«Самое сложное — понять, местные общаются с тобой по-настоящему или ради выгоды, потому что ты белый»

В конце 2022 года россиянин переехал в Кению развивать образовательный проект. Он работает с детьми, путешествует по Африке и учится понимать местных.

Никита Додонов — руководитель некоммерческого образовательного проекта «ФудСовет», в котором школьников и студентов учат предпринимательству в сфере производства продуктов питания. «ФудСовет» в 2020 году основал Иван Сидорок, совладелец Нижегородского масло-жирового комбината, который выпускает майонез «Ряба» и соусы «Астория».

Никита переехал в Кению, чтобы развивать там международную версию проекта — FoodAdvice. Он рассказал «Аутсайду» о:

Я руковожу проектом «ФудСовет», где мы с командой создали настольную игру про пищевую индустрию, обучающие программы для школьников и студентов, а также методические материалы для сотрудников школ и вузов. Мы занялись образованием в сфере еды, потому что у нас есть экспертиза в сфере пищевой промышленности.

Основатель «ФудСовета» Иван Сидорок в 2014 году запустил акселератор в области фасованных продуктов питания Mabius, чтобы помогать предпринимателям развивать и масштабировать бизнес. В 2017 году Mabius запустил акселерационную программу PepsiCo LAB, продукция участников которой сегодня продаётся в торговых сетях России.

На основе инсайтов, полученных за время существования акселератора, например, сложности переобучения взрослых людей с весомым багажом предпринимательского опыта, появился «ФудСовет». С его помощью мы ищем талантливую молодёжь с незамыленным взглядом и вовлекаем её в фуд-предпринимательство.

Пищевая отрасль — самая крупная в мире с объёмом рынка в более чем $7 трлн. С ростом населения и развития экономики в развивающихся странах отрасль будет только расти — к 2027 году глобальный рынок продуктов питания может вырасти до более чем $9 трлн. Помимо этого, от «пищёвки» зависит решение проблем вроде голода и глобального потепления. Поэтому мы пытаемся вовлекать как можно большее число людей в создание инноваций в сфере продовольствия и еды.

В России проект сотрудничает с 50 школами — государственными, частными и для детей в особых жизненных условиях, например, с федеральным проектом госпитальных школ России для онкобольных детей «УчимЗнаем». Также ФудСовет работает с 20 вузами, среди них Росбиотех (бывший МГУПП), Майкопский государственный технологический университет и другие.

Бывший директор одного из кампусов Кембриджской Международной Школы (CIS International School), с которой мы сотрудничали в 2021 году, весной 2022-го стал директором международной школы LIS Mombasa в городе Момбаса в Кении. С его помощью мы смогли в пилотном режиме запустить одну из наших программ для учеников этой школы.

Она длилась с июля по август и так понравилась ученикам и преподавателям, что мы решили развивать проект в Кении — я отправился в Кению и взял в команду первых местных сотрудников.

У «ФудСовета» есть разные программы: для университетов по созданию стартапов и для школ — по развитию гибких навыков. Мы занимаемся разработкой программ, переговорами с вузами и школами в Кении. Наш первый вуз-партнёр — Университет Найроби (University of Nairobi), крупнейший в стране.

В программе мы рассказываем студентам про определение ЦА, поиск оптимальной бизнес-модели, маркетинг, продажи, инвестиции и многое другое. Размер гранта — $1000–3000, его получат наиболее активные и способные ребята, успешно показавшие себя в период программы.

На старте программы мы сформируем команды с разных кафедр: foodscience, бизнес и финансы. В течение полугода они вместе будут создавать свой стартап, а мы — помогать: предоставлять доступ к образовательным материалам, предлагать вопросы для подготовки к глубинному интервью с ЦА, формулировать её потребность и проблему, разрабатывать брендинг, дизайн упаковки и сам продукт, подготавливать презентацию для инвесторов. У каждой команды — свой ментор.

После шести месяцев работы — демо-день. Мы приглашаем уже знакомых с нашей платформой инвесторов и экспертов из местных компаний-производителей в качестве жюри. Они оценят новые продукты для локального рынка, команды и их прогресс за полгода.

Если будут хотя бы один-два студенческих стартапа, которые привлекут деньги благодаря нашей программе с университетом, это будет отличным результатом для нас. Так мы получим кейсы, с помощью которых сможем привлечь внимание других вузов и потенциальных спонсоров.

На этапе пилотной программы мы ничего не получаем, сейчас главное для нас — запустить и обкатать программу. Если команды и привлекут инвестиции, им нужно будет зарегистрировать свою компанию и самим договориться об условиях с инвесторами.

В школах процесс устроен намного проще: мы, в первую очередь, знакомим учащихся с пищевой промышленностью в интересном для них формате, с помощью настольной игры. А ещё — помогаем развить софт-скиллы: речевые навыки, креативность и самопрезентацию.

Со школами работаем напрямую, как, например, с LIS Mombasa, нашей пилотной школой в Момбасе, а также через местные некоммерческие организации, которые проводят программы развития молодёжи, например, Organization of African Youth — НКО со штаб-квартирой в ЮАР и локальными офисами в 11 странах Африки.

В дальнейшем мы планируем продвигать созданные командами студентов продукты питания через комьюнити подростков в наших школах-партнёрах в Кении и других странах Африки.

Кения — бывшая британская колония, поэтому английский язык здесь государственный, как и язык суахили. Помимо этого, в Кении живут множество племён со своими диалектами. Но в Момбасе и Найроби, где я был, все отлично говорят на английском — и проблем с коммуникацией у меня не было. Но между собой кенийцы могут одну часть предложения сказать на одном языке, другую — на другом.

В Момбасе круглый год +30 и солнечно, рядом тёплый индийский океан, высокая влажность, мне очень комфортно в таком климате. В Найроби днём +25-27, но бывают дожди, зато ночью опускается до +15-17 и спать очень комфортно.

Опять же, из-за того, что страна — бывшая колония Великобритании, основная религия в Кении — христианство с различными ответвлениями. При этом здесь есть индийские и арабские диаспоры.

В Найроби, и в Момбасе я жил рядом с мечетью, с рассветом, где-то в пять часов утра, просыпался от пения муллы. Многие индийцы и арабы владеют небольшим бизнесом — это кафе, рестораны, автомастерские. И эти кафе и рестораны посещают те же индийцы и арабы — я бы сказал, что они тут представляют средний класс.

Однажды я ездил на пару дней в отель в Момбасе, где отдыхают в основном белые: немцы, англичане, американцы. Большинство из них — пенсионеры, которые приезжают в экзотическую страну на две-три недели.

Белых тут называют «мзунгу». В государственных школах мне ученики часто кричат «мзунгу», некоторые даже могли рассматривать в течение нескольких минут.

В общении с местными самое сложное — понять, человек по-настоящему хочет общаться или же хочет получить какую-либо материальную выгоду, потому что ты белый. Неважно, это деньги, настольные игры или учебники. Например, когда узнавали, как открыть компанию, нам называли сумму около $5000 за её создание. А на самом деле надо заплатить пошлину $200-250 и подготовить приличный пакет документов — я узнал об этом только месяц спустя.

При этом большинство местных дружелюбные, они всегда помогут, например, подскажут как куда-то пройти. Один раз я забыл в кафе сумку, вернулся через час и мне её вернули.

Заметил, что местные отличаются друг от друга в зависимости от города. В Момбасе, который находится на берегу океана, все дружелюбные и расслабленные. Например, там может подойти местный, отбить кулак и сказать «I see that you are a good guy». Таксисты очень разговорчивые и часто шутят — я много езжу, поэтому с ними практикую английский.

И таксисты в Найроби в основном не очень приветливые — не все здороваются, а кто-то откровенно хамит.

У меня есть сотрудник кениец. Как работник очень исполнительный, если поставил задачу — он её отлично выполнит. Но если, например, все задачи сделал, он не придёт к тебе со словами: «Давай я сделаю вот это и это», инициативу лишний раз не проявит. Это ты к нему должен прийти и сказать что делать. А сам — нет.

В одном из безопасных районов Момбасы, который называется Ньяли (Nyali), живут индийцы, арабы и местные политики, все окна их домов зарешёчены. Это сделано для того, чтобы местные грабители не пробирались к ним в жильё.

По пляжу города ходить не очень приятно: если местные видят белого, подбегают человек пять в надежде продать какой-нибудь аксессуар, поездку на сафари или ещё что-нибудь.

В Найроби одни из самых больших трущоб, или «сламс», в мире — «Кибера». Их население строит себе дома из того, что попадётся под руку — фанеры, железки, глина.

В один из таких районов в Момбасе я ездил в школу, которая называется Ibrahim’s Community School, она существует на пожертвования от благотворительных организаций. В Кении есть три вида школ:

В государственных и community нет ни компьютеров, ни интернета, только голые стены и доска. Презентацию нашей школьной программы пришлось адаптировать под офлайн-формат: распечатывать слайды презентации и упрощать домашние задания.

Согласно статистике, в Кении из 100 учащихся начальной школы в старшую переходят 68 детей, и только 6 человек из них поступают в университеты.

В центре Найроби есть два относительно безопасных района — Вэстлэндс (Westlands) и Парклэндс (Parklands). Здесь есть хорошие торговые центры, вкусные рестораны, автосалоны немецких производителей. Говорят, что белые в этих районах могут гулять спокойно. Я проходил мимо автосалона BMW, а примерно через 10 метров видел полуголых людей, которые сидят на обочине и жарят кукурузу.

Много попрошаек, которые окружают тебя, иногда даже могут схватить за руку, чтобы ты им дал денег. Примечательно, что у них нет ни еды, ни одежды, зато есть номер телефона, по которому можно отправить деньги через местное платёжное приложение M-Pesa.

Дорожное движение в Кении своеобразное — никого не пропускают, поворотники не включают, могут перестроиться прямо друг в друга. В Найроби, например, практически нет разметки и светофоров. Я передвигаюсь по городу в основном на такси и за те два с половиной месяца, что здесь живу, три раза попадал в аварию. Ничего серьёзного, просто стукались и царапали машины.

В Момбасе трафик немного спокойнее. Полицейских мало, обычно они стоят на перекрестках и регулируют движение. Мне кажется, что они больше выполняют роль светофоров.

На дорогах Момбасы, особенно на туристическом пляже Диани, очень много Тук-Туков, которые выполняют роль такси. Поездка на 10–15 минут на двоих обойдется в 150–200 рублей.

Движение в стране правостороннее, в основном кенийцы ездят на подержанных японских машинах — это десятилетние Nissan, Toyota. Качество дорог — ужасное: дырки, а где-то просто нет асфальта. Так в Найроби, например, дорога соединяет отель и офис, а если завернуть в другую сторону, попадаешь как будто в село — ни асфальта, ни тротуаров.

При этом в городе построили платную дорогу — она новая и хорошая. На ней не бывает пробок в отличие от обычных дорог — в час пик в Найроби можно много времени потерять в пробках. А привыкшим прогуливаться по городу может быть некомфортно, потому что здесь практически нет ни обочин, ни тротуаров, люди часто передвигаются по голой земле.

Перед поездкой в страну я сделал две прививки — от жёлтой лихорадки и гепатита А. Для Кении они необязательны, но я сделал, на всякий случай. В некоторые страны Африки без них не попасть, например, в Танзанию. В Кению можно въехать по туристической визе на 90 дней, а потом продлить её ещё на три месяца за $20. А после уехать, например, в ту же Танзанию для «визарана» — но есть люди, которые за $50 помогут сделать это без выезда.

Когда я прибыл в Кению, мне на штампе ручкой написали «2М», что означает два месяца, чего я не заметил, и думал, что могу находиться три месяца. Когда возвращался в декабре в Москву, на контроле заявили, что нахожусь в Кении больше положенного, пришлось заплатить штраф в $200. Недавно вернулся обратно в Кению и мне дали визу на три месяца, так что, видимо, мой «оверстэй» ни на что не повлиял.

Сдал анализы, через два часа пришёл результат и мне выписали таблетки. Страховая компания заплатила 40 000 шиллингов (примерно 22 000 рублей). В больнице успел встретить индийцев, арабов и одного канадца.

В Момбасе и Найроби я в основном жил в апартаментах и несколько раз останавливался в отелях. Апартаменты в Момбасе дорогие — около 100 000 рублей в месяц с коммуналкой, интернетом и охраной, а условия при этом не очень хорошие: пару раз попадались тараканы, дырки в стенах, а ещё не было кондиционера.

Цены на жильё в городе сильно зависят от района, наличия охраны и сезона, который в Момбасе практически всегда туристический. К югу от Момбасы есть побережье «Диани Бич» — считается одним из лучших в Восточной Африке, там можно снять неплохой дом за 150 000 — 200 000 рублей в месяц.

В Найроби жильё немного дешевле, а условия лучше. Например, я снимал апартаменты за 90 000 рублей с теми же условиями, что и в Момбасе, но ещё и с ежедневной уборкой.

В домах, где я жил, была охрана — три-четыре человека. Дом огорожен высоким забором, а сверху — электрическая проволока. Если, например, человек не испугается проволоки, попытается запрыгнуть на забор, скорее всего, он наткнется на бутылочные осколки, потому ими усыпана верхняя часть ограды.

Электричество отключают минимум раз в неделю на два-три часа, поэтому во многих домах стоят генераторы. Перебоев с водой обычно нет. Отопления здесь нет вообще: оно просто не нужно, потому что в Кении всегда тепло.

Расслоение большое и очень сильно бросается в глаза. Большие дома с охраной — и трущобы, за углом стоит здание с офисами, а через несколько десятков метров — голая земля с людьми, которые что-то готовят на костре.

70-80% населения живут на $1 в день. Они зарабатывают не каждый день по доллару, а, например, сегодня получили $15, следующие две недели сидели без работы, потом что-то подвернулось — и вот ещё $15.

Директора-экспаты международных частных школ получают около $2000, учителя $500–1000 в зависимости от предмета, стажа и нагрузки. В государственных школах — меньше.

Рядовой сотрудник местного производителя снеков получает $500–1000, руководящие должности — $2000–3000. В Кении мало квалифицированных специалистов. И например, местной компании, которая получила инвестиции, чтобы найти нужного сотрудника, необходимо обращаться на международный рынок.

В стране есть офисы консалтинговой компании PwC, есть красивый офис ООН — думаю, что они так и привозят сюда сотрудников-экспатов.

За городом есть два основных развлечения — национальные парки и сафари. Национальный парк — это как условный зоопарк в Москве, куда можно поехать, чтобы посмотреть на животных: зебр, жирафов и других. До национальных парков из города добираться минут 40, вход стоит в районе $20, обойти его можно за час.

Сафари — похожая поездка, только длиннее. Обычно туда отправляются на один-три дня. Ты едешь на внедорожнике с проводником, другими туристами и смотришь на слонов, львов, бегемотов и других диких животных. Это очень красиво и незабываемо. Если едешь с ночевкой, можешь переночевать в отеле, прямо в самом сафари. Дорога до сафари занимает несколько часов, один день такой поездки стоит около $200 на человека, если знать нужных людей, а так гораздо дороже.

В Момбасе по утрам ходил на сёрфинг, а после прогуливался по пляжу, загорал и любовался океаном. Других развлечений, кроме того чтобы пойти в торговый центр, что-то купить и поесть, нет.

В Кении есть международный фастфуд — KFC, Subway, Burger King. А также местные, индийская, китайская кухни. Местные едят много дешёвых хлебных изделий, например, Чапати (лаваш), или Угали (воздушная булочка).

Когда идёшь в ТЦ, чтобы перекусить, тебе не нужно подходить к кассе и делать заказ, как это делается в России, например. Тебе достаточно сесть на свободное место, а к тебе с меню набегут сотрудники заведений. Вот что значит дешёвая рабочая сила. В туристических местах, например, на Диани, можно поужинать в хорошем ресторане за 1500–2500 рублей на двоих с бокалами вина.

В Кении работает французская продуктовая сеть Carrefour. Ассортимент не отличается от любого продуктового магазина в России. Есть всё — от сыров и M&M's до шампуней и дезодорантов. Можно легко собрать продукты для борща, ничем от Москвы не отличается. Продукты, как мне показалось, немного дороже, например, упаковка сыра ломтиками — 300–350 рублей, большая упаковка сливочного масла — 500–600 рублей. А вот то, что растёт в стране, дешевле: одно манго — 30 рублей, авокадо — 20–30 рублей.

В Найроби и Момбасе очень хороший мобильный интернет, в городской части практически везде 4G. Даже когда плохо работал Wi-Fi, подключал компьютер к мобильному интернету — и он справлялся лучше. Можно легко звонить в WhatsApp, Telegram. Не знаю, как со связью в трущобах, но у меня даже на сафари был 3G — получалось фотографии отправлять.

Я пользуюсь оператором Safaricom — он один из самых крупных в стране, им частично владеет британский Vodafone. По стоимости дороже, чем в России, раза в полтора. Например, есть месячный тариф, где предлагают 1500 минут, 3000 СМС, 25 ГБ интернета и безлимитный WhatsApp, он стоит где-то 1700 рублей.

Чтобы оплачивать покупки, пользуюсь местным сервисом M-Pesa. Когда подключаешься к оператору Safaricom, тебе предлагают открыть счёт M-Pesa. С его помощью можно расплачиваться в такси, в отелях, магазинах, а также совершать переводы другим физлицам по номеру телефона. Пополнить счёт можно наличными — нужно прийти в пункт пополнения и назвать свой номер телефона, а также номер паспорта или ID.

Мне кажется, белому человеку подружиться здесь с кем-то очень тяжело. Поэтому много общаюсь с родными по интернету.

Со стрессом помогает бороться спорт. В Найроби, например, я нашёл небольшой спортивный зал и каждый вечер ходил на беговую дорожку. В Момбасе хорошо то, что рядом океан — его видно было из окна дома, где я жил, это приободряет. Каких-то особенных вещей и секретов нет: помогают немного переключиться спорт, книги и общение с родными.

В планах с января по июль 2023 года отработать всю систему и методологию: понять, как контролировать процесс и качество обучения, и получить максимально возможный объём обратной связи от местных партнёров. А после, в идеальном случае, привлекать инвестиции на масштабирование программ в школах и университетах.

«Аутсайд» — медиа о россиянах, которые уехали в другие страны. Мы рассказываем истории: как они строят свою жизнь заново и продолжают делать то, что любят. Запускают стартап, открывают кофейню, проводят выставку, делают бизнес или просто пытаются найти новое место.

Подписывайтесь на нас в Telegram. Присылайте свои истории на почту — outside_media@proton.me или Telegram-боту — @outside_media_bot.

*Instagram и Facebook принадлежат компании Meta, которая признана экстремистской в России и запрещена.

#африка #переезд #миграция #еда