Хлеб (миниатюра)

Утро.

На экране телефона сообщение: "Ушла за хлебом".

Пролистнула. Выше вопрос: "Как твоя личная жизнь?"

"Очень смешно" — подумала Эмма. Этот вопрос приходил ей примерно раз в неделю.

Поднявшись с постели, она побрела к холодильнику через просторную светлую комнату, которая была одновременно и кухней, и гостиной, и спальней, и всем прочим, что было необходимо и подходило под настроение, вплоть до художественной мастерской или даже тронного зала.

Робот-пылесос нового поколения был гораздо тише своих предков и не действовал на нервы. С почтением Эмма остановилась, чтобы дать ему проехать, оставив идеально ровный мокрый след. Затем дошла до холодильника и открыл его, и вид на пустые полки её не удовлетворил.

Солнце уже заполнило собой окно.

— Шторы! — громко произнесла Эмма, и шторы задвинулись, погрузив помещение в комфортный полумрак.

Она открыла хлебницу и достала из упаковки два кусочка нарезанного хлеба. В отсутствие чего-либо интересного, масло делилось нежностью вкуса с идеально поджаренным хлебом, да и кофе не казался таким горьким.

Пустота кругом.

— Музыка! — заиграла громко Red House. Эмма вслушивалась в музыкальные эффекты наслаждалась гитарной игрой, но вдруг окно задребезжало, во всем доме ощущалась вибрация, музыка уступила рёву двигателя.

Где-то в небесах могучий механизм высвобождал всю свою мощь для достижения поставленной задачи.

— Неужели я буду сидеть здесь и доедать крупу и сахар, как таракан? — спросила Эмма, она повела рукой, но вспомнила, что в доме нету кошки; уже несколько дней, как та пропала, — лучше не думать об этом.

In the Year 2525 сменилась на California Dreamin. Эмма закрыла лицо руками и тихо зарыдала, до того крепкое уныние она ощущала, что грусть уже почти материализовавшимися лапами душила её.

— Нет, нет… не думать, — почти шепотом произнесла она, затем крикнула, — Эй, включи уже что-нибудь более весёлое?

Но вместо исполнения приказа динамик что-то прохрипел, прошипел и заглох.

"Какой кошмар," — подумала Эмма. Она встала и прошла в центр комнаты, чтобы хлопнуть один раз в ладоши, рядом с просторным окном на стене сдвинулась панель и показался заготовленный холст, а ниже подставка с готовыми пластиковыми и деревянными палитрами, тюбиками с масляными и акварельными красками, кисточками из белки.

Несколько минут Эмма смотрела на белый холст, пока не завибрировал кратко телефон. Бросившись к нему, она прочла единственное сообщение: "Куда делась твоя личная жизнь?" Эмма написала стандартный ответ, и случился новый приступ тоски.

"Пора уже самой сходить за этим хлебом," — сказала себе Эмма.

Она оделась в мешковатую спортивную одежду, накинула свою серебристую куртку, натянула капюшон и нажала кнопку, чтобы металлическая дверь открылась легко, как дверца микроволновки. Вышла в короткую прихожую, освещённую тусклым синим светом запасной лампы, и, навалившись, закрыла за собой дверь, что на деле была довольно тяжелой.

На улице погода была пасмурной, как всегда. Сухая, но холодная земля под ногами. От одинокого укрепленного жилого модуля, сложенного из металлических панелей с бетонными контрфорсами, тропа вела вдоль склона холма далее, по обе стороны высились ели, у которых уже давно опала почти вся хвоя. В конце тропы монолитный двухэтажный корпус. Эмма знала пароль от замка, введя стандартный набор цифр, она проникла внутрь.

В просторном помещении, что было залито светом от огромного окна почти во всю северную стену, стояла одна автоматизированная линия, на которой станки месили тесто, выливали в формы, запекали в печи, доставали, фасовали, выкладывали на поддоны, укладывали в пластиковые упаковки.

Эмма подошла к поддону и взяла одну упаковку. Сверху зашевелилась камера системы безопасности, но вызвать на помощь она уже никого не могла.

Хлеб был таким вкусным и тёплым; свежесть прямиком из детства.

Но от этого становилось только гаже, и Эмма не могла сдержать слёзы, которые уже оставляли две влажные дорожки на её щеках.

Она присела на ящик и подняла голову к окну.

Там, за окном, в низине, у подножия холма лежали развалины города. И ничего кроме них там не было, и уже никогда не будет. Только высоко в небе одинокий беспилотник летел, чтобы сбросить бомбы в заданных координатах, да где-то вдалеке ракетная установка запускала одинокую звезду, которая отнюдь не исполнит желание.