Между кулаком и головой. Как я искал идеальный продукт и построил бизнес на боксёрских перчатках

Привет! Я Сергей Иванютин, основатель компании Ultimatum Boxing. Я занимал деньги, удивлял учёных и пакистанцев, разжигал костры — прошёл квест к любимому делу.

Всё началось с того, что я не смог объяснить пятилетней дочери, кем работаю. 2011 год, мне 34 и я — директор департамента в Абсолют Банке. Занимаюсь клиентскими технологиями: бизнес-саппорт, девелопмент, системы мотивации, KPI, планы, бюджеты. Как такое объяснишь ребёнку? Ну, разговариваем с людьми, что-то придумываем, описываем, считаем.

Вопрос дочери наложился на собственные сомнения. В банке результаты моих действий казались размытыми, а мне важно выделяться в своём деле.

Я окончил Военный университет Министерства обороны РФ. Изучал японский и хотел быть лучшим — это мотивировало само по себе. После вуза отработал год в штабе ГРУ на Полежаевской. Курсантом думаешь, что ты Джейсон Борн, а потом перекладываешь бумажки. Не то, чего я ожидал, — не хватало движухи. Я перешёл в банковскую сферу. Теперь чувствовал себя шестерёнкой огромного механизма. Может, не самой маленькой, но сути это не меняло.

Я снова пошёл на бокс — привести себя в форму и добавить жизни остроты. До этого я немного боксировал в вузе, иногда смотрел бои по ТВ, но большим фанатом точно не был. Мы с банковскими ребятами нашли тренера, зал. Денег на экипировку не жалели, перепробовали кучу перчаток, но довольны не были. То большой палец болит, то костяшки. Выглядит красиво, но было ощущение, что боксёрскую экипировку делают по остаточному принципу. Сумки, куртки, рюкзаки — постараемся, а перчатки — как попало.

Как-то обедал со старым клиентом, Борей Назаровым. Боря — изобретатель, мечтатель и человек неуёмной энергии. Тогда он был совладельцем спортивной сети «Атеми», многие вещи проектировал сам и понимал толк в экипировке.

Я первый раз задумался: а может, правда?

Опыта своего бизнеса у меня не было, но тема увлекла. Поездка в Пакистан казалась приключением, которого мне не хватало. Тогда думал, найду хорошие перчатки, сделаю реплики, налеплю свой логотип и буду продавать здесь. Детальных планов не строил. В банке я консультировал людей, построивших бизнес с нуля.

Обычно они мыслят просто: есть идея — иди и делай. А если закапываться в планы, рассчитывать все вероятности удачи и неудачи, увязнешь и не сдвинешься с места. Я взял потребительский кредит на $100 тысяч (тогда это было 3 миллиона рублей) — решил, что должно хватить. Срок был — три года, закрывал его из зарплаты.

Начал с Alibaba.com — искал поставщиков и за полгода перелопатил больше ста фабрик. Общался с владельцами по скайпу, отсеивал тех, кто плохо говорит по-английски. В итоге составил шорт-лист из 10 компаний.

Я прилетел в Сиалкот в январские праздники 2012 года. Думаю, 80% боксёрской экипировки по всему миру идёт оттуда. Друзья говорили: «Ты долбанулся? Дикая страна, тебя посадят». Но страха не было. Я почитал про город и местные нравы. Всё равно офигел, когда увидел, как там живут: грязь, антисанитария, улицы выглядят убого, но люди улыбаются. Ты понимаешь, что они счастливы.

График был — 10 встреч за три дня. То, что в интернете называлось «фабрикой», могло быть подвалом, где бородачи на машинках что-то шьют. Работают в Пакистане только мужчины, женщины сидят с детьми и ходят на рынок. Пара контрагентов оказались перекупщиками и выдавали чужое производство за своё. Крупные фабрики мне не подходили — они делают товар эксклюзивно под один бренд. Я понял, что мне нужно гибкое предприятие среднего размера.

В Москву вернулся с двумя баулами образцов. Стал ходить в фитнес-зал возле дома. Каждый день — в новой паре перчаток. Бил по мешку, спарринговал и быстро понял, что привёз барахло. Сшито добротно, а пользоваться нельзя. Продавать — тем более.

Я думал, к нам просто не везут нормальный инвентарь, и я стану парнем, который это сделает. После Пакистана понял, что это и есть обычная экипировка массового сегмента. Мне было интересно раскрутить эту историю, но я не хотел превращаться во фрика, который что-то изобретает в гараже по выходным.

Я ещё не потратил много денег, всё ещё можно было списать на авантюру. Решающую роль сыграла Вика — моя жена. Она спросила: «Ты же не будешь отступать?» В тот момент игра закончилась, и начал складываться Ultimatum, какой он есть сейчас.

Когда работаешь в банке, формируется проектное мышление. Если ты не знаешь чего-то на старте, это не значит, что не можешь решить сложную проблему. Всё, что нужно, — время и системный подход. Итак, задача — сделать крутую перчатку. Для начала надо было понять, что это такое.

Я стал изучать бренды. Читал форумы про экипировку на английском — тысячи страниц от коллекционеров, у которых собрано по сто пар. Заказывал модели перчаток, у которых были хорошие отзывы.

Сразу стало понятно, что крутая перчатка — та, в которой сможет тренироваться боксёр-профессионал. Нужны были пользователи, которые и бьют сильнее меня, и занимаются интенсивнее. Я стал привлекать спортсменов. Первым был профи боксёр Коля Потапов. Он пробовал разные перчатки, бил по мешку, а я стоял рядом. Слушал его впечатления и фиксировал для себя, что самое важное в перчатке.

Во-первых, это конструкт. Правильно сшитая и усиленная перчатка позволяет сжать кулак полностью. Большой палец должен быть без затруднений поджат сбоку, кулак — чуть довёрнут. Если кулак не сжимается до конца, то вырастает риск сломать кисть.

Второе — безопасность и прочность. Это напрямую зависит от набивки. Большинство брендов используют материалы широкого спектра применения. Типа того, что в диванной подушке. Им можно набивать перчатки для физкультуры — там нагрузки попроще. Профессионалу такие не подойдут. Набивка крошится, и уже через две недели профи бьёт практически голым кулаком.

Я вскрыл все протестированные с Колей перчатки. Внутри попадалась латексная пена, поролон — обычные материалы без каких-либо изменений для бокса. Я было приуныл, пока не вскрыл японскую перчатку Winning. Пара «виннингов» стоила $330, их сильно хвалили профессионалы. Внутри оказалась совершенно другая по качеству пена — она не рвалась и не так явно деформировалась при ударах. Я решил придумать набивку не хуже, чем у японцев.

Решить задачу с наскока не удалось. Я пошёл к производителям условных матрасов, но они не поняли, чего я хочу и как это сделать. В принципе, логично. Откуда им знать про физику ударопоглощения. Сначала мне надо было определить параметры идеальной набивки и давать производству конкретное ТЗ. Это стало настоящим квестом и заняло весь 2012 год. Я делал всё параллельно работе — шерстил интернет, искал людей, устанавливал контакты.

Над задачей работали специалисты из трёх областей. Первым был травматолог. Он объяснил мне азбуку — как устроена кисть, что такое суставные сумки, что делают хрящевые ткани. Показал кучу англоязычной литературы о боксёрских травмах. Я понял, какие нагрузки приходятся на голову, в которую прилетает удар, и на кулак, который его наносит. Следующий вопрос — как эти нагрузки смягчить за счёт перчатки и шлема.

Тут помогли ребята из инженерной компании «Ладуга» в Одинцово. Они решают разные инженерные задачи, в том числе рассчитывают модели краш-тестов для АвтоВАЗа. Прежде чем посадить манекен в настоящий автомобиль и разбить его, ситуацию моделируют на компьютере. Мы выбрали отправную точку — голый кулак боксёра на скорости 11 метров в секунду врезается в голову. Результат такого столкновения в нашей модели — смерть с высокой вероятностью.

Мы подбирали механические свойства набивки, которая должна стать между кулаком и головой, — уровень прочности, упругости и так далее — и сократили травмирующий эффект на 70%. Сразу делали модель для шлема. Отрабатывали удары в разные точки — лоб, нос, челюсть. Задача была снизить травмирующую нагрузку на мозг, а не только на поверхность головы.

Расчёты я переслал в Институт высокомолекулярных соединений РАН в Питере. Задачей занимался дядька в годах, настоящий академический учёный. Расколол её не сразу. Сказал, чтобы получить тот уровень ударопоглощения, который мы вывели, надо комбинировать два вида пен. С внутренней стороны одна плотность, с внешней — другая. Расписал характеристики обеих. С этим можно было идти к производителям.

Многие вещи совпадали на ходу. Мне передали характеристики из Питера, я узнаю о выставке полимерных пен в Мякинино. Пуля в пулю. Еду, знакомлюсь. Заказ взяли немцы и китайцы — справились за месяц. Я отправил образцы в Питер. Специалист подтвердил, что оба варианта подходят, но пена от немцев была в два раза дороже. Я выбрал китайцев.

Разработку конструкции для перчатки и шлема я заказал у людей из Центрального НИИ швейной промышленности — ребят, которые проектировали одежду для спецслужб. За несколько месяцев они собрали прототипы и описали техпроцесс. Это была книжка с чертежами, лекалами и пошаговым описанием изготовления экипировки.

К концу 2012 года я изрядно проредил свой бюджет, но у меня оставались деньги на производство первой партии. Я перевёл техпроцесс на английский, взял прототипы перчатки и шлема и снова поехал в Пакистан. Список потенциальных партнёров сократился до трёх фабрик. Рассказал им, как вижу процесс. Они послушали меня и охренели.

В Пакистане нет фундаментального образования в швейном производстве, а я привёз инструкции от людей, которые стандартизировали всю швейную промышленность СССР. Один портной у них собирает перчатку от начала и до конца — по сути это формат ателье. Поэтому две перчатки от разных людей могут отличаться, хотя сделаны по одним лекалам. Производить серийный продукт в таком режиме невозможно — ни по качеству, ни по скорости.

Я предлагал разделить процесс на несколько операций для разных специалистов и на каждом этапе строго следовать техкартам. Изначально я хотел распределить риски и работать сразу с несколькими фабриками, но понял, что надо выбирать одну. Нереально было обучать новым принципам производства три команды одновременно. Я стал сотрудничать с семейной компанией, которой управляли четыре брата Ахмед. Они оценили, что я готов вкладывать силы и повышать уровень их производства. За первые полгода я приезжал на фабрику три раза — мы перестраивали всё на потоковый метод. Я общался с технологом и портными — довольно утомительное занятие, потому что почти никто там не знает английского.

На изготовление первой партии ушло $40 тысяч. Мы делали перчатки и шлем мексиканского типа, с открытым лицом. Перчатки были трёх цветов — красный, белый, белый с красным. Думал, что традиционный чёрный — это скучно, и я его никогда не буду использовать. Пакистанцы хотели произвести хорошее впечатление и старались на образцах. Я был уверен, что экипа получится хорошей. Первая партия приехала в Москву в начале 2013 года — 1000 пар перчаток и 400 шлемов.

Склада у нас не было. Мы арендовали сити-бокс, а оттуда перевозили всё домой. Консьержки удивлялись. Вся квартира была заставлена коробками. Мы с Викой проверяли каждую перчатку и шлем — надевали, смотрели швы, целостность, отсутствие перекосов. Такой осмотр каждого экземпляра проводится в Ultimatum до сих пор. Половина первой партии оказалась бракованной.

Годные перчатки и шлемы я раздавал боксёрам и тренерам бесплатно. На первом этапе для меня было важнее проникнуть в рынок, а не заработать. Я не собирался обходить все боксёрские клубы Москвы. Раз в пару недель приезжал в залы, где занимался кто-то из друзей или были знакомые тренеры, — общался, показывал, дарил. Сделал первый сайт, там был номер моего мобильного телефона. Звонили коллекционеры, которые интересуются всем новым. Иногда — клиенты тренеров, которым я презентовал экипировку. Я подолгу разговаривал со всеми, кому интересен мой продукт, и много писал на сайте о проектировании перчаток.

Тогда компания состояла из нас с Викой. Никакого разделения обязанностей не было. Мы вдвоём делали всё: проверяли на брак, консультировали, доставляли. Обсуждали плюсы и минусы любой идеи, вместе принимали решения. Я силён в расчётах, финансовых калькуляциях. У неё лучше развито чувство стиля и эстетики. Мы неплохо дополняем друг друга: Виктория обычно настаивает на более консервативных вариантах, я — на более авантюрных.

Продажи были случайно-эпизодическими. Как-то за месяц выручили 80 тысяч рублей — успех. На первое поколение экипа давали пожизненную гарантию. Такое заявление: «Ребята, вы не знаете, кто мы. Не переживайте, что бы ни случилось, мы всё заменим». По заменам обращались единицы. Да и то чаще я сам напоминал про гарантию. Все первые клиенты были у меня в телефоне или в ФБ.

Любому продукту надо дать время, чтобы его протестировали пользователи. Месяца через три после того, как я начал раздавать перчатки, вскрылась ошибка с липучкой из Германии. Она была экстремально дорогая и идеально держала, но её ресурс был на 500 открытий-закрытий. Оставалась ещё где-то половина перчаток, но я перестал их реализовывать и выпустил второе поколение. На этот раз ограничил бюджет $20 тысячами.

На продолжение экспериментов пришлось занимать у товарища ещё $70 тысяч. Производство втягивалось, и доля брака сократилась до 25–30%. Мы заменили липучку, добавили несколько наименований: снарядную перчатку, мешок для отработки ударов и лапы. Тренер надевает их на руки, а боксёр бьёт, отрабатывая скорость, силу и комбинации ударов.

На первых двух поколениях я практически ничего не заработал, зато понял свои ошибки и увидел реакцию пользователей. Появились клиенты, партнёры-магазины и клубы, которые брали экип на комиссию. В декабре 2014 года я собирался размещать заказ на очередную партию, когда курс рубля обваливается ровно в два раза.

Первым желанием было подождать, вдруг рубль окрепнет. Ведь я плачу за производство в долларах, а продаю в рублях. Но я понимал, если затянуть — продавать будет нечего. Я сделал ставку на то, что продавцы экипировки поддадутся импульсу не тратить. Договорился с поставщиками об отсрочке оплаты и в три раза увеличил объём заказа. Фабрика прислала готовый товар в начале 2015 года. У меня на складе было две тонны экипировки, но не было уверенности, что я поступил правильно.

Поначалу я общался с пользователями, которым нравится мой продукт. Потом дошло, что для развития важнее знать, что думают те, кто не купил. Перед выходом третьего поколения, Gen3Pro, разговаривал с ребятами из магазинов, где продавали нашу экипировку. Выяснял, что люди спрашивают, что им не нравится и почему отказываются брать Ultimatum.

В первом и втором поколении я сосредоточился на функционале, в третьем — на эстетике. Манжет стал длиннее, липучка — шире, швы — аккуратнее. Появилась дизайнерская подкладка. Самое заметное изменение — цвет. Я понял, что не делать чёрного — глупо, потому что 80% покупателей хотят только его. Основой ассортимента стала чёрно-зелёная гамма. В Gen3Pro входили перчатки универсальные и для спаррингов, к мексиканскому шлему прибавился бамперный — с защитой для носа, появились новые лапы и бандаж.

Ещё я формализовал гарантийную политику — год на всю экипировку. Это немыслимый срок для нашей индустрии, ведь мы продаём не сумки, а перчатки, в которых люди лупят по мешкам и друг другу. Самая длинная известная мне гарантия на российском рынке — 180 дней, и то с экспертизами и прочим головняком. У нас такого нет: показываешь чек или любое другое подтверждение факта покупки — и никаких вопросов. Во-первых, гарантия — это обратная связь, и я её стимулирую, чтобы увидеть жизненный цикл продукта. Сдают очень редко, в основном — хотят заменить. Во-вторых, если у человека проблема с моим изделием, то это только моя проблема. Неважно, какой была эксплуатация. Продукт должен служить минимум год в профессиональном режиме. Это значит, что в физкультурном режиме он прослужит гораздо дольше.

Мой расчёт на крупный заказ оправдался. Конкуренты распродали остатки, и экипировка была только у меня. Тогда и началось развитие Ultimatum как бизнеса. Я угадал момент, не зассал, наполнил склад товаром, и люди пришли сами.

Я поставил ориентир, что, когда выручка достигнет миллиона рублей в месяц, перейду в Ultimatum Boxing на фуллтайм. Несколько месяцев я передержал: отпускать банковскую зарплату не хотелось. Мои боссы знали, чем я занимаюсь, и относились к этому благожелательно. Подразделение выполняло все задачи, но в последние месяцы я совсем обнаглел и появлялся в офисе от силы на час в день. На меня жаловались коллеги, и я сам пришёл к шефу с заявлением об уходе.

Я никогда не жалел, что ушёл из банка. Уже после удивлялся, как долго я выдерживал корпоративную жизнь, с её условностями и бессмысленными телодвижениями. У меня всё получалось, но я постоянно себя пересиливал. В Ultimatum могу работать до поздней ночи, вставать рано утром и не чувствовать никакого дискомфорта. Мотивация — великая вещь.

Я крепче взялся за дела и начал укомплектовывать штат. У нас уже был один работник для предпродажной проверки на брак, я нанял человека на обработку интернет-заказов. Пришло ещё несколько сотрудников-универсалов — они продавали в розницу, отвечали на звонки и переписывались с клиентами, управляли складом, занимались SMM и маркетингом.

Первое помещение у нас появилось на Цветном бульваре в 2015 году. Это был одновременно и шоурум, и склад, и офис. 30 квадратов в здании издательства «Молодая гвардия». Позже мы переехали в Большой Сухаревский переулок, потом — на улицу Гиляровского.

Я часто стоял за прилавком, общался с покупателями. Через меня прошло множество тренеров и боксёров. Дружеские отношения завязывались быстро. В какой-то момент начали писать и звонить люди, которым попался мой продукт, и теперь они хотели познакомиться. Плюс я стал ездить по боксёрским турнирам и знакомиться там.

Известные боксёры начали использовать мою экипировку: Дмитрий Кудряшов, Алексей Папин, Света Кулакова, Эдуард Трояновский, Дмитрий Бивол, Руслан Файфер, Георгий Челохсаев, Владимир Мышев, Максим Власов и многие другие. Некоторые стали послами Ultimatum Boxing, хотя у меня ни с кем нет контракта. Ещё я стал работать с Андреем «Бупасом» Ивичуком. Из известных мне людей он лучше всех разбирается в боксёрском экипе и тратит сумасшедшие бабки, чтобы попробовать все новинки. Андрюха тренирует более 20 бойцов, и его зал — отличная площадка для тестирования. Среди его подписчиков куча топовых бойцов и тренеров со всего мира. Многие впервые узнавали про Ultimatum Boxing из его инстаграма.

Поработал с несколькими российскими промоушенами, сделал первую модификацию боевых перчаток специально для андеркарда — разогревочных поединков боксёрского вечера. Я делаю тренировочную экипировку, и цели, чтобы мои перчатки использовали в боях, нет. Но с точки зрения маркетинга это круто, поэтому я давал их бесплатно.

В конце 2017 года у нас появился магазин с отдельным торговым залом в двух шагах от станции метро «Сухаревская». Все виды шлемов на манекенах-головах, перчатки-красавчики на полках — красные, жёлтые, зелёные, золотые и много чёрных. Бокс по телевизору, скакалки и бинты для рук, лапы для тренеров, ножницы и пластырь для катменов — специалистов, которые тейпируют боксёрам руки и работают с рассечениями в бою. Бизнес расширялся, роли сотрудников становились более чёткими. Виктория стала заниматься финансовым контроллингом, контролем оплат, управляла магазином. В конце 2018 года я нанял отдельных менеджеров для интернет-магазина и для продаж в магазине.

Заработал англоязычный сайт ultimatumboxing.com и страница на Amazon. Продажи штучные, похожие на продажи первых партий в РФ, но фидбэк положительный. Возникли очаги клиентской лояльности по всему миру, даже в Австралии и Японии. В выручке это около 10% — понятно, что это офигенный потенциал, который надо будет реализовывать.

Портные братьев Ахмед стали шить лучше, чем на любой другой фабрике Сиалкота, — брака было уже меньше 10%. Наши компании сильно выросли за счёт совместной работы, отношения переросли в дружеские. В России спрос — в розницу и от ретейлеров — возрастал.

В 2016 году я перестал отдавать товар на комиссию: теперь партнёры брали экип только по полной оплате. Некоторые оплачивали предзаказ полностью. Я собрал предзаказы на несколько миллионов рублей и увеличил объёмы производства в Пакистане. Там привлекли новых портных, и качество резко просело. Предзаказы пришлось закрывать товаром, который был зарезервирован для собственной розницы.

Клиентов всё это коснулось мало — большинство проблем вылавливается на предпродажной проверке. А брак, который не виден при осмотре, вскрывается быстро. Самый распространённый дефект — некачественный шов. У портного закончилась нитка в середине шва, и он не переделывает его целиком, а ставит закрепку. В этом месте шов обязательно разойдётся в первый месяц. Брак меняли по гарантии, расходы ложились на меня. Все косяки я отслеживаю в Москве, отправлять плохие перчатки обратно в Сиалкот — себе дороже.

У нас сложная логистика. Чтобы сегодня получить перчатку в Москве, я должен начать собирать её за полгода. Заранее оплатить изготовление пен в Китае, привезти их в Сиалкот. За четыре месяца заказать в Малайзии липучки и фурнитуру, а в Пакистане — кожу. Полтора месяца уходит на производство, и два месяца груз идёт в Москву кораблём.

Я решил наращивать объёмы у Ахмедов постепенно и параллельно строить своё производство в Москве. Я всегда этого хотел, потому что для идеального продукта нужен полный контроль, дистанционно его не добьёшься. Моя стратегия была простой — купить лучшее в мире оборудование, чтобы делать на нём лучшие в мире перчатки.

Я купил швейные машины за €45 тысяч от топового немецкого бренда Durkopp Adler. Перед этим год общался с продавцами. Деньги брал из прибыли Ultimatum Boxing. Нашёл технолога, который возглавил проект и стал собирать команду. Я думал, что крутое оборудование будет привлекать людей, но оказалось наоборот. Машинки были слишком навороченными, и никто не знал, как на них работать. У некоторых нет аналогов, но, как позже выяснилось, большинство операций можно делать на более дешёвых китайских аппаратах — результат одинаковый.

Мы открыли цех в 2018 году. Налаживали поставки, упражнялись с разными изделиями и обучали персонал. Скажем, швея, которая занималась сумками, не может тут же начать делать перчатки.

Раз в месяц выпускали крошечные тиражи чего-то прикольного — от одного до 10 изделий. Сшили несколько видов мешков, поэкспериментировали с боевыми перчатками. Вместе с Андреем Бупасом разработали лапы на воздушной подушке Bupas Edition. Они были лёгкими, удобно сидели на руках и гасили энергию ударов боксёра — берегли суставы тренера. Получились качественными, но очень дорогими и сложными в изготовлении.

К концу 2019 года технолог расширил команду до 15 человек. Расходы стали существенными, и их нужно было уравновешивать продукцией на потоке. Эксклюзивы, какими бы крутыми они ни были, — это не бизнес. И тут вся система забуксовала. Я понял, что совершил управленческую ошибку.

Я ошибся, посчитав, что достаточно обозначить технологу глобальную цель и создать условия. Изначально ставил ему задачу на серийное производство, но сроки не обозначил и практически не вмешивался. Он создал не систему, а ателье индивидуального пошива, где всё вертится вокруг главного мастера. Самостоятельных специалистов и документации не было. Атмосфера в команде тоже была не очень. В общем, мы расстались. За проектировку первого серийного продукта — AirPads — и организацию производства я взялся сам.

«ЭйрПады» стали апгрейдом лап Bupas Edition. Я решил делать массовый продукт. Мы подобрали искусственный материал, чтобы снизить себестоимость. Тот же Winning делает большинство экипы из кожзама. Я нарисовал эскизы, построил конструкцию, отрисовал детали и лекала в AutoCAD. Это не так уж сложно, если есть минимальные знания геометрии и черчения.

Сшили несколько образцов, протестировали их с Бупасом, кое-что доработали — и вперёд. Справились за три месяца. Выпуск шёл тяжело. Уже потом я узнал, что ребята перерабатывали по 10–12 часов в неделю, чтобы успеть вовремя. Мешал разрыв в квалификации людей в команде. Первый выпуск был 150 пар — тогда мне казалось, что это много.

Люди активно покупали, а потом так же активно обращались по гарантии. Конструкция удачная, но кожа трескалась через два месяца использования. У Андрюхи они держались, и я не протестировал материал на прочность. Знал ведь, что так полагается по ГОСТам, но торопился и проигнорировал критически важный момент.

Мы меняли лапы. Говорили, что ищем новый материал, и как только перевыпустим — поменяем снова. Некоторые четыре раза успели поменять эти лапы. Единицы попросили вернуть деньги. Во время лок-дауна 2020 года я нашёл заменитель. Купил разрывную машину, протестировал образцы, прописал для производства инструкцию, как проверяются материалы. Перевыпустили лапы в июне и за полгода продали тысячу пар — «ЭйрПады» порвали рынок и стали флагманом Ultimatum.

Мы доставляем их по всей России, а ещё — в Лас-Вегас, Нью-Джерси, Сингапур, Доху, Ливерпуль, Сеул, Астурию, Йоханнесбург, Стокгольм, Викторию в Австралии и десятки других городов. Американские тренеры пишут: «теперь я понимаю, почему вас хвалят», «я отложил в сторону лапы Winning». А экс-оппонент Тайсона Франсуа Бота заказал несколько комплектов для своего зала в ЮАР.

Компания растёт. На конец 2020-го мы продаём 600 пар перчаток, 300 шлемов, 300 пар лап и 50 мешков в месяц. В Ultimatum Boxing работают 34 человека. 22 — в производстве. Восемь — в команде маркетинга и sales. Два человека заняты на складе. И ещё двое — администрация, это я и Виктория.

В 2021 году хотим наладить производство перчаток и шлемов в Москве. Это новый для московской команды продукт, поэтому нужна притирка. Команда пополняется, новички начинают с простого — лапы-ракетки, мешки, сумки. И постепенно дорастают до самого сложного — перчаток и шлемов.

Потенциал российского рынка в своём сегменте я исчерпал практически весь. За счёт чего расти дальше? Выходить в другие ценовые сегменты и расширять ассортимент за пределы чисто спортивных штук. Глобальная цель — превратить Ultimatum в one-stop shop, где можно купить всё, что нужно боксёру, тренеру или катмену. Мы пробуем с одеждой, запустили линейку сумок, в проекте — производство качественных боксёрок. Хотим больше зайти на мировой рынок, это уже неизбежный процесс. Пока иностранцы переплачивают за доставку, и моя основная задача — логистическая. Положить товар на ближайший для них склад.

Я фронтую компанию, и мне до сих пор звонят покупатели той первой партии. Это не только коммерция, но и самовыражение. Соглашусь с тем, кто скажет, что бизнес нужен для денег, а не амбиций. Но отвечу, что просто зарабатывание денег меня не мотивирует. Мой внутренний драйвер — быть лучшим в своём деле.

Подготовил Алексей Алёхин.