например, имплементировала клиентскую часть многих «энергетических программ».

Для всего iOS-приложения Nest и его продуктов я технически веду клиентскую часть уведомлений, deep links, настройки в течение многих релизов — в том числе Nest Cam IQ, где пользователь получает «умные» нотификации о происходящем с видео. В последний год стала работать над фундаментальными частями приложения, platform specific, а также SDK.

Кроме того, я провожу интервью и участвую в различных мероприятиях по рекрутингу, являюсь членом программы Women Techmakers, представляю Nest на конференциях, например, Google Developers Group Meetup в Портленде.

Мне очень нравится, что в Google мультинациональная среда, здесь весело. Все очень разные, и за счет этого интересно общаться с людьми. Это также полезно для продукта — каждый привносит в него что-то своё. Например, среди моих коллег есть люди из Франции, Шотландии, Канады, Индии, Китая, Мексики, Белоруссии, России, Украины.

Я считаю, что Google — это уникальное место для развития. В мире больше нет такой ИТ-компании, где ты можешь научиться стольким вещам. Все инженеры максимально открытые: если тебя заинтересовала какая-то тема, можно написать разработчику с предложением сходить на ланч и пообщаться, и тебе никогда не откажут.

Внутри Google нет такой секретности, как была в Apple. К тому же в компании существует огромное количество обучающих классов для сотрудников. Например, я проходила курс по C++ для Google и участвовала в довольно специфических уроках, связанных с изучением инфраструктуры компании.

Буткамп, который мне запомнился больше всего, — трёхнедельная программа по Advanced Machine Learning & TensorFlow, предназначенная для специалистов, которые уже используют машинное обучение в проектах, но хотят получить более глубокие знания. Сама я читаю курс для инструкторов — Machine Learning Crash Course.

Несмотря на то, что Google — очень большая компания, если сотрудник хочет оказывать влияние на продукт, не чувствовать себя винтиком в системе, то у него не меньше возможностей себя проявить, чем в стартапе. Другое дело, что нужно будет приложить больше усилий и быть готовым самому создавать себе возможности.

Если ты будешь сидеть и пассивно ждать какой-то активности извне, то ничего не сложится. Атмосфера в компаниях уровня Google очень конкурентная, здесь нужно проявлять себя. Я очень люблю решать проблемы, люблю вызовы, поэтому мне здесь комфортно.

У нас достаточно толерантно относятся к суждениям в отношении женщин-разработчиков, которые в Долине посчитали бы оскорбительными. Думать человек, конечно, может что угодно, но здесь люди хорошо осознают, что такое гендерное притеснение, поэтому следят за своими высказываниями. После переезда я поняла, что многие вещи, которые я раньше воспринимала как неизбежность и норму, вовсе таковым не являются.

Мне странно слышать про так называемые «перекосы» в гендерной теме: мол, напротив, женщина имеет на интервью в ИТ-компаниях преимущество перед мужчиной, потому что те стремятся искусственно увеличивать женское присутствие в коллективе.

Такие высказывания — яркий пример дискриминации. Это не имеет никакого отношения к реальности. В моем отделе 40-50 инженеров, из них четыре женщины. В моей команде я — единственная женщина-инженер, но из трёх QA — все три женщины.

Я не могу даже в теории представить ситуацию, когда при приёме на работу половая принадлежность кандидата сыграла бы хоть какую-нибудь роль. У собеседования есть чёткая структура: интервьюер пишет отзыв, аргументирует, прилагает фотографию кода, за этим следует общее обсуждение. Вопрос «мальчик или девочка» никогда не стоит.

Я не вижу никакой биологически обусловленной разницы между женщинами и мужчинами в ИТ. Я знаю, что есть жизненные обстоятельства, которые оказывают влияние. Например, у родителя, который должен совмещать работу и семью, отлично развит тайм-менеджмент и навык мультизадачности — и неважно, мужчина это или женщина.

Кроме того, имеют значение и стереотипы, навязанные социумом. Представим, что девочке с детства предлагали играть только в куклы и «дочки-матери», в школе говорили, что «женщина-физик, -математик, -программист — это морская свинка» (цитата моего учителя физики), внушали, что главное — удачно выйти замуж и растить детей, а зарабатывать должен муж.

И если у такого ребёнка обнаружится талант к точным наукам, то начать ей придется с борьбы с внушениями и их источниками. Безусловно, это не помешает тому, кто действительно хочет развиваться. Но всё-таки до чего это глупая и нерациональная трата сил в самом начале карьеры.

Я не верю, что у кого-то есть врожденная предрасположенность к каким-то областям. Женщины не больше и не меньше мужчин имеют способность к программированию. Когда я училась в школе, то мне хорошо давалась математика, но программирование совсем не было моим коньком, мне оно было неинтересно.

Однако я на спор решила пойти на олимпиаду, где оказалась единственной девочкой. Набрала там ноль баллов. После чего получила массу обидных комментариев от одноклассников по поводу того, что я «блондинка» и не смогла даже подойти к компьютеру.

Меня это так задело, что я проплакала весь вечер. После этого я стала серьёзно заниматься информатикой, чтобы просто доказать окружающим обратное. В какой-то момент у меня получилось написать сортировку, и она заработала. Это было волшебно.

Через полтора месяца я снова пошла на олимпиаду и заняла там третье место. Мой учитель информатики Николай Алексеевич Войцеховский стал убеждать меня в том, что это не случайность, что у меня определённо есть талант, ведь так быстро никто из его учеников программировать не научился. По его совету я отправилась на городскую олимпиаду, где заняла призовое место. С этим результатом поступила без экзаменов в университет. Ну, а что было дальше, вы знаете.

#переезд